О письме одним предложением (Рассказ / миниатюра)

Мне снится сон, в котором я долго и усердно пишу письмо, непонятно кому адресованное, но извещающее о чём-то таком, о чём знаем мы оба, я и мой адресат, вернее, даже не то, что знаем, а скорее понимаем или догадываемся, пишу о том, что, в общем-то не люблю я писать письма, да и никогда их на бумаге не писал, что предпочитаю пользоваться электронкой или писать сообщения в социалках, что почерк мой далёк от совершенства, и будет, наверное, трудно разобрать всё то, что я тут накалякал, что я левша, и что одно дело — набивать на клавиатуре средненького ноутбука очередной графоманский пост и совсем другое — писать письмо, совершенно не понимая, о чём надо писать, и вот я пишу о погоде, о том, что там, где я живу, потихоньку начинается весна, снег тает, слякоть, но греет солнце, и хочется скинуть куртку и побежать далеко за город к железнодорожной станции и подняться на огромную голову Ленина, сваренную из железных труб и прутьев, забраться Ленину на самую макушку и глядеть, как вытаявшиеиз-под снега бутылки блестят под весенним солнцем, пить чай из термоса думать о том, что на самом деле всё не так уж плохо, и значимость всех предстоящих трудностей сильно преувеличена, и нет ничего такого, с чем бы я не справился, думать о том, что огромная голова Ленина, на макушке которой я сижу, на самом деле часть огромного тела, также сделанного из труб и прутьев, которое никто не видел, но которое скрывается внутри горы, из которой торчит только эта голова, вполоборота наблюдающая за городом, пишу о том, как однажды один мой приятель запускал фейерверк, и момент хлопка этого фейерверка совпал со взрывом газопровода, сопровождавшимся огненным фонтаном, бившим метров на тридцать вверх и видимым из любой точки города, как приятель моего приятеля кричал: «Ты чо сделал?!», увидев огромное красное зарево, рассуждаю о странностях онлайн-переписки, когда люди, находящиеся друг от другадалеко-далеко, кажутся милыми и родными, хоть и видят только буквы, появляющиеся на экране в окне чата, пишу о том, что всё детство у меня была мечта стать машинистом тепловоза, ездить в дальние края и видеть приближающиеся дома, реки, столбы, станции, мосты, леса, поля, степи, людей, машины, другие поезда, озёра, заброшенные деревни, полустанки, болота куда раньше, чем они промелькнут перед глазами пассажиров в вагонах, и о чувстве небольшого разочарования после того, как узнал, что машинисты ездят не в дальние края, а только по определённому участку пути туда и обратно, туда и обратно, без конца возя пассажирские и грузовые поезда, длинные, очень длинные и не очень длинные, туда и обратно, туда и обратно, что, впрочем не помешало мне любить путешествовать по железке и предпочитать её всем другим способам передвижения, о том, что надо мной живёт сосед-барабанщик, и где-то в середине дня я двигаюсь и мыслю в такт набиваемому ритму и сам выстукиваю этот ритм на столе или девятнадцатилитровой бочке из-под питьевой воды, пишу о том, что написал бы ещё что-нибудь, да надо бежать, дела, заботы, проблемы, да и рука устала выводить, ну всё, пошёл я, пока. И просыпаюсь.