Меня от бездны отделяла.
Я в этом мире был впервые,
В дрожащем мире тишины.
Я видел серые картины,
Их цвет печаль определяла,
Но были пламенно-живые
На них пророчества видны.
Весенний лес казался странным.
Боялись сосны человека,
Ведь нет у леса оберега
От топоров и дураков.
В его глазах я был тираном,
Драконом каменного века.
На теле тающего снега
Я различал следы волков.
Мне совершенно не хотелось
С улыбкой лгать зелёным судьям.
Да, я тиран, эксплуататор!
Я человек. Таков наш род.
Покуда не наступит зрелость
Умов и душ, в природе к людям
Любовь не вспыхнет, как когда-то,
А будет всё наоборот.
Когда деревья с тихим скрипом
Вдруг расступились предо мною,
Я встал на краешке обрыва
И замер, глядя в никуда.
Вороны наблюдали с криком
За тем, как раннею весною
Менялось всё. Всё было живо!
Дышали камни и вода.
Моя душа была согрета
Весенним солнцем и молитвой.
Я слышал, как в древесной кроне
Притихли птичьи голоса.
Я плавал тенью в море света.
Я был солдатом перед битвой,
Стоял у Бога на ладони,
Боясь смотреть Ему в глаза.
Возможно, я терял сознанье...
Не знаю точно, но дорогу
Свою я видел и поклялся,
Что не пойду путём иным.
Я тоже божие созданье,
Я, как и все, обязан Богу
Своею жизнью… Улыбался
Мой лес, признав меня родным.