Бабкину Н.С.
Вот и всё. Что ещё мне сказать, на себе ставя крест?
Кем бы ни были Вы - повелителем тамошних мест
или их крепостным, - смело ройте.
В худшем случае будет Вам яма в награду за прыть
(заодно Вы проверите, доктор, что значит «нарыть»).
Так что, словом одним, извольте.
Рассказав Вам, милейший, о том, как, в прослойке земли
оказавшись, Ваш друг заигрался в «Фигуру, замри!»,
правды он резюмирует ради:
здесь, в виду обстоятельств, нередок вторичный потец*.
Вот каков этот мир переваренных глаз и сердец,
мир ползущей на запах рати.
Человек преходящ в неглиже, уходящ - в неглиже.
После нас лишь душа, коль реальна она. О душе
и её приключеньях подробней
поболтаем при встрече в аду. После нас лишь тряпья
остаются завалы, бумаги, макет корабля,
фотоснимок, к плите надгробной
приуроченный близкими, надпись, под ней интервал
нами прожитых лет - тот, что случай, увы, оборвал.
После нас только след отпечатка
наших пальцев на зеркале - правой, допустим, руки.
Или наши друзья. Или верные наши враги -
и не новые, и в зачатке.
Отродясь мы выходим на старт в ореоле морщин.
Финишируем с ними же. С ними же - все как один.
Существует, однако, фальстарта
вероятность большая на ранних этапах пути.
Говоря языком географии: как ни пыхти,
сигануть за пределы карты
не удастся. Итак, мы расставили точки над «е».
Где бы ни были Вы - у поверхности или на дне
этой пыльной вселенной, - о ниже
приведённой сентенции не забывайте, мой друг:
умерев, не стареют. И всё же самим лезть из брюк
не советую Вам. Храни же
Вас подольше Господь, за былые грехи пригрозив.
Будем с Вами считать, что Икар - это я, а Сизиф
(в переносном, конечно же, толке) -
это Вы. И что нам, несмотря ни на что, повезло:
мне - с соседом вблизи, ну а Вам - хоть бы с тем, что весло
не привыкло скучать на полке
и являет собой рычага идеальный пример
день за днём. Вам, кто пифагорейскую музыку сфер
всю до дыр ухом третьим заслушал,
исключительно чёрных, желаю посильных невзгод.
То есть тех, повстречавшись с которыми, Ваш тихоход
непременно достигнет суши.
Всё проходит на этой планете, и, в частности, мы.
Вы-то знаете, док, жизнь даётся нам только взаймы
в рамках вечности. Переиначьте
вслух двоякую фразу «...и я вслед за кем-то пройду»,
а затем про себя. Уверяю Вас, доктор, во рту
каламбур прозвучит иначе.
Соль же в том, дорогой, что о нас вспоминают тогда,
когда мы уже там, где уже не растёт борода,
равно как и другие покровы.
Если вспомните, док, - позабудьте меня поскорей.
Все сомнения прочь! Становясь, между тем, всё старей,
будьте, смерти назло, здоровы.
И однако развязка наступит, крути не крути.
Коль душа существует, отчалит она от груди
и повиснет, мурлыча, на звёздах.
Тем не менее, всё же добавлю: пущай - будьте спок
(возвращаю Вам Вашу «пилюлю»). Почаще бы, док,
выбирались на свежий воздух,
не боясь чересчур затереться в безликой толпе.
С кем бы ни были Вы - новым другом, супругой, крупье,
над колодой колдующим, - явно
впредь не следует Вам меня кликать. Иначе, боюсь,
даже эхом былого содружества не отзовусь.
Ну а эхом вражды - подавно.
Сентябрь 2007
*Потец – предсмертный пот