И вот 9 февраля, прямо после пары, я пошла к нему с уже традиционным вопросом:
- Дмитрий Юрьевич, так Вы возьмете меня под свое научное руководство?
Темников глядя мне в глаза рассмеялся.
- Я понимаю, Вам смешно… - с нотками обиды в голосе ответила я.
- Аня, это не смешно. Это на самом деле очень серьезно! – сказал Дмитрий Юрьевич.
- Да, это не смешно. Так возьмете или нет?
- Возьму. Тебе неделя, чтобы определиться с темой! – вынес свой вердикт мой Зевес.
- Я все решила еще пять месяцев назад! - сходу выдала я.
Темников слегка растерялся, это было заметно по выражению его лица. Но ведь такие люди никогда не покажут своей растерянности!
- Тема! – сказал он с такими железными интонациями, что меня аж слегка передернуло.
- Гомер!.. – не менее реактивно ответила я.
- Что значит Гомер? Так не может быть. Значит, первое задание: взять в библиотеке монографию Алексея Федоровича Лосева «Гомер» и прочитать ее, а заодно подумать, как ты сформулируешь тему своей работы? Также в библиотеке возьмешь учебник древнегреческого языка и начинай потихоньку изучать. Все, тебе пока неделя. В следующую среду мы с тобой встретимся и все подробно обсудим, - вынес свой вердикт мой Громовержец.
Я растерялась. Мысль о древнегреческом языке не давала мне покоя. Я не представляла, как буду его изучать, но надо – значит надо.
Итак, в библиотеке я без проблем взяла Лосева, но вот учебника древнегреческого в нашем корпусе не было, и где его искать, я не знала. Решив уточнить об этом у Дмитрия Юрьевича в пятницу, когда у нас была поставлена еще одна пара зарубежной литературы, я пока приступила к прочтению монографии Лосева. Надо сказать, что эту книгу я осилила за две ночи. Мне было безумно интересно. Гомер, о котором, как мне казалось, я знаю очень много, открылся для меня совершенно с другой стороны.
В пятницу я подошла к Темникову с радостным известием о прочтении «Гомера» и с вопросом об учебнике. Он посоветовал мне обратиться в библиотеку социально-теологического факультета, что я и сделала в тот же день. Но вот наш серьезный разговор, несмотря на то, что в пятницу у нас была пара, так и был отложен на среду.
Мне даже начало казаться, что Дмитрий Юрьевич дурит мне голову, не зная, как меня вообще занять, но все же я упорно шла к своей цели.
А между тем приближалось шестнадцатое февраля, день, который я с детства ненавидела. В этот день в шестом классе я безответно влюбилась, а потом совершила много глупостей… И вот в этот-то день я должна была поговорить с Темниковым, но 15 февраля узнала, что как раз в среду он уезжает в командировку и что пары у нас не будет. Я прибежала к Екатерине Андреевне. Конечно, я знала его номер мобильного, но позвонить не могла. Не хватало на это мужества…
А что могла сделать мой куратор? Мне оставалось только ждать, но сколько ждать? Я знала, что научная неделя проводится в первых числах апреля, а пары у нас, между тем, не должно было быть аж до 2 марта, поскольку 23 февраля официально красный день календаря. Я была в отчаянии. Но вот после четвертой пары Манюня Малахова подошла ко мне и тихонько сказала, что Екатерина Андреевна просила передать: Темников будет в среду в универе часов в десять утра. Я была почти счастлива. Накануне, то есть в ночь с 15-го на 16-е, написала наброски своей будущей работы, чтобы хоть что-то показать научруку. Спать я так и не ложилась и явилась в универ не к десяти, а к семи утра!
Когда в 8:30 меня увидела Екатерина Андреевна, она улыбнулась:
- Думаешь, если ты пришла сюда в семь, Дмитрий Юрьевич раньше появится?
А я ничего не думала. Я просто ждала. У меня не было другого выхода.
И он действительно пришел, как и обещал. Да, я дождалась своего. Едва лишь увидев его, я кинулась, в самом буквальном смысле этого слова, почти с криком:
- Дмитрий Юрьевич, Вы мне нужны!
- О Господи! - не очень внятно пробормотал препод, - Что случилось?
- Вы к Екатерине Андреевне?
- Да.
- Давайте спустимся вместе и поговорим.
- Давай.
Мы стали спускаться по лестнице, но я ж и тут не смогла обойтись без приключений! Увидев своего любимого, я испытала минуты облегчения, моя нервная система на мгновение отключилась, а поскольку я не спала ночь накануне вообще, так и чуть не отрубилась и чуть не упала с лестницы, едва успев схватиться за перила.
-Аня, осторожно! – поддержав меня, сказал Дмитрий Юрьевич. – Не надо ломать университетскую мебель.
- Да… Я всю ночь писала… - пробормотала я.
Темников и на это что-то ответил, но я его не слышала. У Екатерины Андреевны он прочел мою наработку и потащил меня на кафедру, которую обозвал кабинетом литературы.
Там я получила новое задание: собирать библиографический материал и по возможности читать то, что точно найду. На этом мы расстались на две недели.
Я работала. Работала усердно, не жалея сил и времени. Мне пришлось в буквальном смысле этого слова переселиться в библиотеку. Приходя туда после третьей, а иногда и после второй, пары, я просиживала там до 19:00, то есть до закрытия, когда меня в буквальном смысле этого слова уже выгоняли оттуда.
Через некоторое время я собрала приличное количество источников, а именно 315 (Дмитрий Юрьевич сказал, что всего их необходимо собрать 500!!!) и даже хотела показать их ему, но потом подумала, что все-таки для начала стоит собрать все. Между тем, я переработала уже журналы до 1998 года издания. Там их оставалось еще лет за семь.
Дмитрий Юрьевич сам спросил у меня о ходе работы. Получилось это следующим образом.
Я очень хотела его просто увидеть и точно знала, что после четвертой пары во вторник он будет на кафедре. А у нас четвертой парой была информатика, а до этого две пары в 339-ой аудитории, ключи от которой как раз находились на кафедре русской и зарубежной литературы. Это был реальный шанс. Но нужно было придумать какую-то причину, чтобы вернуться. И я придумала: сказала всей группе, что забыла телефон там. И быстренько побежала на кафедру!
Темников и Вымечко сидели там вдвоем. Поздоровавшись, я схватила ключ и побежала в аудиторию. Переведя там дух и сдерживая порыв внезапно охватившего меня безумного счастья, я вернула ключ на место, а заодно спросила, когда у нас будет практическая по «Песне о Роланде», которого нельзя называть Роландом по аналогии с Гомером, так как на нее хотела приехать находящаяся по беременности на свободном посещении Лена Бусина. Дмитрий Юрьевич ответил мне, что в ближайшую среду практической не будет, а будет она через неделю, а потом спросил, как продвигается моя работа.
- 316! – сказала я с улыбкой.
- А что ты смеешься? Люди такой работой годами занимаются! – возразил Дмитрий Юрьевич. – Ты сейчас на каком годе?
Да, он так и спросил – «на каком годе?»
-Я сейчас в 1997 году.
Он улыбнулся.
- Значит, достаточно тебе источников пока. Теперь их необходимо классифицировать согласно классификации Лосева. Ясно?
- Да.
- И еще, посмотри на сайтах МГУ или СПбГУ, последнее даже лучше, так как в Петербурге у нас находится центр антиковедения в России, какие конференции там проводятся, на какие темы доклады читаются? Личных контактов я тебе дать не смогу, поскольку не контачу с ними. Я занимаюсь английской литературой Нового времени… - сообщил мне Темников, наверное, думая, что удивит меня.
- Я знаю! Жанровое своеобразие басенного творчества Джона Гея… - огласила я тему его диссертации.
- Что?
- Я знакома с содержанием Вашей диссертации! – тожественно заключила я.
- Где ты ее взяла?
И действительно, стоит рассказать предысторию этого разговора.
В понедельник у нас первой парой стоит английский в фольклорном кабинете (аудитория 333), а в этом кабинете на полках стоят старые учебники, авторефераты, авторские программы, методички. И вот я на пятиминутке от нечего делать решила полазить на этой полке. И мне совершенно случайно попался автореферат на соискание ученой степени кандидата филологических наук «Жанровое своеобразие басенного творчества Джона Гея» за подписью Темникова Д.Ю. Дата защиты – 1 ноября 1993 года. Место защиты – Московский педагогический институт имени Ленина.
Я выкрала автореферат из аудитории и на парах истории и лексикологии читала его, не отрываясь. Было интересно. Дмитрий Юрьевич открылся для меня с еще одной самой положительной стороны. Я увидела его не только как интересного преподавателя, но еще и как ученого, талантливого ученого.
Итак, я проговорилась, сама того не желая. Необходимо было ответить на вопрос. Я слегка растерялась, но врать смысла не видела.
- Я читала Ваш автореферат.
- Где ты его взяла?
- В 333-ей аудитории.
- Ах, вот где он был! – воскликнул Темников. – А я его искал. Приносил несколько лет назад сюда на выставку. Давай его сюда!
- А он у меня дома… - ответила я, расстроившись, что у меня отняли автореферат.
- Завтра принести! Немедленно.
- А… А можно себе оставить?.. – с надеждой спросила я.
- Нельзя. Пока нельзя! – сказал Темников, как всегда железно.
Я не могла ему не подчиниться. Ибо точно знала, что испортив отношения с научным руководителем, любимым преподавателем да и, чего уж скрывать очевидное, с любимым мужчиной, ничего хорошего от жизни можно было не ожидать. На паре я вернула автореферат, конечно же, предварительно сделав с него ксерокопию.
Моя жизнь, в том числе и научная, шла дальше. Я классифицировала все источники и уже собиралась показать их Дмитрию Юрьевичу, но тут, переев жареного сала на ночь, совершенно неожиданно для себя попала в больницу! Это было как раз во вторник, а ведь в среду у нас была зарубежка, на которой я должна была показать свою работу.
Мне хотелось просто выть от безысходности. Лежа под капельницей, я решилась и дрожащими руками набрала номер Темникова. Он не взял трубку. Тогда я решила позвонить чуть позже. Он ответил.
- Здравствуйте, Дмитрий Юрьевич! Это Аня Подпрятова с первого курса филфака. Я должна была показать Вам завтра свою работу, и я ее сделала, но сегодня я попала в больницу…
- А что случилось? – спросил Темников, который явно был удивлен моим звонком.
Я рассказала ему всю историю и спросила:
- Что мне теперь делать?
- Сейчас самое главное – это твое здоровье. Лечись! А по возможности свою информацию по источникам оформи в единое выступление, речь, которую ты произнесешь на конференции.
- Хорошо.
- А надолго ты в больнице?
- К научной неделе точно выйду, - ответила я. – Да я сбегу отсюда, как только смогу встать!
Конечно, Дмитрий Юрьевич и подумать не мог, что я не пошутила, а говорила в тот момент вполне серьезно. Но я действительно говорила серьезно!
Утром, после полночи капельниц, с исколотыми венами, я встала, сходила на кардиограмму, сдала общий анализ крови из вены и… сбежала! Я просто собрала вещи и ушла из больницы, никому ничего не сказав.
Вернувшись домой и изрядно поругавшись с приехавшими мамой и бабушкой, я набрала доклад и помчалась в универ. Как раз приехала туда я ко второй паре. В тот момент все знали, что я в больнице, и были очень удивлены, увидев меня.
Я подождала, пока Дмитрий Юрьевич освободится. Боже! Видели бы вы его лицо в тот момент, когда он меня увидел!..
- Здравствуйте, Дмитрий Юрьевич! – сказала я. – Я сбежала!..
- Аня, зачем?! Пойдем на кафедру.
Он прочел мой доклад, сказав, что он так и предполагал, что я его так сделаю, и что кое-что нужно будет подкорректировтаь. А потом сказал:
- Лечись! Возвращайся в больницу!
- Нет! – ответила я.
Это услышала Таня Корнеева:
- Надо отнять у нее Гомера! – сказала она.
- Не надо отнимать у меня смысл моей жизни! – чуть ли не закричала я.
- Смысл твоей жизни – это твое здоровье! – сказал Дмитрий Юрьевич.
Но в больницу я, конечно же, не вернулась, а ходила в универ.
В субботу я увидела Дмитрия Юрьевича на кафедре и аж замерла на мгновение от неожиданности. Мне стало неловко за мое такое поведение, за неподчинение любимому…
Но Дмитрий Юрьевич был мудрым преподавателем и человеком. Он простил мне мой опрометчивый поступок. Я работала. Прочитав мой исправленный доклад, он сказал, что его необходимо расширить сведениями о современном состоянии гомероведения.
Я пошла в библиотеку, но там практически ничего не было по этой теме. А в интернете удалось найти всего две статьи… Я вновь была в отчаянии. Это было аккурат первого апреля, в пятницу. А защита моей научной работы должна была состояться восьмого.
Проверив вечером все свои источники, я и не знала, как быть. В субботу после пар я спросила у Ларисы Викторовны, будет ли Дмитрий Юрьевич сегодня в универе, и узнала, что не будет. Это было практически новое отчаяние…
Таня посоветовала мне позвонить ему или написать sms.
- Да толку писать! – сказала я. - Он же не ответит…
- Он отвечает на sms-ки! – утвердительно сказала Таня.
Я задумалась. Писать не хотелось. Я должна была все это с ним обговорить лично.
Придя домой, я металась по квартире. Меня охватил совершенно необъяснимый озноб. Я упала на кровать и, казалось, на какие-то минуты лишилась чувств. Странно, со мной такого до этого никогда не было. Я прекрасно понимала, что это любовь…
Придя в себя, я дрожащими руками набрала его номер. Но трубку он не взял!
«Значит не судьба…» - подумала я.
Сидеть дома было невыносимо, тем более, что погода стояла как на заказ. И я пошла гулять. Зашла в Преображенский собор. Я часто заходила туда. Упав на колени, я просила, чтобы все с научной работой у меня было хорошо…
А затем я побрела просто по улице. Это было абсолютно бесцельно. Я твердо решила больше не звонить Темникову. О том, что он может перезвонить сам, я даже не помышляла…
Сама не заметив как, я пришла в парк Победы. Это было наше с мамой место – мы гуляли там, когда я отрабатывала практику. Воспоминания о прошлом лете захватили меня. Могла ли я тогда подумать, что в моей жизни появится такой человек, как Темников, что я буду писать у него научную работу?.. Да мне даже в мысли такого и не приходило!
И вот сжатый в руке телефон резко зазвонил. Я уже по мелодии слышала, что этот абонент не звонил мне никогда, но судя по тому, что на него стояла отдельная мелодия, был важен для меня. Достав руку с телефоном из кармана, я увидела, что меня вызывает абонент Дмитрий Юрьевич! Все это произошло за считанные секунды. Но я так оторопела от того, что он мне сам перезвонил…
Первые мысли были: «Откуда знает номер?!» - но потом же я вспомнила, что звонила ему из больницы. Только вот даже предположить не могла, что он сохранил номер!..
Я сняла трубку.
- Аня, ты звонила?
- Да, это Аня Подпрятова… - неизвестно зачем представилась я. – Я Вам звонила по такому поводу. Вы сказали мне найти информацию о современном гомероведении, но я нашла всего пару статей на эту тему… И то, они касаются больше историографии, чем литературоведения или лингвистики.
- Ничего страшного! – невозмутимо отвечал мой научрук. – Вставь эту информацию в свой доклад – она нам тоже пригодится.
- Да я просто привыкла все делать на совесть, а тут не могу найти и очень переживаю по этому поводу… - словно оправдываясь, сказала я.
- А я всегда тебе говорил: не переживай! Все будет хорошо. Я буду в университете в понедельник в два часа. Приходи, покажешь мне свою информацию. Удачи тебе!
- Спасибо! – задыхаясь от счастья, ответила я. – До свидания.
Этот разговор длился минуты три, не более. Но я навсегда запомню дату и время этого звонка – 2 апреля 2011 года, 13:10.
Звонок Темникова я расценила как огромное счастье для себя. Оказывается, он сохранил мой номер после того звонка из больницы и даже, очевидно, не имея возможности ответить, когда я ему звонила, счел нужным перезвонить!
Время до понедельника пролетело незаметно. Всю субботу после звонка Дмитрия Юрьевича, до самого позднего вечера, я прогуляла. Нужно было как-то разрядить атмосферу после напряженного и эмоционально насыщенного рабочего дня. А все воскресение я проспала после длительной прогулки накануне. И вот настал мой час – понедельник, 4 апреля.
Первые три пары тянулись нескончаемо долго. Я так ждала этой встречи с Темниковым, что просто не могла спокойно сидеть на месте! Меня крутило в разные стороны так, что со стороны это казалось не вполне нормальным. О своем звонке я хвастливо рассказала Тане. Как это ни глупо звучит, но мне хотелось показать, что не ей одной из нашей группы может звонить Дмитрий Юрьевич. Хотя, я еще упустила момент, когда в первом семестре накануне консультации по античной литературе он звонил нашей старосте Кире. Но это уже не столь важно.
После третьей пары, как назло, был двадцатиминутный перерыв. И надо было ждать еще. Вот эти последние минуты до нашей встречи вообще тянулись бесконечно! Я мерила шагами 339-ю аудиторию, где у нас была последняя пара, нервно сжимая в руке телефон.
«А вдруг он не придет?.. А вдруг он про меня забыл?.. А что ж мне тогда делать?.. Я не хочу позориться на конференции!.. Господи, дай сил пережить эту неделю!.. Дмитрий Юрьевич, любимый, дорогой, придите, пожалуйста, не забудьте про меня!.. А вдруг…» - мысли хаотически неслись в моем сознании. От них даже слегка начала кружиться голова. Чтобы окончательно не сойти с ума, я в 13:50 решила медленно выдвигаться на кафедру. Там, у дверей 331-ой аудитории, я встретила Петю Гордеева. Этот молодой человек с третьего курса тоже писал научную работу у Темникова…
- Ты к Дмитрию Юрьевичу? – спросил он у меня.
- Да, ответила я. – Ты тоже его ждешь?
- Да, но он еще не пришел. Пойдем присядем? – предложил он мне.
Я согласилась. Мы поговорили о предстоящих на следующий день хозработах. Третий курс прошел их в пятницу, а нам вот только предстояло во вторник… Я вспомнила, как после аналогичного мероприятия в ноябре пришла домой абсолютно обессиленная и сумела только свалиться на кровать и заснуть. В этот момент появился Темников.
- Здравствуйте! – в один голос поздоровались мы с Петей.
- Здравствуйте, пойдемте на кафедру! – без церемоний, как всегда, ответил мой Зевс.
Петя по-джентельменски уступил мне первенство в переговорах с Дмитрием Юрьевичем. Надо отметить, что моему научному руководителю понравился найденный мною в интернете материал.
- Спасибо Юлии Штутиной! – сказал он вполне серьезно, имея в виду автора статьи. – Хороший подарок она нам сделала. Я заберу у тебя статью? Распечатаешь себе еще один вариант? Хорошо?
- Конечно, Дмитрий Юрьевич!.. – улыбнулась я.
Теперь мне оставалось только ждать пятницы, когда я должна была представить свой доклад на суд публики.
Но в четверг у Темникова была секция русской литературы, на которую мы с Таней Корнеевой были приглашены в обязательном порядке. Я, правда, не понимала, зачем ему там Таня, но об этом чуть позже.
Итак, после пар (а заседании секции было назначено на 14:00) мы пошли на кафедру, чтобы выяснить, в какой аудитории будет проходить это заседание. Не дойдя до 331-ой, мы встретили Дмитрия Юрьевича.
- Девочки, вы ко мне? – спросил он.
- Да, - ответили мы.
- Проходите в 335-ю аудиторию!
Мы, по крайней мере я точно, с интересом слушали доклады. Особенно интересен мне был доклад Гордеева, посвященный мемуаристике (Щепкин, Кохановская, Никитенко). Я была не понаслышке знакома с творчеством этих людей. В курсе литературного краеведения я читала их мемуары. А теперь мне были, соответственно, интересны исследования Петра в этой области.
Он начал свой доклад. При этом у меня сложилось впечатление, что Дмитрий Юрьевич был вообще не в курсе того, что там было написано. Из уст Пети прозвучала фраза (дословно, к сожалению, не помню) о том, что по первым строкам мемуаров можно понять, чем закончится все произведение. С этим утверждением я была категорически не согласна. Может быть, сам жанр мемуаров и предполагал такое отчасти. По крайней мере, если Щепкин писал, как в детстве он заблудился в лесу и все его разыскивали, не надеясь уже увидеть живым, то он точно остался жив. Ведь писал-то он сам! Но как именно его спасли? При каких обстоятельствах он остался в живых? Этого читатель никак, уж простите, не предугадает! И расстреляйте меня на месте, если я не права!
Вот такой вопрос я и задала Пете. Он же явно не понял, что я имею в виду и на вопрос мой не ответил, с умным видом наплетя в ответ такой ерунды, что я не поняла ни слова. Но если я деликатно могла промолчать об этом, то Дмитрий Юрьевич молчать не собирался!
- Все ясно, вопрос не понят! – жестко констатировал он. – Плохо, Петр, очень плохо. Это отвратительная работа!
Мне стало жаль Гордеева. Конечно, я не знала всех обстоятельств его подготовки к этому выступлению, но все же чувствовала себя виноватой в том, что завалила его своим единственным и, на мой взгляд, элементарным вопросом. Это уже потом выяснилось, что он вообще не спал всю ночь накануне, что именно в эту ночь он писал свой доклад и что, естественно, Темников его (доклад) в глаза не видел.
А в пятницу настал мой час Х! Я до полусмерти боялась. Даже отпросилась у Татьяны Алексеевны Кошкиной с пары старославянского языка. Мне нужно было как-то настроиться на выступление, собраться с мыслями. Между тем мои мысли путались и блуждали в сознании. Голова слегка кружилась. Почему-то вспомнилось, как в среду после пар мы с Таней пришли к Дмитрию Юрьевичу. Я до полусмерти боялась пятницы и сказала ему об этом.
- Не волнуйся, Аня, все будет хорошо! – приободрил меня Темников, но посмотрев на выражении моего лица, прибавил. – Ты, главное, не упади там в обморок под кафедру!
Я улыбнулась, представив себе эту картину…
И вот я стояла под дверью 349-ой аудитории и ждала своего любимого… научного руководителя! Вскоре я поняла, что все участники конференции заходят туда самостоятельно и тоже вошла и присела.
Темников начал заседание без особых церемоний. Ассистентом должна была быть Ольга Васильевна Комбатова, в прошлом любимая студентка Дмитрия Юрьевича, а ныне куратор параллельной нам группы филологов. Я с трепетом ждала, когда ж меня вызовут, но этого пока не происходило. Зато Дмитрий Юрьевич заставлял присутствующих задавать вопросы докладчикам. Мне хорошо запомнилась девушка, представлявшая работу по творчеству Дюма. Она занималась общей характеристикой, но я ж не могла не пристать к мелочам!
Когда девушка упомянула трилогию «Три мушкетера», «Двадцать лет спустя» и «Виконт де Бражелон», я выдала вопрос:
- Вы упомянули трилогию «Три мушкетера», «Двадцать лет спустя» и «Виконт де Бражелон», составляющую самые популярные произведения Дюма. Как бы Вы могли охарактеризовать эволюцию развития событий и действующих лиц в ней? По-вашему, она прогрессивная или регрессивная?
Надо было видеть в этот момент выражение лица Темникова! Ради этого стоило задать такой вопрос.
- О Господи, откуда она только таких слов понахваталась?! – в ужасе воскликнул он, имея в виду меня и мой вопрос.
- Из школы… - мило улыбаясь, ответила я.
Девушка же откровенно растерялась. Дмитрий Юрьевич посоветовал записать ей мой вопрос и обещал, что они подумают над ним.
После этого я вошла во вкус – валила всех подряд. Темников, коварно улыбаясь, сказал:
- Аня, с такими вопросами ты не доживешь до пятого курса!
- Почему же? Убьют те, кому я их задаю?..
Мне было нечего терять в этом плане. Я хотела заниматься своей работой и не особо боялась, что подумают о моих вопросах другие студенты, которые также писали работу у Дмитрия Юрьевича.
Меня он вызвал последней. Не дав рассказать даже половины доклада, прервал выступление.
- Думаю, все убедились, как блестяще Аня владеет информацией?.. – спросил он. – У меня к тебе будет следующие вопросы: какие перспективы ты видишь для дальнейшей работы? Чем планируешь заниматься дальше? И как обстоят дела с изучением древнегреческого языка?
Я отвечала. Конечно, мои ответы могли показаться слишком дерзкими и самонадеянными. Комбатова даже вспомнила анекдот: «Пессимист – это хорошо осведомленный оптимист!»
- То есть, Вы считаете, что моя работа бесперспективна? – спросила я.
- Почему же…
Ольга Васильевна, и это было видно, не знала, как бы помягче ответить.
А Дмитрий Юрьевич сказал, что нам предстоит серьезный разговор в среду.
Но в среду ничего толком он мне и не сказал, кроме того, что хочет, чтобы я занималась контекстами эпитетов, метафор и прочих художественных средств у Гомера и что для этого мне нужно учить древнегреческий и собирать теоретический материал по данной теме. На этом моя работа над научкой по первому курсу закончилась. Нужно было готовиться к сессии.
|
Провайдер сообщил, что планирует переезд на другие серверы. Сайт временно (?) сдохнет. Скоро начнётся. Прошлый раз такое было меньше года назад и заняло порялка месяца. Надеюсь, всё пройдёт нормально...
Публикации на сайте о событиях на Украине и их обсуждения приобретают всё менее литературный характер. Мы разделяем беспокойство наших авторов. В редколлегии тоже есть противоположные мнения относительно происходящего. Но это не повод нам всем здесь рассориться и расплеваться. С сегодняшнего дня (11-03-2022) на сайте вводится "военная цензура": будут удаляться все новые публикации (и анонсы старых) о происходящем конфликте и комментарии о нём. И ещё. Если ПК не видит наш сайт - смените в настройках сети DNS на 8.8.8.8
 "Осенним днём рядиться не пристало"
Новые избранные авторы
Новые избранные произведения
Реклама
Новые рецензированные произведения
Именинники
Содержание
Поэзия
Проза
Песни
Другое
Сейчас на сайте
Всего: 73
Авторов: 0 Гостей: 73
Поиск по порталу
|