Послесловие вместо предисловия
Осень-сука, в зловещей сакральности,
Разбудила рецепторы тления,
Хрип вороны в минорной тональности,
Смрад, гниение и разложение.
А надежды повышенной дальности
Не находят за временем цели и
Бесполезны; с хохляцкой ментальностью
Я плюю даже в них и не верю им.
Вот стрельну из ружжа, из двустволочки,
Да по мыслям, по сучьему вымени,
А потом разложу их по полочкам:
Поглядим — то ли я вас, то ль вы меня.
Александр Рак
1
Пунктуальности прихода завидуя,
Но надеясь на отсрочку морозности,
Подрабатываю кариатидой я,
Подпирая небо средней стервозности,
Без претензий сраной монументальности
Церетелевского виденья личности,
Рядом нет скворцов повышенной дальности
И иных грачей сезонной цикличности.
Это осень снизошла, не опомниться,
Это осень — дорогая, холодная,
Всех последующих бедствий виновница,
Настоятельница неблагородная
Храма церкви предстояния в золоте
И последующего обнажения,
Патронесса увядания... Полноте,
Тут и так довольно до унижения.
2
Если все ее эпитеты-титулы,
Перечислить, у того же Есенина, -
Голос скиснет до фальцета и фистулы,
Да ещё в промозглых замках Осениной,
Где не ждешь ни гроз, ни благопристойности
Ниспадающей воды, а прелюдию
Потепления, последние вольности
Лета бабьего, прошу в демо-студию!
Там, мадам, запишем все ваши шорохи,
Обещания, возвраты аккордные,
На манер знакомой: «Ах, как мне дороги...»
Эти летние деньки второсортные.
Ибо, не проистекут мимо вашего
Соучастия в них, мерой старения,
Отбирая жизнь живущего заживо,
Оставляя для расчета смирение.
3
Ты в судьбе моей не будь пересмешником,
Дождь октябрьский, затянувший мелодию
А-каппельно, над уснувшим раешником,
Не подверженном ни водоугодию,
Ни сомненьям в обретённой реальности
Перемены цвета на влажно-серое
Оскуденье, по шкале пятибалльности,
Где-то, балла в три, с облезлой шпалерою
Насаждений на потрёпанном заднике
Сцены малого театра со-действия,
Где придётся фарисействовать в ватнике
И ботинках о тщете лицедействия
Камуфляжной инсталяции сущего,
В предреалиях хлопот умирания,
Как процесса, в общем, вялотекущего,
До рождественского ёлкостояния.
4
Вряд ли осень перестанет сутяжиться,
Изгаляясь в исках рыжей бульварности,
В коих праведное с грешным не вяжется
Из-за нынешней погодной бездарности.
С сопредельной стороны дышит холодом
Яровой антициклон субарктический,
Не поверивший руническим доводам
Октября, характер чей истерический,
Заставляет усомниться в привычности
Средне-русской эпохальности осени,
Предсказуемой, обычно, ритмичности:
Солнце/тучи/дождь/безоблачно/просини,
И так далее; в студённой догматике,
На покров мороз, скорей, исключение.
Но в погодно-мировой акробатике
Потеснились и погоды осенние.
5
Не юродствую, отнюдь, констатирую
Факты очень непростой ситуации -
Климат, в выходках своих эпатируя,
Так подобен некоей демонстрации
Силы, чисто человеческой сущности:
Опостылели, мол, гости-сожители,
Проредить пора их крупные кучности,
Вот и взялись небеса-охранители.
Там тряхнёт, там долбанёт, там обвалится,
То поджарит, то зальёт население.
Зевс с копьем, Перун с мечом, Яхве с палицей,
После длительного отдохновения,
Вышли в поле собирать жатву ратную,
Порубить сплеча лозу охреневшую...
Что-то небо нынче сильно булатное,
Да тут, слева, как-то все онемевшее.
6
Вот опять глухая ночь, доходяги-сны,
Растеклась багрянцем боль во скворешнике,
Запотевшее окно смолкло до весны
И глядим в него, невидяще, грешники.
Сирым лаптем не испить слезы вечности,
Не найти, задля покоя, пристанище.
И, как-будто, в назиданье предтечности
Одиночества, бежит тараканище.
Охамел, дружище, что ж ты при свете-то,
Истечёт сейчас твоё время рыжее.
Никогда не помышлял о штиблете-то,
Что он есть орудье божье, бестыжее?
Вот бежал, а вот — лежишь кверху пузиком,
Вещь в себе, вне временного скольжения,
Бывшей Витей, тараканом ли, тузиком, -
Все одно — органика разложения.
7
Не тревожь разлуку-ночь кастаньетами,
Не ищи сирени цвет в пору стылости.
Это нежность истекла над рассветами
И кому теперь нести слёзы милости?
Здравствуй, мать-тоска, в экспрессии жёлтого,
С расслоением оттенков падения,
Где, оттенка, скажем, после двухсотого,
И не слишком-то видны совпадения
И нюансы кисти флородизайнера,
В повторении картин левитановских.
А инверсия парящего лайнера
Оживляет современность русановских,
Оболоньских, будь-каких, красок осени,
Подтверждая снова: вот она, русская
Территория, а время споносили
Оглоеды, будто семечки лузгая.
8
Не дождусь никак рассвет, сны измучили
Или серость голь-ворон перелётная.
Но играет гармонист на излучине
И рояль в кустах, как мина пехотная.
Подавляя степень харизматичности
Октября, страдаю у калорифера,
С шардоне, глотая терпкость горчичности
Алкоголя, с виртуозностью шнифера.
Видишь, дуся, конформизм одиночества,
Где-то даже, уступает в вульгарности
Вариаций, типа «ваше высочество»,
В подотчетной смете комплиментарности.
Отдавая дань осенней поэтике,
Признаю, не ощущаю сакрального
В ней подтекста. Выпьем за кибернетике,
Прародительницу дня виртуального!
9
Аксиома в обольщении ближнего:
Субъективен будь в своем соучастии,
Проявляя даже чуточку лишнего
Интереса к жертве вздохов, отчасти, и
Интересам жертвы вздохов, пристрастиям,
Увлечениям, ку-ку (мелким слабостям),
И тогда, возможно, вот оно — счастие,
Кратковременное, как ода «К радости».
Поучателей полно, теоретиков,
А несчастных — вон их сколько в троллейбусах.
Вот такая вот она, диалектика
При решении житейского ребуса.
Что до осени — несчастней становимся
От одежды в этих самых троллейбусах,
Потому, наверно, богу и молимся -
Теснота, обида, злость да слюна в усах.
10
Развивая процедуру камлания
О судьбе своей, по поводу вредности
Приснопамятной страны обитания
Представителям слоев средней бедности,
Так скажу, братва: ищите — обрящете
Комфортабельный режим декомпрессии,
Не потом, когда застынете в ящике,
Фигурантом похоронной процессии,
А сейчас, пока живые и грешные
Созидатели украденной прибыли.
Вон доходы каковы зарубежные
Работяги-европейца, а вы бы ли
В революцию шагнули из колледжей-
Институтов, все одно — делать нечего
В этой грёбанной стране, только поридж же
Не вкуснее каши гречневой вечером.
11
Кто сбежит — того дорога окупится
Через энное количество времени.
Кто останется, да с властью залупится -
Вот тому-то, лямку сучьего бремени
Государства охреневших стяжателей
Волочить до гроба иль революции.
Да пошли они на катере к матери
Сами знаете какой, не Конфуция...
Раз привычно всё, к чему эти хлопоты
С изложением законов фактурности
Тривиального: хвосты или хоботы,
В лексиконе, выше средней сумбурности?
Видишь, дуся, лжём по мере возможности,
В обстоятельствах, не так истолкованных.
И соврамши, даже не от безбожности,
А от мелочности душ очарованных.
12
Как народ-то побежал за Пегасами!
По всему, выходит, от безысходности.
Да на муз пошел охотой с саврасыми
И борзыми, вороватой дородности...
Уточняя моноэтику крайности
Экзальтированной части собрания
Уважаемых адептов банальности,
Слабоумия и перевирания,
Признаю, как факт: имеющий публику,
Не имеет приключений на задницу,
К сожалению, но есть масло к бублику
И скоромное на постную пятницу,
Что досадное, суть, противоречие
Существующей эпохи стяжательства,
То есть, если и поёт тля непевчая,
То и пользует во все обстоятельства.
13
Не блажи, сопливый дождь, не озвучивай
Ты сомнения мои и бессилие.
Пусть покажет солнце луч, словно Гюльчатай,
Через этих тучных стад изобилие.
Чем с природой предаваться унынию,
Насвисти аллегро сонному дворику,
В унисон, с опавшим в мёрзлую, синюю
Землю небом, как назло, ветру-дворнику.
Это время, мать твою, инфлюэнции,
ОэРЗэ, ОэРВэИ, просто насморка,
Постоянно уменьшая каденции
Моционов, с нелюбезностью Бисмарка.
Ну, так сварим грог, глинтвейн, сбитень яблочный
На меду, да с перваком самовыгнанным.
И погреемся в мистерии лампочной,
Я да чарочка вина, не одна. Да дым.
14
Это время, дуся, всё-таки, лишнего
Потребления щедрот горячительных,
С уважением ненужного ближнего,
В некрасивых и весьма расточительных
Жестах русского купца-миллионщика,
Загулявшего до остервенения,
С проявлением и черта-погонщика,
И желаемого успокоения
Перегруженной души-домработницы
Будней серо-золотого томления,
Где такие, как она, дуры-скотницы,
Выступают в неглиже самомнения,
Возведя до догм эксцесса формальности,
Незаметные на уровне трезвости,
Что обычно есть в славянской ментальности
И у всей иной нажравшейся мерзости.
15
Много видимых причин ирреального
Заставляет усомниться в беззлобии
Человечества, как рационального,
Богом созданного богоподобия.
Соответственно — ли бог — сучий выродок,
Либо не было его в регистрации.
И тогда, как есть, приматовый выводок
Осчастливил землю без навигации,
Без вмешательства извне сил божественных,
Сиротою вырос род человеческий.
А богов ему суровых, торжественных,
Постепенно подогнал клан купеческий,
Дабы как-то сохранить расслоение,
По имущественным признакам, племени
И возможность управлять населением,
Прозревающим-де, время от времени.
16
Удаляясь от осенней конкретики
В сферу общечеловеческих ценностей,
Остаюсь в плену холодной патетики
И тоски её; от рыжей надменности
Увядания, страдаешь особенно,
Вроде золото, а на тебе — здравствуйте,
Ветер, дождь в лицо — все как-то озлобленно,
Раз цари природы, пользуйтесь, властвуйте.
Заколдобило Гольфстрим в полтечения -
Оберег был европейской вальяжности -
Вот теперь и их имеют значения
Показатели повышенной влажности.
Даже падал снег на Севере Африки,
Туареги удивлялись которому.
Катаклизмы, блин, а ушлые гаврики,
Будто радуясь пришествию скорому
17
Персонажа арамейского эпоса
И грядущей битвы Апокалипсиса,
Собирают мзду с доверчивых этносов
Да еще в разгар всемирного кризиса.
(Я не буду трогать Смита и Энгельса,
Экономика не наша парафия),
Вот гадать посредством аверса-реверса,
Это да, так вот, секстанская мафия
Говорит: грядёт! Подкинул — подсвечники
Зажигайте, вышло — скоро подохнете,
Как и все сейчас живущие грешники
Или праведники, так что, замолкните.
Человек, суть, смертен, значит, вселенская
Катастрофа не имеет значения
Каждой особи, но тьма индульгентская
Веры, разум до сих пор в заточении
18
Удержать пытаясь, с идолом носятся,
Аки голый в бане с мыльною шайкою,
Интенданты свечки и дароносицы,
Попрошайки, но с крестом под фуфайкою,
Золотым нательным светским распятием,
Отражает кое суть православия.
Да какая, к чёрту, здесь демократия,
Раз в тандеме церковь с самодержавием?..
Упрощая гегемонию частного
В имитации процесса деления,
С соблюдением порядка внекастного,
При отсутствии, по определению,
Амплитудной стороны центробежности
В составляющих Коперника-Лейбница...
За такое — отбивают промежности
И надолго помещают в лечебницу.
19
Не желая исходить из противного,
В обсуждении реалий нудотины
Золотого, но дегенеративного
Увяданья загнивающей Родины,
Лишь отмечу: во мы влипли во времечко,
Осень — бог с ней, а вот власть — безнадёжная.
Что не в лоб, то по лбу или по темечку,
Оттого-то это время тревожное,
Что предчувствуя смрад междоусобицы
И опричнины разгул государственной,
Суждено, то ли скворцам уподобиться,
То ли есть с руки сей нечисти барственной.
Что, отнюдь, не выбор есть, а отсутствие
Минимальных прав, свобод населения.
Так что, дуся, вспоминайте напутствие
И готовьте лыжи к переселению.
20
Маргиналы наши, горе-правители
Побираются по миру, как нищие,
Мол, подайте на дворцы и обители.
И обычно, свысока так, глазищами:
Мы откат вам, мол, процент соучастия
В разграблении кредитов доверия.
Да и в этом суть сей власти-безвластия,
Что посредственность на крахе империи
Повылазила, как блошки-навозники,
Как клопы кровососущие, мелкие,
А по сути — маркитанты-обозники,
Мародёры, свои щупальца цепкие
В раны загнанной страны запустившие,
Впившись так, что снова кровопролитие
Ждёт страну, с бандитами согрешившую,
В искупление позора события.
21
Данность в том и состоит, что приходится
Эту данность принимать откровением,
Как казанскую, с мазнёй богородицы,
То есть, доску с золотым напылением.
Выдавая за действительность мнимое,
Вырываешься из сущей реальности;
Интернет ли, церковь ли неделимая, -
Избавление, а смысл виртуальности -
В ослаблении мыслительной функции
Массы особей клиента разумного.
Забивая в котелок фразы куцые,
Управляемого и не безумного
Индивида, получаем покорное
Слабовольноработящее общество.
Вот такое наше время позорное -
Рабство то же, с новым именем-отчеством.
22
Светлым танцем жухлых листьев навеяло
Не на две беды, на треть аллегории:
То ли птица-козодой ночью блеяла,
То ли сон сморил не той категории,
Но осталась память гнусно томящая,
Пусть не память, а наитие подлости,
От исходной правоты настоящего
В недоношенной своей безысходности,
Извращённой в цепь последствий грядущего
Понимания причин разногласия
Человека, как субъекта живущего
И творящего свои безобразия
В середине ли, на самой окраине
Этой осени, разящей болотиной,
На просторах Украины-развалины,
Остающейся по-прежнему Родиной.
23
Время тёплого предзимья истоптано,
А зелёная щетина проклюнулась.
Только вспомнил о сударыне — вот она,
Накатила, навалилась, насунулась,
Белогривая кума, стерва-горлица,
В одночасье, да не очень опрятная:
Слева вьюжит, но дождит справа, в поллица,
Грязь и слякоть, как махра самосадная,
Вперемешку снег с песком на обочинах,
Соль разъела до асфальтовой серости
Наледь, полугололёд белой вотчины,
Ненакатанной, двухдневной неспелости.
Знать, выходит, рыжеблуда преставилась.
Помянём добром и стопкой покойницу.
Ночь прошла, свеча сгорела, оплавилась,
Может это всё когда-то и вспомнится.
24
Разложить по полкам жёлтые месяцы,
Мысль была, да лень выстраивать новые
Идиомы временной околесицы,
Подбирая в лексиконе кондовые
Слоги русского бояна-сказителя,
Гусляра, а паче — старца-былинника.
Ой, вы, критики мои, композрители,
Извините за стилистику циника,
За кликушество, надломы и выпады,
Не всегда, увы, формальную логику -
Намечая вход, похеривал выходы -
И за тон, похожий на педагогику
Домотканного разлива провинции, -
Извиняйте, хоть плюясь, но и милуя,
За длинноты данной лиропетиции
И за осень эту дранную, стылую.
* * *
P.S. Если едет поп-кумир вдруг на поезде -
Белобрысые бегут за вагонами,
Чтобы хоть букет вручить этой поп-звезде
Да побыть под ним ночными мадоннами.
16.10-02.11.2010