На зерновые, сахар и на поллитру,
У них неперекрикиваемый фальцет,
И взгляд липучий и водянисто хитрый,
Как будто им известно: как я живу,
Питаюсь чем, с какой кувыркаюсь тёткой?
Они трындят на гомиков и Москву,
И в курсе цен на сахар, пшено и водку.
Вот им сыграть бы хором в "Что? Где? Когда?",
Друзей порвали бы на бурду и бялко.
Я с ними не здороваюсь никогда,
И мимо них марширую прямой, как палка,
И губ их шелест слушаю за спиной,
И чую, как глазёнки меня листают,
Из щели ртов их волнами плещет гной,
И мух голодных вечно клубится стая.
Но я прорвался, ты догони поди,
Скорей в подъезда вныриваю усмешку,
И затихает сдавленно позади
Стоптичий гомон с гумусом вперемешку.