Я поклонов до земли не бил и крестом себя не осенял, если знал молитвы, то забыл, только думаю – я их совсем не знал. Ну конечно я не сотрясал основ. Не украл и не вершил злодейство. Самый главный из моих грехов -самый сладкий грех – прелюбодейство.
Не было нужды просить у бога, я ему не докучал мольбами, он ко мне не относился строго, были с богом мы почти друзьями. Слушай бог! – ему я говорил, если есть ты, сотворил бы чудо. Ты бы счастье мне соорудил, просто так, бесплатно, ниоткуда. Или дал бы денег не взаймы. И покоя и любви, но полной мерой. Как не кинь, ведь не чужие мы. Я с тобою расплачусь добром и верой. Сделаешь, господь?.. Нет? Ну и ладно. Я ведь как-то жил до этих лет. Может быть, неровно и нескладно, но какой-то я оставил след…
След оставил, или наследил? Что ни день, кругом одни загадки. Радовался, плакал и грешил и в любовь бросался без оглядки. Истинных ответов не искал, понадеясь на «авось», скакал вприпрыжку. Жизни срок так откровенно мал, чтоб, шагая, делать передышку. Жил, как все, дороги меряя верстАми, не искал в себе большого смысла, чувства часто прятал за словами, но от чувств порой теряя мысли.
Иногда я тормозил на повороте, призадумаюсь, но плюну и пойду. Сомневаться было не в почете, встану снова, если упаду. Если ошибусь – начну сначала. Разгильдяй, философ и мыслитель. Может быть, я в жизни сделал мало, только ведь - я не единственный в ней житель.
Я другим не преграждал дорогу, не плевал на спины проходящим. Иногда маршировал не в ногу, иногда бывал ненастоящим. Был порой актёром и повесой. Жизнь длинна – какие там грехи! Водку пил с неюной поэтессой. И читал бомжАм свои стихи. Осенью шёл ветру нараспашку. Так любил, что некуда сильней! Если надо, то последнюю рубашку, я отдам нуждающимся в ней.
Состою я из противоречий, из которых каждый состоит. И, взвалив свою судьбу на плечи, я иду…пусть бог меня благословит.