Герберту нравилось ехать лесом. Там можно было мысленно найти себе собеседника и скоротать время в пути. Несколько раз ему попадался даже олень, а сегодня - какая удача! - удалось настроиться на мысли белоголового орла. Орел парил над дорогой так высоко, что Герберту не сразу удалось разглядеть его в небе. Он долго щурил глаза, прикрывая их рукой от солнца, пока, наконец, нашел точку, медленно описывающую широкие круги в той стороне, куда лежал его путь. Наверное, орел парил в восходящем потоке теплого воздуха, поднимавшегося с южного склона того самого Серого Утеса, возле которого находилось становище. Это было настолько захватывающе! В сознании птицы возникали зрительные образы раскинувшихся внизу необозримых просторов. Образы были такими яркими и невероятно контрастными, каких Герберту видеть еще не приходилось. Такого не могло создать даже его собственное воображение. От этих образов у Герберта даже закружилась голова, будто он сам парил там, в вышине, вместе с птицей. Хорошо, что парень вовремя вспомнил наставления матери, не увлекаться посторонними мыслями, когда едешь верхом.
Герберт ослабил мысленную связь. Образы отодвинулись на второй план, а передний план заняла реальность – заросшая кое-где травой старая дорога, уходящая в ближайшую рощу. Гнедая по кличке Звездочка ровно рысила по ней, не отвлекаясь на окружающие соблазны в виде сочной травы на обочинах. Пока еще не отвлекаясь. Стоило Герберту подольше задержаться в мыслях орла, Звездочка наверняка бы остановилась пощипать травки. А потом могла забрести далеко в сторону. Ищи потом дорогу в этих лугах и рощах, где через пару десятков метров трава способна скрыть годовалого теленка!
Между тем день уже клонился к вечеру, и потерять сейчас дорогу Герберту меньше всего хотелось. Он пару раз несильно стукнул пятками Звездочку по бокам. Гнедая ускорила бег. Они въехали в рощу. Тени от деревьев упали на дорогу, солнечные лучи вспыхивали, пробиваясь сквозь листву. Зной августовской степи уступил место прохладе леса. Звездочка ровнее застучала копытами. До Даунтауна оставалось мили две. Скоро должна была показаться автострада, ведущая к атлантическому побережью. Уже можно было расслышать далекий гул, в который сливался шум моторов десятков автомобилей, движущихся по шоссе. Роща тянулась до самой автострады, а за ней брало начало узкое шоссе, въезд в Даунтаун. Оттуда уже хорошо был виден город.
Сознание Герберта вдруг ощутило чью-то досаду и отчаяние. Он тревожно завертел головой – источник эмоций находился на автостраде, чуть в стороне от съезда к городу. Источником была девчонка. Из всего того, что проистекало из ее раздраженного сознания, Герберту удалось понять только, что ее выкинул из автомобиля какой-то проезжий мужлан, от одного образа которого могло стошнить. И теперь девчонка оказалась одна на обочине дороги, по которой проносились с головокружительной скоростью блестящие автомобили, ни один из которых не останавливался в ответ на ее отчаянные жесты.
Досада и отчаяние девочки постепенно начали смешиваться со страхом остаться одной на ночном шоссе. Герберт взглянул на запад. Солнце низко висело над неровной кромкой гор. Еще час и на долину опустятся сумерки. Звездочка продолжала бежать по лесной дороге и вскоре деревья расступились, открыв вид на Даунтаун и его окрестности. Автострада черной лентой протянулась с запада на восток, преграждая Герберту путь. В воздухе остро пахло бензиновой гарью. Звездочка начала нервно прядать ушами. Пришлось мысленно потянуться к ней и успокоить. Еще несколько метров и мальчик увидел тоненькую фигурку на противоположной стороне шоссе. Девочка напрасно махала рукой проезжающим автомобилям. Не снижая скорости, они проносились мимо. От досады она раскраснелась. Черные волосы ее трепал ветер. Герберт попробовал подслушать мысли водителя голубого «Плимута», который показался с восточной стороны: «Взять эту девчонку? А вдруг она сбежала из дому и ее ищет вся полиция штата? Нет, лучше не связываться…»
«Плимут» с ревом пронеся на запад. Звук его двигателя постепенно стих вдали. Девочка отвернулась от дороги и перевела взгляд на Герберта. У нее были карие глаза с какой-то необычной формой разреза и скулы, пожалуй, несколько широковатые для америкоски. Герберту она напоминала больше хафлинга, но хафлингом точно не была, за это он мог поручиться! Мальчик тронул Звездочку и лошадь в несколько скачков, как ей и было мысленно приказано, преодолела автостраду.
- Эй, привет! Далеко собралась? – обратился Герберт к незнакомке. Тем временем он мысленно, как учил отец, гасил ее раздражение.
- Привет. Никуда. Денег у меня нет, а когда один подонок, – девочка метнула взгляд на запад, где, как Герберт понял, несколько минут назад скрылся высадивший ее водитель, – выкинул меня из своей машины, я так и подумала, что ночевать буду на дороге.
- Да, без денег сложно, – посочувствовал Герберт. – Хотя здесь в городе есть отель, а дальше по автостраде, всего в полумиле, неплохой кемпинг, ночлег тебе обойдется долларов в двадцать, не меньше. С удовольствием бы тебе одолжил, но у меня сейчас таких денег нет. Могу только довезти до становища местных индейцев. Там у меня бабушка живет. Туда миль семь в сторону от шоссе, но ночлег, хоть и без удобств, тебе обеспечат.
Герберт почувствовал, как девочка колеблется. Первой ее мыслью было попробовать еще постоять на шоссе, может, кто и остановится. Но потом она поняла, что мальчишка на лошади тогда точно не останется ее ждать. Солнце, между тем, все ниже опускалось к зубчатым вершинам гор.
- О’кей, - наконец согласилась она, – твое предложение, кажется, альтернативы не имеет. Меня зовут Эллис, а тебя как?
- Герберт. Давай, я тебя подсажу в седло.
Спешившись, мальчик коротко объяснил Эллис, как взбираться на лошадь. Девчонка оказалась сообразительной. Она быстро все поняла: поставила левую ногу в стремя, ухватилась обеими руками за луку седла и, подтянувшись, уселась верхом. Герберт одним движением вскочил следом. Звездочка, недовольно фыркая, снова зарысила в сторону Даунтауна.
- Так ты не ответила, куда собиралась? – попробовал продолжить разговор Герберт. Эллис неохотно отозвалась:
- Это долгая история. Если коротко – я сбежала из дома. Отчим совсем уже спился, мать изводит, денег не приносит. А недавно, пьяный, начал ко мне лезть. Тут я не выдержала, да и линула на него кипятка из кастрюльки. Больше ему не захочется уже… - Эллис хихикнула, – ну, этого самого…
Герберт понимающе усмехнулся. Эллис продолжала:
- Вот тогда мы с мамой крепко поцапались. Она, оказывается, несмотря ни на что, любит этого ублюдка! Тут я не выдержала, назвала ее дурой безмозглой, сказала, что ни дня больше тут не останусь, схватила первое попавшееся из своих вещей и рванула к атлантическому побережью. Автостопом. Когда опомнилась, до дома уже далеко было. Вторую или третью машину сменила. А потом мне попался тот козел, который меня здесь высадил. Тоже начал предлагать всякую непотребщину. Пришлось отказаться от его услуг.
Герберт коротко рассказал о себе и о своей жизни на ранчо. Тем временем они уже въехали в Даунтаун. Кованые копыта Звездочки звонко зацокали по асфальту.
- Послушай, как насчет подкрепиться? Ты когда в последний раз ела? – поинтересовался Герберт, отчетливо ощущая волны голода, исходившие от Эллис.
- Я и не помню. Кажется, утром.
- Тогда заедем в закусочную хромого Билла. Она здесь недалеко. У меня есть три доллара. Этого должно хватить на плотный ужин.
Продолжение: Три демиурга. Герберт и Эллис, часть 2 (дракон)
