(Если не задуматься, нижеизложенные события представляют собой полный бред. Но если задуматься…)
До дня смерти оставалось меньше часа.
Инга возилась с прической, тщательно укладывая каждый локон. День она потратила на уборку квартиры. Весь вечер смотрела семейное фото. До того приняла ванну, надела самое нарядное платье. Часа два возилась с маникюром. Лак больно щипался, так как ногти были изгрызены до основания. Инга улыбалась болевым ощущениям. Больше часа ушло на макияж и сооружение прически. Осталось написать записку.
В 00 часов должен наступить день смерти. Она шагнет из окна за несколько мгновений до.… В 00 ее здесь не будет. Инга внимательно себя осмотрела в зеркале.
Прошла на кухню. Подошла к окну. Взялась за ручку. Поняла, что если сейчас откроет окно и не прыгнет, потом не сможет. Все должно произойти одним движением. За несколько секунд до…, она встанет из-за стола, откроет и шагнет….
Сколько секунд ей понадобится?
Инга включила таймер на 5 секунд. Не успела. Бой часов не должен застать ее на подоконнике. Она замерла в глубоком размышлении: «8 или 10? 10 - наверняка, 8 - должно хватить». Окно зияло чёрной дырой. Инга задёрнула занавеску.
23.15 – В дверь из прихожей кто-то протискивался. Инга прислушалась. Едва уловимый хрип напряженного дыхания. «Дверь закрыта. Мерещится мне всякая чертовщина. В моём состоянии это нормально, - подумала Инга, в доказательство вышла в прихожую, - а туфли?». Перемерила несколько пар, остановилась на чёрных лодочках. Дошла до кухни, вернулась. Сменила лодочки на бежевые шпильки. Прошла в комнату, еще раз внимательно себя осмотрела. Сделала попытку улыбнуться. Не получилось. Но тяжесть с души уходила.
23.30 – Теперь записка! Инга вырвала тетрадный лист, вернулась на кухню. Написала текст. Порвала записку. Принесла тетрадь. Вырвала еще один лист. Снова написала. Снова порвала. Представила, как будет карабкаться на подоконник. Не понравилось. В душе рассмеялась. Принесла из прихожей табурет. Подставила к окну. Прорепетировала восхождение на подоконник. Села за стол, открыла тетрадь, написала:
«Завтра – мой сорок второй день рождения. В этот день 17 лет назад погиб мой муж. Ему было 25. Мне тоже. В этот день год назад умерла наша дочь. Ей не исполнилось 17-ти. Я не верю, что ТАМ встречусь с ними. Я ухожу, потому что не хочу, чтобы настал следующий день смерти».
23.40 – Вырвала лист, положила на стол. Остатки тетради отнесла в комнату. Вернулась, села за стол.
- Боже, как медленно идёт время, - прошептала Инга и ясно услышала чей-то вздох.
Прислушалась. На кухне кто-то присутствовал.
- Это нормально, - подумала она, - в моём состоянии это нормально.
Но для верности посмотрела под стол, в холодильник, заглянула под умывальник, одним словом обыскала всю кухню. Никого не нашла.
23.50 – «Меньше десяти минут осталось! И заняться перед смертью нечем». Душевное равновесие подтверждало правильность её решения. Чем ближе к полуночи, тем легче ей дышалось.
- От такой скуки можно заснуть.
23.45 – 23.46 – 23.47 – 23.48 – 23.49. 60, 59, 58…30, 29… 19, 18… 11, 10, 9…
- Пора, - Инга резко встала, решительно прошла к окну, распахнула, ловко взобралась на подоконник и спрыгнула….
Летит спиной вниз. Кто-то дышит в её левый глаз. Падает. На что-то мягкое. Вот-вот потеряет сознание. Почему-то не теряет. На ней лежит Нечто, волосатое и живое. Похоже, оно - мужского роду. Бессовестно сует свой язык ей в рот. Такого перехода в иной мир Инга не ожидала. «Ну и порядки у них», - подумала Инга. Тело предательски подтягивается к волосатому незнакомцу. Шерстка у него мягкая, нежная. «Почему бы – нет! Сколько у неё этого не было?»…. Теряет сознание. Всё – кончили! Кончено! Тишину разрывает вой сирены….
Очнулась. На своей кровати, в своей квартире. Всё как обычно, только освещение какое-то серовато-сиреневое. Приподнимается на локотки, чтобы осмотреться, кто-то мгновенно опрокидывает её обратно на постель и впивается жадным поцелуем в шею. Инга ясно помнит, что выпрыгнула из окна. Извивается под тяжестью волосатого существа с целью выползти из-под него, но, отдаётся ему. Вся без остатка. А что ей терять!
Лежат. Инга ощупывает незнакомца.
- Я Чёрт, просто Чёрт. По совместительству ангел-хранитель.
- Так не бывает! Почему ты не дал мне умереть?
- Видишь ли, я лично не против, но свободных котлов нет. У нас кризис и с кадрами и с жильём. Приходится заставлять людей жить помимо их воли. Не злись! Это просто моя работа.
- То, что ты со мной сделал - просто твоя работа?
- Ты о нашей близости спрашиваешь, или о жизни? - Чёрт встал с кровати. Он был высоким стройным, с хвостом, с копытами, но без рогов.
- Нравлюсь? А, то! Господь, внешностью не обделил, - Чёрт продефилировал по комнате, демонстрируя осанку, бицепсы.
- А рога?
– Рога? Спилил. Мешали работе. Воткнёшься в письку – поранишь сиську.. Сам спилил. Я люблю свою работу!
- Странный способ заставлять жить?
- Зато безотказный! Новейшая методика.
Инге хотелось спать. Голова кружилась. Чёрт сел рядом, стал гладить её волосы. Заснула!
- Надо просыпаться, - думала Инга сквозь сон, - распустилась я перед смертью. Но, какая ночь! Сон на грани видения. Чёрт обаятельный, такой родной и простой. Почему в жизни так не бывает? О чём это я? Надо просыпаться….
Инга сделала усилие подняться. Открыть глаза у неё получилось. Чёрта в комнате не было. Платья на ней тоже, как и остальных признаков одежды, кроме туфель. Одежда лежала на полу. Смущал свет. Серовато-сиреневый. Она не могла определиться: спит или бодрствует.
- Может, я не на этом свете? Он что-то говорил о жилищном кризисе. А вдруг теперь умирают вместе с имуществом? Неплохое решение проблемы, раз все котлы заняты. Для верности надо еще раз выброситься из окна. Надеюсь, моя квартира по-прежнему на девятом этаже.
Она накинула платье на голое тело, кое-как поправила волосы, быстро прошла на кухню и открыла окно. В помещение ворвался запах свежевымытых улиц. Инга глубоко вдохнула, и уже было полезла на подоконник, как услышала:
- Закрой окно, дует!
Внутри всё оборвалось. Он здесь! Инга замерла! Руками она держалась за подоконник, ноги на табурете. Поза еще та! Чёрт подошел сзади вплотную, закрыл окно.
Она горела от смущения.
- Проголодался я, может, поедим чего-нибудь?
Инга расплакалась! Её положение было хуже, чем при жизни: на ней не было трусов, и она не знала чем кормить Чёрта.
- Чёрствый хлеб можно окунуть в воду и поджарить на подсолнечном масле с яйцами. - Чёрт непонятно откуда подал ей трусы, - одевай, я отвернусь.
Инга невольно улыбнулась, и тут же разрыдалась, используя трусы вместо носового платка.
Чёрт пересадил её на подоконник, быстро смотался в комнату за трусами, самолично надел их на Ингу, на руках перенёс её к столу, усадил. Достал хлеб…. Инга всхлипывала, но уже не так часто. Чёрт действовал успокаивающе.
- У тебя сегодня День рождения, заказывай подарок.
- Букет из ста роз!
- Принято!
Инга зарыдала с новой силой!
Чёрт прекратил хлопоты по приготовлению пищи, открыл окно и сказал,
- Иди, прыгай. Я тебе по блату койко-место в общем котле обеспечу. Давай! Вперёд!
Инга перестала рыдать. Медленно подошла к окну. Небо затаило дыхание.
- Что будет, если с неба стереть звёзды? Его не станет. Останется бесконечная чернота, не имеющая смысла! - Инга сделала открытие, значение которого, еще не могла заключить в слова, но прыгать из окна даже ради койко-места в общем котле ей не хотелось.
Она любовалась небом. Звездочки: яркие, тусклые, весёлые, грустные, счастливые и несчастные, ничтожные перед небесной бездной являли собой смысл величия этой самой бездны. Получилось сказать красиво, неожиданно для самой себя:
- Каждая звёздочка ничтожна пред небом, но величие неба заключено в каждой звёздочке.
- Не хочешь прыгать, садись есть, и закрой окно. Ночи холодные!
- Почему жизнь отняла у меня мужа и дочь?
- Жизнь отняла у тебя игрушки. Пора взрослеть, девочка.
- Я детдомовская. Мужу не изменяла.
- А надо было бы!
- Ты так говоришь, потому что представляешь тёмные силы. Я праведно жила.
- Да, да, знаю. В церковь ходила, святой водицей квартирку взбрызгивала. Бралась за любую подработку, чтобы дочь ни в чём не нуждалась.
- Что в этом плохого? – вспылила Инга.
- Стандартный вопрос. Он же является ответом.
- ???????
- ЧТО в этом плохого? После свадьбы, в потайном отделении паспорта мужа ты обнаружила фото другой девушки. О чём ты тогда подумала?
Инга покраснела. Чёрт продолжил:
- Ты подумала: «Теперь я могу с чистой совестью любить Андрея!». У меня вопрос: почему ты не осталась с Андреем?
- Но это было невозможно! Мы только поженились, У Андрея двое детей. Наши отношения с самого начала были обречены на провал.
- Неправда! С самого начала вы оба знали, что созданы друг для друга. Но для того, чтобы быть вместе, вам надо было разводиться, признаваться, решать, менять. Твой муж погиб, потому что не нужен был тебе, в ваших сердцах жили другие. По большому счёту он не умер. Просто небо заставляет вас делать то, что вам положено делать для жизни и для счастья. Неразрешимых задач не бывает!
- А дочь?
- Ты знаешь ответ. Но самым сокровенным собственным внутренним голосом отказываешься признать очевидное.
Инга закрыла лицо руками.
- Молчи! Мне больно! Но я скажу. Живя ради дочери, я не позволяла ей жить своей жизнью и сама не жила….
- Не так страшен чёрт, как его малюют? Утро вечера мудренее! Тебе пора отдохнуть.
Чёрт принялся собирать грязную посуду. Инга подошла к пресловутому окну, она любовалась Чёртом. Он мыл посуду и напевал:
«Иногда наша жизнь зарастает цветами
Это значит, мой друг, ОН прошёл между нами,
Но увидеть ЕГО нелегко…».
Инга никогда не слышала этой песенки, но знала слова. И Чёрта этого она тоже знала, давно, всегда. И вообще он никакой ни чёрт. Ну, если и чёрт, какая разница. Всё равно он самый лучший.
- Я люблю тебя! - Инга не сразу поняла, что именно она сказала.
Чёрт домыл посуду, вытер со стола крошки, положил на место предсмертную записку Инги.
- Мы даже из разных измерений! – Чёрт старался говорить спокойно, но "копыта" его подрагивали,выдавая волнение.
- Неразрешимых задач не бывает,- парировала Инга, - для этого надо что-то сделать: признаться, изменить, понять, пойти против течения. Нет ничего невозможного! Нам не задают неразрешимых задач! Я тебе тоже не безразлична!
Чёрт впервые в жизни почувствовал собственную слезу на собственной щеке. «Ну и задачка!», а вслух сказал:
- Спать!
Инга очнулась от боя часов. Полдень! «Я заснула, и не решилась это сделать?» «Опять надо ждать ночи!» «Что за чертовщина всю ночь снилась?» «Господи, так нельзя жить!» «Я должна…» в этот момент Инга увидела, что бюстгальтер валяется на полу, она подошла к зеркалу, на шее сиял засос.
- Это ничего не значит. Это я обо что-то ударилась.
Она прошла в кухню. На столе стоял огромный букет роз, рядом на тетрадном листе её почерком было написано:
«С днём рождения, дорогая!
Любящий тебя Чёрт (по совместительству ангел-хранитель)».
- Мог бы своим почерком поздравить! А выпендренивался тут, что он свою работу любит. Бракодел!
Инга открыла окно. Город журчал. Внизу слышались голоса ребятни. Наверху по ясному небу плыли облака. Ничего особенного:
ОБЛАКА КАК ОБЛАКА!
**************************
В рассказе использованы слова из песни «Осенняя» Юрия Шевчука
