Конкурс «Сентябрь 2011 - Лучшее» (Литературные конкурсы)

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/221986/

___________август

Апухтина, Цветаевой и Блока,
Волошина и Анненского нет…
Где Гумилёв? Положенного срока
Ужасный месяц, если ты поэт!
Спит Саша Чёрный по веленью рока,
Тредиаковский…Сборник разных лет.

Архив перебираю понемногу…
Выходит было время страшных бед:
Год путча перешёл стране дорогу
Ужасный месяц…, а страна – “привет”…
СССР к печальному итогу –
Талантливо поставленный балет.

Афронт, как проявление сюрприза,
Вновь посещает мирозданье бред:
Гора упала - денег пирамида.
Ужасный месяц… Труд – эквивалент?
Сомнения не в пользу индивида,
Технический дефолт раздел в момент.

Агентства сообщают: телебашня!
Взрывается постами интернет:
Горим, телевещание… Как страшно!
Ужасный месяц. Будет ли тай-брейк?
Сегодня, завтра, как и день вчерашний?
Тавро «опасность» – августа секрет.

_______8 сентября

Бородино! Бородино…
Два века канули, но снова
«Войну и мир» смотрю в кино
Не потому, что нет иного;
Афганистан, Чечня – сурово!
Рулетки русской казино…

Москва спалённая дотла –
До современных новостроек,
Метёт таджикская метла,
Но кто-то снова взрыв устроит,
Смешались кони… Взяли Трою!
Какой “француз” аятолла?

В распиле выделенных средств
Миг единения элиты.
В который раз вновь лопнул трест;
Да, были люди…, замполиты…,
Страна бесплатных Айболитов…
Теперь Газпром и Связьинвест…

Но мёртвым сраму не иметь
И нашей славы не отнимут!
В приёмный пункт сдавая медь,
Нам, как французам, выжить в зиму…
Орёл двуглавый – Вова с Димой
Продажей нефти будет греть.

Нет, не отца и не вождя
Желало нынешнее племя.
Но не четверг и без дождя…
Так новой славе быть? Не время.
Ты только верь, мой современник,
Придёт немного погодя.

___________________11 сентября

Шпили, пиками встав наголо, небеса окровавили – дождь –
Голубая кровь…, а серебро – барахло брата Авеля, Джордж.
Вашингтон нарисует ещё – мир бумажного пирамидален,
Глазом свыше помазан, крещён целованием папских сандалий.
Но неверным – неверия сон, спят и видят падение… Явь!
Ноне башням не рвать горизонт, рвут кошмары тот день и... лишь рябь
По воде…
__________Камнепад…
_______________________В память дат –
______________________________________Водопад.

Шпили, пиками встав наголо, небеса окровавили – дождь –
Голубая кровь…, а серебро – барахло брата Авеля, Джордж.
Вашингтон нарисует ещё – мир бумажного пирамидален,
Глазом свыше помазан, крещён целованием папских сандалий.
Но неверным – неверия сон, спят и видят падение… Явь!
Ноне башням не рвать горизонт, рвут кошмары тот день и... лишь рябь
По воде…
______________Камнепад…
___________________________В память дат –
_________________________________________Водопад.

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/221697/

В этом городе рыб
[где привыкли молчать на заказ]
Жизнь течёт, увлекая на дно косяки "страстотерпцев";
А уставшее биться в священных конвульсиях сердце
Каждый вечер Господь опускает в лечебный закат...
Я для города – раб,
и хотел бы сорваться с крючка,
Только знаю – строптивых мальков пожирают акулы.
Много раз приставлял я к виску револьверное дуло,
Но всегда почему-то трусливо дрожала рука...
В лёгких города – рак,
и мне трудно дышать во всю грудь;
Стук трамвайных колёс берлиозит в душе некрологом.
Смысла жизни не вижу за облаком едкого смога,
Но метаю стихи перед свинками, словно икру...
Я для города – бард,
[хоть не верю в свою же игру]
И дрейфую по улицам-рекам без видимой цели
С чувством, будто себя потерял/исчерпал/обесценил,
Будто сдулся от горя надежды спасательный круг...

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/220716/

Мы уедем с тобой далеко-далеко,
В край черничный, в деревню у леса,
Где над сопками бродят стада облаков
И короткое жаркое лето.

Мы построим избу из смолистой сосны.
Окна выйдут на юг, дверь на запад.
У крыльца прорастёт вездесущая сныть,
Источая дурманящий запах.

Вечерами ты будешь читать мне Дюма,
Я тебе про Джульетту с Ромео.
А потом подкрадётся, ворвётся зима
Изумительно снежной и белой.

И замёрзнет, укроется льдами река
От сурового стылого ветра.
В доме, в тёмном углу мы найдём мотылька.
Он уснёт до весны, до рассвета.

Это будет тогда... Это будет потом...
По гаданью, народной примете,-
Счастье есть. Мы с тобой переселимся в дом,
Где нас ждут нерождённые дети.

Бестолковая ночь не дала ни покоя, ни силы.
Приковала постель, придавила в подушном плену,
Но душа не спала, как листок ее где-то носило,
Не давало к земле, да и к небу спокойно прильнуть.
Как кукушку её по заброшенным гнездам кидало,
Ни птенцов, ни отцов – никого, никогда,
но душе
Было дело до всех и на всех её вновь не хватало,
И скончалась она, как кончается детства «Дюшес».
…Бестолковая ночь обернулась потерянным утром,
Отпустила постель, остывать оставаясь одна,
А душа не пришла,
так и кончилась,
кончилась будто
Кто-то выпил её,
выпил залпом
до самого дна.

«Сухие подмышки, без запаха пота...» –
Попутчикам в лифте остаться охота,
Попутчики чуть ли не писают... кровью:
Попутчики хочут «заняться любовью».

«Сухие подмышки, без запаха пота...»
Оценит начальство по месту работы:
Начальство, учуявши нюхом Rexon'у,
Продвинет в карьере такую персону.

– По кличу рекламы вы сами придёте,
И полну корзину отрав наберёте.
Но думали ль вы, что от тех перспирантов
Родится потомство безмозглых мутантов!

«Сухие подмышки, без запаха пота...» –
Не нужно иприт распылять с самолёта...
И атомной бомбы боялись напрасно...
А жизнь на Земле задохнётся от астмы.

1.09.2011

Всему своё время...
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/222326/

Исповедь
………….летопись
……………………. мемо[муары] –
это случится, когда-то потом.
Если я стану привычно-старым –
[до]исторически-мудрым китом.
Слово – злопасно.
Следят брандашмыги
за калибровкой моих калиюг.
Куздры будлаются.
Лучше пришмыгнуть
в реверс – от севера;
делаю крюк.
Птицы привычны:
кукушки-синицы,
чайки-журавлики…
Аист
принёс.
Знаешь, я знаю, что наше наличье,
просто зависит от качества гнёзд.
Мы на дерюгах рисуем иконы,
мы конопатим худые челны.
Был и в Москве свой столичный Иона…
Ною же –
ноевой
ве
ли
чи
ны.

За катером из Словении
Коктейлем кипел кильватер,
Венеция, как видение,
Вплывала в иллюминатор...

Венеция, как предчувствие -
Каналами и мостами,
Венеция, как напутствие -
Соборами и крестами...

В порту на широком стапеле
Потомок царeй Эола,
Орудуя острым шпателем,
Усердно скоблил гондолу.

Сливаясь с людскими массами,
От зноя изнемогая,
Мы шли за цветными масками,
Сработанными в Китае...

Как бабочка для коллекции,
Приколота у причала,
Плыла в никуда Венеция
Достойно и величаво.

Болтало, как на трапециях,
В дороге назад качало...

Мечта побывать в Венеции
Нам больше не докучала.

Старый клен за дождливым окошком
Приоделся в багряный наряд.
Постоит он красавцем немножко,
А потом листья все облетят.

На него  взгляд бросаю с улыбкой,
Листик клена сжимая в руке.
Лето пело безумною скрипкой
И растаяло там, вдалеке.

Мы встречались под кроною клена
Прятал он поцелуй ото всех
Был, как мы, он, наверно, влюбленным,
Обещая нам счастье навек.

Бабье лето явилось с дождями.
Одинока я вновь, словно клен.
Радость лета вернулась стихами,
И останется в сердце моем.

Русская сказка

На каждой опушке ждут нега и ласка –
В лесу заколдованном русская сказка.
Присел на пенёк пожевать пирожок –
Ежонком у ног проскочил колобок.
Малины у мишки в бору набирай,
В палатке съедай вот такой каравай!
А ночью притопает мышка- норушка
И сказку ночную нашепчет на ушко,
И лунную пряжу сквозь щёлку спрядёт,
Навяжет перчаток и прочных колгот,
Чтоб больше в лесу не царапать коленки, –
С полян собирать земляничные пенки.
Проснёшься, а сосны в лесу налитые,
Стволы, как бока у бычка, смоляные.
К любому прилипнешь, застрянешь в лесу,
Но в город пора: есть сыры, колбасу,
Сосиски, паштеты из сала и сои,
А лето в лесу на Руси золотое.
А в городе что? – беспросветная осень,
Но как колбасу и сосиски нам бросить?

Бухтел под нос и что-то там ворчал,
В песок прибрежный вбитый по колена,
Забытый всеми, списанный причал,
Не сдавшийся ни времени, ни тлену.

О чем его подгнившие полы
Скрипят забытым звуком от уключин?
О том, как трудно выжить без смолы,
Дружить с которой был людьми приучен?

Но где же все? Где люди? Где волна?
Лишенный собеседников столь милых,
Весь яд тоски вкусил причал сполна,
Но нет виновных - море отступило.

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/222875/

сидишь на стеклянном стуле и называешь это бессмертием.
другой бы назвал попроще: бессоницей или оставил бы без названия.
осмысливать собственное существование становится делом третьим.
это словно играть с Богом на раздевание

и неожиданно выиграть, а потом
вспоминать, кто же был твой соперник, оглядываясь растерянно.
пока жизнь не раскрылась и нет повода думать, что она цветок,
можно ухаживать за другими растениями.

на стеклянном стуле на заснеженной поляне под открытым замёрзшим небом
сидишь, будто веришь в то, что небо открытое, а стул стеклянный.
если вдруг спросят тебя о тех, кто захоронен в тишине твоего снега,
сменить поляну.

так вот сидишь, сидишь и начинает порой казаться,
что будущее тебя потеряло, а прошлого никогда и не было.
все печали этого мира умещаешь в паре абзацев,
заполненных пробелами.

долго дышишь на небо, пока на нём не проявляются
надписи самого глубинного содержания,
чтобы их прочитать,
прикладываешь к небу ладони, и на твоих пальцах
отпечатывается пустота.

теперь-то и ты понимаешь, что даже те, кто не спит - давно уснули,
что в этом гипнотическом мерном гуле
не спать невозможно.
вот проснутся они, а ты сидишь на стеклянном стуле,
просто сидишь на стеклянном стуле

и улыбаешься.

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/222826/

Мне нечего терять... Прощальным вздохом
Окажется последняя строка.
В предчувствии печального итога
Взволнуются синицею в руках
Остатки неисполненных желаний,
Обрывки недописанных стихов...
И кажется, что я уже готов
Сменить их на любовь. Глупей, жеманней,
Наверное, поступка не найти.
Но я так слаб и на моем пути
Встречалась только боль, чуть реже ветер
Швырял меня по серым городам.
Да, Господи, отдам стихи... Отдам
Взамен на жизнь привычную планете.
Чтоб не было и повода для строк...
И пусть я стану слеп. И незаметен
Для той, кого заметить я не смог.

«...Это случилось тогда, там, потому и затем, что у героев из книг тонкость кишки и намёков. Сумрак входил в города, вечно дивясь мерзлоте, где одержим только миг и – недержание сроков…»
(с) Bor_G

... Это случилось давно, много столетий тому. Вышли из леса дрова и заготовщики оных. В самом начале кино встретил Ерема Фому и, ущемляя права, пнул за вязанку зеленых. Дальше уже не поймешь, сколько башку ни чеши, кто и кому прищемил пальцы в дверях и свободы. Плачет ядреная вошь в поисках русской души - выбил бедняжку из сил местный закон бутерброда…

... Это случилось опять – любит движенье спираль. Лошади любят узду, сено и бег по аренам. Любо с размаху плевать на закаленную сталь, в быструю веря езду, даже с критическим креном. Снится ночами покой в жутко холодном поту. К счастью, в реале штормит, ветхие крыши срывая. Идолы тычут рукой за горизонта черту, и не исчерпан лимит слов на фасаде сарая…

... Этому нету конца. Как параллели кольцу. Карта на глобус легла частью фатальною суши. Светлого завтра гонца наскоро стерли в пыльцу, чтобы привычная мгла бить помогала баклуши. Вертится шар голубой - некуда, видно, упасть. Раки свистят на горе, мимо летит кобылица. Карта ложится под бой, ибо козырная масть царствует в парной игре и не взирает на лица…
*)

Вчера бродили тучные стада
и облачные призраки драконов...
исчезли,
растворились навсегда
по прихоти физических законов.
Сегодня скучно – в небе пустота,
движенья нет,
а воздух, словно замер.
Голубизну бездонного холста
не тронул обленившийся дизайнер.
Желтеет солнце,
грея горизонт,
поверх плаката: "дёшево, метизы"
Банально.
Повторять, какой резон?
Ну, тоже мне – звезда супрематизма.
Что остаётся? – под ноги смотреть,
искать глазами изумрудов россыпь,
а там трава, засохшая на треть,
и всяческие мелкие отбросы.
Из ценностей: щебёнка, да песок,
и ржавых листьев обречённый мусор,
да паутинки тонкий волосок,
летящей в никуда случайным курсом.
Слежу за ней –
она взмывает ввысь
и пропадает…
не сдержать обиду.
А с губ моих слетает:
зашибись!
внезапно показавшемуся виду.
Пока я пялил зенки не туда,
по прихоти физических законов
на небе снова тучные стада
и облачные призраки драконов…

Птичья печаль - срываться с обжитых мест.
Наша - завязнуть здесь и остаться жить,
где мы не правы, где желторота смерть –
чтобы росла, кормить её нам, кормить...

Нет никакой надежды: совсем не блюз –
снами шуршит прелюдия трёх расстриг.
Гиблое время вздыбилось, как Эльбрус –
не обойти. Вживиться и прорасти.

"ДЛЯ ПОВЫШЕННОЙ КРИТИКИ"

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/223165/

Я думала этой ночью , ища колею дороги:
За что держатся люди над безднами и в небесах?
Ведь судьбы у нас волчьи, беседы сплошь - монологи.
В разум без всяких прелюдий врывается новый страх.

Ну, хоть монолог не спутан! Точна мыслей аутопсия.
Голос моей природы спокойно и ровно звучит.
В душах - нехватка грунта. Поэтому рефлексия
Реже уже - о свободе, всё чаще - о пользе орбит.

О том, как найти форму для строк об исходном счастье,
Чтоб не экзальтация света, а - тихий свет изнутри.
Много имеется формул, но утро, сказав мне "Здрасте",
Отменит их новым приказом - "Иди, слушай, смотри".

поплакать
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/220401/

В чёрных кадках выкупался август.
День – за горку. Вечер, вечер, вечер…
На полях смирение и благость.
Урожай, оправданы увечья -

Переломы веток синей сливы.
Два ведра , корзина… Но косынки
"в махаонах" сникла шаловливость,
Предосенней жалобой сурдинки

«ЦыганОк»»-сверчок тревожит.
Горько,
Хоть такая сладкая работа.
- Что ты, доча? Плачешь ли?
- Нисколько...
- Ну поплачь, когда до слез охота.

За очерченной тенью чертой

Ночь чернее чернил,
но рассвет воскресенья чернее
от чертей, что бегут
за очерченной тенью чертой.
Мы сидим во дворе,
угольками беспечности тлеем,
два окурка в траве
пожилой догорают четой.
Горевать ни к чему -
водку пить и работать умеем,
безработицы страх
нам, чертякам, пока не знаком.
Рассудить по уму,
мы такие же точно злодеи,
как сосед наш, буржуй,
запивающий злость коньяком.

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/222909/

От наших поступков случаются тени
на белых экранах больших облаков...
Сегодня они примеряют шинели,
в которых зияют следы от штыков.

От наших движений случаются встречи,
спадают покровы, сбываются сны... –
и небо сегодня не выглядит вечным,
а кажется смертным –
таким же, как мы.

От наших касаний случается ветер
и гонит по лужам свои корабли...
Сегодня мы просто наивные дети,
которых упрятать в душе не смогли.

От наших улыбок сгущаются тучи,
с таким изумлением глядя на нас,
что даже коварный всевидящий Случай,
тепло усмехаясь,
приветствует:
«Класс!»

Осень. Неприкаянная даль опадает рыжими листами.
Проржавела средь стекла и стали времени упругая спираль.
Осень - время пожелтевших книг, время грога, время старых песен -
Ностальгии бархатная плесень спорами вонзится в каждый миг.
Осень - время скошенных надежд и упавших ниц плодов запретных,
Перелётных охладевших ветров, зябких снов и шерстяных одежд.
Осень - время слякотных дорог, безответных писем-оригами -
Откровений вычурный орнамент - время изъясняться между строк.
Осень - время собирать слова и бросать на ветер их бесстрастно,
Жечь мосты и тлеть в тоске напрасной, и внимать, как шелестит молва.
Осень - время скорых поездов, голубых прокуренных вагонов,
Городов, увязнувших в шансоне, телефонных сброшенных звонков.
Время воспаления обид, время осложнений отношений,
Время необдуманных решений, время, что под рёбрами болит...
Осень. Стебли выцветших зонтов под раскисшим скудным небосводом.
Жизнеутверждение восходов и закатов брызнувшая кровь...

Я не вспомнил бы голос моих неумелых признаний, –
обернусь ненароком, как прежде стоят за спиной
версты – сотни и тысячи, годы – стеной между нами, –
если б их на бумагу не выронил шарик стальной.

Время – лишь иероглиф под каждым листом рукописным:
год слетит, не заметишь, с настенного календаря.
Наконец успокоилось лето, и осень повисла
между небом и нами, и небом, в котором заря.

Неужели рассвет из-за штор, и опять молчаливо
смотрит осень, пугается звуков, считает шаги?
Не страдала бы ты – и тогда только оземь с обрыва,
не любила бы, – не за что вроде, – теперь береги.

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/222587/

Вновь прелесть зрелости почти неоспорима.
Испить ее и властвовать над ней.
Тоска шальная пахнет сентябрином
И синим взглядом смотрит в душу мне.

Избавь, послушай! Ей давно под силу
Залечь на дно и уповать на дне
Бездонной осени, закатанной красиво, -
Листом смородины в соленой глубине.

Закрыть все входы, выходы и щели.
Отречься от сезонной суеты
И молча ждать, когда придут метели,
И молча чувствовать теснение простых

Таких родных, таких доспевших истин,
Что им показаны вода да соль, укроп!
Их на хранение сложить бы лет на триста
В прозрачное стеклянное нутро.

И жить, смотря, как неизменно ловко,
Не выбирая лучших, всех подряд
Лисица-осень, рыжая воровка
Таскает с лета выросших цыплят.

Он довольно успешен. На первый взгляд, у него всё в порядке: жена и дети, дом, зарплата, дача (пятнадцать кэ-мэ от МКАД), дети учатся в госуниверситете. Он привычно тянет, несёт свой крест зав. отделом, кормильца, отца и мужа, и со всех сторон у него – the best, он ещё не стар и кому-то нужен.
Но всё ближе осень, всё холодней, от её дыханья – озноб по коже, и всё чаще приходят мечты о Ней, той, что лет на двадцать его моложе. Просто образ, фигурка: стоит одна под дождём без зонтика, в мокром платье… Он приводит Её домой, гитара, глоток вина, запах мокрых волос и – Она в объятьях… Наваждение! Как же ты сладок, грех – эта женщина вымазана вареньем – нет сильней, притягательней, ярче нег, кроме созданных нашим воображеньем!
Он садится ночью за монитор, открывает «скайп» и: «Привет, Галчонок!».
А Она заочно в него влюблена, у неё нет мужа, но есть ребёнок. Не урод, не красавица, не бог весть, просто тяжко жить при такой зарплате. Но ей важно, что где-то мужчина есть, тот, который лаской за ласку платит, тот, который не бросит, не подведёт, не предаст, охотно подставит плечи… пусть он даже совсем-совсем не её, но с такими мыслями как-то легче.
И когда ребёнок уже заснул, а по окнам дождик размазал слёзы, Она кресло подкатывает к компу, и: «Приветик, ну, как у тебя, Серёжа?»
И обоим осени посреди так тепло и уютно, что млеют души. В унисон два сердца стучат в Сети и для счастья больше никто не нужен.
Но Всевышний решит: «а pourquoi б не pas?» Вот она… с работы до остановки… под дождём… вдруг рядом чья-то рука…
Он Её за локоть возьмёт неловко, извинится, раскроет уютный зонт, и смущённо домой подвезти предложит… и Она согласится, поняв, что он – это Он и есть.
И зовут – Серёжа.

...иди ко мне -
по дорогам да по дороженькам,
перелазами, перелесками,
по тропиночкам с подорожником,
по натянутой сильно леске той,
что от сердца к душе проложена.

...пр/иди ко мне -
песней моря, дождями-всплесками,
в .doс формате родными письмами,
ветром треплющим занавески мне,
рыжей осени лисьей листьями,
и огнями гори-потрескивай.

...и дико мне -
потеряешься вдруг, заблудишься,
заплутаешь ты черной ночкою,
станет яблочко, что на блюдице,
лишь показывать многоточия -
переждется всё, мол, да слюбится.

[все дорожки уже исхожены от и до,
кто мудрее и старше - значит, тому водить,
оставляй все свои сомнения на потом,
Здравствуй, счастье мое безмерное, проходи!..]
26.09.11

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/223345/

усталый клоун...
пьющий старый змей...
из детства - в детство
взрослое/
до веры
в индиго рай
для беззащитно белых,
для по щенячьи преданных людей.../
смешно упасть,
споткнувшись о "привет,
ты постарела
на одну потерю".

...а я в ладошке
чьё-то сердце грею,
и сердце греет мне ладонь в ответ...

...и замкнут угол
до глухих молитв.
до нежной соли
к плачущим коленям.
до жалкой ласки
загнанного зверя
к руке,
в которой ветер спит,
и чертят чёрным
чертежи чертята,
и можно темечком
почувствовать печаль,
глубокой ранкой
колото звуча
на указательном
веретеноневнятно...
а дальше...
сон
лавандово раним,
длинною в триста
беспробудных вёсен...
ты просто спишь?
а мне не спится вовсе,
качая морем
над тобою нимб...

Как записные остряки
вкруг девы, к шуткам благосклонной,
столпились древа вкруг реки.

Стволов их стройные колонны,
как торсы юны и крепки,
а девы трепетная грудь,
кувшинки кружевом сплетая,
наивно тщится обмануть
поклонников ветвистых стаю.

Но тщетны все её круги
и быстротечные пассажи:
брегов бедра её изгиб
деревьям всё легко расскажет.

И, к деве ветви протянув,
как страсти жаждущие руки,
зеленоглавые нырнут
вглубь зеркала своей подруги,
чтоб там остаться навсегда,
с ней вечностью соединённы.

...Деревья, берега, вода.
В местах иных. Во время оно.

9/18/11

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/223478/

Аннушкин дом пустоты полон,
масло – в лампаде, и крест - в пальцах…
Повод и веру даёт Воланд.
Раз, два, три... Слышится звук вальса...

Раз – и кукушка поёт: полночь.
Миг, и распята - шутя, медля...
Два – озарение. Свет? Полно -
это безумье - в глазок медный…

Три – за спасеньем бегом – к Богу:
- Да, согрешила... Найди выход!
И поклонилась Ему – строго,
а чтобы понял, ушла – тихо…

Шаг за порог… Тишина – вздохом…
Липкий туман по пятам – дымом
льётся на рельсы… Одно плохо –
первый трамвай пролетел мимо.

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/221464/

Она:
– Когда ты выходишь
в соседнюю комнату,
мне кажется –
тебя больше нет.

Вера Павлова

... на донышке сердца
поставить свечу -
за то, чтоб, когда ты выходишь в соседний
простенок,
созвездья грейпфрутовых щук
ныряли, как дети, в продрогшее сено -

за тенью твоей, с нежным бархатом за-
тылка, ручной неприрученной лаской,
за стайками снов-робинзоно-крузья,
что держат предсердия острова Пасхи
за волны,

за всхлипами взбалмошных кап-
капов дождинок и мошек метельных,
за тем, как на ногу гуашно нога
ложится, как Питера желудь - в петельку,

за тем, что в соседнем простенке темно-
прозрачно-камышно стучится лодчонка
о душу,
о комнату полутонов-
предчувствий, налипших под кожей сгущенкой -

кровящей, стучащей - "ступай на порог",
сочащейся сладостной грустью и снегом,
по донышку сердца щекотно пером
шур-шур-шебуршащей...

... стучат дровосеки
железно минутами.
Чур меня, чур! -
казаний, что пусто в соседней-далекой...

На донышке сердца
поставить свечу -
за теплый родной подзатылочный локоть...

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/222304/

Я буду в страсти - дикой, ненасытной,
Я буду в злости - вежливо-сухой.
На РАЗ ты делишь коромысло быта -
Сумеешь утолить ли голод мой?

Очаг хранить досталось мне от века:
на ДВА - судьба прикормлена едва.
Сейчас со мной, а завтра - ку-ка-ре-ку -
Топтать других зовёт тебя братва.

Назвать бойцовским мне тебя - забавно -
Ты славен битвой только среди жён.
А в ТРЁХ соображеньях - и подавно -
Ты будешь до зубов вооружён.

Четыре дня в неделю одиноко
ЧЕТЫРЕ комнаты угла стоят в пыли...
Но неподвластна я другим порокам,
Ты мавра зря, Емеля, не мели!!!

ПЯТЬ пальцев у меня (считать скандалы),
Не хватит на руке - ногами прочь!!!!
Мне не пристало выглядеть усталой,
И воду в ступе без толку толочь!

В трех временах: подутро, днём и ночью,
Плюс в формах трёх, что вместе будет ШЕСТЬ, -
Любить меня, любя! Не в силах? Срочно
Попробуй камасутру перечесть!

СЕМЬя от Бога значит "стать сильнее
и семикратный груз на плечи взять"!
Тем юноши становятся взрослее,
Чем больше не по нраву тёще зять!

ВОСЬМУЮ дату на седьмице нужно
Для отдыха души себе найти,
Но коль со мной общаешься натужно,
То видно нам с тобой не по пути...

Ты не поймешь меня? Ну что же делать,
Ведь логика лишь женская права,
И у меня есть - как у кошки - ДЕВЯТЬ -
А у тебя одна, и та - мертва?!

На свой вопрос хочу ответ буквальный,
И подоплёку расплету, изволь:
Всё - про тебя? Согласен? Максимально? -
Иначе для меня ты просто НОЛЬ!!!

Свои поверь "достоинства" считалкой,
Что переправить, где себя сдержать...

Мне годы тратить на любовь не жалко!
Не жмись и ты!... на ТРИ,ЧЕТЫРЕ, ПЯТЬ!

Всё, говорит, - вода, говорит - ветра
Воздух густой такой, что не лезет в горло.
Море, земля, трава… Говорит – трава.
Горько, пустынно, страшно и снова горько.
Сядет за стол, и слов не найдёшь к нему,
Будто клубок гремучий стихийных бедствий.
Буду я жить, проживать, говорит, в дому.
Буду я петь, напевать тебе на ночь песни.
Взгляд его страшен, света в нём нет. Ни зги…
Падаю в омут тёмного царства страсти.
Я умираю, наверное, помоги
Господи!...
Он отвечает – Здравствуй!

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/223657/

"These are the days when birds come back…"
(Emily Dickinson)

Есть дни, когда, взлетев на юг
За стаей дальней,
Одна из птиц вернётся вдруг
И повторит над нами круг
Прощальный.

Есть дни, когда в канун утрат
Седая лгунья
Играет с нами в маскарад
И с прежней яркостью горят
Цвета июня.

Она лазурный ореол
Спешит примерить -
Им не обманешь даже пчёл,
Но я, безумный, всё же счел
В него поверить.

Пускай обман её жесток -
На всё есть время.
Но нежной озими росток
Спешит мне подарить листок
Вполне весенний.

Сладчайших дней горчайший вкус,
Предзимних расставаний грусть.
Я помню всё, но не боюсь
И вновь, как встарь

Спешу принять, что суждено,
Вкусить их мёд, испить вино
И с головой уйти на дно
Как муравей в янтарь.

Осколки
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/222912/

Луна разлетелась по морю осколками,
Разбит молчаливый дозор.
И точки-тире по волнам - недомолвками,
Ночной разговор...

Душа по холодному лунному крошеву
Летит за невидимый край.
Не дай потеряться, далёкий, хороший мой,
Замёрзнуть не дай.

Среди ледяного июльского марева,
В пустынях чужих городов,
Найти бы, однажды судьбою подаренный,
Спасительный кров...

Пускай ненадолго, всего на мгновение,
Согреться забытым теплом,
Губами запомнить, ладонями, венами -
Сберечь на потом

И тратить - по капле, терпенье насиловать
В угаре житейских помех,
И быть, как положено, самой счастливою,
Счастливее всех!

Луна по серебряным веткам акации
Спешит возвратиться скорей.
Обычные блики по морю, а кажется -
Три точки - тире...

Которую осень теряю покой.
Из дома, что сделался скорбен и строг,
Бегу, как из плена, и вслед за тобой
Безбожно крещусь пред распятьем дорог.

Ты дом променял на дожди и ветра,
А душный уют - на бездолье сумы:
Священник-расстрига, оставивший храм
Пустым и постылым, глухим и немым.

Которую осень пустует мой дом
И листьями устлан заброшенный сад,
А я за тобою пою, как псалом:
Чья вера - в пути, тот воистину свят.

Но сколько б ни чтила священными мест,
В каких бы ветрах ни купала свой плащ -
Дорог моих горьких распластанный крест
Не мироточив и не животворящ.

Дверь – настежь, окунуться в осень,
В хмельной сумбурный листопад,
Все беды и дела забросить,
Брести по лесу наугад,

И ощущать, что воздух соткан
Из паутинок и лучей,
Березку величать красоткой
И передразнивать ручей,

Прельститься россыпью брусники,
Вспугнуть, врасплох застав, клеста,
Лес по листочку, словно книгу
Любимую, перелистать...

Есть, может, поважнее вещи,
Да только нет пути назад:
Дверь – настежь, там за дверью плещет
Хмельной сумбурный листопад...

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/223533/

Затейливо свёрстан судьбы зыбкий комикс:
В полярные воды водил мой компас,
А нынче цепляется за ногу комингс:
Помянет костыль о былом всякий раз
Когда, пусть случайно, укажет на полюс.

Крепит стимулятор усердие жизни,
Расшатан её утверждающий штифт,
От солнца за чёрной спасается линзой
Оставшийся глаз: Опускается лифт,
Загруженный дней прожитых укоризной.

В туманности сна, помня юную склонность,
Меж льдин горлом моря идёт гордый коч.
И на сердце снова светло и покойно
Как в летнем саду в полнолунную ночь:
Исход обретает усталую стройность.

На сеновале ночь, как миг,
где луч сквозь щели, – призрак дальний,
где можно мышь прогнать сандалией
за то, что, храбрая, – шумит…
забыть про пышность одеял,
день летний путая с весенним,
как будто мягче сны на сене,
и будто слаще сон, чем явь…

И не вставать не с той ноги,
и не вторгаться в жизнь паучью,
сама природа пусть научит
себя спасать от аллергий…
и разных фобий. Обещать!
Пусть каждый год, и пусть не реже,
войдёт в привычку эта нежность…
на сеновале всё прощать.
.
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/223659/

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/223843/

Вырываю листы и сжигаю листы
Из тетради, где точно описана Ты
И не помню страниц, и не вижу в строке
Тень багрового неба на жёлтом песке.

Туша тучь задевает витрины осин,
Красит алым листву и дождём моросит,
И смывает пейзаж, эталон красоты...
Я сжигаю листву, я сжигаю листы.

Дым клубится по сжатых полей пустоте.
Чьи каракули в смятом, дубовом листе?
Это почерк прошедших, осенних декад
Убеждавших поставить на кон листопад.

Посмотрю, как стоит листопад на кону,
Несмотря на азарт, проиграю войну
И скажу, докажу - мы опять не правы,
Потерявши себя в лабиринте листвы.

Бес в ребро, на шею серпантин -
выхожу из праздника один.
Напоследок замахну рюмашку.
Это лучше, чем валокордин...

Первый друг на кладбище лежит,
друг второй скитается, как Жид,
третий друг порвал на мне рубашку
и ушёл красиво, как джигит.

Не болит с похмелья голова.
Сам себе и ветер, и трава,
сам себе яйцо и сковородка,
клоун, бог и прочие слова.

Прокажённый, говорю "люблю"
сентябрю, последнему теплу,
девушкам в лосинах и колготках,
жёлтой бочке кваса на углу...

http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/221023/

Пюпитры-деревья.
Желтые ноты-листья...
Ветер возьмет
долгое «фа» саксофона,
И блюзом осенним
на облаках повиснут
поздней любви
бережные обертоны.

Я верю-не-верю
музыке золотистой -
сердце болит
в такт, в унисон, междометьем.
Но, я... набросаю
мелочи саксофонисту.
Вы помните?  
Это сентябрьский ветер...

(хорей пралубофф, издание третье, исправленное :)))

Краем, краем, осторожно:
как бы не пропасть в болоте -
не заманишь сладкой ложью
в этот гибельный угар,
горю гатью не поможешь,
утону - и зло проводит
только ворон, лес встревожив
ядовито-громким «кар».

Страшно топь хохочет выпью,
жабьим кваканьем торопит,
из-под пальцев землю сыпет -
пропаду я снова, но -
ради лишь одной улыбки
ржавой мути рыжей топи
за твое здоровье выпью,
захлебнувшись - и на дно.

И под небом ясно-синим
взрежет руки лист осоки,
лягут плотно комья глины,
отпоёт клохтаньем клёст,
сгину в гибельной трясине,
ухнет филин философски,
только желтый лист осины
поминаньем упадёт.

А болото сыто хлюпнет,
снова станет лужи тише
и замрёт в покое сонном,
позабыв мою беду...
Не заманишь спелой клюквой -
сладкой лжи твоей не слышу,
злую хлябь, проклятый омут -
краем, краем обойду.

В обветшалости этой природной,

В тусклой дымке осеннего дня

Мельтешение дней – хороводно.

Но созвучность дыханью храня,

Проступает – то чудно, то вяло

Старый лик на холстине травы

И на ветках предзимней дубравы,

И в углях жёлто-стылой зари.

написано 11.09.2011г:
http://furju.org/index.php?option=com_content&task=view&id=6252&Itemid=9

Пусто...
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/222970/

Солнце всё реже смеётся.
Собрано всё, что поспело.
Кормит последних уродцев
поле иссушенным телом.
Мало тепла им и света,
страшно, печально и пусто.
Песня осенняя спета.
Ждут уже инея хруста.
Мир в серо-облачной гамме.
Вечер тоскливый и влажный...

Осень разводит руками:
"Все умираем однажды..."

В голосовании могут принимать участие любые авторы, оставляя под этой рецензий список понравившихся произведений.
В списке должно быть указано как минимум имя автора и название произведения.
Повторное голосование от страниц-клонов запрещено.
ПОБЕДИТЕЛИ, НЕ ПРИНЯВШИЕ УЧАСТИЯ В ГОЛОСОВАНИИ, НЕ НАГРАЖДАЮТСЯ.

Минимум в шорт-листе:  3. Максимум в шорт-листе:  15.

Голосование продлится до 20-00 6 октября.

Подробнее правила голосования и подсчета голосов здесь: http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/132566/

Список конкурсных произведений:

1. Кульков Михаил. 8 сентября
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/220840/
2. Аэль Дороро. В этом городе…
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/221697/
3. Дмитрий Шунин. Далеко-далеко
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/220716/
4. Ирина МелNik. Душа
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/220511/
5. Регина Мариц. Отпуск в сентябре
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/221729/
6. Marisa Delore. Двадцатый сентябрь
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/221832/
7. Алексей Абашин. Всему своё время...
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/222326/
8. Марина Старчевская. Венеция, как видение…
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/220185/
9. Надежда Сергеева (сударушка). Осеннее
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/222719/
10. Марина Шамсутдинова. Русская сказка
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/220391/
11. Barmaley (Бахтыбаев Хамит). Заброшенный причал
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/222338/
12. Татьяна Проскурина (ПесТня). я вижу
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/222816/
13. Егор Мирный. на стеклянном стуле
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/222875/
14. Алексей Канзепаров. Усталость
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/222826/
15. Азачем. Это
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/221616/
16. Йегрес Вокашу. осеннее небо
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/223123/
17. Ольга Домрачева. Под свист осеннего ветра
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/222247/
18. Ксения Ребенкова. Особенности внутреннего монолога
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/223165/
19. Ksana Vasilenko. поплакать
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/220401/
20. Александр Измалкин. За очерченной тенью чертой
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/220210/
21. Вадим Овчинников (Nord). Осенние встречи
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/222909/
22. Женя Махно. Осень. Неприкаянная даль...
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/221849/
23. Александр Степанов. Между небом и нами
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/223252/
24. Ра Сине (sinushkin colodetz). Осенние заготовки
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/222587/
25. Даниш Николай. Наваждение с Happy End - ом
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/223295/
26. Вика Субботина. здравствуй
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/223424/
27. Пак Маша (lily). срока давности.nеt
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/223345/
28. Славицкий Илья (Oldboy). Древа. Воды. Времена
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/222336/
29. Андреев Чайк. ?числительно-знаменательная потеха ли
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/223478/
30. Анна Галанина. Аннушкин дом
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/222766/
31. Маргарита Ротко. На донышке сердца
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/221464/
32. Юлия Кхан. Считалочка
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/222304/
33. Валерий Носуленко. Всё, говорит, - вода...
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/223347/
34. Владимир Веров. Когда возвращается птица
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/223657/
35. Вика Виктория. Осколки
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/222912/
36. Марья Павлова (Бродяга Эм). Которую осень…
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/223600/
37. Скловский Сергей. ЛИСТОПАД
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/222689/
38. Борис Старче. Усталое:
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/223533/
39. Нина Лёзер. Сеновальное
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/223659/
40. Николай Бицюк. Листопадное
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/223843/
41. Александр Коковихин. Бес в ребро, на шею серпантин...
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/220969/
42. Тамила Синеева. Сентябрьский ветер
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/221023/
43. Татьяна Смирновская. Болото
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/220962/
44. Иван Пшеничный. Лик
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/223959/
45. Просто Strega. Пусто…
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/222970/

Простите меня, если я приносил вам беду,
Такая уж это работа – разносчик беды.
Я сам буду рад, если к вам никогда не приду,
Но если придется, то вас непременно найду
За жизнь до судьбы, как таблетку за час до еды.
Вы знаете, я к своей должности как-то привык,
Проклятья уже не пугают, а слёзы не жгут –
Иссяк поневоле сочувствия чистый родник.
Конечно, беда меня с вами немного роднит,
Но я ведь из тех визитеров, которых не ждут.
Однако и платят не так, как разносчикам пицц,
Хоть нет чаевых, но зато премиальных не счесть.
Ведь бедам над нами кружить наподобие птиц,
Не зная усталости, отдыха, сна и границ,
Забыв про приличия, жалость, порядочность, честь.
И чтоб никому не досталась чужая беда,
Я вкалывать должен, как проклятый, день ото дня.
И с неба взирает привычная к бедам звезда,
И горло сжимает от мысли, что будет, когда
Кому-то придется доставить беду для меня.

Проверяйте, пожалуйста) Награждения вечером.

Свои неполные впечатления от стихотворений я изложила тут: http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/224940/
Возможно, вам будет интересно на них взглянуть.
С уважением,
Марина