Кукла шамана (фантастика / мистика)

Хозяин магазина антикварных игрушек – Михаил сидел за прилавком и скучал. Покупатели особо не баловали своим вниманием его товар. Были моменты, когда от скуки он засыпал и тревожно просыпался от шума проезжающих мимо магазина машин. И вот, ближе к пяти часам дня, он снова задремал, но его разбудил скрип открывающейся двери. Открыв полусонные глаза, он увидел перед собой незнакомого мужчину. «Вы что-то хотели?», - спросил Михаил у него. Посетитель хитро улыбнулся и воскликнул: «Миша, ты что меня не узнаешь? Долго буду жить». Михаил замер, пристально всматриваясь в его лицо, и вдруг, улыбнувшись, радостно воскликнул на весь магазин: «Леша, друг, какими судьбами? Какие люди и без охраны! Ты куда пропал? Не видно тебя, не звонишь, как сквозь провалился! Ты где был? Ну-ка, рассказывай, бородку отрастил и не узнаешь?»
Алексей улыбнулся: «Ну, там, где был я, там меня уже нет! Ты, Миша, не поверишь, я был далеко отсюда – в самой Якутии!»
Миша очень удивился, услышав это: «Но ты даешь! А как тебя туда занесло?»
«Помнишь, я в геологическом институте учился? Так вот, я на работу устроился, по профессии – геологом, ищу залежи якутских алмазов, сам только с вокзала, с экспедиции вернулся и сразу с корабля на бал. Может сегодня отметим мое возвращение, угощаю, я знаю такое место!»
«Конечно, Леша, без проблем, я в девять закрываюсь и сразу отметим».
«Ладно тогда, Миша, до вечера», - сказал Алексей и направился к выходу, но вдруг остановился и, развернувшись, обратно подошел к Михаилу: «Слушай, друг, я ведь совсем забыл, я тут тебе небольшой подарок привез из экспедиции». «Неуж-то алмазы?», - спросил шутливо Михаил.
«Нет, не алмазы, а кукла – простая с виду безделушка, иду как-то по тундре, смотрю, чум, захожу, а в нем никого нет и в глубине чума лежит эта кукла, ну, тут я вспомнил, что ты торгуешь антикварными игрушками, схватил ее мошеннально и убрался прочь – не пропадать же добру».
Алексей из рюкзака вытащил старую на вид куклу и протянул ее Михаилу. На ней была длинная коричневая холщевая рубашка и широкие штаны – того же цвета и материала, а на ногах – меховые, крохотные унты. Глаза, хоть и были узкие у нее, но такие голубые, выразительные и складывалось впечатление, что кукла живая и вот-вот моргнет.
У Михаила в антикварном магазине было множество разных на любой вкус игрушек, но куклы всегда были в особом почете. Несмотря на то, что это была довольно старая и потрепанная кукла и интереса у покупателей обычных она могла не вызвать, но Михаил, знающий толк в разной старине, ей безумно обрадовался. Он ни мог скрыть своего восторга: «Да, ты, Леша, гений, если бы ты мне привез алмазы, я, наверное, обрадовался бы им меньше, чем этой кукле. У меня таких еще не было, а какие волосы, они вьются, словно их специально завивали, и какие мягкие, как настоящие! Спасибо, дружище, удружил!»
Михаил держал куклу так нежно и бережно, словно это был крохотный младенец, и не решался ее поставить на полку, рядом с другими куклами.
«Такое чудо и продавать не хочется, уж очень кукла понравилась», - произнес Михаил, глядя на нее».
«Ладно, Миша, я рад, что мой подарок тебе понравился, тогда, до вечера, пойду, отдохну с дороги, что-то мне не здоровится, все тело ломит, кружится голова, похоже, утомился», - сказал уныло Алексей и ушел, а Михаил, забыв обо всем, продолжал разглядывать куклу и восхищенно повторять: «Вот это, да, вот так прелесть!»
«Сейчас, я смахну с тебя тряпочкой пыль и ты, моя якутская красавица, станешь, как новая», - произнес с любовью Михаил и пошел в подсобку. Он обратно вернулся с тряпочкой и начал аккуратно вытирать лицо кукле, но вдруг вскрикнул: «Ой!» и отдернул руку от ее лица.
«Что за черт?! Обо что я поранился? Не можешь же ты кусаться?! Нет, конечно! Похоже, я тряпку плохо отряхнул!», - подумал Михаил, на своем безымянном пальце он увидел ранку, напоминающую укус кошки, из нее капала кровь. Обработав ранку перекисью водорода, Михаил привел в порядок куклу и поставил ее на самое видное место, возле куклы бравого гусара и, улыбнувшись, тихо сказал: «Но, вот, и жениха подыскали тебе».
Весь день Михаил ни мог оторвать глаз от новой куклы. То слева подойдет к ней, то справа, то встанет и, застыв, смотрит на нее. Он ни раз ловил себя при этом на мысли, что эта кукла, словно околдовала его. И вот, уже вечером, перед самым закрытием, когда он стоял у прилавка и, все так же, продолжал любоваться подарком друга, двери открылись и в магазин вошла молодая женщина, за руку с дочкой лет шести-семи. И сразу внимание девочки привлекла якутская кукла, она уставилась на нее, как завороженная, и крикнула писклявым голосом на весь магазин: «Мама, мама, а эта кукла мне улыбнулась и подмигнула!» Мать строго сделала замечание дочери: «Прекрати кричать, Алена, не говори глупостей и веди себя хорошо!»
«Ну, мама, она снова мне улыбнулась!»
Михаил внимательно посмотрел на куклу, но ничего такого не заметил, а девочка продолжала кричать: « Мама, купи мне эту прелесть, она улыбается мне, я ей понравилась, купи!»
«Доченька, у тебя дома этих кукол столько, что девать некуда, я хотела купить тебе что-нибудь другое!»
«Не хочу другое, хочу эту куклу, мама!», - крикнула капризно девочка и затопала ножками.
«А как же твоя «Барби», ты же в ней души не чаяла? Она лучше чем эта!» Но дочь ничего не хотела слышать и все повторяла, как заведенная: «Мама, хочу эту куклу, она мне подмигнула, мы будем с ней подругами. Хочу ее и все!»
Мать, поняв, что сопротивляться бесполезно, подошла к Михаилу и, указав пальцем на якутскую куклу, спросила: «Послушайте, а эта кукла у Вас почем? Михаил не знал, что ей ответить, кукла ему самому очень понравилась и он не хотел с ней расставаться. «Дело в том, что она не продается», - ответил он. «Вот видишь, доча, кукла не продается, так что пойдем и купим тебе в другой раз». Услышав эти слова девочка устроила такую истерику, она плакала и кричала, дергая мать за одежду, и умоляла купить куклу.
Видя такую громкую реакцию девочки на свой отказ продать куклу, оглушенный ее криками Михаил, вынужден был сдаться и согласиться: «Я, в принципе, ради Вашей дочери, если уж она так хочет, могу и продать ее». Они быстро договорились с матерью в цене и Михаил, с сожалением, сняв куклу с полки, протянул ее девочке. Она очень обрадовалась и перестала плакать.
«Но теперь, береги ее, заботься о ней», - сказал он и улыбнулся, хотя, на самом деле, ему совсем было не до улыбки.
Михаил взглянул на то место, где стояла кукла и его посетило чувство одиночества. Любой другой антиквар обрадовался бы, если бы ему удалось реализовать такую старую вещицу, но – не он.
На часах было без четверти девять вечера и рабочий день подходил к концу. Подключив сигнализацию и, закрыв дверь на замок, он позвонил Алексею, но трубку никто не брал, он вновь и вновь отправлял вызовы на его номер и все тщетно.
«Как же так? Мы же договаривались встретиться сегодня вечером. Неуж-то забыл?», - подумал Михаил и снова повторил вызов Алексею, но он остался непринятым. «Не хочешь – не надо!», - пробурчал недовольно Михаил и не спеша побрел домой…
Придя домой, девочка не хотела выпускать куклу из рук. Она качала ее на руках, как ребенка, и пела тоненьким голосом колыбельную песню, которую ей пела мама, укладывая спать, и даже в своей комнате поставила для куклы игрушечную колыбельку. Девочка играла с ней, забывая обо всем на свете, и когда мама позвала ее кушать, она села за стол не одна, а с куклой и пыталась кормить ее с ложки кашей. Мать, глядя на все это, завозмущалась: «Хватит уже, Алена, ты же видишь, она сыта и не хочет есть, оставь ее в покое!»
Но, если она не хочет кушать, тогда пойдет спать!», - строго, по-матерински, сказала Алена и понесла куклу в свою комнату, через некоторое время девочка вскрикнула громко. Мать, встревоженная криком дочери, скорее побежала к ней и увидела, что она сидит на кровати, завернув пальчик в платочек и плачет. Взглянув на маму, Алена, сквозь слезы, жалобно произнесла: «Она укусила мой пальчик, когда я ее укладывала в колыбельку, мне больно, а я ведь, для нее, как мама! Какая она злая!»
Мать не придала значенья словам дочери, приняв их за очередную детскую фантазию. Перевязав окровавленный пальчик дочери, она принялась копаться в колыбельке, где лежала якутская кукла, в поисках острого предмета, об который поранилась дочь, но, ничего не найдя, очень удивилась и спросила у нее: «А ты, Алена, точно в колыбельке поранила палец, не путаешь? Здесь нет острых и колющих вещей».
«Мама, я хочу наказать ее и в угол поставить на всю ночь». Мать улыбнулась и, с иронией, произнесла: «Но что с тобой делать? Наказывай, если хочешь – это твоя дочка». Алена поставила куклу в угол и строго добавила, не по-детски: «И попробуй только у меня без разрешения отойти отсюда!»
Алена ложилась спать в десять часов вечера, так было заведено в семье. Она забыла о кукле, поставленной в угол, и уснула. Отец вернулся с работы поздно вечером и, перед тем, как лечь, заглянул в комнату дочери. Поцеловав и пожелав ей спокойной ночи, он пошел спать.
Где-то среди ночи мать проснулась от странного шороха в квартире и, в тревоге, разбудила мужа, со словами: «Проснись, ты слышал какой-то шум в прихожей и на кухне? Словно там мыши, и громко как!»
«Давай уже спать, вечно тебе что-то мерещится! Какие еще мыши?!», - недовольным сердитым голосом пробурчал сонный муж и отвернулся лицом к стене. Через некоторое время шорохи повторились, она снова растолкала его: «Не веришь мне? Послушай сам!» Муж, проснувшись, приподнял голову с подушки, и стал прислушиваться, шорохи повторились в прихожей.
Он потихоньку встал с кровати и хотел включить свет, но свет почему-то не загорелся. Муж достал со шкафа свечку и пошел на кухню за спичками. Проходя около двери ванной комнаты, он запнулся обо что-то и растянулся с грохотом на полу и, в этот момент, что-то острое впилось в его левую ступню, словно чьи-то острые зубы. «Что это такое? Как больно!», - выругался в темноте муж. На грохот и крики из спальни вышла жена и включила свет в прихожей. «А ты почему свет не включил?», - спросила она его. «Я включал, но свет не зажегся, потому, я взял свечку и пошел на кухню, чтоб ее зажечь. Еще меня в темноте кто-то укусил», - произнес, с кислым выражением лица, муж, держась за раненную ступню, из которой на пол капала кровь.
Мать осмотрела всю квартиру, но ничего подозрительного не увидела, кроме лежащей в прихожей новой куклы дочери. «Вечно Алена разбрасывает свои игрушки, где попало, скоро в школу начнет ходить, а порядку никак не может научиться», - проворчала сердитым голосом мать и унесла куклу в комнату дочери.
«А обо что это я, интересно, запнулся? Не об куклу же? Нет, не может быть? А кто меня мог укусить? Мыши не могут, они бояться сами людей. А если я поранился об гвоздь? Но откуда ему взяться? Все очень странно», - бормотал под нос отец семейства, с трудом поднимаясь с пола. Обработав и перевязав раненную ступню он лег спать, больше в эту ночь ничего не происходило. На следующее утро мать, собирая дочь в детсад, как следует отсчитала ее за неумелое хранение игрушек, а Алена, в свою очередь, отругала якутскую куклу за то, что та, без разрешения покинула угол. Квартира опустела, а кукла осталась сидеть одна на подоконнике, в комнате Алены…
Рано утром Михаил, как всегда, пришел в свой магазин антикварных игрушек и снова набрал номер телефона Алексея, но он был уже недоступен. В течение дня Михаил еще ни один десяток раз набирал отчаянно номер друга и слышал только одно: «Абонент временно недоступен». Это встревожило его до такой степени, что, не досидев до конца рабочего дня, он закрыл магазин и отправился к Алексею домой, но Михаилу на стук никто не открыл дверь. В геологической компании, где работал Алексей, ему сказали, что он в вахтовом отпуске. Вернувшись к себе домой, после поисков друга, Михаил почувствовал недомогание, что выражалось в головокруженье, убийственной слабости и лихорадочной дрожи, все тело болело так, словно по нему проехались тяжелым составом, у него была повышенная нервозность и агрессивность. Спокойнейший человек, - так о нем говорили все, кто его знал, нагрубил соседке, живущей в квартире, напротив, и обозвал ее обидными словами, лишь потому, что она с ним поздоровалась и поинтересовалась состоянием его дел…
Вечером, возвращаясь с работы, мать, как всегда, зашла в детсад за дочерью. Ее в коридоре остановила воспитательница старшей группы и, возмущенным тоном, предъявила: «Ваша дочь Алена, вела сегодня себя отвратительно: дралась со сверстниками, кидалась игрушками, сорвала тихий час в группе, а в обед кричала на всю столовую, как одержимая, всех перепугала – не на шутку. Нам еле-еле удалось урезонить ее, что-то с ней творится неладное, Вам следует показать ее врачу». Мать была в шоке и не могла поверить словам воспитательницы и когда к ней вышла Алена, она начала ее строго расспрашивать: «Доченька, скажи мне, это правда, что ты сегодня вела себя плохо?! Почему ты заставляешь меня краснеть?! Чего тебе не хватает?! Может ты заболела?!» Дочка улыбнулась в ответ, не по-детски хитро, и пронзительно крикнула: «Да, мама, это правда! Я дала им жару всем и еще дам, если надо будет, они у меня попляшут еще!»
У матери отвисла челюсть от слов дочери, она никогда не видела ее такой. Краснея от стыда, мать подошла к воспитательнице и, извинившись перед ней, попросила не держать зла на дочь, а в свою очередь пообещала разобраться с ней дома. Воспитательница, несмотря на строгую, суровую внешность, проявила понимание и ответила ей спокойным голосом: «Хорошо, мы не держим зла на нее, Алена еще маленькая, Вы только ее не бейте, а к врачу обязательно сводите».
Все время, по дороге домой, мать молча осмысливала произошедшее в детсаде и услышанное от своей дочери. Поведение Алены не давало ей покоя ни на минуту. У нее сложилось впечатление, что голосом ее маленькой дочери говорило нечто злобное и ненавидящее всех вокруг.
Придя домой, мать не стала ругать и отсчитывать дочь, а тихо у нее спросила: «Алена, что с тобой произошло в детсаде? Тебя кто-то обижает?» Дочь, с удивленным видом, ответила: «Мама, ты о чем? Я не понимаю!»
«Ну, как не понимаешь? Твоя воспитательница мне сказала, что ты сегодня хулиганила, сорвала тихий час, в обед на всю столовую орала. Это правда?»
«Мама, я ничего такого не помню, если бы что-то было, я бы созналась, разве я на это способна?» Алена опустила голову и заплакала.
«Но хватит уже представляться! Ты мне сама в детсаде сказала, что дала им жару и еще дашь, если понадобится!», - вырвалось раздражительно у матери, но дочь не ответила, а продолжала плакать.
Видя, что дочь не перестает плакать мать прекратила свои расспросы и принялась за домашние дела. Когда ужин был готов, она кликнула Алену к столу, но та не отозвалась. Приоткрыв дверь ее комнаты, мать спросила у лежащей на кровати дочери: «Ты спишь?» Она с трудом открыла глаза и тяжело простонала. Услышав стон дочери, мать сильно встревожилась: «Алена, что с тобой?» Дочь ответила, еле шевеля губами: «Мама, мне плохо, все тело ломит, дрожу».
Испуганная мать скорее принесла градусник и измерила температуру тела у дочери, но температура оказалась в норме. Тогда, она решила вызвать скорую помощь и, когда подняла трубку телефона, вдруг за спиной услышала шаги. Повернувшись, мать увидела дочь, которая улыбаясь воскликнула: «Мама, не звони, не надо, мне уже хорошо». Она растерянно положила трубку телефона и спросила у дочери: «Как это возможно? Ты что притворялась больной?» Алена ничего не ответила и поскакала в припрыжку на кухню и, как голодный зверь, набросилась на тарелку с супом, которую налила ей мать, после этого съела еще одну тарелку и, как маленький звереныш, побежала обратно в свою комнату.
«А кто спасибо скажет?!», - крикнула вслед мать. «В другой раз!», - ответила дерзко из своей комнаты Алена.
Она была просто ошарашена таким поведением дочери и чтоб, хоть как-то, отвлечься от этого, взяла тряпку и принялась протирать пыль в квартире.
Войдя в комнату дочери, она увидела на подоконнике якутскую куклу, ей показалось, что кукла на нее пристально смотрит, и, в этот момент, что-то ее натолкнуло на мысль о том, что все странности в поведении дочери начались после появления якутской куклы в их семье. Мать взяла куклу и хотела убрать с подоконника на стол, но случайно выронила ее из рук. Свалившись на пол, кукла издала протяжный звук похожий на стон ребенка. Дочка тут же соскочила с кровати и, заботливо подняв ее с пола, закричала: «Мама, осторожней надо, она ведь тоже кроха и ей больно, не обижай мою малютку!»
«Алена, успокойся, я не хотела этого», - с поразительным спокойствием, ответила мать на грубость дочери и вышла из комнаты.
Зайдя в кухню, она села за стол и вновь задумалась о странностях происходящих в поведении дочери и в семье, связывая их с появлением якутской куклы. Она прокручивала каждый эпизод с момента ее покупки.
«Очень странно то, что Алена, среди такого множества великолепных игрушек, выбрала эту – ничем непримечательную старую куклу, словно она на нее воздействовала, заставляя купить именно ее, а то, что кукла улыбается, подмигивает, похоже, это – не просто фантазия ребенка, что-то здесь не так? А когда Алена поранила пальчик, укладывая куклу в колыбельку, обо что-то, она твердила мне, что ее укусила кукла, а я ведь не поверила ей и осмотрела колыбельку, но ничего острого там не обнаружила», - думала мать. – «А вчера ночью какие-то шорохи в квартире и свет не зажегся с первого раза, когда муж встал, чтоб проверить. Но самое странное то, что когда в темноте он запнулся обо что-то и упал, я встала и, включив свет, увидела лежащую у его ног якутскую куклу. И как она там оказалась? Алена ее поставила в угол в своей комнате. Не может же она передвигаться сама? Неужели, это кукла? Поведение моей дочери испортилось после ее укуса, а ведь мой муж, получается, тоже укушен? Что мне делать? Я должна сделать все, чтоб эта гадина меня не укусила. А если я сбрендила? Какая кукла? На дворе двадцать первый век, какая мистика? Такое не бывает», - думала мать, мысли сводили ее с ума. Она закрыла лицо ладонями и шепотом принялась твердить себе: «Я должна, во что бы то ни стало, избавиться от куклы».
Она подошла к двери комнаты дочери и потихоньку ее приоткрыла. Алена лежала на кровати, лицом к стене, кукла сидела на подоконнике. На цыпочках мать вошла в комнату и открыла окно, затем, схватив за волосы куклу, сбросила ее вниз – с девятого этажа.
Вернувшийся с работы глава семейства, был немногословен и угрюм. Поужинав и приняв ванну, он завалился спать. На вопрос жены: «Ты уже ложишься? А почему так рано?» Он ответил, что ему нездоровится и попросил оставить его в покое. Это еще больше насторожило мать и подтвердило ее подозренья на счет куклы. «Он никогда не был раздражителен со мной. Значит, действительно, все дело в кукле», - подумала мать. Она не стала долго засиживаться и решила, пожелав дочке спокойной ночи, ложиться спать.
Укрыв ее одеялом и поцеловав в щечку, уж хотела было уходить, но углом своего зрения заметила под столом чей-то маленький силуэт. Это была та самая якутская кукла, которую она выкинула из окна.
«Но как? Все окна закрыты, дверь тоже, как ей удалось проникнуть обратно в квартиру?», - пронеслось тревожно в голове матери. Она скорей побежала в ванную комнату, надела на руки длинные, резиновые перчатки взяла спирт и спички. После чего вернулась в комнату Алены и, осторожно, схватив куклу за шею, потащила ее во двор. В одной из детских песочниц мать облила куклу спиртом и подожгла. Она запылала ярко, как факел, но вдруг, оторвавшись от земли, вся объятая пламенем, взмыла вверх и начала кружиться вокруг нее, при этом - то жалобно стонала, то издавала звуки, похожие на рычание дикого зверя. Наконец, кукла упала на землю и, стремительно, вырвавшись из нее, нечто, похожее на темное облачко, ударило в лицо матери. Все ее тело бешено затрясло и она, рухнув на землю, потеряла сознание.
«Что я делаю на улице, среди ночи? Почему я лежу на земле и что со мной произошло?», - это первая мысль, что посетила мать, когда она пришла в себя. Голова болела так, словно в нее влили жидкий, раскаленный свинец, она схватилась руками за голову и, шатаясь, как в тумане, побрела в свою квартиру.
Поднимаясь по лестнице, мать пыталась мучительно вспомнить, что произошло с ней на улице, но память с того момента, как она пожелала спокойной ночи дочери и до прихода ее в сознание, словно стерли.
Войдя в квартиру, она вымыла лицо прохладной водой, чтоб освежиться и, переодевшись, легла спать.
Проснувшись рано утром мать чувствовала себя великолепно, что сильно ее и удивило, но по-настоящему она удивилась тому, что муж, который вставал раньше всех на целый час – спал мертвецким сном.
С трудом разбудив его, она пошла будить дочь, войдя в ее комнату, мать увидела, что дочка лежит на полу, в позе эмбриона, и, схватившись руками за живот, стонет, из носа Алены текла кровь. Увидев такое, мать испугалась и бросилась к ней: «Доченька, что случилось?! Ты что заболела?! Вся бледная и спотевшая! Как ты оказалась на полу?!»
«Мама, мне плохо, трясет, все тело ломит, помоги, спаси меня», - еле слышно прошептала дочка.
«Алена, а почему ты меня не позвала?»
«Мама, я звала, но голос тоже куда-то девается, больно, а кричать не могу».
Мать осторожно подняла дочку с пола и положила ее на кровать, потом она побежала к мужу и начала кричать и трясти его: «Не лежи, вставай, Алена заболела, надо что-то делать?! И почему ты до сих пор не на работе?» Он, с трудом приподнял голову с подушки и, прохрипел: «Сил нет, тело болит, всего трясет, голова вот-вот лопнет, что со мной творится?»
Услышав такое от мужа, мать растерялась, он был бледен, как покойник, и ее от всего этого начало трясти тоже.
«Спокойно, возьми себя в руки, надо успокоиться», - твердо сказала она себе и направилась к телефону, чтоб вызвать скорую помощь, но вдруг остановилась в шаге от него и начала истерически хохотать, словно кто-то переключил ее сущность на другой, неизвестный ранее канал.
«Ты теперь моя рабыня!», - неожиданно грянул страшный грозный голос в голове матери.
«Да, мой господин! Я повинуюсь тебе и вся в твоей власти!», - сама того не осознавая, улыбаясь восторженно, воскликнула она.
«Свяжи веревками дочь и мужа», - властно прозвучал вновь голос в голове матери. Она взяла из кладовки бельевую веревку и, повинуясь голосу, принялась связывать дочь. Алена лежала на кровати и плача умоляла ее не делать этого. А мать связывала руки и ноги дочери и хохотала на всю квартиру. Оставив связанную дочь, она пошла к мужу. «Мама, мама, не уходи, развяжи меня, мне плохо, зачем ты так со мной?», - кричала ей вслед дочь. «Лежи, маленькая дурочка, смирно, сейчас я свяжу твоего отца», - ответила злобным голосом мать. Когда она вошла с веревкой в их с мужем спальню, он стоял на ногах, опираясь рукой о спинку кровати. «Ты что творишь?», - крикнул с ужасом ее муж. «Ничего», - ответила она, цинично улыбаясь, и ударила его в грудь рукой. Он свалился на пол, она накинулась на него с веревкой и связала его.
«Зачем ты это сделала? Ты же мать и жена, они тебя любят, развяжи их», - вдруг прозвучал в голове матери другой голос. Это был голос маленькой девочки, незнакомый ей.
«Ты кто?», - спросила она у голоса.
«Меня, при жизни, звали Аныс. Я такая же девочка, как и твоя дочь, и моя душа, как и тысячи других, ни в чем не повинных душ, была порабощена этим древним якутским демоном тьмы, который пытается завладеть и твоей душой. Я с трудом еще нахожу силы и волю, чтоб, хоть как-то, сопротивляться его злу, а остальные души уже полностью сломлены и покорно молчат. Прежде, чем умереть, я мучилась также, как твои близкие. У тебя, женщина, мало времени».
«Чтобы ты не говорила, он – мой повелитель и хозяин, а я его покорная рабыня», - ответила, с блаженной улыбкой на лице, мать.
«Какая ты слабая, быстро сдалась и покорилась ему, ты не такая, не слушай его, не поддавайся ему, не бойся, сопротивляйся, не дай ему стать сильнее, он в твоем сознании еще не обрел полную силу. С каждой порабощенной душой он становится могущественней. Это злобный безжалостный демон и ему наплевать на твою покорность. Ты же мать и жена, борись, как бы ты ему верно не служила, он все равно убьет твоих близких и превратит их в сухих мумий, как меня, и тебя тоже не пощадит».
Слова этой девочки перевернули ее душу и отрезвили разум: «Зачем я связала Алену? Как я – мать, могла так поступить с собственной дочерью? Я – чудовище!», - подумала она и побежала в комнату дочери, и, упав на колени перед ней, со слезами, начала просить прощенья. «Доченька, милая, сейчас я тебя развяжу, ты прости меня, это – не я, это злой демон заставил связать тебя и папу, сказал, что убьет вас, если я не сделаю это».
«Только попробуй развязать, и я сразу убью и дочь и мужа, вот увидишь и не сомневайся!», - грянул, еще более страшнее и оглушительней, злобный голос демона в голове матери. «Я не боюсь тебя, я – мать!», - крикнула она ему в ответ.
«Ты мне не веришь?! А может быть проверим мои слова?! Помнишь того мужчину, у которого купила дочери куклу? Он по моей воле уже превратился в мумию, потому, что больше мне не нужен! Включи телевизор и убедишься сама!», - крикнул демон и злобно зашипел, как змея.
Мать побежала в зал и включила телевизор. По криминальному вестнику, в это время, как раз, передавали сообщение о том, что в антикварном магазине игрушек обнаружен труп его хозяина – Кулешова Михаила Степановича, превратившегося в мумию, по непонятной причине.
«Но что, убедилась, непокорная стерва, все еще хочешь развязать?! Я сделаю их такими же, как этот мужчина, ведь я их пометил укусами, они теперь целиком в моей власти», - крикнул демон и так расхохотался, что у матери от его хохота заболела голова и она, схватившись за голову руками, упала на колени и начала слезно умолять демона пощадить их.
«Проси у меня прощенья, ничтожная, смертная женщина, за то, что осмелилась мне перечить!», - крикнул демон.
«Прости меня, повелитель, я все сделаю, только не убивай дочь и мужа, пощади их», - причитала, стоя на коленях, мать.
«Ладно, я тебя прощаю, ты мне еще понадобишься, живи пока». Она встала с колен и пошла в комнату дочери и, обняв ее, тихо сказала: «Алена, прости за то, что я тебя связала, я бы развязала веревку, но злой демон убьет нас всех».
«А зря ты сдалась, поверила ему», - снова прозвучал голос Аныс в ее голове.
«Я не могу сделать то, что ты говоришь, он уже убил того, у кого мы купили куклу, он сильнее меня», - ответила мать и, закрыв руками лицо, заплакала от отчаянья и безысходности.
«Не плач!», - прозвучал бодро голос якутской девочки. Мать тут же перестала плакать и спросила у нее: «А как ты стала пленницей демона?»
«Давным-давно мой отец – известный и могущественный шаман очень сильно разозлил одного демона – Югона и он отомстил ему, наслав порчу на меня, я умерла в течение двух часов, в страшных муках. Папа во мне души не чаял, кроме меня, у него больше никого не было и, найдя в чуме мое мертвое высохшее тело, он ни мог найти утешенья и, поэтому, мою душу вселил в одну старую куклу, чтоб я всегда была с ним и вместе с ней в куклу вселился этот демон.
Мой папа, конечно, понял, что совершил ошибку, почувствовав демона, но чтоб изгнать его требовался особый сложный ритуал и он начал к нему готовиться. Вот только, когда его не было в чуме, в него заглянул посторонний, чужой человек, украл куклу и привез ее с собой в этот город. Это был геолог, в пути демон пометил его, укусом куклы, но когда геолог отдал ее антиквару в магазине, он стал больше не нужен Югону и поэтому геолога уже нет в живых и антиквар стал не нужен демону, когда вы купили у него эту куклу.
Ты совершила необдуманный шаг, спалив ее. Она была промежуточным носителем зла и, потеряв куклу, демону ничего не оставалось другого, как вселиться в тебя. Живая плоть – это находка для него. Теперь ты являешься постоянным его носителем, а твои близкие, укушенные куклой, мечены злом и будут всегда у демона, как на поводке. Сдашься ему и он полностью завладеет твоей душой, прояви волю, как я говорю, помни, если это произойдет, то тебя спасет лишь одно – смерть, но все таки я верю, что мой папа – шаман найдет нас и поможет».
«Аныс, а разве это возможно, найти кого-то на расстоянье? Мы же далеко от Якутии!»
«Он все может, мой папа даже оленей, оторвавшихся от стада, по просьбе наших оленеводов, обнаружил – за пятьсот километров от стойбища, не выходя из своего чума».
«А как он это сделал?», - спросила с любопытством мать.
«Он закрыл глаза и впал в транс, его душа отделилась от тела и полетела по тундре и нашла оленя, если он сумел найти животное неразумное, то душу родной дочери найдет и за тысячи километров».
«Да, у тебя папа – просто волшебник», - произнесла мать и улыбнулась.
«Замолчите оба, я не боюсь твоего ничтожного отца – шамана. Я – великий демон тьмы и мне ничего не стоит разорвать его на куски. Если он так силен, тогда почему позволил завладеть твоей душой, шаманское отродье. А ты, женщина, подумай о близких и держи язык короче, иначе я вырву его с корнем. И это даже хорошо, что шаман придет сюда сам, я убью его и стану могущественней в тысячу раз».
После оглушительных страшных слов демона Югона в голове матери воцарилась мертвая тишина. Она почувствовала такую слабость, что у нее не осталось сил, даже просто стоять. Мать, с трудом, дошла до кухни и села на стул, она расслабилась, свесив руки над полом, и не заметила, как задремала. Ей ничего не снилось, это было ощущение того, что она провалилась в черную, ватную пустоту.
Сладкую дрему матери разорвал ненавистный ей крик демона: «Как ты смеешь спать, ничтожная рабыня, мне нужна в жертву новая, свежая и невинная душа!»
«Что ты имеешь в виду?!», - спросила со страхом мать.
«Выбирай, дочь или муж?! Кого-то из них ты должна принести мне в жертву, прямо сейчас!», - крикнул демон и злобно расхохотался.
«Но я не могу, они оба мне дороги, я их очень люблю, ты же обещал, что не тронешь их, если я буду тебе повиноваться», - со слезами на глазах, твердила мать.
«Да, как ты смеешь мне перечить и что-то предъявлять, рабыня?! Это и есть твое повиновение. Или одну жертву или я убью обоих, а потом и тебя?!»
Поняв, что демона нельзя переубедить, она взяла со стола кухонный нож и, горько рыдая от отчаянья, неспеша, с трясущимися руками, пошла делать свой кровавый выбор. Стоя в прихожей, между двумя комнатами, мать мучительно решала в какую из них войти. И вот, сжав крепче в руках нож, вошла в их с мужем спальню. Он, увидев жену с ножом, начал кричать: «Что ты делаешь? Ты что сошла с ума? Опомнись!»
«Прости меня, дорогой, демон требует жертву, но ты же не позволишь умереть Алене?», - сказала она и, подойдя ближе к мужу, замахнулась ножом, чтоб его ударить.
«Постой, женщина, опомнись, что ты делаешь? Это проблему не решит. Ты сейчас убьешь мужа, но не спасешь дочь, а лишь отсрочишь ее гибель, он все равно потребует в жертву и ее, а потом уничтожит тебя, когда ты ему станешь ненужной. Как ты это не можешь понять?!», - вдруг крикнула дочь шамана.
«Послушай, Аныс, у меня нет другого выхода».
«Ты меня совсем не слышишь, выход есть всегда, не спеши, тяни время, спасенье не за горами, женщина!»
«Наивные и глупые существа, вы еще надеетесь на спасенье? Ваша спасенье – это смерть и она не будет быстрой и легкой», - прошипел демон. Мать швырнула нож на пол и, схватившись за голову руками, закричала, истошно: «Пошел ты к дьяволу, я никого убивать не буду, я – мать и жена, а – не убийца, если хочешь, убей меня, я смерти не боюсь!»
«Ах, так, не сомневайся, я тебя убью обязательно, как ты просишь! Ты пожалеешь о том, что на свет родилась и будешь завидовать мертвым, но это потом, а прежде, я убью твоих близких и заставлю тебя на это смотреть!», - демон смеялся громко и злобно.
И вдруг, она услышала еле слышный, жалобный стон дочери: «Мама, мама, я задыхаюсь, кто-то душит меня». Мать побежала в комнату дочери и услышала за спиной душераздирающий крик мужа: «Что такое? Мне больно в животе, словно кто-то хватает руками органы и сжимает их! Помоги мне!» Одновременно звали ее на помощь два близких и любимых человека, но никому, ничем она помочь ни могла. В состояние глубокой растерянности мать не заметила, что в квартиру вошел незнакомый мужчина, в старой тряпичной куртке, длинные седые волосы были зачесаны назад, а его проникающий, пристальный взгляд был устремлен на нее.
«Мой папа, какое счастье, он нашел путь, я верила в это!», - радостно воскликнула Аныс, но весть о появленье шамана прошла мимо матери, вся ее голова была занята мыслями о спасенье дочери и мужа.
«Через минуту я убью твоих близких, готовься, женщина, но я готов дать тебе последний шанс и даже позволю развязать их, если ты убьешь шамана», - крикнул властным голосом демон. Мать не стала долго думать и согласилась. Развязав дочь и мужа, она с ножом в руке вышла в прихожую, где стоял шаман.
«Ты опять делаешь глупости, женщина», - крикнула дочь шамана. – «Опомнись, у тебя не хватит сил убить моего отца, лучше помоги ему!» Услышав эти слова, мать опустила руку, сжимающую нож, и спросила у нее: «А как я могу ему помочь? Я – простая, смертная женщина, что же мне делать?»
«Ты тоже можешь помочь, демон набирает силу, находясь в чьем-нибудь теле», - ответила дочь шамана.
«Так ты меня решила обмануть, я дал тебе шанс, я его и отниму, смотри, как умирают дочь и муж!»
Услышав грозные слова демона мать поняла, что медлить нельзя.
«Я все поняла, Аныс!», - крикнула мать и вонзила нож в себе в живот. Из раны хлынула кровь, она с ножом в животе сделала последний шаг и упала у ног шамана. Всю квартиру бешено затрясло, как при землетрясенье, из ее тела вырвалось нечто черное, похожее на рой мух, и, злобно зарычав на шамана, ушло, со змеиным шипением, в пол, а вслед за ним, из мертвого тела, вылетели светящиеся шарики, им не было числа, и понеслись к свету, но одна задержалась и, с веселым смехом, сделав круг вокруг шамана, крикнула ему: «Папа, не дай ей уйти вслед за мной!», - и умчалась за остальными.
Шаман опустился на колени возле тела матери и осторожно из него вытащил нож, после этого, он вынул из своей сумки палочку и зажег ее, она начала тлеть, разнося по квартире пьянящий, душистый аромат. Шаман закрыл глаза и принялся, в пол голоса, читать заклинание на якутском языке, водя дымящейся палочкой над мертвым телом. Время от времени, он открывал глаза и что-то выкрикивал по сторонам. Закончив обряд, шаман провел ладонью над лицом матери и что-то прошептал. Ее тело несколько раз резко дернулось, словно по нему пропустили электрический ток. Она ожила, издав тяжелый стон, и, открыв глаза, увидела, склонившихся над ней дочь и мужа.
«Как хорошо, мама, что ты снова с нами, ты жива!», - воскликнула радостно дочь и обняла ее.
«А что случилось?», - спросила мать, растерянно глядя – то на мужа, то на дочь.
«Ты совсем ничего не помнишь?», - поинтересовался муж. Она напрягла свою память и перед ней, яркими вспышками озаренья, пошли картины пережитого. Она вспомнила страшный зловещий голос демона и, успокаивающие, поддерживающие ее, слова дочери шамана. И как, повинуясь демону, связывала дочь и мужа и ей стало стыдно. «Простите меня за все, плохо я поступила с вами, связала, я не должна была так делать!» Муж взял ее за руку и, улыбнувшись, произнес: «Не переживай, не казни себя, все позади, мы тебя понимаем, главное, ты жива, все остальное – пустяки, это благодаря тебе мы живы сейчас, ты сделала все правильно».
«Ты ради нас ударила себя ножом, а шаман тебя спас, а если бы он ни смог это сделать, как бы я без тебя жила, мама?!», - дрожащим от волненья голосом, произнесла дочь. Мать взглянула на нее, нежно и увидела, что она плачет.
«Доченька, не плач, я никогда тебя не оставлю, я всегда буду с тобой», - произнесла ласково мать и погладила ее по головке.
Муж протянул ей заботливо руку и помог подняться с пола.
«А где шаман? Почему он ушел? Я его даже не поблагодарила», - сказала мать и, подойдя к зеркалу, взялась рассматривать свой живот, но не обнаружила на нем ни царапины.