что на свете вечно мы живем,
Будто любят Будда нас и Рама –
то поодиночке, то вдвоем.
Предположим, что другие божки,
боги, дэвы, идолы, божки
Тоже уважают нас немножко –
даже поиграть не прочь в снежки,
Вот и дарят осени и зимы!
И бросают с неба нам привет,
Но летят приветы мимо, мимо,
а ответа не было, и нет.
Так куда ж мы движемся, куда мы
Вечно тащим бренные тела,
Дорогие карточные дамы,
Рыцари картежного стола,
Короли с повадками клошара,
пауперы карточной игры?
Суша и вода земного шара
помнят с незапамятной поры,
Чем всегда кончались эти игры.
Были до игры и мы людьми,
А теперь бросаемся, как тигры,
на своих знакомых, черт возьми,
Что там говорить о посторонних!
Слаб же ты, товарищ человек!
И летят картежные короны
с мантиями, скипетрами, в снег.
Ах, какая грязь, какое порно –
злой азарт, что в нас горит углем!
Мы порой играем так упорно,
что с себя снимаем все – до шпор, но,
Проигравшись подло и позорно,
Остаемся с голым королем.
А когда приходит к нам беда, мы
Упустив навек заветный миг,
Бросимся приют искать у дамы –
Пушкинской коварной дамы пик!
А у дамы есть в запасе термин:
наша жизнь, товарищи, игра!
Только жизнь прошла, товарищ Герман,
и, похоже, вешаться пора.
Подошли сегодня мы к границе
и стоим, стоим у рубежа,
За которым будет только сниться
радость трех тузов и марьяжа.
Нам уж не сыграть в картежной сборной,
придавил к земле тяжелый груз
Жадности и глупости бесспорной…
только мы, товарищи, упорно
Все стремимся к области икорной,
где за полосой суровой черной
К нам придут семерка, тройка, туз.