На краю вселенной... (Очерк)

На краю вселенной в наших с тобой городах по ночам летали зайчики. На таком томном фиолетовом небосклоне яркие желтые искрящиеся зайчики пели волшебного свойства песенки, ноты которых вылетая изо ртов порождали необыкновенную радугу, заливавшую весь горизонт всеми цветами и даря улыбки всем жителям городов. Да, ты помнишь, я знаю. Как взлетая над озером незадолго до рассвета у нас прорезались крылья и голоса наши были подобны пению соловьев. Наши тела блестели в отражении воды и звезд, а огромная белая луна хитро улыбалась, давая понять, что не смотря ни на что она является хозяйкой и богиней этого времени суток. В наших с тобой городах люди по утрам дарили друг другу поцелуи, поэтому все мы были такими красивыми. Потому что именно из-за недостатка любви сейчас нас окружают люди, переполненные уродством, как внешним, так и внутреннем. Там, на краю вселенной каждый седьмой день недели наши люди праздновали, устраивая карнавалы с огнем и светлячками, со звуками мелодий, написанных самыми красивыми богами, мы утопали в  цветах, простилающихся под нашими ногами, столы ломились от количества фруктов, а воздух был вязкий, наполненный дымом лучших табаков, тщательно забитых в хрустальные кальяны.
А помнишь наше дерево? То самое  дерево, взобравшись на макушку которого можно увидеть Венеру с красной отметиной в виде сердца, бескрайний океан и горизонт, так четко очерченный и вызывающий неописуемый восторг. На том дереве всегда был чудесный воздух, с легким налетом  росы и цветущих ландышей. Мы кутались в плед из листьев яблони и цветов жасмина, смотрели вдаль и общались мысленно, точно зная, что каждый из нас понимает друг друга правильно. Мы верили друг в друга и нежно целовались, слизывая слезы, навеянные южным ветром, принесшим пыльцу и легкий флер изысканных французских духов, который был украден у первой леди страны. Мы любили друг друга так сильно, что части тела, которыми мы сливались начинали светиться неоном. Венера подсвечивала наши глаза таинственным алым цветом, а мы держались за руки и разговаривали об облаках.
Что стало с нами ? Ведь мы пережили такую жизнь там, где солнце пробиваясь сквозь слои атмосфер врывалось к нам и ласкало наши губы и волосы своими бархатными теплыми лучами. Мы жили там, где сверчки каждый вечер играли новую мелодию, придуманную в тени кустиков душистой земляники, а светлячки танцевали, а их молниеносные полеты превращались в волшебные фигуры, меняющиеся так быстро, словно лента в видеопленке. У нас дома все дети улыбались, потому что у них были любящие мама и папа. Каждая семья представляла собой идеал, сотканный из шелковых лучей свободы и счастья. Страсть излучалась из каждого человека, но она была не пошлой и грязной, а неистово прекрасной, сравнимой с легким теплым бризом. Наша вода была хрустально чистой и походила на расплавленный в лучах солнца бриллиант и единожды испив её глаза становились яркие, поблескивающими алмазной пыльцою. Зеленые  воробьи порхали вместе с бархатными бабочками, они взлетали в облака и танцевали там вальс, разгоняя тучи и притягивая солнце. Там, на краю вселенной в наших с тобой городах мы были слиты воедино, мы породили самое большое любящее сердце, соединив вместе наши души. А помнишь, когда мы находились в сплетенных снах? Конечно, помнишь. Мы встречались там по ночам и создавали наш мир, полный звезд и водопадов, огромный, но не давящий на сердце. И никто не мог запретить нам мечтать в наших снах, в нашей с тобой реальности, аккуратно спрятанной за шелестом наших ресниц.
Но ты, однажды услышав слово "свобода" смахнула прядь волос с лица, взяла меня за руку, отчего они приобрели неоновый контур, и прошептала:"Здесь, на краю вселенной, в наших с тобой городах я вырастила крылья. Им стало тесно у меня в груди и они начали пробиваться. А человеку с большими крыльями нужно то, что убивает и разрушает их, возносит к облакам и топит в счастье, ему нужна свобода. " И расправив руки ты прыгнула в небо и утонула в облаках, утонула навсегда, исполнив мечту и растворившись в катарсисе, наполнившим твое влажное тело. Здесь, на краю вселенной, в наших с тобой городах я все еще греюсь около нашего с тобой сердца, слушая пение птиц.