В большой секс я пришёл года в четыре. Синеглазая кокетка Инна – неземное создание с палевой кожей нежности необыкновенной – годом моложе. Сбросив одежды в заросшей крапивой прорехе меж гаражей, мы были терпеливо-нежны, причащаясь таинств, которые нас так живо интересовали. За что и пописали там же, радостно и страстно, на брудершафт. Чувства наши, как и мы сами, были чисты и невинны...
До сих пор не ведаю, что могло вызвать в душе её обиду, разлучившую нас столь внезапно. Сразу по окончании с отличием детского сада (а всё её юное естество алкало наук и гармонии), Инна прошла мигом школу и институт. Я слушал тот же курс, но она – о Боже! – не узнала меня. Упорхнув в столицы, получила кафедру, говоря по-чеховски, и скоро, и быстро.
Ныне, слышно, преподает она древнюю фигню –
Китайскую поэзию и историю философии в почтенном Калифорнийском университете.
– А с какой бы, блин, оказией разузнать, – размышляю я порой, возлежа стареющей задницей в плетёных креслах на дощатой террасе и уставя лорнет (зрение, чуваки, ни к лешему) в опаловый канадский закат, – вспоминает ли она хоть изредка ту нашу любовь?..
1979-2010