На базе Змиев вал, Моня появился пару лет назад. Невысокий, худой, со своеобразным говором, и острохарактерным носом, явно указывающим на национальность. Пришел в подраном комбезе, и с контейнером полным хабара. Прижился как-то сразу, а когда Гуцул попробовал прилепить ему погоняло "жид", и потерял половину зубов, Моня стал и вовсе своим в доску.
- Моня ты к каким евреям относишься, к ортодоксам, или нет?
Давно перевалило за полдень, хутор без названия остался далеко позади, мы топали вдоль дубовой рощицы, не решаясь выходить на торный путь. Без оружия, и с полным дорогих артефактов рюкзаком, лучше ходить тихо и не светиться.
- А кто тебе сказал что я - еврей? - усмехнулся в щетину напарник.
Я обалдело уставился на него.
- Ну... Так все говорят... Внешность опять же... Имя...
- Много вы понимаете. Я аварец. Народность такая на северном Кавказе. Родился в Махачкале, в Дагестане. Отсюда же и внешность моя, нос и прочее.
- Так какого лешего тебя зовут Моня?!
- Сокращенно от Магомед. В молодости вообще Мухой звали.
- А говор тогда откуда? - не сдавался я - У горцев совсем другой.
- Так я в Одессе прожил почти двенадцать лет. И вообщ... Атас! Псы!!!
Из рощи метрах в двадцати от нас, выскочила стая, голов эдак на полтора десятка.
- Ох нихрена себе!!! - заорали мы в один голос, и рванули вперед как зайцы. Вообще-то бегать по Зоне не стоит, аномалии это демонстрируют наглядно, но выбора нам не оставили. Несмотря на все усилия, расстояние между нами быстро сокращалось. Я на бегу несколько раз пальнул из пистолета, не попасть так пугнуть. Судя по раздавшемуся визгу, попал. Моня сорвал с плеча двустволку, и с разворота всадил заряд крупной дроби в ближайшего хищника, крупный зверь с рыжими полосами на боку кувыркнулся через голову. Часть стаи тут же принялась рвать еще живого товарища. Что поделаешь, дармовое мясо в Зоне редкость.
-Чтоб вам провалиться! - задыхаясь, просипел Моня – Твари поганые!..
Вдруг я почувствовал, что земля под ногами просела, раздался хруст, и мы с напарником провалились, взметнув вверх комья земли и облако пыли. Лежа на спине, я ошалело уставился на дыру в потолке подземного хода, куда мы упали. Вокруг нас валялись доски перекрытия, и старые гильзы. В дыру заглянула коричневая собачья морда без глаз. Ударил по ушам грохот выстрела, морда исчезла в облаке кровавых брызг.
- Твою мать!! - завопил напарник, попавший под кровавый душ. На пол шмякнулись остатки мозга и осколок теменной кости с болтающимся на обрывке кожи ухом. Я встал, и огляделся. Стены и потолок дощатые, на стенах через равные промежутки расположены лампы в овальных решетчатых плафонах, соединяющий их провод в стальной оплетке, слой пыли на полу в палец толщиной, видимо давно здесь никто не ходил. Похоже что попали мы в старый бункер, судя по всему времен Великой Отечественной. Собаки к нам пока не лезли, и мы пошли вглубь, благо лампы светили по прежнему. В Зоне вообще вся электрика работает, даже без источников питания. Короткий коридор уперся в тяжелую деревянную дверь. Я потянул ручку на себя, раздался скрип, и старые петли не выдержали: дверь рухнула, едва не отдавив мне ноги, и подняв с пола густую тучу пыли. - Ах, чтоб тебя, Баламут! Ты хоть что-то способен сделать нормально?
- Не... Апчхи! Не знаю... Не.. Апчхи!! Не пробовал...
Пыль пылью, но вход в подземную комнату я открыл. Большой деревянный стол посреди бункера, лавки у стен, груда ящиков в углу, и девять мумий в немецкой форме. Офицер и восемь солдат. Что странно: форму тлен не тронул, хоть одевай да носи. Следом вошел Моня.
- Брат, у тебя сколько патронов осталось?
Я подсчитал. Вышло двадцать три.
- Негусто. У меня только четыре.
- Не понял юмора. Почему четыре?!
Вместо ответа Моня показал разорваный подсумок. Кто-то из псов поработал. Я достал нож, и начал вскрывать ближайший ящик.
- Что найти думаешь, брат?
Я пожал плечами
- Это же военный бункер. Жратву, может оружие.
- Ну, пожрать, это врядли. Наши красавцы вроде с голоду сдохли, видишь - все трупы целые. Ни одного ранения. А вот и оружие...
Напарник вынул из коричневых рук мумии допотопный автомат с дисковым магазином. Как и форма, он сохранился на удивление хорошо.
- Прошу любить и жаловать, легенда Великой Отечественой - ппш! - Моня щелкнул затвором - И по ходу дела, еще в смазке...
- Что-то я не догоняю, старый. Ппш ведь у нас был. Какого лешего он у фрицев делает? - Хороший вопрос, - усмехнулся напарник - попробую ответить. Форму фрицев видишь? Петлицы видишь? Это не просто солдаты, это СС. Элита. Тут что-то серьезное было, раз эти орлы здесь. А СС к твоему сведению, предпочитали ппш, причем именно с диском. Свои-то автоматы у них дрянь. Тут кстати, еще четыре диска с патронами, и полный подсумок гранат. - он подкинул на ладони черное металлическое яйцо.
- Они правда, сделаны через одно место, но выбирать не приходится.
Я взял гранату. Яйцо с выпуклым пояском, и грибком колпачка сверху.
- Чеку ищешь? - понял выражение на моей морде лица напарник - Под колпачком она. Вот так, откручиваешь его, а под ним веревочка. Дернул за колпачок, и кидай, через четыре секунды взрыв. Разлет осколков правда маловат, всего десять-двенадцать метров, но уж что есть.
- Фигня в общем.
- А тогда все оружие было таким. Автомат вон, хоть и 7.62, а бьет только на триста метров. Ладно, давай еще чего поищем.
Знаете что такое закон подлости? Это когда из девяти автоматов, рабочий только один. Остальные проржавели в труху. Однако, странное чувство юмора у Мамы-Зоны. Я вернулся к своему ящику. Вставил нож, надавил. Крякнули, вылезая из плотной древесины гвозди, крышка отошла в сторону. На толстом войлоке поблескивая в желтом электрическом свете лежала сабля. Черные, с тиснением и серебряными бляшками ножны, эфес, той же кожи, перевитый серебряной проволокой, витая дуга гарды, и серебристые кисти темляка. Сзади неслышно подошел Моня.
- Гусарская. - одобрительно крякнул он - Больших денег стоит на Большой Земле. А я смотрел на саблю, и что-то родное чудилось в ее плавных линиях. Будто наяву перед глазами пронеслась вереница образов: поле усыпанное мертвыми людьми, грохот пушек, извергающих пламя в облаках густого сизого дыма, конское ржание, и флаг нашего полка, гордо реющий на ветру... Стоп! Почему НАШЕГО? Да просто знаю, и все. Я тряхнул головой отгоняя наваждение, и потянул саблю из ножен.
- А сабелька-то, наградная. - хмыкнул напарник.
На голубоватом лезвии красовалась гравировка "Поручику Ахтырского гусарского полка, Дмитрию Ржевскому. За мужество и отвагу. Император всея Руси, Павел Первый". Я чуть на задницу не упал. Сабля поручика Ржевского!! Я вдруг понял, что не отдам это оружие никому. И не продам. Моня с силой потянул меня за рукав.
- Чего тебе?
- Ничего. - отозвался из другого конца бункера напарник.
Я повернулся. Позади меня стоял крепко держа за рукав, покойный офицер СС.
- Майн... - вторая рука сухая как ветка, с пергаментной коричневой кожей, протянулась к сабле. - Майн...
Я машинально стукнул зомбака гардой трофея в лоб. Тот пошатнулся, но устоял.
- Шайзе! - рявкнул ходячий труп. - Русиш швайне!!
- Партизанен... - стряхивая пыль с формы пробуждались к своей странной квазижизни войны Рейха. Грохнул выстрел, одного смело к стене, второй раз напарник спустить курок не успел. Ближайший солдат схватил ружье за ствол, и резким движением согнул вниз. Однако резвые какие покойнички попались. Элита, мать их!!! Моня отбросил ставшее бесполезным оружие, и пнул врага в грудь. Я отшагнул назад и в сторону, резко потянув рукав на себя, и взмахнул саблей поручика. Голова офицера улетела под лавку. Дальше все завертелось как в калейдоскопе: я рубил на право и на лево, краем глаза успев заметить как Моня подхватив автомат со стола, превратился в маленький смерч, из которого в немецких солдат выстреливали ноги и приклад.
- Ша воин! Или тебе друзей мало, и ты решил из одного меня сделать двух? Таки учти, я против!
Я ошалело уставился на поле боя. Повсюду валялись фрагменты тел, Моня выглядывал из дверей.
- Ну ты даешь! Я таки был немножко связан с холодным оружием, и заявляю: это было что-то! Где учился рубке?
- Нигде... Я вообще саблю раньше в руках не держал... А ты чего туда спрятался?
Моня хмыкнул:
- Чтоб ты и меня на лапшу порубил? Оно мне надо? Ладно, проехали. Может выйдем уже из подземелья?
Я почесал затылок, и по-новому поглядел на саблю легендарного поручика. "Без нужды не вынимать, без славы не вкладывать!" пронеслось в сознании.
- А ты откуда этот девиз знаешь?
- Я что, вслух сказал?
Напарник кивнул. Я пожал плечами.
- Не знаю. Будто подсказал кто.
Интересно, мне сейчас почудилось, или держа саблю я действительно ощутил дружеское рукопожатие?
- Так ты идешь или нет? Если идешь, так давай двигать ящики к выходу.
- Какому выходу?
- Через который мы сюда от собачек ушли.
... Два ящика уже стояли под дырой в потолке подземного хода, я грохнул сверху третий. - Хватит думаю.
- Я иду первым. - предупредил напарник - У меня автомат.
- Сидят сволочи, ждут. - Моня осторожно высунулся из дыры. - Будем прорываться. Он достал из подсумка гранату. Наверху громыхнуло, мне на голову посыпалась земля. - За Родину! - бросился наружу Моня - За Сталина!!
Я выскочил следом с саблей наголо. Крупный черный зверь бросился ко мне, я рубанул его поперек слюнявой пасти.
- Слава Ахтырскому гусарскому полку! - неожиданно для себя заорал я, и уколол следующую тварь в шею. Рядом трещал ппш, выкашивая собак. Мы встали спиной к спине. Бойня закончилась, когда от стаи осталось не более трети. Решив что добыча кусается слишком больно, псы отошли подальше, и уселись на хвосты. - Думаешь уйдут? - я с сомнением поглядел на недобитков.
- Ой Баламут, не смеши! Где ты видел, чтоб собаки бросали столько мяса? Подождут пока мы наедимся, и уйдем.
- Что-то аппетита нет.
- Тогда режь хвосты и пошли.
Собачьи хвосты с пахучими железами под ними, стоят дорого. На Большой Земле из них делают вытяжки, которые потом добавляются в элитные духи. Так что бросать такую кучу денег, неразумно. Вскоре, отяжеленые добычей, мы отправились на базу, оставив за спиной таинственный бункер с драчливыми зомби, и пирующих на трупах товарищей псов.
… В старый сарай, чуть пригнувшись в дверях, вошел высокий мужчина. Серые, круглые как у совы глаза, цепко выхватывали все, даже самые незаметные мелочи. Спецкостюм «Ягуар» сидел на нем как влитой, да и во всей фигуре чувствовался бывший военный. Винтовка LR-300 с оптикой, вещмешок, да кобура на поясе, из которой торчит рифленая пистолетная рукоять. Аккуратно обойдя «жарку», оглядел полутемное по вечернему времени помещение. Взгляд его зацепился за кучку перепревшей соломы, в дальнем левом углу.
- Вот хрень… - голос оказался неприятно скрипучим.
«Карусель» он обошел едва взглянув на нее, присел возле мертвой головы. Посеревшая мертвая кожа, закатившиеся под лоб глаза, старый шрам через лоб…
- Как же так?... Дурак… Дурррак…
Тихо пискнул просыпаясь ПДА на запястье. Мужчина отдернул рукав, прочел сообщение. Коротко отстучал ответ. Протянул было руку к мертвой голове, и вдруг резко отдернул, будто обжегся… Посидел молча, скрестив пальцы под подбородком. Потом, решившись, снова протянул руку, и закрыл невидящие глаза. Вытащил из кармана разгрузки черный цилиндр зажигательной гранаты, и выдернув чеку, поставил рядом, на кучу соломы.
Грохот взрыва, и шум осыпающегося шифера, догнали его уже в дверях. Незнакомец остановился, повернувшись лицом к запылавшему сараю, и резко вскинул руку к виску, отдавая честь. В начинающихся сумерках, языки пламени бросали блики отсвета на мрачное лицо с раздвоенным квадратным подбородком, и щеточкой рыжих усов….
... Засветло добраться до базы не удалось. На знакомую тропу вылезло несколько «яйцерезок», этот вид аномалий появшись с полгода назад, отличается редкой паскудностью. Занимая окружность в несколько метров, при активации выбрасывает из эпицентра наружу кольцо плазмы на высоте около метра, режущую все на своем пути. Пытаться обойти их в сумерках смерти подобно, и мы решили разбить лагерь рядом. Нет стража надежнее аномалии. Не спит, не пьет на посту, мухи не пропустит. Только бы самому в нее по забывчивости не влезть... Все помнят, как покойный Гуцул проведя ночь возле «электры», наутро в нее же и пописал... Я развел небольшой костерок, мы расселись вокруг на термоковриках, Моня засыпал в алюминиевые кружки кофе и сахар. Залил по пол кружки воды, и достал из шмотника портсигар с «вертячками», это такие мелкие артефакты. Находят их возле разрядившейся жарки, около огненных шаров. Дешевые, но очень полезные в сталкерском хозяйстве. Выбрал две, с фасолину размером. Щелкнул по темно-зеленой бусинке ногтем, и закинув в кружку, протянул мне. Внутри тут же забурлило, повалил ароматный пар. Я дождался, пока танцующая в кружке «вертячка» успокоится, и подцепив ее ложкой, выкинул.
- Ты обещал рассказать почему на столбе оказался. - напомнил напарник - Таки жду. - Да чего там рассказывать? - пожал я плечами - Получилось так.
- Вот и рассказывай, люблю сказки на ночь. Без свежей порции лапши на ушах, уснуть не смогу.
И я рассказал как нарвался в погребе на контролера, как тот откупиться пытался, как в ловушку завел. И как от кровососа на лестнице с чердака на столб переехал. Моня слушал полуприкрыв глаза, но я знал, что не дремлет, а слушает ночь.
- А ведь ты недоговариваешь, брат - взъерошил он короткий ежик черных, с проседью, волос.
- Ты о чем?
- Это ты мне скажи. Перед самой грозой мне на ПДА пришел свежий некролог. Филин загнулся, причем по соседству с тобой. Я ведь помню, как ты с ним обошелся, а он не из тех кто прощает. Я заглянул в сарай где он погиб, крысы половину растащили, но рожу-то узнал. И на датчике ваши маячки встречались. А ты об этом ни словом. И я нашел там еще кое-что. Остатки следов аномальной активности. Очень необычной, между прочим. Что за чуму ты нарыл на этом хуторе, что даже мне о том не говоришь?
Мне стало стыдно. И я рассказал другу все. Моня подбросил в костерок пару веток, и почесался.
- Спать давай. - объявил напарник - До базы еще топать и топать.
- Кто на дежурстве?
Вместо ответа Моня протянул две веточки зажатые в кулаке. Я потянул левую. Длинная. Значит предстоит "собачья вахта". Я растянулся на коврике, и провалился в сон.
Папенька, почто Прошку на конюшне вновь порят? - девчушка лет четырнадцати сидя в плетеном кресле в тени раскидистой яблоньки с толстой книгой капризно надула губки - Ведь голосит же! Отвлекает!
Дородный краснощекий папенька, для челяди барин Игнат Матвеевич, стоял на крыльце двухэтажного терема, в красном халате с кисточками. Большой палец левой руки он зацепил за пояс халата, прятавшийся под могучим пузом, а толстым как сарделька указательным пальцем правой, укоризненно грозил дочери.
- Лиза! Прошка вор, поделом ему сыплют.
- Ах, папенька! Он же вырос на конюшне. - и добавила многозначительно - Бытие определяет сознание!
- Так значит, это кони его научили пить брагу, да волочиться за дворовыми девками. И уж точно они надоумили спереть из нашего погреба свиной окорок, и вино что дед твой делал, тоже они, стервецы, выпили? Неет, Лизонька! Потому Прошка ворует, что пьянь он горькая. И не бытие, но питие у него определяет сознание.
- Об этом я как-то не думала...
- Ты доча, о многом еще не думала. Пойдем-ка на конюшню.
Костлявое тело холопа удерживали на лавке двое дюжих молодцев, а еще двое деловито охаживали вожжами. Холоп дергался всем телом, и визжал дурным голосом.
- Бражку любишь значит. - вошел в конюшню барин - Ну-ка, хлопцы, сбрызните его! Один из мучителей оставив вожжи, взял кувшин, от которого за версту несло сивухой, и щедро полил исполосованную спину. Прошка взвыл.
- Как бражка-то? - поинтересовался барин, приподняв голову холопа над лавкой за волосы - Еще дать?
- Нееет!!!
- Вот видишь доча, - поворотился барин к дочери - Не бытие определяет сознание. Битие, и только битие, определяет сознание у холопов...
Разбудила меня короткая автоматная очередь, и чей-то истошный визг.
- Что? Где? - выставил я перед собой пистолет.
- Не что, а кто. - отозвалось темнота за костром голосом Мони - совиный хрюк приходил, пришлось пугнуть.
Я окончательно проснулся, и убрал оружие. Совиный хрюк - сам по себе не самый опасный мутант. Зато самый забавный. Если кровосос или химера являются воплощенным кошмаром, то совиный хрюк - чистой воды ходячее недоразумение. Если взять сову ростом в полметра, обрезать ей крылья, а на место клюва прилепить свиной пятак, то получим как раз его. Этот ночной хищник тоже появился относительно недавно, и живет только в пределах Новой Зоны. Охотится он тоже весьма оригинально: подкрадываясь к спящим сталкерам, орет на ухо. Питается погибшими от страха, от выживших удирает. Хуже другое: на вопли хрюка могут пожаловать другие хищники.
- Который час?
- Около трех. - из ночного мрака к костру шагнул Моня - В принципе, твоя очередь.
- Ааа... Ложись. Только автомат оставь, мало ли.
Напарник положил мне на колени автомат, и пошел к своему коврику.
- Только не роняй его, там предохранитель хреновый. Очередь даст.
И свернувшись калачиком, засопел. Я подбросил в костер хвороста, и повесил автомат на плечо. Из головы не шел странный сон. Никогда раньше ничего подобного не наблюдал за собой. То видения, то сны о старине. Девиз еще этот, откуда я его знаю? М-да, творится с тобой Баламутик что-то странное. И как бы крыша не потекла...
Словно в подтверждение моих мыслей, раздался звук льющейся в кустах воды. Что за фигня?!
- Ночной Дозор! Всем выйти из Сумрака!! – рявкнул я, вспомнив старый фильм. Смешной такой, там электрики дубасили ртутными лампами гопников, и орали всякую чушь – Или ща как стрельну…
- Я те стрельну!.. Уже по нужде в кусты сходить нельзя, чтоб на пулю не нарваться.
К огню шагнул высокий широкоплечий мужчина. Более нелепого наряда для рейда по Зоне я не встречал: высокие сапоги, с заправленными в них узкими светлыми рейтузами, широкий пояс, из каких-то шнурков, мундир, с двумя рядами серебряных пуговиц, и короткая курточка с меховым подбоем. Красный курносый нос выдавал любителя выпить, длинные черные усы лихо закручены кверху, а роскошные бакенбарды воинственно торчали в разные стороны. На голове у незнакомца был цилиндр с козырьком, сдвинутый на затылок. « Кивер» - всплыло в памяти название странного головного убора. А кивера, если я не ошибаюсь, носили гусары.
- Так я присяду?
Я кивнул, а сам покосился на Моню. Напарник безмятежно дрых.
- Ты ружьишко-то убери, не равен час, стрельнет.
- Щазззз. Ты кто таков будешь? – что-то с этим типом не так, но что именно, я понять не мог. Конечно гусар сам по себе нынче в диковинку, но в Зоне чего только не бывает. Может, ролевик какой заблудился, они возле периметра раньше часто ошивались.
- А на кого похож? – уселся на корягу пришелец.
- На психа.
И вдруг я понял, что не так с незнакомцем. Сквозь него просвечивала коряга, на которой он сидел. Не очень явственно, но заметно. Глюк что ли?
- Только призрачных гусаров мне не хватало. Все, водку на голодный желудок больше не пью. Пока Чингисхан не явился.
- Это ты зря. - пришелец поковырял в углях тонкой веточкой - Мировой дядька.
В сознании что-то щелкнуло, и кусочки мозаики последних событий встали на места. Не все пока, но все же...
- Поручик?.
- Соображаешь. - Ржевский гордо подкрутил ус. - Может нальешь, за встречу поколений?
- Ты разве можешь? Не материальный вроде...
Вместо ответа, поручик протянул полупрозрачную руку, выудил из моего шмотника бутыль, и кружки из которых мы пили кофе. Налил. Мы чокнулись, и бравый поручик лихо выдул свою. Мда... Чудеса в решете.
- Так зачем пришел?
- Поглядеть как мой прапраправнук тут справляется. Саблю гляжу, мою нашел.
Я чуть водкой не поперхнулся.
- Это как понимать... Мать... Мать...
- Ты глаза-то не пучь. Ну да, потомок ты мой. Что тут такого? А насчет того, зачем пришел... Ну, считай это моей прихотью. Вроде как духи предков с нами. Ладно, за водку спасибо, пойду я пока. А ты привыкай, привыкай... И растаял в ночи. Оставшееся до рассвета время я провел в раздумьях...
База показалась вдали, когда нас догнали. Из-за кустов с костным хрустом вывалились давешние зомбаки. Ну и видок у них был! Отрубленные конечности подвязаны тонкими веревками, форма превратилась в лохмотья. Я вытащил саблю, напарник выставил перед собой автомат. Однако, драки не вышло. Чеканя шаг, ко мне подошел зомби-офицер, державший голову в фуражке подмышкой.
- Ми есть хотеть стафаться ф плен. - прокаркала голова.
- Ёпсель-мопсель! - прохрипел Моня - Такого я еще не видел... Чего делать будем?
...Бывший офицер СС, а ныне военнопленный, вел впереди нас маленький отряд мумифицированных солдат. Чем не отмычки?
…Огражденный бетонными столбами с густо натянутой колючкой хутор, приветливо смотрел на мир зрачком крупнокалиберного пулемета, установленного в проходе. Шницель, сидящий на сложенных бруствером мешках с песком, чуть окурком не подавился.
- Стой, кто идет?! - завопил он, мышью нырнув за пулемет.
- Ша, ша, ша! - замахал руками Моня - Уже никто ни куда не идет!!!
- Да мы это, - подтвердил я - мы!
- Баламут, ты что ли? - над вороненым стволом показалась настороженная рожа Шницеля - И зомбаки с вами??
- Ну да. Отмычки.
Ответом мне, стал истеричный хохот по ту сторону баррикад.
- Ай да Баламут, ай да сукин сын! - стрелок вылез из укрытия, и снова уселся на мешок.
- Такое отмочить! Тебя, кстати, Бекон ждет, так что в бар загляни.
Мы с напарником пожали постовому клешню, и отправились к Бекону.
... Бар "В доску!", как и все жилые помещения в Зоне, находится под землей, занимая старое овощехранилище, квадратов этак, на двести с хвостиком. Вдоль крашеных стен протянулись ряды дощатых столов с лавками, старый советский линолеум на полу, с затертым рисунком, тяжелая стальная дверь, с крошечным, зарешеченным толстой арматурой окошком, справа от барной стойки. Из колонок под потолком, Высоцкий хрипел о почерневшей от горя земле. Хорошая песня. Жизненная. Мы с напарником вошли, на ходу пожимая клешни сидящим тут вольным бродягам. За столиком справа от входа, Кот с Гильзой азартно резались в карты, старый Гедзь мочил усы в пивной кружке. Моргало задумчиво ковырял вилкой яичницу, Леший с Похабычем боролись на руках. Судя по трем бутылкам "Теней Чернобыля" и их красным рожам, уже давно. Кучка незнакомцев за столиком с лева от входа травили анекдоты под пиво.
- Вышли три сильно пьяных Сталкера из здания заброшенного завода.
И вдруг их неожиданно начало рвать...
- Много выпил... - подумал первый Сталкер, глядя на свои заблёванные ботинки...
- Аномалия близко... - подумал второй, глядя на разлетающиеся куски третьего...
- А вот я чего знаю :
- Идет Сталкер по Зоне. Видит Монстряка сидит плачет, горькими слезами обливается...
- Ты че плачешь, Монстряка? - спрашивает.
- Все меня обижают, другие Монстряки обижают, Сталкеры обижают...
- А хочешь я тебе НАКУ дам?
- Хочу - оживилась Монстряка.
Сталкер, снимает автомат и прикладом: - НАКА! НАКА! МОНСТРЯКА! ПОЛУЧИ! НАКА!!!
Ржание заглушило льющуюся из динамиков песню.
- А вот еще:
-Ученый-сталкер с Янтаря исследует зону, кидает болты и записывает разные виды аномалий. Весь день ходил всю тетрадь исписал: уже глаза на лоб лезут. Ночью возвращается на базу, смотрит куст какой-то разворошенный один, остальные рядом нормальные растут - кидает болт. Оттуда кровосос спросонья:
Кровосос (не понимая происходящего): - Ой эююй, больэюйно!
Ученый-сталкер (многозначительно): - Так, новый вид аномалии под номером N255 - "Говорящая!"
Бекон, бородатый здоровяк средних лет, флегматично протиравший стакан за барной стойкой, махнул мне полотенцем.
- Здорово, босс! - протянул я руку бармену - Зачем искал?
- Заказ принес?
Я водрузил на стойку круглый контейнер. Бекон открыл, осторожно заглянул внутрь. «Ведьмин кисель» - штука слишком коварная, чтоб с ним обращаться кое-как. Помню, случай был, в одном НИИ. Там немного киселя на пол пролили. Так вот: этот НИИ перестал существовать уже через сутки, а на его месте, образовалось целое озеро свежего «ведьминого киселя». Бекон кстати, тоже когда-то в такую лужу влез, там правую ногу и оставил. По колено. С тех пор сам в рейды не ходит, а занимается коммерцией, являясь заодно, главой нашего клана.
- Добре. Что еще?
Я выложил на стойку еще четыре артефакта.
- «Лунный свет», пять тысяч, да три «ломтя мяса», по четыре тысячи, - стучал толстой сарделькой указательного пальца по кнопкам калькулятора Бекон - да три литра «киселя». Еще две шутки. Итого девятнадцать тысяч.
Я хлопнул себя по лбу, и достал пакет со щупальцами кровососа.
- Еще три шутки. Итого, двадцать одна. Гы! Очко... Еще что?
- Еще запчасти слепышей. Моня давай.
На стойку тяжело упала связка из четырнадцати хвостов. Бекон тут же принялся придирчиво осматривать, ощупывая каждый. Откуда-то снизу, извлек небольшие весы, тонкие резиновые перчатки, секатор, и начал аккуратно отделять от них пахучие железы, складывая на блюдце весов. Все правильно, котлеты отдельно – мухи отдельно. Наконец хирургическая операция в исполнении нашего доброго бармена завершилась, на весах горкой громоздились мутные темно-коричневые пузыри, хвосты Бекон связал в пучок и убрал в шкафчик.
- Ну что ж, не плохо… - сложив ароматное содержимое блюдца весов в термоконтейнер, бармен стянул окровавленные перчатки - За хвосты даю две штуки, и еще четыре за железы.
- Мне бы ствол по серьезней, калаш в киселе утонул...
- Извини брат, все продал. Патронов, хоть жопой ешь, а стволов нет. О! Сходи-ка к Шплинту, он как раз о тебе вспоминал.
Я пересчитал деньги, и убрал во внутренний карман куртки.
- Слушай, босс, тебе охрана бара часом не нужна?
- Это ты про себя, что ли? - хмыкнул Бекон.
- Ну зачем же? Тут ребята без дела слоняются, думал к тебе пристроить.
- Сколько?
- Девять рыл.
- Много. Я им всем платить не смогу.
- Эти за жратву пахать будут. Звать?
Моня за столиком вежливо замаскировал смех под кашель.
- Зови, поглядим что за орлы.
- Вольф! - крикнул я - Давай с ребятами сюда!
Ей-богу, забавно наблюдать как у всегда невозмутимого главы клана, глаза на лоб лезут, а челюсть пытается продавить барную стойку.
- Ттты кого привел?!! - сорвался он на несолидный визг.
- А что? - отозвался из-за стола напарник - Целых девять рыл, вояки бывшие, опять же. Дисциплину понимают. Не пьют, не воруют. Только корми иногда, и все дела. Бармен наконец совладал с собой. На бородатой роже Бекона, как в зеркале отражалась борьба. Между врожденной купеческой жадностью, и сталкерским инстинктом, велящим пристрелить нечисть. Наконец, бармен грохнул по стойке пудовым кулачищем:
- Добре. Беру на работу. Но под твою ответственность!
- Понятно. За дармовых работников наградить не хочешь?
- Сколько хочешь? Учти, много не дам!
- Пожрать нам с Моней, и водочки, конечно. "Зов Припяти". Думаю, четырех бутылок хватит. И курево. Побольше.
- Ты меня разоришь!
- Босс...
- Ладно. Сделаем. Есть жареная картошка с грибами и отбивной, есть борщ с мясом и сметаной. Что будете?
- Босс...
- Понял, понял. - проворчал тот - Щепка!
Из прохода ведущего на кухню, высунулась лопоухая голова помощника бармена, увидала гостей, и юркнула назад. Я сгреб два блока сигарет, и пошел за столик к напарнику.
- Щепка, твою мать! Живо тяни с кухни сюда свой хребет, и обслужи парней!
Мы с Моней уплетали картошку с отбивной за обе щеки, народ в баре потихоньку приходил в себя, а Бекон деловито осматривал своих новых подчиненных, о чем-то в полголоса с ними переговариваясь. Не знал, что он владеет немецким... - Баламут - спросил меня напарник, работая челюстями - тебя в этой истории, ничего не напрягает?
Я вопросительно поднял бровь.
- Что именно?
- А вот подумай. - взмахнул вилкой Моня - Филин вдруг в заброшенном хуторе нарисовался, а ведь бандиты в Зону не ходоки. Шакалят на Свалке, да на подступах к базам. А Филин не только забрался к черту на кулички, обойдя все аномалии, так еще приперся ОДИН. О чем это говорит?
- Хрен его знает. Может, искал что особо ценное. А один, чтоб не делиться. Что же до рейдов по Зоне, так жизнь на месте не стоит. После того как Зона разрослась, они тоже в глубине оказались. Вот и пришлось учиться выживать как все. Что поделаешь - естественный отбор.
- Логично. А зомбаков немецких ты как объяснишь? Ведь чтобы ходячим мертвяком заделаться, под Выброс попасть надо, либо у Радара дозу хватануть. Ну, еще контролер, как вариант.
- Об этом не думал.
- А теперь сложи два плюс два. И напомню, что ожили фрицы именно в твоем присутствии.
Тут меня как током ударило: а ведь точно!
- А еще ко мне предок явился.
- То есть?
- Ржевский. Он оказывается, мой прапрапрадед. Вчера ночью, ты как раз спать лег. - Еще веселее. Ты когда-нибудь о таком слышал? Думаю нет. Что из этого следует? - Думаешь, артефакт виноват?
Моня пожал плечами:
- А я знаю? Но скажу тебе: то ли еще будет. Что делать будешь?
- Я подумаю. А пока наливай. За то, что вернулись.
Звякнули, встретившись стаканы, "Зов Припяти" зашумел в голове. Все дела и заботы - потом. Мы вернулись живыми. И это главное.