Все обнажённей жизнь, как этот клён.
На пустоту наказанной гордыни
Ложится сединой невинный иней,
Еще наивный, но со всех сторон,
Под гулкое кудахтанье ворон,
А клён стоит, как саксаул в пустыне,
Совсем один, красуясь на витрине,
Проигранных осенних оборон.
Я был когда-то в женщину влюблён,
Да что там был, наверно, и поныне
Барахтаюсь в любовной паутине
Заветных каракуртиных имён.
А паучиха в древней Палестине
И в ус не дует, кушая бульон.