Одиноки все, но каждый одинок по-своему.
“Тот человек идеален, который среди величайшей тишины и уединения находит самую напряженную деятельность, и среди напряженной деятельности находит тишину и уединение пустыни.” Свами Вивекананда.
КНИГА 1
Часть 1
Наверху, на каком-то очень высоком этаже в открытом кафе сидели двое. Кафе называлось “Небесное”. И, действительно, если с его террасы посмотреть вниз и если голова не начнет кружиться, можно увидеть только облака, которые стелятся по земле. Это был очень высокий этаж. А наверху только небо и жаркое солнце.
Один из них был одет в белые штаны и белую просторную рубашку, которая свободно спускалась до колен, прикрывая его красивое молодое тело. Другой был в черной куртке и черных брюках. Волосатые, мускулистые руки обнимали половинку его стола.
- Не жарко? - спросила белая рубашка, - на таком-то солнце в черном?
- Иронизируешь? - парировал волосатый.
- Когда же принесут меню?
- Как всегда, дружище - как только ты будешь готов!
- Ты говоришь о начале пари?
- Да и снова платить тебе.
- Что ж, посмотрим. - Сказал белый человек. - Девушка, милая - мы готовы.
Она была то ли в розовом сарафане, то ли вообще без него. Это было не важно. На такой-то высоте и такой жаре. Впрочем, им, пожалуй, было все равно. Наверное, их мало, чем можно было удивить.
- Слушаю вас?
- Мне, пожалуйста, кофе - ваш небесный кофе, со сливками, - сказал человек в белом.
- С небесными сливками? - спросила розовая девушка.
- Конечно! - ответил он.
- А мне виски оттуда, снизу, - сказал черный.
- Не рановато ли? - спросил его компаньон.
- Вполне, - ответил волосатый. - Это, пожалуй, единственное, что они научились делать хорошо.
- Ну, что же, приступим, – сказал белый, не дожидаясь заказа.
- Они мне надоели, – азартно начал черный.
- Мне тоже, – согласился его собеседник. - Как всегда ставим на последнего!
- Да. Как всегда! Их срок - год, – поставил условие черный.
- Три! – возразил белый.
- Хорошо, два. Идет?
- ОК! – согласился белый, отпивая свой небесный напиток.
- Ты говоришь по-английски? – удивился черный, и, не поморщившись, сделал глоток виски.
- Чему здесь только не научишься! – ответил белый.
- По рукам! Поехали!
Черный человек поднял свой бокал с земным напитком, чокнулся о стакан с небесным кофе белого человека, и они выпили.
- Не пожалеешь? – спросил напоследок черный.
- Никогда и ни о чем, - твердо ответил белый.
Облако поднялось до их этажа, и кафе растворилось в голубоватой дымке.
-2-
Сирена гудела уже около минуты, и ему снились недавние учения на объекте. Он попытался отмахнуться от навязчивого видения, проснуться и снова уснуть, но уже понимал, что это не сон. Все системы были недавно проверены и готовы к последней демонстрации и вводу в постоянное действие. Неужели сбой? Он вскочил, на ходу соображая, как ему поскорее отключить эту сирену. Все происходило накануне последнего тестирования, визита комиссии столичных военных из министерства. И тут такой сбой!
Ночь с пятницы на субботу – 2 часа 30 минут утра или ночи?
- Черт дернул его вчера задержаться здесь допоздна, и затем остаться ночевать, будь проклята эта работа, нет покоя ни днем, ни ночью! - ворчал он. - Как хорошо, что он сейчас оказался здесь, иначе в понедельник именно с него снимали бы голову, должность, премию и черт знает что еще.
Система сработала по высшему уровню безопасности. Кроме общей тревоги, начали закрываться жалюзи. Монолитные, сверхпрочные, пластиковые панели, многократно усиливающие фасад здания. Значит, уже включилась система герметизации и блокировки входа-выхода, а также открылся лифт, ведущий в подземный тоннель. Он подошел к окну и в свете прожекторов увидел ребят из наружной охраны. Они бежали к объекту, но попасть в здание без его помощи уже не могли. Впрочем, они здесь и не нужны. Теперь это уже были его проблемы, с которыми предстояло возиться остаток ночи. Один парень зачем-то снял китель и размахивал им над головой в его сторону. Это последнее, что он увидел снаружи - жалюзи закрылись.
Здание представляло собой комплекс гражданской обороны, элитный военный объект, каких в этой стране было немного. Сколько точно, он не знал. Элитный объект - для “элитного персонала” на случай войны. В ближайший месяц его должны были сдать комиссии, и забыть о нем навсегда. Поэтому ему, человеку, отвечавшему за все службы автоматических систем управления, а также за системы наблюдения и контроля охраны комплекса, здесь было сложнее, чем на предыдущих объектах. Постоянные замены кодов допуска, которые курировал не он, вечные дополнения независимых экспертов, не связанных друг с другом и даже не знакомых между собой, делали эту систему абсолютно надежной - со 100% уровнем секретности даже для него. Так думали они - хозяева. Конечно, разобраться во всем для него не было особой проблемой - вопрос времени, но все это очень раздражало и иногда затягивало его работу.
Вот и сейчас нужно было для начала все ЭТО остановить, для чего необходимо вскрыть “сейф”, который сам же вчера закрыл, а затем выбросил ключи. Не впервой.
Он возился уже больше часа, и тут начал понимать, что все идет не так, как обычно. После подбора необходимых паролей и входа в систему тестирования, компьютер упорно отказывался снимать блокировку с объекта, и вводить программу обычного контроля над безопасностью. Он уже попробовал различные варианты, но на экране все время появлялся отказ его командам и предупреждение о критической обстановке. Наконец, удалось замолчать эту невозможную сирену. Уже легче! Но все равно, единственное, чем сейчас он мог управлять, это аварийным выходом из здания, снабженным сложной системой шлюзов и деактивацией. Неужели сбой в программе? Но это же месяцы работы группы классных специалистов и потом еще недели проверок и доработок! Во всяком случае, если это сбой, то до понедельника ему уже точно не успеть его исправить.
Попробуем еще раз.
Отключение общей тревоги - отказ!
Отключение блокировки дверей входа - отказ!
Открыть защитные панели - отказ, отказ, отказ!
Компьютер взбесился - в верхнем углу монитора мигают показания датчиков. Радиация, сейсмическая активность! …Чушь какая-то! Если программа видит такие показатели, автоматически блокируется ручное управление и доступ к большинству опций, и запускается “автопилот”. Они долго работали над этой программой чрезвычайной ситуации на случай войны, и предусмотрели в ней, наверное, все, чтобы участие человека было сведено к минимуму. Главное – защита объекта… Но для этого нужны были реальные данные об изменении внешней обстановки – радиации, показаний сейсмографа и прочее. Прочее – это может быть просто информация из центра о начале боевых действий, и тогда “автопилот” запускался автоматически! Может быть, это и была команда из центра?
Черт! Ну, конечно! Шутники! Имея полный доступ, они без предупреждения начали проверять систему раньше времени! Столичным воякам не спиться, в субботу ночью развлекаются. Накрутили показания виртуальных датчиков, создали критическую ситуацию, тревогу первой степени. Запечатали его в этом саркофаге! Играют в войнушку. Ну, тогда можно спать дальше. До утра, надеюсь, угомоняться. Хотя, что маловероятно, полетели датчики? Но сразу все? И радиации и динамические? Надо бы взглянуть. Это последнее, что захотелось ему сделать и закончить на сегодня. В конце концов, у него выходной! Он зевнул. Напряжение спало…
Стакан чая с круассаном. Вчера он забыл поужинать. Вечером засиделся, потом уже поздно было выскакивать в ближайший городок, где он любил по пятницам сидеть в небольших ресторанчиках с кружкой пива или стаканом молодого, кислого вина и обязательным куском пиццы или моцареллы. А потом - в небольшую, но уютную квартирку, снимаемую им уже два года в этом же городке.
Стакан чая, круассан, проверить датчики и спать. Пока “большие” дяди в погонах из столичного центра на расстоянии тысячи километров забавляются со своей новой игрушкой, можно перекусить. - Интересно, во что им еще захочется поиграть, - подумал он, - выключить вентиляцию, переустановить спутниковую антенну, отключить системы жизнеобеспечения? Здесь масса игрушек! Надеть противогаз и спать. Хорош он будет! Круассан был с шоколадом внутри и отвратительно сладок, других булок в баре он не обнаружил, а идти вниз в столовую было лень.
- 3 -
Поедая то, что нашел, машинально включил 15 музыкальный канал телевидения. Ночная музыка не помешает, хорошо, если бы джаз - спокойный, любимый, ночной джаз …
Серый экран... Странно. У него круглосуточное вещание. Переключил канал.
CNN.
“…ответным ударом направили ракеты на города Восточной Европы. Через 15-20 минут произойдут взрывы в Москве, Минске, Киеве, Астане, Ташкенте, крупных областных центрах Урала и Сибири”.
“Экстренные телефонные переговоры глав государств Америки, Евросоюза и России не принесли результатов…”
3 Национальный канал.
“Русское правительство подтвердило версию о запуске двух боеголовок террористической группой с территории …стана, ни одна группировка пока не взяла на себя ответственность, однако данные разведки подтверждают эту версию …”
5 Национальный канал
“Папа римский призывает глав государств остановить запуски ракет и немедленно собраться на экстренные переговоры стран Восьмерки, арабских государств, Востока, Латинской Америки, Канады и Австралии. Место встречи - Ватикан…”
1 Национальный канал
“Северная Корея направила свой ядерный потенциал на Японию и США. КНР ответным ударом атакует Сеул, большой запас боеголовок направлен на США, Канаду и арабские страны. Индия в альянсе с КНР атакует Иран, Ирак, Сирию и другие страны Аравийского полуострова”.
“Русские ракеты только что взорвались в Вашингтоне, Нью-Йорке и еще 40 городах Америки. Москва и Санкт-Петербург уничтожены. Израиль атакует… “
Серый экран...
Серый экран…
Серый экран…
Все национальные каналы – прекратили вещание.
ВВС
“… мощным потоком опускается с Японии и Китая в сторону Австралии. Островные государства Индийского океана уже подверглись воздействию этого гигантского радиоактивного облака. Австралия примет на себя этот поток через 45-50 часов, если не измениться скорость и направление циклона…” Канал отключился.
CNN
“… мы переключаемся на наши региональные запасные станции вещания, но империя CNN уменьшается так же стремительно, как и уменьшается наша планета, остались немногие регионы, не подвергшиеся нападению. Мы постараемся выполнить наш долг журналиста до конца. Возможны сбои, но кто еще жив и слышит нас, будет получать всю информацию…”
Он долго еще переключал с канала на канал. Иногда возникали ненадолго какие-то картинки - затем исчезали, мелькали обрывки сообщений, фраз, слов, пока все окончательно не пропало.
- 4 -
Тишина, наступила тишина, какой еще не знали на земле… Медленно, в оцепенении от ужаса и страха, он спустился на нижний этаж и нашел пульт, где были установлены датчики внешнего контроля. Все работало, все было в порядке, и только шкала уровня радиации показывала страшную, незнакомую цифру.
Он побежал к лифтам и спустился на самое дно убежища. Сотни метров под землей. Здесь было сыро и прохладно.
- Включить систему очистки воздуха, - машинально подумалось ему. - Зачем? Кому теперь это нужно?
И тут гнетущая картина, происходящего там наверху отчаянно возникла перед ним. Города пожирались ударной волной и огнем, то, что не успевали сделать они, уничтожала радиация, самолеты несли свой смертоносный груз, сбрасывали, улетали и падали в океан. Им некуда было возвращаться, когда кончалось топливо. Люди, деревья, зверье – все смешалось. И по ним, как по траве, комкая и сминая все на своем пути, размазывая кровь и плоть, ползло НЕЧТО. Еще, наверное, были живы тысячи, может миллионы, и сейчас, в эту минуту, они гибли, каждый по-своему, каждому своя пытка и своя смерть.
Ему стало страшно в этом подземелье. Чем он лучше их всех, почему он здесь, почему один? Этот вопрос он потом часто задавал самому себе. Снова кинулся в лифт и будь что будет - поднялся наверх! Он метался по этажам, забегал в разные помещения, хватал трубки молчащих телефонов, включал какие-то компьютеры, щелкал каналами телевизоров. Это был обезумевший человек. Он кричал, бросался на окна, плакал, рычал, падал, потом снова мчался куда-то и снова падал…
Очень устал. Уже пять утра и три часа кошмара в его жизни! На спине и плечах висели пудовые мешки этой нечеловеческой усталости и напряжения, придавливая его к полу, как на планете с другим притяжением, а это и есть теперь другая планета. Почему-то очень замерз, упал на какой-то диван в холле, обхватил себя руками за плечи, будто защищаясь от холода и ужаса. Долго так сидел, покачиваясь, как болванчик, бормотал какую-то бессмыслицу, ерунду.
- Что теперь делать?
- Что делать?
- Я должен что-то сделать…
Может еще остается риск, и нужно перебраться вниз? Инструкция предписывала такой сценарий.
Но в этой ситуации инстинкт самоуничтожения был сильнее всего. Она, эта его жизнь, больше не имела никакого смысла. Он не знал, никогда не думал, какой смысл был в ней раньше, просто жил как все, а теперь тем более. Нет, конечно, задумывался иногда, но суета и установленный ритм не давали возможности и времени отвечать на этот вопрос. Так, наверное, у каждого нормального человека.
Он был один. В горле стоял комок какой-то утраты, горя, жалости к себе. Он был совсем один... Один!
Все табло мигали предупреждением: “Персоналу срочно спуститься в убежище!” Он должен выполнять приказы! Какое право он имеет так рисковать собой! Теперь только у него одного были все пароли для открытия шлюзов входа. И только он один мог впустить сюда людей. Даже если уничтожат верхнюю часть комплекса, он поможет им найти входы в запасные тоннели, ведущие вниз. Очнувшись от этого шока, он кинулся к лифту, и спустился на дно убежища в подземную его часть. Здесь теперь он будет дожидаться людей или приказа снаружи.
Шло время. Нужно было принимать какое-то решение. Никогда еще он не испытывал такой беспомощности. И ответственности. Теперь уже непонятно перед кем, перед собой или теми, кто еще мог бы спастись здесь вместе с ним. Но он оцепенел и чувствовал ужас и невозможность действовать.
- 5 -
Пошел на склад. Там разыскал бутылку виски, отхлебнул глоток, потом еще. Стало теплее и легче. Наконец, он смог сосредоточится. Ему нужны люди, пускай хотя бы один уцелевший человек. И нужно искать хоть кого-нибудь за тысячи километров, но человека, способного говорить с ним, писать электронные письма, отбивать азбуку Морзе, да все что угодно! И если о нем забыли и не могут его найти, значит он сам будет искать кого-то.
Всегда труден первый момент принятия решения – дальше дело техники. Техника. Ее было здесь в изобилии. Он вошел в комнату, где стояли компьютеры. С теми средствами связи, которые по случайности оказались у него, все было выполнимо. Черт возьми, конечно, кто-то остался в живых и кому–то еще можно помочь! В конце концов, ради чего они здесь торчали и день, и ночь все эти два года!
За компьютером он почувствовал себя увереннее - на своем месте. Сначала нужно попытаться связаться с такими же объектами. Он легко нашел их координаты в базе данных головного компьютера. Может быть, в этом районе оставались живые, и если он подтвердит центру целостность этого объекта, их направят сюда. И он спасет хоть кого-нибудь! Центр не отвечал. Спутник связи работал нормально, но на его запросы не было ответа. Он оставил сообщение, где он находится, и что здесь все в порядке. Зашел на другие центры, но и здесь молчание. Оставил это же сообщение везде, где только мог. Конечно, они могли и должны были быть уничтожены противником. Но может, хоть кто-нибудь из них жив. Он знал, что этот объект выдерживает взрыв на расстоянии трехсот метров и более. Даже его наружная часть, которая теперь находилась там, далеко, наверху. При прямом же попадании все огромное бомбоубежище внизу, где он сейчас находился, сквозь сотни метров скальных пород было недосягаемым. Рушились верхние строения, вертикальная шахта сама себя герметично перекрывала на нужной глубине, и отсюда сохранялись боковые тоннели, выходившие на поверхность в 1-2 километрах от этого места, в стороне, за горами, в нескольких местах.
Он повторил попытку установить связь. Нужно немного подождать, сигнал был отправлен - в этом он был уверен. Просто им сейчас было не до него…
Нужно ждать!...
Пока он обдумывал все оставшиеся варианты для связи, прошел час.
Глоток виски и … нужно что-нибудь съесть. Здесь в баре в комнате отдыха были все те же вчерашние круассаны, шоколад, холодный чай и что-то еще. Нужно себя поддерживать, хотя бы пока есть какая-то надежда. Пока есть надежда – есть смысл. Какая гадость запивать круассан виски, а закусывать виски круассаном еще хуже ...
Нужно подумать. Почему его объект не пострадал? Он еще не был достроен, о нем знали, его имели в виду, но недостроенный объект не будут использовать по логике противника. Значит, решили, что он не “заселен” и значит - не опасен.
Он беспомощно сидел за компьютером и думал. Кто поймет стратегов нажимающих на “кнопки”? Кто поймет террористов, укравших и запустивших эти чертовы бомбы? Их родные, матери, сестры и дети уже мертвы. Как понять этих людей?
В детстве он не знал слово террорист. Это понятие для него появилось позже - к концу столетия. Появилось, как ему казалось, когда газеты и телевидение начали смаковать подробности; корреспонденты, пробираясь тайными тропами в логово “борцов за справедливость”, демонстрировали на весь мир заявления их лидеров, показывая в новостях казни, изуродованные конечности, взорванные небоскребы и прочую атрибутику всего этого. Как-то в голову пришла простая мысль. Он, далекий от политики человек, только для себя сделал открытие: если СМИ всех государств объединяться и на год, ну хотя бы на месяц, перестанут передавать все это, терроризм исчезнет навсегда. Но где же свобода слова и информации? Наивно, по-детски глупо. Но ведь навсегда же! И он знал, что он прав. Это информационная война, а информационный голод уничтожит проблему. Глас, вопиющий в пустыне! Театр без зрителя. Некому аплодировать и некому покупать билеты. И это главное! Но, где война - там деньги! Значит это кому-то нужно. И если целые государства берут на себя функции мирового полицейского, но потом ведут себя как обыкновенные бандиты, что говорить о каких-то террористах? Где деньги – там и война. Абсурд! Они уничтожили целую планету, себя и его жизнь…
- 6 –
Прошло два, потом три часа с момента выхода на связь, вернее ее попытки. Ответа не было. Они могут быть живы, но потеряли оборудование для связи со спутником. Если это так - они замолчали навсегда.
Все компьютеры были подключены к Интернету, но использовать высокоскоростной, оптоволоконный канал было бессмысленно. Он переключился на спутниковую связь. Многие крупные новостные сайты еще загружались, и выдавали картинку и информацию, но все новостные ленты американских и европейских ресурсов заканчивались и датировались поздней ночью, или ранним утром. Провода и спутники, уцелевшие в обрывках этой паутины виртуального хаоса, еще пытались связывать оставшиеся в живых клочки этой гигантской сети. Кое-где уцелели электростанции, многие серверы еще были включены и доступны, но они отражали по инерции ту прошлую жизнь, и рядом с ними не было людей. Биржи не работали. Новости захлебнулись несколькими часами ранее. Форумы молчали…
Как будто он бродил по улицам пустого, огромного города, в котором не было ни души. Дома стояли на месте, фонари горели, светилась реклама магазинов, ресторанов и гостиниц. Но, приветливый портье не открывал гостеприимно дверей, не брал твоих чемоданов и своих чаевых, и не провожал тебя в номер. Столики летних кафе были пусты, и с кухни не доносился запах готовящейся еды. Двери магазинов были широко открыты, и прилавки предлагали любой товар, за который некому было платить. Некому и никому. И даже собаки не бегали по улицам. Он отмахнулся от странного видения.
Что-то вспомнил из вчерашних новостей об Австралии, прямого баллистического удара по этой стране не было, и он начал искать в пока еще живом “yahoo” сайты с доменом .au. Некоторые страницы загружались, и, спустя какое-то время, он набрел на форум спортивных фанатов – там были люди, шли сообщения!
- … они передают, что в пятидесяти километрах на север еще можно воткнуться в бомбоубежище на двадцать тысяч персон. Кто знает??? Срочно, поделитесь!
- … новости отрубились еще час назад. Сначала они говорили, есть два дня, потом 36 часов, потом заткнулись совсем…
- … я здесь нахожусь – не протолкнуться, ребята, все занято, ищите другой вариант. Найдете, пишите - я со своим мобильником больше ни на один сайт зайти не могу.
- … военные вывесили списки убежищ, но без гарантии свободных мест. Вот ссылка...
- …братская могила – отсидеться неделю, месяц, съесть последнюю крысу, и начать пожирать друг друга. Слишком много на севере разбросали ядерного дерьма – радиоактивный фон лет на 200 потянет. Пошли на … стрит. Пошли ребята на последнюю тусовку!
- … он прав, я на стадион… ящик пива с собой. На солнышко последний раз взглянуть.
- …нужно все же попытаться, но по шоссе … пробка – хвост из города торчит, кто знает короткий объезд???
Наконец, он решил вступить в диалог:
- Вот военная карта этого района, но со спутника видно оцепление на подъезде к убежищу – там уже никого не пускают.
- …у тебя свой спутник? Ты кто такой?
- Не теряй времени, я вижу другой вариант в районе … - туда еще, может быть, успеете.
- …Ты откуда со спутником? Может, у тебя подлодка своя в тихой гавани, так тащи ее сюда!
- …Спасибо за вариант. До встречи!
- …Нет, ты скажешь, кто ты? Мы тебя не знаем!
- Я в таком же бомбоубежище, но в Европе и могу вам помочь информацией. Торопитесь - по этим районам пока еще есть движение.
- …Это подстава, ребята, мало им севера они еще и нас решили прихватить. Вали отсюда!!!
- …Вали с нашей площадки, козел.
- …Сионисты! Масоны недобитые! Сидят там под колпаком на нас смотрят, играются.
- …Подожди, они же нам помочь хотят! Посмотри, какие там еще есть живые варианты?
Он снова включился в разговор:
- Я здесь один и не устраивал войны, я инженер, который случайно оказался на недостроенном объекте, но могу Вам помочь! Вот еще один адрес вашего убежища…
- …Пошел с нашей площадки, ненавижу козлов, которые нас угробили…
Дальше ругань, ругань … И, только один отреагировал:
- …Пришли свой e-mail.
- Вот мой e-mail, но на любые вирусы стоят мощные защиты. Повторяю, я хочу вам помочь!
- Посмотри почту – сейчас тебе напишу, европеец. Брось, ты им уже все написал - кому нужно, те уже поехали. Зайди на ящик…
Он ушел с форума и перешел на айсикью - программу прямого диалога. Получив его адрес, вышел на связь.
- Ты кто?
- Я уже сказал, что остался один в бомбоубежище совершенно случайно. А кто ты и почему не воспользовался моими маршрутами и не спасаешься?
- Не могу.
- Почему?
- Я тоже один и не могу спастись. А ты действительно остался там один?
- Да, но я не понимаю, почему ты теряешь время на разговоры со мной, и не бежишь в убежище.
- Ты любишь бейсбол?
- Немного, но причем здесь это?
- Ты помнишь игрока крыльев 3 года назад Майкла Х. ?
- Да, говорили, что он получил травму, и больше не выступает.
- Травму позвоночника.
- Наверное, я точно не знаю... Позвоночника ... Это ты?
- Да.
- И что - тебе некому помочь?
- Нет, да и не к чему это.
- Почему?
- Все должно быть так, как должно быть.
- Но это же глупо - еще может быть есть надежда.
- Я не смогу снова к ним. Сначала я долго не мог без них - теперь я не могу с ними. Но это не важно. Я хочу тебе кое-что сказать. Не перебивай. Хочу поделиться опытом затворника. Если ты все-таки останешься один, совсем один, знай, что тебе очень повезло. Тебе будет дан этот шанс – один на миллионы. Но, наверное, скоро тебе захочется что-то сделать, понимаешь… Как сказать? … С собой ... В общем, конечно, это твое право, но ты пока еще можешь ходить, думать. Голова, руки, ноги на месте. Ты можешь, хотя бы попробовать. И еще… помни, это не твое тело – оно дано тебе напрокат. И ты в нем находишься… ну, как сказать… в командировке в эту жизнь. Зачем? Каждый должен ответить сам. Многие, почти все не отвечают и не задумываются об этом. И рас выбрали тебя, ты и должен использовать этот шанс. Так что вспомни при случае о том, что я тебе сказал.
- Почему ты мне это говоришь? Зачем тебе это?
- Я за эти три года имел возможность о многом подумать. Всего не расскажешь. Но, даже не имея возможности самому ходить и делать многое другое - все равно, можно познать капельку счастья. Я думаю, мне это удалось. Поэтому и говорю тебе об этом. Чем ты хуже? Интересно, получится ли у тебя? Я этого не узнаю, но ... Не унывай. Пока.
- Подожди, Майкл. Хочешь, я пошлю сигнал в вашу службу спасения? Тебя наверняка подберут. Какой твой адрес?
- Удачи!
Больше он не отвечал.
- Бред какой-то. Он сошел с ума! Командировка… Счастье… Тело…
- 7 –
И снова он отправляет запросы в центр по всем возможным адресам. Снова пытается звонить, слать электронные письма. И в ответ только тишина…
Нашел еще бутылку виски. Пил и не пьянел. Ходил кругами, ожидая, ответа, и снова проверял почту. И снова пил. Потом вспомнил последнее средство. Спутник. Вспомнил, как военные ему когда-то впервые показывали, как пользоваться наблюдением со спутника. Любимая шутка военных - подглядывать за нудистами на пляжах. Спутник работал, и он только что с его помощью пытался найти информацию для австралийцев. Снова сел за компьютер, но на этот раз выбрав тот, который проходил сейчас над Европой. Нашел координаты нескольких столиц. Куда смотреть?
Лондон. Набрал координаты, оставалось только нажать клавишу ввода, и появится картинка. Его передернуло. Он не мог нажать на эту клавишу. Хотя все уже было ясно, но все равно не мог. Программа спутникового поиска торопила - сейчас выйдем из зоны наблюдения. Enter!!! Ничего не видно - приблизил и снова ничего. Теперь удалил на пять километров над уровнем поверхности земли. Круги. Несколько кругов, как олимпийские кольца, сплелись на том месте, где вчера еще была европейская столица.
Москва. Картинка зависла с высоты километра. Огромный мегаполис. Река разделяет районы, петляя по городу. Улицы кривыми лекалами прорезают кварталы. И сплошная дымка в огне. Город горел. Никакого движения, только пожарище после нейтронной атаки.
Париж. Снова картинка с высоты километра - огромная воронка, присыпанная, припудренная по краям развалинами домов. Огонь и дым. Все замерло. И только Сена медленно заполняет эту яму мутной водой, стекая туда, словно в сточную канаву.
Он никогда не выйдет отсюда, и никто ему уже не ответит!
Последние координаты набрал свои. Приблизил – ближе, еще ближе. Там наверху занималось утро. Полусфера его здания тихо покоилась в небольшом, зеленом ущелье посреди скал. Как последнее пристанище. Как ковчег после потопа, заброшенный и забытый высоко в горах. Он погребен здесь один и навсегда.
Спутник ушел, картинка исчезла, оставив его наедине с пустым экраном.
Еще виски... Еще. Теперь уже все равно. Дальше не помнил ничего.
Помнил, только, что на экране мелькала какая-то игра. Армагеддон. Он летал на корабле, стрелял по каким-то астероидам. Взрывал ракеты противника. Виски. Снова взрывал. Снова виски. И, наконец, Game ower! ВЫ УНИЧТОЖЕНЫ!
- 8 -
- Game over! Милый друг. Я то же говорю по-английски, хотя это уже не актуально.
- Нет еще не все, подождем.
Они сидели в просторной комнате, уставленной компьютерами. Столик из их небесного кафе стоял перед ними. Как будто не прошло и минуты с их прошлой встречи. Девушка в розовом прошла мимо, и посмотрела на их клиента.
- Ему что-нибудь подать?
- Нет. Ему, пожалуй, достаточно, - сказал человек в белом.
- Фи! - сказала девушка.
- Не твое дело! - отшил ее парень в черном.
- Фи! - девушка в розовом удалилась.
- Ему что-нибудь подать? - издевался парень в черном. Его собеседник молчал. И он продолжал. - Ах! Как здесь хорошо! Тепло, сыро, глубоко. Не палит это жаркое солнце! Нужно сюда заглядывать почаще. Милейшее местечко.
- И все-таки это еще не конец, - ответил белый.
Человек, одетый во все черное, почесал волосатую грудь и погладил черные волосатые руки:
- Посмотри на него! Когда он отрезвеет, он проснется, будет ходить кругами вокруг своего компьютера. Потом снова и снова. Поймет, что ему не оставили никого, и начнет ломаться. Ты знаешь, как это происходит. Сначала он не сможет есть, потом потеряет сон, и только виски и будут его спасать. Потом медленно и тихо он начнет сходить с ума. А дальше, милый друг… Вообще-то, я за медленный процесс. Так сказать, за чистоту эксперимента. Что бы все было по-честному. Торопиться нам некуда. У них годы - у нас мгновения. Но, ты должен понять, что и этот спор мой, как, впрочем и предыдущие. Есть предел его силам. И только в нашем кафе можно кофе пить бесконечно.
- Нет. Еще есть время. Я слишком много в них вложил. Время есть.
Черный парень с удовольствием рассматривал их подопытного.
- Посмотри. Он проснулся. Вот у него еще прошло несколько часов, и он подавлен. Ни от кого нет ответа. Он снова бродит без толку. Да и что ему делать? Это зависимое животное. Он привык жить в своем стаде, и теперь без них не сможет.
- Почему? Сможет, я оставил ему для жизни все.
- А это еще хуже. Лучше бы ты чего-то не оставлял. Они не могут пройти испытание ВСЕМ. Им даже этого кажется мало. И вместо того, чтобы поделиться, и получать удовольствие от жизни, они будут продолжать пожирать себе подобных или самих себя.
- Но я дал им все для жизни?
- А им больше нравится смерть.
-Тебе больше удались муравьи. Воистину непобедимая армия тружеников. Это был твой лучший проект.
- Ну, почему, еще дельфины. Только они никогда не напишут картину или стихов.
- Их напишу тебе я. Ну что закончим с этим пари? Смотри - у него прошло уже два дня, вот уже три дня. Теперь он не может засыпать и жить без своих виски. Он ничего не может делать. Только ждет ответа от своих - и все…
Вот еще три дня. Может, достаточно? Какие стихи, друг мой? Какие картины? Он с трудом находит еду там, где ты ее запас на столетия.
- А ты не подливай ему постоянно виски.
- Ты хочешь ускорить его плачевный конец?
- Мне уже все равно. Пошли отсюда. Может, его усыпить, пока мы здесь?
- Не надо, разберется сам. Ты же не любишь такие сцены. Ладно, не расстраивайся.
Они встали. Парень в черном дружески обнял белого за плечо. - Зато твои муравьи... Их голоса таяли и фигуры растворялись вдалеке. Они уходили.
- 9 -
Очнулся от холода. Ледяной кафель больно давил на лоб и руки. Он совершенно голый валялся на дне ванной. Как попал сюда - не помнил. Страшная тяжесть в голове, затылке и спине. Напился до потери сознания и памяти. Если бы. Память сохранила ужас последних дней и была при нем. Лежала в ванне рядом и не давала пошевелиться, встать и что-нибудь сделать. Он перевернулся на спину. Яркий свет больно слепил глаза – как в операционной. Только без наркоза. На краю раковины недопитая бутылка виски, какая по счету?.. Говорят нужно выпить – станет легче. Кто говорит? Говорить некому. Он никогда так много не пил, голодным, много и так долго. Отхлебнул. Виски ударили по голове, и на мгновение, снова провалился куда-то, но понемногу сознание возвращалось, и становилось теплее.
Один какой-то музыкант, или шоумен, или черт знает кто, спасался в Лас-Вегасе от несчастной любви. Решив покончить с собой, проиграв все свои деньги, он пил беспробудно целую неделю с надеждой о скорой кончине от спиртного отравления, но проиграть не успел, и умереть тоже. Познакомился там с отличной девчонкой, которая вытащила его, и осталась с ним, чему в дальнейшем он был премного благодарен судьбе. Какая чушь лезет в голову!
Руки шарили по стене и полкам, ища какой–нибудь опоры, чего-то, за что можно было ухватиться. Нужно вылезать отсюда. В руках оказался кем-то забытый бритвенный набор. Какой хороший одеколон! Он любил хороший мужской запах одеколона. Терпкий, но не навязчивый. Новенькая бритва. В руках предательски, заманчиво блеснуло лезвие, тонкое лезвие острой бритвы, отражающее неоновым блеском свет ламп... Нет, он не способен на это. Но ведь это так просто. Ну, подумай. Ведь нужно только наполнить ванну теплой водой, слегка провести по венам, это совсем не больно и спокойно уснуть. Закончить этот кошмар. Уснуть. Мы каждую ночь делаем это. Бросаем свое тело, а сами где-то болтаемся и потом назад. Каждая ночь, как маленькая смерть. Репетиция той последней – большой. Больно не будет, не будет…
Вода прозрачной, тонкой струйкой полилась в ванну.
А страх перед неизвестным? А что там дальше? НИЧЕГО! А ничего, так и нечего бояться. Мы же не боимся засыпать – вдруг не проснемся. Проваливаемся в НИЧЕГО, а потом возвращаемся. Он выпил еще. Стало жарко. Вот и наркоз. Нет, только не возвращаться сюда - к никому, лучше в НИЧТО. А если все-таки там что-то есть? А сны, а Фрейд? Но так заманчиво блестит это тоненькое лезвие – это избавление. Тогда он просто пойдет к ним, к тем, кто его оставил здесь. Он не будет ждать - и просто пойдет. Одним больше, одним меньше – никто и внимания не обратит. Никто и не заметит…
Вода медленно накрывала его ноги теплым, мокрым покрывалом. Голый, каким пришел в этот мир таким и уйдет. А зачем пришел? Чтобы потом уйти. Не бери в голову – не время. ЗАЧЕМ? Если до сих пор не ответил на этот вопрос, значит уже не сейчас. Он глотнул еще. Больше не было ощущений отравления, было спокойно, ясно в голове и хорошо. Он держал в одной руке лезвие, в другой бутылку и ждал, пока вода поднимется выше. Немного выше. Страшно уже не было...
Он смотрел на свое тело и ждал, еще было немного времени. Теперь торопиться некуда. Смотрел с интересом. Как он устроен. Ноги, колени, руки, кисти рук, фаланги пальцев. Эти жилки, по которым текла кровь, приводимая в движение мотором в груди, - вечным двигателем. Морщинки на руке, волосы, покрывающие ее, тонкие сильные пальцы, линии на ладони. Как все продумано. Гениально – ничего лишнего, сложно и одновременно просто. Его рука! Он смотрел на нее, как на картину. Тело – его тело, или не его? – вспомнил он. Этот неизвестный автор – он гений! А кто ты? По сути, ничтожный человек! Что создал в жизни столь замечательного, чтобы иметь право это уничтожать?
Он долго, не отрываясь, смотрел на свою руку, не чувствуя больше, что она принадлежит ему. Это был сторонний предмет. Прекрасный и совсем чужой...
Отшвырнув лезвие, следом бутылку, порадовался грохоту битого стекла. Он не знал ничего, но какое право он мог посягать на ЭТО? Это - не его тело, не его руки. Ему дали все это, как дар для чего-то, что он не мог пока понять, но это не давало ему права уничтожать. "Тело – костюм напрокат для командировки в эту жизнь". Нет! Он не сделает этого, и никогда больше не будет даже думать об этом! А там – будь, что будет...
Ванна больно давила на него, выталкивая наружу. Ее он больше не интересовал. Встал, включил сильный душ. И уже не хотел думать ни о чем. Как-то яростно и в то же время очень бережно вымылся, и выбрался отсюда. Добрался до ближайшей комнаты отдыха, здесь же и уснул. То ли обморок, то ли сон. Уснул, как провалился, как будто умер - без снов и ощущений. Спал долго, не помня ни себя, ни времени, но с точной надеждой проснуться. Только зачем? …
- 10 –
Ему было 44. Он и в той жизни был один. Родители остались где-то там, в прошлом веке. Друзья тоже были, но в его прошлой жизни - в юности. Когда-то была жена, с которой давно расстались, детей она ему не родила. И вообще... Молодость прошла в одной из стран Восточной Европы. Там он вырос, окончил университет, получил степень. Казалось, ждет блестящее будущее. Дальше пытался работать по своей специальности, но в своей стране оказался не нужен. Он уехал. Конечно, с надеждой когда-нибудь обязательно вернуться назад. Но ждать десятилетия он не мог. Таких, как он, ценили на западе. Перелеты, переезды, страны, города – теперь выбирал он. Сменив одну, вторую, третью европейскую страну, осел здесь. Была очень интересная должность, ему нравился этот народ: открытый, веселый, немного ленивый, с четырехчасовыми перерывами посреди рабочего дня. И хотя всегда чувствовал их отношение к себе как к иностранцу, ему по-настоящему было здесь хорошо. И на его новой работе, и после нее - вечером. Он часами мог сидеть в каком-нибудь баре или кафе на набережной, слушать их музыку и песни, смотреть, как они живут, отдыхают, веселятся. Здесь было все - море и горы, теплые звездные ночи, реки, в которых он научился ловить форель, всегда лето и всегда солнце, и снова МОРЕ! Огромное и прекрасное! Иногда он знакомился с женщинами, но то были мимолетные встречи. Он хотел чего-то большего и только тогда опять что-то менять в своей жизни. А пока говорил себе – не родилась еще та…! Так было еще вчера... Но вот наступило сегодня.
Он проснулся и сразу же пожалел об этом, мгновенно вспомнив обо всем. Весь кошмар предыдущих дней вернулся мгновенно. Но уже не было так больно. Как под наркозом. Странные ощущения чего-то нового и непонятного. Какого-то знания, неизвестного доселе. Эта рука, которая его спасла и вытащила оттуда. Нужно было вставать, что-то делать. Привычка, когда другие решали за тебя все, исчезла.
- Интересно, что сделает он сейчас, когда откроет глаза?
Он посмотрел наверх - потолок отражал бессмысленность его взгляда. Белый потолок давил на него всей своей массой, которая была над ним. Он чувствовал своим существом все эти сотни метров. Табло почему-то больше не горело. И на компьютере не мигали сигналы “автопилота”. Отбой тревоги.
Он без сожаления покидал эту глубокую нору, поднимаясь на лифте наверх. Ему повезло – о нем забыли, на него пожалели свои бомбы, иначе он остался бы там, внизу, навсегда.
Первое, что он увидел, когда дверцы лифта открылись, было солнце. Его лучи врывались в комнаты, заливая своим ярким светом все помещения. И после проведенных там, на глубине этих страшных дней и ночей, так похожих друг на друга, как в могиле, под страхом быть уничтоженным, теперь он чувствовал, что снова родился. Просто о нем забыли…
Защитные жалюзи были открыты. Он подошел к окну. Яркое солнце освещало горы, ущелье, растения, словно ничего не произошло. Природа замерла торжественно с видом победителя и была равнодушна к нему. Ей было просто на него наплевать.
Только теперь он понял, какой кошмар пережил там, внизу, за эту неделю. Но здесь светило солнце. И он снова хотел жить. Только очень устал и был страшно голоден. Он еле стоял на ногах, и мысленно разговаривал сам с собой, как с больным.
- Все будет хорошо. Просто нужно умыться и найти, во что переодеться и поесть.
Здесь у него была кое-какая одежда на случай задержки на сутки и более. Такое случалось раньше. Острое чувство голода рождало простое желание. А значит, снова появлялись эти желания, за ними просыпались инстинкты - жизнь продолжалась.
Он встал, прошелся по этажу среди комнат, заставленных столами, компьютерами, какой-то мебелью. Ему почему-то показалось, будто видит все это впервые. Словно не было предыдущей пары лет, которые он буквально прожил здесь. Все казалось в новом свете, и смотрел он на все это совсем другими глазами.
Очень хотелось есть. Просто умирал от голода после шоколада и виски, круассанов и ... виски.
Нашел одежду, быстро умылся, и спустился на этаж ниже, где был похожий на гостиничный комплекс уголок этого здания.
Этот дом был воистину произведением искусства. Многие умные головы, и он в том числе, посвятили свой талант этому проекту. Дом был создан для таких, как он сейчас. Временное прибежище. На этом этаже находились буфет-столовая с кухней, комнаты отдыха и даже небольшой спортивный комплекс. Люди, приезжавшие сюда на короткий период, проверяющие или по работе, останавливались здесь, и чувствовали себя не хуже, чем в хорошей гостинице.
Итак, он был голоден. Но это была не просто кухня. Кроме кухонной утвари, массы электрических приборов и приспособлений, тут находился компьютер, в котором была заложена информация обо всех запасах убежища. Но сейчас это мало его интересовало. Просто хотелось есть. А с помощью этого компьютера можно было запросить нужные запасы с нижнего этажа и на мини-лифте поднять их сюда.
Списки продуктов заполняли обширную базу данных.
Мясо, курица, рыба... Он выбрал курицу. Запрос на количество - 1 штука.
Приправы - выбираем рекомендуемые.
Раздел “Напитки” – соки, кофе, минералка.
Хлеб - да замороженный хлеб, нарезанный и по мере поступления, оттаиваемый до нужной температуры.
Пожалуй, пока этого достаточно. Дальше, пока идет ожидание продуктов, предлагаются рецепты. Очень навязчиво, слишком много лишней информации для человека, испытывающего такой голод, но одним нажатием клавиши можно стряхнуть все ненужное с экрана, и дожидаться посылки. Где-то там, на глубине сотен метров, уже обработанный запрос, выполнялся за считанные секунды. А в пустоте его желудка уже не было возможности ждать!
Огромные контейнеры в специальных холодильниках выделяли нужный продукт в нужном количестве. Дальше формировалась партия, которая по транспортерным лентам попадала в специальный мини-лифт, и поднималась сюда на кухню.
- Ну, как же долго!
Еще три минуты, и его маленький заказ выполнен.
Дверца лифта открылась. Продукты были перед ним.
- Наконец! Он набросился на теплый белый хлеб, и пока его курица шипела на гриле, жадно жевал его, одновременно готовя кофе. Вскоре готовая еда лежала на тарелке.
Белые, длинные столы. Удобные кресла. Напротив перегородка из квадратиков зеркала. Мягкое освещение. Просторно, уютно и светло. Он так проголодался, что сейчас, держа в руках большие куски курицы, зубами разрывал их на части, обливаясь жиром, заглатывал, не жуя, и чувствовал, что жизнь снова возвращается к нему. И ни о чем больше не думал. Как мало нужно человеку - быть голодным и удовлетворять свой аппетит…
Так продолжалось некоторое время. Он ел, не замечая ничего, но отражение в зеркале напротив неожиданно привлекло его внимание. Зрелище было чудовищным: большой небритый человек, в мятой одежде, с красными от недосыпания и усталости глазами, рвал зубами несчастного цыпленка, забрызгивая себя жиром. Давился, запивая горячим кофе. Компьютерный гений, эстет, человек недурного воспитания и ума. Он ел и смотрел. И снова рвал зубами мясо на части. Какое-то время даже упиваясь этим зрелищем, так хотелось есть. А зеркало продолжало издеваться:
- Новый образ последнего человека. Интеллигентного, дикого, в костюмчике, с курицей в жадных, залитых жиром руках. Можно еще вытереть их о свои волосы или рубашку...
Наконец, не выдержал и встал. Умылся. Снова посмотрел на свое отражение. Долго так сидел и смотрел. Потом отвернулся, и сел к нему спиной. Какой идиот облицевал здесь все зеркалами? Но, все же поправил ворот рубашки и, взяв в руки нож с вилкой, доел свой обед. Теперь он мог повернуться к нему лицом.
- Кому это нужно? Какая теперь разница? … Ну, тогда вообще можно поставить перед собой миску и лакать оттуда.
Нет, по-другому он не сможет. Нужно за что-то держаться – и видимо только за самого себя.
- 11 -
Поев, он прошел по столовой, оглядывая все по сторонам, и снова ощущение, будто видит все это впервые. Начиналась экскурсия в его новую жизнь, где теперь все было по-другому, по-новому. Два года он приходил сюда на работу. Прекрасно знал это здание, его оборудование, обстановку. Но то было другое дело. Раньше, он как хирург, который знал своего пациента изнутри, не задумывался, и не обращал внимания на его внешность. Встреть его позднее - не узнал бы. И вот теперь знакомился заново. Он смотрел на все это со стороны. Со своей стороны. Когда-то они все это строили для кого-то, а оказалось, что для него. - Что ж, познакомимся поближе с этим наследием человечества, - подумал он. Тем более, объект не был сдан. И все ли теперь нормально работало в этих условиях? Все ли они успели сделать?
Здание представляло собой три этажа на поверхности скалистой местности высоко в горах, 1200-1400м над уровнем моря. Всего три этажа, на первом из которых он сейчас находился. Под ним был еще один служебный этаж складского назначения. Он спустился по лестнице вниз. Оттуда и начал осмотр. Здесь все было совсем не так, как там наверху. Обстановка напоминала то ли склад, то ли гараж - масса оборудования, генераторы питания. Сами солнечные батареи были наверху. Это те самые окна, которыми было облицовано здание. Здесь находилась небольшая подстанция, от которой электричество распределялось по всему зданию. Системы очистки и вентиляции. Канализация с выходом во внешние септики. Дальше небольшой ангар, в котором стояли некоторые виды транспорта - вездеходы, снегоходы, какие-то военные, самоходные машины. Шкафы с оружием. В дальнем углу он увидел в разборе даже дельтаплан, оборудованный небольшим мотором. Короче, полный набор Джеймса Бонда. Здесь же размещались шлюзы деактивации для выхода наружу и большой набор различной экипировки - всевозможные костюмы высокой степени защиты, в которых можно долго находиться в зоне заражения. И даже снаряжение альпинистов.
Может, ему выйти туда, наружу? Надеть этот костюм и посмотреть, что происходит там? Но он в ужасе отшатнулся от этой идеи, вспомнив картинки со спутника. Да и инструкции запрещали такую самодеятельность.
Он продолжил обход. Основные системы жизнеобеспечения были в подземной части убежища. Бензин здесь по понятным причинам не держали, но оттуда, снизу, можно было запросить нужное количество топлива, и из подземных резервуаров получить его для заправки любого аппарата. При воспоминании о том подвале его словно передернуло. Он не хотел и не мог вспоминать, и думать больше о нем. О тех первых его днях. Но обернулся вокруг, посмотрел по сторонам, и успокоился. Здесь не было окон, не светило солнце, заливая своим светом все вокруг, как там наверху. Но и не было той глубины, тех сотен метров, которые, словно, лежали у него на плечах, и давили, пригибая его к бетонному полу… И, наконец, уже известная комната с датчиками и различными системами контроля над наружной ситуацией. Туда он не пошел.
Он поднялся на первый этаж. Здесь все было, скорее для отдыха. Просторная столовая, где он только что обедал. Несколько комнат - просто гостиничных номеров. И вторая половина этажа - небольшой спортивный зал, куда почти никогда не заглядывал раньше. Он открыл туда двери - бассейн метров пятнадцать, рядом сауна и душевая. Вдоль бассейна ряд тренажеров и маленькая джакузи. Очень небольшой, но все-таки фитнес-клуб.
Второй этаж – кабинеты, комнаты, лаборатории, компьютеры, компьютеры... Здесь, собственно, была его привычная среда обитания. Вот комната его отдела… И везде были оставлены какие-то вещи тех людей, которые в прошлую пятницу покинули на выходные это здание. Словно на минуту отошли отсюда и вот-вот вернутся сюда опять. Но оказалось, что они покинули его навсегда. А их вещи по-прежнему оставались здесь, и ждали своих хозяев. Ему неудобно было к ним прикасаться, казалось, все эти вещи смотрят на него с укоризной. Как будто он в чем-то был виноват.
Он поднялся выше.
Третий и последний этаж - комната, одна очень большая, непонятного назначения. Раньше здесь находилось руководство: там стояло несколько столов, стульев, диваны и еще какие-то незначительные аксессуары обстановки. Что здесь должно быть в будущем неизвестно; все просто, довольно просторно и светло.
- В будущем, - повторил он про себя это слово.
- Вот оно – это будущее. Оно уже наступило. И что здесь будет, теперь решать ему одному… Одному… Одному…. - Гулким эхом отозвалось в его сознании.
Он ходил по полу, и его шаги глухо звенели в пустоте этой комнаты, отражаясь от стен, потолка, затихали и снова звенели в его ушах, в голове, нарушая эту тишину, которую нечем было больше заполнить… . Он посмотрел наверх. Огромный прозрачный купол накрывал сверху эту мансарду.
Само здание представляло собой полусферу, и здесь, на третьем этаже, не было ни единой стены, и только лифт одиноко торчал, как телефонная будка. Окна у здания были, словно мозаика, состояли из шестигранников, и напоминали соты. Поэтому здание иногда называли улей. Они были из очень прочного пластика, который мог менять несколько цветов на выбор. Эти окна могли работать как лампы освещения внутренней части здания, а снаружи как солнечные батареи. И, поскольку климат был очень солнечным, эти батареи могли брать на себя основные функции по электроснабжению всего комплекса круглый год. Если выпадал снег, а такое редко, но случалось в этих широтах, на окнах автоматически включалась система оттаивания.
И, наконец, основная часть комплекса - подземная, где он провел те страшные дни, и вспоминать о них не хотел. Более двухсот метров на глубине, куда вела целая система лифтов различного назначения. Там, внизу, было все для жизни сотен людей, все службы жизнеобеспечения. Помещение, абсолютно независимое от поверхности с несколькими выходами наружу, в километре отсюда. Огромные резервуары топлива, целое замерзшее озеро питьевой воды. Запасы провизии на многие годы для небольшой колонии военных. Вообще, системы “на дне” и наверху были совершенно независимы и как говорят, замкнуты. Огромный космический корабль. Но куда на нем плыть?...
Экскурсия закончилась. Почему он столько времени рассматривал все это? Теперь для него все это приобрело совсем другой смысл. Неизвестно сколько времени он проведет здесь, поэтому нужно было все проверить. Да, собственно, и торопиться было некуда. И что ему делать одному – он то же не знал. Он был как в гостях. А хозяева забыли купить буханку хлеба, оставили его на пару минут и сейчас вернутся…
Он снова находился наверху - в той большой комнате под куполом, где они часто собирались для обсуждения разных вопросов. Теперь он один сидел за этим длинным столом и думал.
Что он имеет? Здесь есть все для жизни. Он абсолютно защищен от внешней радиации. Еды и воздуха хватит ему одному на столетия. Только зачем так много? Весь ужас в том, что ему нечем занять себя. Все прекрасно работает без его участия. Некуда идти! Нечего делать! И если обезьяна когда-то сделала усилие, взяв в руки палку, чтобы стать человеком, то ему только и остается - отбросить ее за ненадобностью и снова вернуться на стадию первобытного человека. Тут он вспомнил свой завтрак… Потом взял со стола чью-то забытую ручку, посмотрел на нее, и бросил далеко от себя. Вот так. Отбросить, и все. Зачем она теперь нужна, и что вообще ему нужно?
Она ударилась об это огромное окно, отскочила от него и покатилась по полу. То был единственный звук, который мог сейчас нарушить эту искусственную тишину. Тишину, которая давила на уши и разум, и от нее, казалось, можно было получить контузию. Антиконтузию. А барабанные перепонки все равно разорвутся от безразличия этих стен и пустоты окружавшей его тишины... Нет, все было, как и раньше. Вокруг какие-то вещи, мебель, мелочи на столе. Но эта тишина!!!
Он схватил пепельницу со стола и ее бросил вслед за ручкой. Та описала по всем законам гравитации свой закономерный полукруг и тоже ударилась о стекло, которое равнодушно, с каким-то презрением отразило этот удар. Оно могло выдерживать давление в тысячи килограмм, а тут какая-то пепельница, к тому же грязная. Маленький робот-пылесос появился ниоткуда, безропотно втянул в себя вонючие окурки и исчез в никуда, словно проворчав напоследок:
- Этот человек не понимает бессмысленности своих действий, он потерял чувство реальности и творит глупости.
А предметы со стола уже разлетались во все стороны. Они ударялись о прозрачные стены-окна, летели в прозрачный потолок, ударялись о пол и неминуемо там на этом холодном безразличном полу заканчивали свой полет и снова замирали. Стол отлетел в сторону, стулья туда же - следом!
И тут он посмотрел наверх – туда, в небо, сквозь прозрачный купол, сквозь решетки ячеек-сот. И замер…
Солнце казалось, приостановило на мгновение свое беспрерывное движение, тоже замерло там, на голубом, чистом небе и смотрело на него с интересом. И он тоже остановился на это мгновение и смотрел теперь на него. Они стояли так и следили друг за другом. Одно в недоумении – другой, в своем безумном порыве, внезапно остановленный, этим чужим взглядом. Можно ли было назвать это солнце живым существом? Оно так явно взирало именно на него, что казалось, это и был теперь единственный, но самый настоящий зритель в этом закрытом аквариуме, в этом забытом мирке, который окружал его. Он сел на какой-то диван и теперь смотрел прямо перед собой - на себя, куда-то вглубь себя... В никуда.
Его зрачки остановились и замерли посреди этих усталых глаз, они не концентрировали какой-либо предмет или мысль и смотрели в пустоту, в бесконечность. Но бесконечность и была той самой мыслью, которая помогла сначала уйти от этой действительности и затем вернуться в нее снова ... И снова сюда...
Раньше в жизни всегда была какая-то цель, план. Теперь непонятен этот маршрут – куда? … зачем?
Зачем? Нет, на этот вопрос он сейчас отвечать не будет. Но план? Просто нужен какой-то план, которому он мог бы следовать. В конце концов, можно просто составить какой-то распорядок дня, хотя бы на ближайшее будущее и соблюдать его. И подчиняться ему. Именно подчиняться! Хорошо бы поучиться этому у военных. Нужна дисциплина – она мобилизует! А там будет видно. Он нашел на стеллаже инструкции для военного персонала низшего звена. А он и был тем самым низшим звеном. Не военным, но в данной ситуации низшим. Перелистнул несколько страниц. Инструкция предписывала: “Строго выполнять эту инструкцию”.
- Какой абсурд, - подумал он, но продолжил чтение: “Оставаться в помещении убежища, и не предпринимать никаких действий для выхода отсюда без приказа”. Далее шло описание комплекса и как использовать его в военное время: “Все действия персонала - только по особому распоряжению… Поддерживать боевой дух!”…
Как хорошо быть военным! Все за тебя решат и никаких сомнений. Никакой инициативы без приказа. Ты дал присягу и кончено. Что ж, присяги он не давал, но он будет поддерживать боевой дух до особого распоряжения.
Итак, расписание. Он подошел к окну и нашел ручку, которая теперь ему была нужна. Взял лист бумаги и начал писать.
- Утро. Подъем в 9.00.
Это его вполне устраивало. Наконец, можно будет выспаться.
- Час на утренние дела и завтрак.
- Дальше… Допустим, спортзал.
Он не занимался спортом после окончания института - не было времени, да и при его образе жизни это было нереально. Но сейчас в условиях войны он должен быть в форме!
- Значит, занятие спортом.
И это не один час. Можно изучить разные программы. К слову, здесь существовала огромная база данных с множеством информации на совершенно разные темы. Гигабайты и гигабиты наследий науки и культуры. Огромное количество кинофильмов, книг, музыки. Словно кто-то специально постарался передать все наследие человечества куда-то в будущее. Они часто в отсутствии начальства находили кинофильмы или любимую музыку, и в небольшие паузы позволяли себе расслабиться. Словом, здесь было все для жизни человека.
Он записывал на листе бумаги крупным почерком. Крупным, потому что лист был большим, а его нужно было чем-то заполнить.
- Спорт до двух часов дня. Затем в 14.00 обед.
Торопиться было некуда, поэтому он будет изучать рецепты и научиться делать что-нибудь посложнее яичницы. Просто нужно первое время попробовать все, что возможно узнать и получить от этого улья. Поэтому новые для него рецепты и спорт, и любая возможность заняться каким-то делом заполняли бы это его время и этот белый лист бумаги. Словом, пока он будет относиться ко всему как будто это долгожданный отпуск и, наконец, появилась возможность отдохнуть.
- После обеда 15.30-17.00 отдых, чтение книг.
- 17.00-19.00 вечернее посещение спортзала.
- 19.00 - ужин.
- Далее музыка, кино, книги...
- И в 12-1 час ночи спать. – В той жизни он любил ложиться поздно.
Легко сказать - спать, чтобы спать, нужно уснуть. А он был, словно, в каком-то оцепенении. Там, внизу, целыми днями бродил по комнатам, страшно хотел заснуть и не мог. И только виски помогали ему забыться ненадолго, а потом все сначала. Теперь ему придется с этим как-то справляться. Он с ужасом подумал о том, что ему этим вечером придется ложиться в постель. Но он же научился снова нормально есть и теперь будет нормально спать.
Перечитал расписание - вроде бы похоже на что-то реальное, и главное - нашлись кое-какие дела. А ничего в голову больше и не приходило.
Ну что - небольшой отпуск? Посмотрим, что получится. Отдыхать он никогда не умел. Какой в этом смысл? Он привык искать во всем чертов смысл, который ранее находил где-то извне. Теперь этот смысл находится в здании. Просто нужно сместить акцент, изменить привычки, и он найдет его. Черт побери! Дурацкое занятие - расставлять все по местам и анализировать. Но он технарь, и это нормально для него. А еще проще выполнять военную инструкцию и ни о чем не думать - “до особых распоряжений”. И он начнет прямо сегодня. Команда отдыхать! А потом команда спать!
Он снова вспомнил об этом – “спать”. Почему-то иногда, чувствуя, что не здорова наша душа - инстинктивно начинаем лечить свое тело. Да, неделю он не мог заснуть после того кошмара. Но сейчас твердо решил больше не прикасаться к спиртному до тех пор, пока не перестанет в нем нуждаться. Да, засыпать без виски все прошлые ночи он не мог. Военные инструкции предлагали в состоянии стресса принимать таблетки. И на этот счет были рекомендации, и в аптечке здесь был их большой выбор. Но он сразу же отверг это. Уж лучше виски, чем глотать всякую дрянь. И к кофе привыкаешь, а к этим наркотикам и подавно. И что он потом будет делать? Но как он уснет сегодня?
Говорят, ни с чем не сравнима душевная боль. Сравнима! И еще как сравнима! И каждый через это когда-то проходил.
Одна наивная, детская история случилась с ним очень давно. Но сейчас он почему-то ее вспомнил. Когда-то, в молодости, он познакомился с девушкой, и уже спустя несколько месяцев относился к ней очень серьезно. Но однажды она ушла с его другом.
Он страдал. Он не спал. Не знал, что ему делать. То ли стихи писать ей вдогонку, то ли вызвать друга на дуэль. По ночам бродил по каким-то улицам, как Пьеро, и искал свою Коломбину. Поздно возвращался, клал голову на подушку и снова не мог уснуть. Иногда проваливался куда-то ненадолго в полудрему и просыпался вновь. Ночь, вторую и третью не мог уснуть. А на четвертую ночь уже действительно не спал. К вечеру у него страшно разболелся зуб. Да так, что не мог ни лежать, ни стоять. Его воспаленный нерв горячим кинжалом пронзал десну; болело все: и голова, и все тело. Он сидел на краю ванны и покачивался из стороны в сторону, полоща рот каким-то травяным раствором. А пойти к врачу можно было только утром. Это была пытка болью, болью, помноженной на время. Перед ним были часы. Часовая стрелка стояла на месте, минутная еле-еле передвигалась. Он считал секунды. Пытка болью, помноженная на секунды. И такого количества этих секунд боли в его жизни еще не было. А все остальное сейчас не имело никакого значения...
Наконец, досчитал до утра. Выскочил из дома, добежал до врача и удалил этот зуб. Пришел домой и упал в постель. Уснул мгновенно. А вечером, когда проснулся, понял, что избавился не только от своего зуба, но и от нее. Вот так…
И сейчас он будет нагружать свои руки, ноги и все свое тело, чтобы оно больше не давало его голове мучить его самого.
- 12 –
Итак, время 17.10. Что по плану? Спорт. Он спустился на первый этаж и открыл двери в зону спортивного отдыха. Первое, что бросалось в глаза, - огромный для такого помещения бассейн. Метров пятнадцать. Рядом была небольшая ванна-джакузи. Он разделся и прыгнул туда. На бортике была панель с тремя кнопками. Нажал первую - из форсунок, снизу и из бортов забили водяные струи. Вторая кнопка - из панели над головой на него свалился водопад. Третья - из стены ударила мощная струя воды и сбила его с ног. Нет, не струя, а множество струй. Он встал, оперся о них и начал массировать спину и плечи, потом живот, руки и шею. Понравилось - немного больно, но приятно. Потом плавал. Скоро стал задыхаться. Не удивительно - плаваньем он занимался двадцать пять лет назад в студенческие годы. Вышел из бассейна и открыл кабинку сауны. Выбрал нужный режим, немного подождал и на пять минут зашел внутрь. Затем выскочил - и в бассейн. И снова на все кнопки в джакузи. Его било и крутило в этом маленьком водовороте и, превозмогая боль, он получил, наверное, первое удовольствие за все эти дни. Потом снова в бассейн и снова джакузи. Заскакивал в сауну - и назад. Да, удовольствие! И гори все... Потом вылез из бассейна и направился к тренажерам. Здесь, как и везде, был компьютер, в котором он без труда нашел разные программы занятий. Всего было шесть силовых тренажеров, беговая дорожка и велосипед. Он пробежал, вернее, прошел пятьсот метров и на пульсе в сто сорок решил перейти к тренажерам. Сто сорок – очень хорошо! Он снова станет нормальным человеком и сегодня будет спать! И, поставив по двадцать килограммов на каждый, попробовал все. Это заняло около двух часов. Он был доволен, тело ныло от непривычной нагрузки, руки не слушались. На каждой из них словно висели пудовые гири, и они тяжелыми плетьми свисали с его туловища. Ноги еле передвигались… На сегодня достаточно…
Потом в изнеможении сел на край бассейна и долго смотрел в воду. Это был очередной феномен комплекса. Управлялся он полностью автоматически. В нужный момент замерялось содержание химии, брался анализ воды, и производилась очистка. Вода не менялась никогда и всегда была чистая. Подводный робот-пылесос в отсутствие людей периодически чистил стенки и дно бассейна. Используя присоски, ползал по вертикальным поверхностям и дну, а затем прятался в свою нишу. Здесь, как и везде, этот умный дом сам ухаживал за собой. Сауна отключалась самостоятельно, вентиляция приводила состояние влажности в норму. Лишняя влага перерабатывалась, очищалась и снова поступала в бассейн. Подогрев можно было регулировать вручную, как и все остальное, но он пока не хотел трогать заданные установки. Все здесь было очень удобно и комфортно. Но он везде чувствовал себя лишним. Все здесь работало и без его участия. Он никому здесь не был нужен, кроме самого себя. А зачем он нужен себе?...
На ужин он решил не торопиться и поэтому начал с подробного изучения состава продуктов, имеющихся внизу. Кстати, проверил их количество. Ведь могли завести их малую часть, комплекс еще не ввели в строй. Сердце ойкнуло. С замиранием он открыл базу данных и просмотрел суммарные данные. То, что он увидел, порадовало. Общее количество еды составляло десятки тонн. Он подсчитал: если в день будет съедать килограмм этих продуктов, ему хватит на пятьсот лет. Воды было целое замерзшее озеро и всегда небольшой резерв растаявшей, готовой к употреблению. Подавалась она сюда наверх автоматически, как в городских домах, насосной станцией, и ему снова не о чем было беспокоиться.
Теперь можно было приступить к ужину. Он не спеша исследовал весь ассортимент. Для жизни здесь было все. Попадались даже деликатесы и, конечно, большой выбор разнообразной привычной еды. Полуфабрикаты, много готовых продуктов типа пиццы, вторых блюд и кондитерских изделий, замороженные овощи, фрукты и даже спиртные напитки. Видимо, для военных в такой ситуации это допускалось в обход их устава.
- Нет! Только не это! Эту позицию, пожалуй, пропущу и очень надолго! – подумал он.
На этот раз он выбрал готовую еду. Разогрев ее, он не спеша принялся есть. Поймал себя на мысли, что тянет время, боится остаться без какого-либо дела наедине со своими мыслями.
- Нет, не тянет и не боится, просто заполняет его различными делами… Да, времени много, а дел пока мало, значит, он найдет их для себя.
Но день приближался к концу. И скоро снова нужно будет ложиться спать! – мелькнуло в его голове. Мелькнуло и погасло последней искоркой где-то там глубоко в его сознании. Он был сыт, тело его приятно болело от нагрузки, и сейчас он пойдет туда, наверх и будет продолжать жить, снова что-то делать… . Нет, он не уговаривал себя, он не обманывал и не сходил с ума. Просто он должен был отвлечь свои мысли оттого, что было там, за этим окном, за теми днями, неделей раньше и привыкать к своему новому, такому странному образу жизни. И поэтому уже не думал ни о чем, а лишь выполнял приказы… Свои приказы…
На третьем этаже он просмотрел базу данных кинофильмов и книг, имеющихся здесь. Их были тысячи. Он и раньше заглядывал в эти каталоги и пользовался этими собраниями. Он выбрал фильм, который смотрел очень давно и ничего тогда не понял, но в последнее время вспоминал его, и почему-то захотелось посмотреть его снова. Но в суете не решался, поэтому откладывал, а вот сейчас самое время. Сейчас он позволит себе все, недоступное ранее. Из книг взял ту, которую тоже давно хотелось перечитать, наверное, такие книги и нужно читать, которые оставляют для тебя на потом что-то еще.
Он смотрел фильм и смеялся, ходил с этими маленькими людьми по их маленькой стране, упивался их "большими" проблемами, и снова ничего не понимал, просто получал огромное удовольствие. Но уже чувствовал, что понимать здесь ничего не нужно. Потом устроился на каком-то диване и читал запоем эту книгу. Наконец, уже совсем поздно вечером он соорудил свое новое ложе на этом последнем этаже, поставил любимый джаз, улегся и поневоле задумался. Он давно не получал такого удовольствия. Он совершенно успокоился и первый раз за неделю смог расслабиться. Может быть, ему именно этого раньше и не хватало, просто побыть наедине с самим собой. Вот так, по-настоящему, наедине…
Так прошел его первый день в этой новой жизни. Потянулся за пультом и выключил светящиеся окна. Стало темно. Огромное небо заполняло теперь все пространство над ним. Звезды светили - они были на месте, как раньше, мерцали, успокаивали и желали ему спокойного сна. И вот так незаметно для самого себя он уснул, безмятежно и с удовольствием, не подпуская больше к себе мыслей оттуда, из "вчера", никаких и ни о чем...
(продолжение следует...)
Адреса магазинов, где можно найти эту книгу на сайте:
http://www.ilonaline.ru/biblio/