В пальцах Его пластилином да глиною...
Не у меня силуэты исконные -
Боль и Любовь - за спиной исполинами.
Это не я, задыхаясь в истериках,
Ночи свои разукрасила стонами,
Все как у всех - не открыла Америку -
Это не я, но такая знакомая.
Это другая какая-то женщина.
Помню ее беззаботною, юною…
Сколько же лет было милой прелестнице?
Где-то шестнадцать, семнадцать, я думаю.
Не ожидала, что девочка выживет:
Я же сама закрывала глаза ее,
Трогала с горечью пальцы остывшие,
И бездыханную в морге оставила.
Я уж не помнила, как она выглядит
(Где-то в альбоме была фотография).
Это не я неуверенно вывела
Буквами тонкими ей эпитафию.
Нет, воскрешать ее вовсе не думала,
Не вызывала, как духа бесплотного.
Знала - такую подругу безумную
Не удержать ни под «крышей», ни около.
Не было грота и гроба хрустального -
Был поцелуй полуночно-декабрьский.
Так для меня и останется тайною:
Где я взяла столько веры и храбрости,
Что бы принять эту девушку заново,
Самой живой, разметавшей все падуги.
Это не я: с ветром, бурей, туманами
И с разноцветными бликами радуги.
Не уживаемся единовременно,
Соприкасаясь на малую толику,
Хоть идентичны, как гены аллельные,
Ставшая "Ольгой" и бывшая "Оленькой".
