* * *
Нуждаясь в помощи Есенина,
Я что-то смог здесь наскрести.
Пусть не шедевр, не А.Каренина,
Но всё же... Серый, брат, прости.
Когда я пел шансон в кафешантане,
Под караоке гнусным голоском,
Вы подпевали мне о бабе Мане
Берёзовым весёлым языком.
Я не певец, вот это знаю точно,
Но если что исполнить, с пьяных глаз -
То, как с куста, как ручеёк проточный,
Негромко и с душою, и для Вас.
Сидела рядом с Вами птичек стая,
То есть, подружки Ваши и о ком
Отговорила роща золотая,
Но не был мне тот диалект знаком,
Что ничего не значит, обоюдно
Сумеем вместе ближнего понять.
Вы, в принципе, бывали безрассудны?
Бывал ли я? Так вот же, вашу мать.
Потом запил то исполненье колой, -
Не сразу ж водкой сглазить реноме.
Я полон дум о юности весёлой,
А юность зубы скалит в полутьме.
Почти надеясь, что не исполненье
Развеселило Ваше подшафе,
Хотя и, где-то, гложет червь сомненья
И я горю, как в аутодафе.
Не знаю, вероятно не согласны
Вы с этим жанром, этим шансонье.
В саду горит костёр рябины красной,
А я здесь водку жру под каберне,
Опять один и Вы не подойдете
И я не подойду, наверно, к Вам.
И журавли печально, на излете,
Уж не жалеют больше... Всё, мадам.
20.07.2010
[img size=150]