она лететь так резко перестала.
У бабочки сожжённые крыла
не вырастут в сиреневой тиши...
А помнишь, как беспечно-весела...
Но лунные осколки неустанно
мелькают, отражаясь в зеркалах,
в которых её маленькая жизнь
ещё трепещет в огоньке свечи,
ещё в воздушном тельце бьётся-бьётся...
И бабочка, летящая на солнце,
молчит...
А в полуночной непрозрачной мгле,
где льётся свет простого ночника,
ей стены заменили облака...
Ты напиши ей жизнь, наверняка,
век бабочек недолгий на земле.
Ты напиши. И пусть она парит
в неярких красках нового рассвета,
а кто-то скажет:
-видишь, снова лето
на крыльях этой бабочки горит!
Ты напиши её при свете дня,
ты чувствуешь, как просится, Художник!
И станет невозможное - возможным,
но как она похожа... на меня...
Перепиши её, в который раз,
пусть бабочка, легко и безучастно,
засветится невыдуманным счастьем,
частичкой детства из открытых глаз!