Человек живет не реальностью, а образами,
сохраненными в памяти.
Игорь Стравинский.
американский композитор русского происхождения.
1. НИКОЛАЙ СИКОРСКИЙ
Николай очень любил женщин. Он увлекался ими искренне и с восторгом. И они отвечали ему взаимностью. Его любовные связи длились годами, дивно переплетаясь друг с другом. Женщины, которые выдерживали его ветреность и годами терпели его непростой характер, были действительно верными его подругами по жизни, и искренне любили его. И он платил им тем же.
При всем этом, Николай был хорошим семьянином. Жена его, Надежда, была красивой и строгой женщиной. Не то, чтобы убежденной пуританкой, но весьма и весьма правильной во всех отношениях. Она догадывалась о похождениях свого мужа, периодически устраивала ему серьезные сцены, которые Николай стоически выдерживал - ведь свою жену он тоже любил, и любил по - настоящему, хотя, больше двадцати лет прожитых вместе - это было что - то большее, чем просто любовь.
Надежде было нелегко придраться к Николаю - он был внимательным и заботливым мужем, ночевал всегда дома, исправно исполнял свой супружеский долг, не пил и не курил, футболом не интересовался, был неутомимым добытчиком денег в дом и очень хорошим отцом для их двух детей.
В общем жили они, как живут многие.
Не раз, Николай, вечером, засыпая, обняв свою жену и зарывшись лицом в ее теплые и пахнущие чем - то вкусным волосы, задавал сам себе риторический вопрос: 'Ну что тебе еще нужно от жизни, балбес?'. А на следующий день все начиналось сначала.
Однажды вечером, после очередной разборки, Надежда в сердцах сказала ему серьезно и с вызовом: ' Давай, уходи и гуляй хоть со всеми своими женщинами сразу. Лучше жить одной, чем терпеть твои фокусы и похождения!'. Разговор получился не из приятных. У Николая разболелась голова. Он, отходя ко сну подумал, что пора уже остепениться и жить спокойно, не раздражая своих близких. Куда он пойдет? К другой женщине? Поменять одни проблемы на другие? Нет уж! Лучше своего дома нет ничего. А женщины? Они как цветы, как звезды в небе. Подумав об этом, Николай улыбнулся и погрузился в ласковые волны сна.
2. НИКОЛАС ИЗ АРХЕОПОЛИСА.
- Вставай, Николас! - затеребила Николая за плечо жена., - Пора собираться!
Николай открыл глаза. Почему не сработал будильник на мобильнике?
- Какой еще Николас? - подумал он. Странно, - жена так его никогда раньше не
называла.
Николай сел на кровати и его ноги, вместо привычных любимых и теплых тапочек, встали на холодный каменный пол.
- Что за ерунда? - открыл сонные глаза Николай и сразу окончательно проснулся от увиденного: - Где я?!
Он увидел, что сидит на какой - то грубо сколоченной кровати в небольшой комнате с голыми каменными стенами и единственным окном без стекла. Напротив кровати на ветру поскрипывала незапертая деревянная дверь. Николай протер глаза и больно ущипнул себя за щеку - это был не сон, это была реальность.
- Николас, вставай! Стражник уже приходил - все мужчины давно уже ушли на площадь собраний.
Какой стражник? Какая площадь, Надя? - ничего не понимая, повернулся к жене Николай.
Надежда сидела на другом краю кровати и расчесывала свои красивые золотистые волосы, кое - где уже тронутые сединой.
- Где мы? Что это за комната? - недоуменно спросил Николай.
- Как где? Дома. У нас.
- Ты что, шутишь? Это не наш дом. Это пещера какая - то!
Надежда фыркнула и встала, придерживая руками распущенные волосы:
- Какой дом ты построил в таком и живем, Ты уже совсем отвык и от свого дома и от меня. Если у твоих пасий дома получше - так иди к ним, и живи с ними, а меня оставь в покое!
- Да ладно, Надя, успокойся!
- Какая я тебе Надя?! Ты уже и имя мое не помнишь. Или перепутал, как всегда. - рассердилась окончательно жена.
3. ПРАЗДНИК ЗАМУЖНИХ ЖЕНЩИН
Посреди городской площади были собраны сотни мужчин. Вокруг стояло довольно плотное оцепление из воинов в полном вооружении: щиты, копья, панцири, медные шлемы. Николая втолкнули в эту толпу мужчин. Он проталкивался среди этих людей, без всякой цели, рассматривая всех вокруг, не совсем осознавая, где он - в реальной жизни, во сне или на съемках исторического фильма. Многих мужчин Николай узнавал, но кто это был конкретно, вспомнить он не мог, как будто прошлое передернули какой - то полупрозрачной занавесью. Такие же, внимательные взгляды он видел и от многих окружающих.
- Может я умер? - задал себе вопрос Николай, - И душа моя блуждает где - то среди таких же, как я? Странное место, однако. Такие сны мне не раньше не снились - это уж точно.
Для умершего слишком уж сильно хотелось пить и болели натертые непривычно жесткой и неудобной обувью ноги. Да и толкались все вокруг вполне реально.
Вдруг все смолкли и повернулись в одну сторону: за оцеплением, на возвышение поднялся пожилой мужчина в красивом белом одеянии и поднял руку.
- Внимание! Свободные граждане Археополиса! Сегодня мы собрали всех женатых мужчин на наш ежегодный праздник. Праздник замужних женщин. В этот день женщины могут высказать своим мужья все, что они думают о них. Более того, они могут наказать их, если те провинились в течение года. Могут забрать их домой, а могут и продать любой незамужней женщине нашего города или чужеземке. А могут и продать в рабство нашему городу. За весьма солидное вознаграждение. И все наши женатые мужчины равны перед этим законом, установленным нашими предками. Так было, так есть и так будет. Смотр заканчивается в шесть часов пополудни. Напоминаю: если кого - то не заберет жена до этого времени, и не назначит цену на его продажу, то эти мужчины становятся рабами города. Навсегда. Итак, приступим!
По звучному удару гонга тишина взорвалась сотнями криков - это женщины, стараясь перекричать друг друга, буквально повисли на воинах оцепления. В воздухе взвились сотни рук: женских с одной стороны и мужских - с другой. Толпа мужчин в течение нескольких минут просто растаяла, перейдя по другую сторону охраны, благодаря своим женам. Над площадью раздался многоголосый веселый смех и радостные возгласы.
В центре площади осталось стоять десяток мужчин. В том числе и Николай. Он начал нервничать - почему Надежда не забрала его, может она просто не знает местных законов? А может...? - и Николай покрылся холодным липким потом от своего предположения: может Надя и не собирается его забирать - пришла пора расплаты за похождения. О, о!
Вскоре Николай увидел в поредевшей толпе и свою жену - она стояла возле распорядителя праздника и что - то ему рассказывала. Николай поднял руку и громко позвал Надежду. Она на мгновение встретилась с ним глазами, но затем отвела взгляд, и продолжила свой разговор. Николай еще раз позвал жену - но она даже не повернулась к нему.
- Что, Николас, не забирает жена? - с сочувствием спросил, стоявший рядом с Николаем пожилой мужчина с аккуратной, седеющей бородой, - Не расстраивайся, каждый год кто - то попадает в рабство. Значит, пришло и наше время.
Николай ничего не ответил - нетрудно было догадаться, что ждет его дальше.
Снова ударил гонг и началось еще одно интересное действо: жены стали продавать своих мужей незамужним женщинам. Крик, шум поднялся, как на базаре. Еще через час торгов новые хозяйки забрали шестерых проданных мужчин. Забрали не в рабство - а в законный брак. Принудительный. Сроком на год.
Остался Николай с четырьмя сотоварищами по несчастью. Мужчины были полностью подавлены и растеряно смотрели по сторонам, еще надеясь получить прощение и вернуться домой. Своей жены Николай уже не видел - она просто ушла с площади.
Ударил гонг.
- Время вышло - прокричал ведущий праздника. - Оставшиеся! Вы все нерадивые мужья, пьяницы, бездельники, гуляки, грубияны, ревнивцы - вас даже не захотел никто выкупить. А вот за Николаса жена назначила такую высокую цену, что никто из покупательниц, просто не в состоянии был ее заплатить. Вообщем , все вы - отбросы нашего общества, и потому попадаете в рабство. Навсегда. Хоть какая - то польза будет от вас. На галеры их!
Закат солнца Николас встретил уже в цепях и с выжженным на лбу клеймом пожизненного раба.
- Допрыгался - с горечью подумал он, засыпая, прикованный цепью к лавке гребца военной галеры.
Потом были месяцы изнурительного труда с тяжелым веслом, бич надсмотрщика, гулявший по спине, мерзкая баланда, гулкий ритм барабана, задававший ритм движений. Зато было время подумать о прошлой жизни. Эти мысли согревали, когда было совсем тяжело.
Потом был морской бой. Крики, ругань, звон клинков, жуткий треск ломавшихся весел, едкий дым горящего корабля, шум воды, быстро заполнявшей гибнущий корабль, неистовые усилия в попытке освободиться от цепи. Потом была вода, неумолимо подступавшая к горлу. Потом был хруст вырванного неимоверным усилием железного кольца оков, был путь наверх, к свету, к воздуху, к свободе. Потом сознание просто отключилось. И все закончилось.
4. НИК СИКОРСКИ
Николай пришел в себя, судорожно хватая воздух полной грудью. Осмотрелся.
Он лежал на больничной койке. Напротив было зарешетченное окно, сквозь которое поблескивало солнце. На потолке медленно вращались большие лопасти вентилятора.
Николай пошевелил руками и ногами - все работает. Живой! Все это был кошмарный сон! Пощупал рукой лоб - нет ли клейма. Клейма не было - был только шрам через весь лоб. Приплыли, Дон Педро! Если это был не сон, то шрам откуда?
- О! Очнулся, Сикорски. - к Николаю подошла толстая медсестра - негритянка. - Как ты?
- Где я?
- В тюремной больнице. А ты думал где? Ты что, ничего не помнишь?
- Не знаю пока. Винегрет полный в голове.
- Что ты сказал? Я не совсем поняла, не английские слова какие - то.
- Да это так, салат овощной так называется у русских. Вспомнилось что - то.
- А - а, ну ты не крути головой сильно - швы еще не поснимали.
- Как тебя зовут?
- Норма. Норма Джонсон. - Медсестра поправила свой бэйдж пухлой рукой.
- Слушай, Норма, сделай милость, расскажи, что со мной происходило все это время.
И Норма стала рассказывать. Николай прикрыл глаза: все что он слышал от медсестры никогда не происходило в его жизни. Это был сон, опять сон. Или бред.
Он узнал, что полтора года назад, он, Ник Сикорски, преуспевающий топ менеджер какой - то крупной рекламной компании в Остине, после серьезной ссоры с собственной женой, крепко выпил в баре и устроил там драку. Полицейским, которые пытались его задержать, тоже досталось. В результате - четыре года тюрьмы. Его, Ника, как спокойного и трудолюбивого заключенного стали посылать на разные работы в городском хозяйстве небольшого городка, в котором располагалась тюрьма. Потом произошла авария в ливневой канализации, в которой работали заключенные. Все спаслись, но Ника вытащили из затопленной шахты полуживого, и он несколько недель пролежал в коме. Вот кратко и все.
Все услышанное в голове Николая просто не укладывалось: кто же он на самом деле. Он Николай - русский, начальник торгового отдела огромного супермаркета в Питере, или он грек Николас, или американец Ник ?
- Норма! Ты можешь достать мне фото моей жены - я хоть что - то постараюсь вспомнить.
- Да вот оно. - Норма достала из прикроватной тумбочки какие - то блокноты, и, полистав их, нашла фото и дала в руки Николаю. - Это твоя жена?
Николай с замиранием взглянул на фото. Это была Надя. С их детьми. Его русская, греческая и теперь еще и американская жена. Николай закрыл глаза и откинулся на подушку.
- Тебе плохо, Сикорски? - засуетилась медсестра.
- Нет. Мне хорошо.Уже хорошо.- совершенно спокойно ответил Николай, не открывая глаза.
5. НОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
На следующее утро к Нику подошел охранник:
- Эй, Сикорски! К тебе гости, говорить можешь?
Николай кивнул головой.
- Так Да, или Нет? - рассердился охранник.
- Да.
- Ну вот, а то лежит, как мумия и молчит - проворчал охранник, махнув рукой кому -то, проходите, мол.
Подошла Надя. Она похудела за это время и выглядела просто прекрасно:
- Как ты, Ник?
В ее голосе слышалась неподдельное сочувствие и какая -то неосознанная тревога. Николай слишком хорошо знал свою жену, чтобы не услышать эти новые нотки.
- Нормально, Надя. Как ты, как дети?
- Все хорошо. - Надежда сделала паузу, словно собираясь с силами - Ник! Это Джейсон.
К Наде подошел мужчина, высокий и крепкий. Открытый, приятный взгляд. Надежный человек, и основательный.
- Привет, Ник! Как дела?
- Привет, Джейсон. Все нормально.
- Ник, мы слышали, у тебя после аварии была кома и частичная амнезия. Я Джейсон, и мы с Надей живем уже полгода вместе.
Николай перевел взгляд на Надежду. Она выдержала его взгляд спокойно, как всегда. И слегка кивнула головой.
- Ник! Я тут кое что уладил по твоему вопросу, окружной судья готов пересмотреть твое дело - продолжил Джейсон.
- Ну, хорошо. Очень хорошо! - механически ответил Николай, думая, впрочем, совсем о другом - он думал о своей жене, теперь, увы, уже бывшей.
- Завтра к тебе подойдет мой адвокат. Еще нужно уладить кое - какие вопросы по оформлению развода. Ты не против?
Николай снова посмотрел на Надежду. Они встретились глазами.
Она с тревогой ожидала ответа от него. В этом взаимном взгляде была вся их прожитая жизнь, все хорошее и плохое, счастье и горе - было все, сконцентрированное в одно мгновение. Николай понимал, какого ответа от него ждут. Так будет лучше. Так уж вышло. Жизнь идет, меняя все и всех вокруг...
- Хорошо - ответил Николай, - я согласен.
6. ВЕТЕР ПЕРЕМЕН
Финал этой истории наступил достаточно быстро. На следующий день пришел адвокат Джейсона и принес на подпись несколько документов: согласие Ника на развод, отказ от всех претензий на движимое и недвижимое имущество. Когда Николай подписал эти документы, не задавая никаких вопросов, стряпчий подал ему на подпись подготовленное прошение окружному судье на пересмотр дела.
Еще через десять дней Николая освободили. Джейсон выполнил свое обещание.
Собираясь, Николай нашел среди вещей большой официальный конверт. Еще запечатанный. В нем было извещение, что рекламная компания, где
Человек живет не реальностью, а образами,
сохраненными в памяти.
Игорь Стравинский.
американский композитор русского происхождения.
1. НИКОЛАЙ СИКОРСКИЙ
Николай очень любил женщин. Он увлекался ими искренне и с восторгом. И они отвечали ему взаимностью. Его любовные связи длились годами, дивно переплетаясь друг с другом. Женщины, которые выдерживали его ветреность и годами терпели его непростой характер, были действительно верными его подругами по жизни, и искренне любили его. И он платил им тем же.
При всем этом, Николай был хорошим семьянином. Жена его, Надежда, была красивой и строгой женщиной. Не то, чтобы убежденной пуританкой, но весьма и весьма правильной во всех отношениях. Она догадывалась о похождениях свого мужа, периодически устраивала ему серьезные сцены, которые Николай стоически выдерживал - ведь свою жену он тоже любил, и любил по - настоящему, хотя, больше двадцати лет прожитых вместе - это было что - то большее, чем просто любовь.
Надежде было нелегко придраться к Николаю - он был внимательным и заботливым мужем, ночевал всегда дома, исправно исполнял свой супружеский долг, не пил и не курил, футболом не интересовался, был неутомимым добытчиком денег в дом и очень хорошим отцом для их двух детей.
В общем жили они, как живут многие.
Не раз, Николай, вечером, засыпая, обняв свою жену и зарывшись лицом в ее теплые и пахнущие чем - то вкусным волосы, задавал сам себе риторический вопрос: 'Ну что тебе еще нужно от жизни, балбес?'. А на следующий день все начиналось сначала.
Однажды вечером, после очередной разборки, Надежда в сердцах сказала ему серьезно и с вызовом: ' Давай, уходи и гуляй хоть со всеми своими женщинами сразу. Лучше жить одной, чем терпеть твои фокусы и похождения!'. Разговор получился не из приятных. У Николая разболелась голова. Он, отходя ко сну подумал, что пора уже остепениться и жить спокойно, не раздражая своих близких. Куда он пойдет? К другой женщине? Поменять одни проблемы на другие? Нет уж! Лучше своего дома нет ничего. А женщины? Они как цветы, как звезды в небе. Подумав об этом, Николай улыбнулся и погрузился в ласковые волны сна.
2. НИКОЛАС ИЗ АРХЕОПОЛИСА.
- Вставай, Николас! - затеребила Николая за плечо жена., - Пора собираться!
Николай открыл глаза. Почему не сработал будильник на мобильнике?
- Какой еще Николас? - подумал он. Странно, - жена так его никогда раньше не
называла.
Николай сел на кровати и его ноги, вместо привычных любимых и теплых тапочек, встали на холодный каменный пол.
- Что за ерунда? - открыл сонные глаза Николай и сразу окончательно проснулся от увиденного: - Где я?!
Он увидел, что сидит на какой - то грубо сколоченной кровати в небольшой комнате с голыми каменными стенами и единственным окном без стекла. Напротив кровати на ветру поскрипывала незапертая деревянная дверь. Николай протер глаза и больно ущипнул себя за щеку - это был не сон, это была реальность.
- Николас, вставай! Стражник уже приходил - все мужчины давно уже ушли на площадь собраний.
Какой стражник? Какая площадь, Надя? - ничего не понимая, повернулся к жене Николай.
Надежда сидела на другом краю кровати и расчесывала свои красивые золотистые волосы, кое - где уже тронутые сединой.
- Где мы? Что это за комната? - недоуменно спросил Николай.
- Как где? Дома. У нас.
- Ты что, шутишь? Это не наш дом. Это пещера какая - то!
Надежда фыркнула и встала, придерживая руками распущенные волосы:
- Какой дом ты построил в таком и живем, Ты уже совсем отвык и от свого дома и от меня. Если у твоих пасий дома получше - так иди к ним, и живи с ними, а меня оставь в покое!
- Да ладно, Надя, успокойся!
- Какая я тебе Надя?! Ты уже и имя мое не помнишь. Или перепутал, как всегда. - рассердилась окончательно жена.
3. ПРАЗДНИК ЗАМУЖНИХ ЖЕНЩИН
Посреди городской площади были собраны сотни мужчин. Вокруг стояло довольно плотное оцепление из воинов в полном вооружении: щиты, копья, панцири, медные шлемы. Николая втолкнули в эту толпу мужчин. Он проталкивался среди этих людей, без всякой цели, рассматривая всех вокруг, не совсем осознавая, где он - в реальной жизни, во сне или на съемках исторического фильма. Многих мужчин Николай узнавал, но кто это был конкретно, вспомнить он не мог, как будто прошлое передернули какой - то полупрозрачной занавесью. Такие же, внимательные взгляды он видел и от многих окружающих.
- Может я умер? - задал себе вопрос Николай, - И душа моя блуждает где - то среди таких же, как я? Странное место, однако. Такие сны мне не раньше не снились - это уж точно.
Для умершего слишком уж сильно хотелось пить и болели натертые непривычно жесткой и неудобной обувью ноги. Да и толкались все вокруг вполне реально.
Вдруг все смолкли и повернулись в одну сторону: за оцеплением, на возвышение поднялся пожилой мужчина в красивом белом одеянии и поднял руку.
- Внимание! Свободные граждане Археополиса! Сегодня мы собрали всех женатых мужчин на наш ежегодный праздник. Праздник замужних женщин. В этот день женщины могут высказать своим мужья все, что они думают о них. Более того, они могут наказать их, если те провинились в течение года. Могут забрать их домой, а могут и продать любой незамужней женщине нашего города или чужеземке. А могут и продать в рабство нашему городу. За весьма солидное вознаграждение. И все наши женатые мужчины равны перед этим законом, установленным нашими предками. Так было, так есть и так будет. Смотр заканчивается в шесть часов пополудни. Напоминаю: если кого - то не заберет жена до этого времени, и не назначит цену на его продажу, то эти мужчины становятся рабами города. Навсегда. Итак, приступим!
По звучному удару гонга тишина взорвалась сотнями криков - это женщины, стараясь перекричать друг друга, буквально повисли на воинах оцепления. В воздухе взвились сотни рук: женских с одной стороны и мужских - с другой. Толпа мужчин в течение нескольких минут просто растаяла, перейдя по другую сторону охраны, благодаря своим женам. Над площадью раздался многоголосый веселый смех и радостные возгласы.
В центре площади осталось стоять десяток мужчин. В том числе и Николай. Он начал нервничать - почему Надежда не забрала его, может она просто не знает местных законов? А может...? - и Николай покрылся холодным липким потом от своего предположения: может Надя и не собирается его забирать - пришла пора расплаты за похождения. О, о!
Вскоре Николай увидел в поредевшей толпе и свою жену - она стояла возле распорядителя праздника и что - то ему рассказывала. Николай поднял руку и громко позвал Надежду. Она на мгновение встретилась с ним глазами, но затем отвела взгляд, и продолжила свой разговор. Николай еще раз позвал жену - но она даже не повернулась к нему.
- Что, Николас, не забирает жена? - с сочувствием спросил, стоявший рядом с Николаем пожилой мужчина с аккуратной, седеющей бородой, - Не расстраивайся, каждый год кто - то попадает в рабство. Значит, пришло и наше время.
Николай ничего не ответил - нетрудно было догадаться, что ждет его дальше.
Снова ударил гонг и началось еще одно интересное действо: жены стали продавать своих мужей незамужним женщинам. Крик, шум поднялся, как на базаре. Еще через час торгов новые хозяйки забрали шестерых проданных мужчин. Забрали не в рабство - а в законный брак. Принудительный. Сроком на год.
Остался Николай с четырьмя сотоварищами по несчастью. Мужчины были полностью подавлены и растеряно смотрели по сторонам, еще надеясь получить прощение и вернуться домой. Своей жены Николай уже не видел - она просто ушла с площади.
Ударил гонг.
- Время вышло - прокричал ведущий праздника. - Оставшиеся! Вы все нерадивые мужья, пьяницы, бездельники, гуляки, грубияны, ревнивцы - вас даже не захотел никто выкупить. А вот за Николаса жена назначила такую высокую цену, что никто из покупательниц, просто не в состоянии был ее заплатить. Вообщем , все вы - отбросы нашего общества, и потому попадаете в рабство. Навсегда. Хоть какая - то польза будет от вас. На галеры их!
Закат солнца Николас встретил уже в цепях и с выжженным на лбу клеймом пожизненного раба.
- Допрыгался - с горечью подумал он, засыпая, прикованный цепью к лавке гребца военной галеры.
Потом были месяцы изнурительного труда с тяжелым веслом, бич надсмотрщика, гулявший по спине, мерзкая баланда, гулкий ритм барабана, задававший ритм движений. Зато было время подумать о прошлой жизни. Эти мысли согревали, когда было совсем тяжело.
Потом был морской бой. Крики, ругань, звон клинков, жуткий треск ломавшихся весел, едкий дым горящего корабля, шум воды, быстро заполнявшей гибнущий корабль, неистовые усилия в попытке освободиться от цепи. Потом была вода, неумолимо подступавшая к горлу. Потом был хруст вырванного неимоверным усилием железного кольца оков, был путь наверх, к свету, к воздуху, к свободе. Потом сознание просто отключилось. И все закончилось.
4. НИК СИКОРСКИ
Николай пришел в себя, судорожно хватая воздух полной грудью. Осмотрелся.
Он лежал на больничной койке. Напротив было зарешетченное окно, сквозь которое поблескивало солнце. На потолке медленно вращались большие лопасти вентилятора.
Николай пошевелил руками и ногами - все работает. Живой! Все это был кошмарный сон! Пощупал рукой лоб - нет ли клейма. Клейма не было - был только шрам через весь лоб. Приплыли, Дон Педро! Если это был не сон, то шрам откуда?
- О! Очнулся, Сикорски. - к Николаю подошла толстая медсестра - негритянка. - Как ты?
- Где я?
- В тюремной больнице. А ты думал где? Ты что, ничего не помнишь?
- Не знаю пока. Винегрет полный в голове.
- Что ты сказал? Я не совсем поняла, не английские слова какие - то.
- Да это так, салат овощной так называется у русских. Вспомнилось что - то.
- А - а, ну ты не крути головой сильно - швы еще не поснимали.
- Как тебя зовут?
- Норма. Норма Джонсон. - Медсестра поправила свой бэйдж пухлой рукой.
- Слушай, Норма, сделай милость, расскажи, что со мной происходило все это время.
И Норма стала рассказывать. Николай прикрыл глаза: все что он слышал от медсестры никогда не происходило в его жизни. Это был сон, опять сон. Или бред.
Он узнал, что полтора года назад, он, Ник Сикорски, преуспевающий топ менеджер какой - то крупной рекламной компании в Остине, после серьезной ссоры с собственной женой, крепко выпил в баре и устроил там драку. Полицейским, которые пытались его задержать, тоже досталось. В результате - четыре года тюрьмы. Его, Ника, как спокойного и трудолюбивого заключенного стали посылать на разные работы в городском хозяйстве небольшого городка, в котором располагалась тюрьма. Потом произошла авария в ливневой канализации, в которой работали заключенные. Все спаслись, но Ника вытащили из затопленной шахты полуживого, и он несколько недель пролежал в коме. Вот кратко и все.
Все услышанное в голове Николая просто не укладывалось: кто же он на самом деле. Он Николай - русский, начальник торгового отдела огромного супермаркета в Питере, или он грек Николас, или американец Ник ?
- Норма! Ты можешь достать мне фото моей жены - я хоть что - то постараюсь вспомнить.
- Да вот оно. - Норма достала из прикроватной тумбочки какие - то блокноты, и, полистав их, нашла фото и дала в руки Николаю. - Это твоя жена?
Николай с замиранием взглянул на фото. Это была Надя. С их детьми. Его русская, греческая и теперь еще и американская жена. Николай закрыл глаза и откинулся на подушку.
- Тебе плохо, Сикорски? - засуетилась медсестра.
- Нет. Мне хорошо.Уже хорошо.- совершенно спокойно ответил Николай, не открывая глаза.
5. НОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
На следующее утро к Нику подошел охранник:
- Эй, Сикорски! К тебе гости, говорить можешь?
Николай кивнул головой.
- Так Да, или Нет? - рассердился охранник.
- Да.
- Ну вот, а то лежит, как мумия и молчит - проворчал охранник, махнув рукой кому -то, проходите, мол.
Подошла Надя. Она похудела за это время и выглядела просто прекрасно:
- Как ты, Ник?
В ее голосе слышалась неподдельное сочувствие и какая -то неосознанная тревога. Николай слишком хорошо знал свою жену, чтобы не услышать эти новые нотки.
- Нормально, Надя. Как ты, как дети?
- Все хорошо. - Надежда сделала паузу, словно собираясь с силами - Ник! Это Джейсон.
К Наде подошел мужчина, высокий и крепкий. Открытый, приятный взгляд. Надежный человек, и основательный.
- Привет, Ник! Как дела?
- Привет, Джейсон. Все нормально.
- Ник, мы слышали, у тебя после аварии была кома и частичная амнезия. Я Джейсон, и мы с Надей живем уже полгода вместе.
Николай перевел взгляд на Надежду. Она выдержала его взгляд спокойно, как всегда. И слегка кивнула головой.
- Ник! Я тут кое что уладил по твоему вопросу, окружной судья готов пересмотреть твое дело - продолжил Джейсон.
- Ну, хорошо. Очень хорошо! - механически ответил Николай, думая, впрочем, совсем о другом - он думал о своей жене, теперь, увы, уже бывшей.
- Завтра к тебе подойдет мой адвокат. Еще нужно уладить кое - какие вопросы по оформлению развода. Ты не против?
Николай снова посмотрел на Надежду. Они встретились глазами.
Она с тревогой ожидала ответа от него. В этом взаимном взгляде была вся их прожитая жизнь, все хорошее и плохое, счастье и горе - было все, сконцентрированное в одно мгновение. Николай понимал, какого ответа от него ждут. Так будет лучше. Так уж вышло. Жизнь идет, меняя все и всех вокруг...
- Хорошо - ответил Николай, - я согласен.
6. ВЕТЕР ПЕРЕМЕН
Финал этой истории наступил достаточно быстро. На следующий день пришел адвокат Джейсона и принес на подпись несколько документов: согласие Ника на развод, отказ от всех претензий на движимое и недвижимое имущество. Когда Николай подписал эти документы, не задавая никаких вопросов, стряпчий подал ему на подпись подготовленное прошение окружному судье на пересмотр дела.
Еще через десять дней Николая освободили. Джейсон выполнил свое обещание.
Собираясь, Николай нашел среди вещей большой официальный конверт. Еще запечатанный. В нем было извещение, что рекламная компания, где он работал, отказывается от дальнейших услуг Ника Сикорски. Николай вздохнул - вот она реальная свобода. Радоваться или грустить?
И вот он уже стоит на трассе. Джинсы, рубашка в клеточку, куртка. На ногах кроссовки. За плечами полупустой рюкзак со сменой белья. А еще за спиной - две прожитые жизни. Заскрипев тормозами, остановился огромный грузовик:
- Куда тебе, мужичок?
- На север, шеф, на север!
- Ну садись, земляк. Ты еще и по-русски разговариваешь.
- Свободно, шеф. И по - английски, и по - гречески.
- Ну ты и даешь, друг! А я вот тоже русский. Кручу баранку по Штатам уже два десятка лет. А я тебя вроде где - то раньше видел, не помню только где.
- Какая разница - ответил Николай и подумал, что он тоже встречал этого немолодого мужчину с аккуратной, седеющей бородой. Только вот где?
Все долги розданы. Нужно выжить и принять новый формат жизни. Кто знает, может удастся начать все сначала. Время покажет.
А впереди, на уходящем вдаль острие почти пустой трассы, наливался сочными красно - желтыми красками быстрый осенний закат.
отказывается от дальнейших услуг Ника Сикорски. Николай вздохнул - вот она реальная свобода. Радоваться или грустить?
И вот он уже стоит на трассе. Джинсы, рубашка в клеточку, куртка. На ногах кроссовки. За плечами полупустой рюкзак со сменой белья. А еще за спиной - две прожитые жизни. Заскрипев тормозами, остановился огромный грузовик:
- Куда тебе, мужичок?
- На север, шеф, на север!
- Ну садись, земляк. Ты еще и по-русски разговариваешь.
- Свободно, шеф. И по - английски, и по - гречески.
- Ну ты и даешь, друг! А я вот тоже русский. Кручу баранку по Штатам уже два десятка лет. А я тебя вроде где - то раньше видел, не помню только где.
- Какая разница - ответил Николай и подумал, что он тоже встречал этого немолодого мужчину с аккуратной, седеющей бородой. Только вот где?
Все долги розданы. Нужно выжить и принять новый формат жизни. Кто знает, может удастся начать все сначала. Время покажет.
А впереди, на уходящем вдаль острие почти пустой трассы, наливался сочными красно - желтыми красками быстрый осенний закат.