Минздрав предупреждает: никогда не пытайтесь примерять на себя и носить чужую оптику. Это вредно для глаз и для души.
Жили-были на свете два брата. Были они очень дружны, не смотря на то, что по характеру сильно различались. Младший брат по натуре был возвышенным романтиком и смотрел на мир через розовые очки, старший же был приземленным прагматиком и взирал на мироздание сквозь призму цинизма. И вот однажды решили братья для прикола на денек обменяться оптикой – и посмотреть, что из этого выйдет. Итак, старший брат, надев розовые очки, вышел из дома, собираясь поехать на работу. Поначалу от яркости и буйства красок с непривычки закружилась голова. Затем его охватил такой безумный восторг, что он, как поручик Ржевский из известного анекдота, восклинул: «Господи, и как же я раньше жил, не замечая всей этой красоты?!» (Эхо на этот раз благоразумно промолчало, предоставляя герою делать свои собственные выводы.)
Однако, по прошествии нескольких часов, наш прагматик заметил, что его прагматизм, привычка анализировать и критично относиться к окружающему никуда не делись, а розовые оттенки, создаваемые очками, как-то уж очень резко контрастируют с этими его качествами. Поначалу его это даже забавляло. Например, когда на розовом перекрестке его подрезал какой-то розовый водитель, наш герой только добродушно усмехнулся и даже не произнес обычную для себя в подобных случаях фразу, что, мол, расстреливать надо таких дегенератов. Вместо этого он стал мурлыкать себе под нос песенку собственного сочинения:
-Розовый дегенерат,
Я тебе ужасно рад!
Ближе к обеду ему все это порядком надоело, а когда в розовом буфете его обсчитала розовая кассирша, он уже с трудом сдерживал свое раздражение.
Тем временем, младший брат, водрузив на нос окуляры со встроенной призмой цинизма, отправился гулять по городу. Он сразу же заметил, а точнее ему буквально полезли в глаза разные мелочи, которых он не замечал раньше. Увлеченный разглядыванием этих мелочей, он сперва не обратил внимание, что привычные краски мира поблекли и как-то выцвели. Как водится, поначалу молодой человек стал разглядывать девушек, которые раньше казались ему такими цветущими и прекрасными, что даже глаза разбегались – так бы и залюбовался всеми сразу. Теперь он рассматривал их как-то придирчиво: у этой нос с горбинкой, у той ноги кривоваты. Скоро они все уже начали казаться ему мымрами, а процесс их разглядывания он неожиданно для себя цинично назвал: «Мымровоззрением».
Да что там девушки - даже в самой природе он стал замечать какие-то изъяны: пожухлые листья деревьев, вялые цветы, пожелтевшую от солнца траву...
-Гм, странно, - бормотал он. -А почему раньше я всего этого не видел? Где, спрашивается, были мои глаза?
Но через некоторое время восторженное сердце и романтичная натура стали вновь одерживать верх, нашептывая ему, что мир прекрасен, а призма цинизма со всем этим великолепием, мягко говоря, как-то не очень вяжется. А может, просто диоптрии слишком высоки, и надо к окулисту наведаться, чтобы правильные стеклышки подобрал, верно рассчитав на приборах необходимую ему силу цинизма.
Под вечер оба брата вернулись домой почти одновременно, вконец измученные неподходящей оптикой, и стали делиться впечатлениями прошедшего дня.
-Ты знаешь, - проворчал старший брат, - апофеозом сегодняшних прелестей, которыми мне довелось любоваться, стала розовая куча дерьма, которую какой-то сукин сын наложил возле нашего подъезда. Вот тогда-то я окончательно понял, что больше никогда не надену твои дурацкие розовые очки.
-Представляешь, - признался младший – я эту кучу и не заметил. Даже странно, как это я в нее не вступил. Я ведь в это время по привычке посмотрел на закат, и, к своему ужасу, обнаружил в нем массу недостатков. Вот когда я понял, что больше в жизни не поднесу к глазам твою нелепую призму цинизма.
Тут оба брата расхохотались и с облегчением вновь обменялись своими очками.
--------------------------------------------------------------------------------
