Вдоль в чёрном бархате витрин
Маршировала под Шопена
Толпа зарёванных мальвин.
Сносили терпеливо давку
Лиса Алиса, Дуремар,
И даже Артемон не гавкал,
Как будто что-то понимал.
Гнусавил контрабас убойный,
Бил мимо такта барабан.
"Весь мир — театр, — учил покойный, —
А на поверку — балаган".
Неважно, водка ли, цикута ль
Свели болтайгеноссе в гроб, —
Отмерив семь — счастливых — футов,
Труды окончил землекоп.
Влача оборванные нитки
И прицепившийся к ним хлам,
Мы расходились по кибиткам —
Марионеточным домам.
Изведав многая печали,
Мы забивали на понты,
Когда на входе нас встречали
Осиротевшие кнуты.
Летят бесцельно стрелы-годы.
Тоску о прошлом не унять.
На кой такие нам свобода,
Фигалитэ и демократь?
Пылимся мы на дне комода,
Нас утешать — напрасный труд,
Пока другого кукловода
На свято место не пришлют.
