"Синенькая юбочка,
Ленточка в косе.
Вот какая Любочка
Во всей своей красе".
К 105-летию со дня рождения Агнии Барто (17 февраля).
Я так боялась этой смены. Ещё вчера вечером всё было замечательно: я легко порхала между столиками, улыбалась посетителям. Георгий, по своему обыкновению, сидел за угловым столиком и спокойно наблюдал за моей работой, потом заказал оркестру дурацкую песенку "Liebe, Liebe. Amore-Amore", в которой группа "Маша и медведи" переиначила слова Агнии Барто. Но мне было весело!
А сегодня, в предчувствии трудной дневной смены, я с усилием встала, наспех собралась, не успев нормально позавтракать, и помчалась в ресторан.
В прошлом году, по причине конфликта в школе, я осталась без работы и несколько месяцев безуспешно предлагала свои руки и голову для разнообразных видов деятельности, но вы же знаете, как сложно в наше время трудоустроиться. И вот наконец, к концу года, я нашла не лучшую для себя работу, зато обещавшую быть денежнее, чем более привычная учительская.
Сначала я сомневалась: мне казалось, что официантка из меня никакая, но довольно быстро начала схватывать алгоритмы задач, выполняемых девушками, и вошла в ритм посменного графика. Даже стало нравиться...
И вот теперь, когда осталась всего-навсего неделя до окончания двухмесячного испытательного срока, мне предстояла необычная смена, на которой многие новенькие "ломались". Словно специально устраивался этот своеобразный экзамен, потому что выдержавшим испытательный срок девушкам в дальнейшем платили вдвое больше, а не выдержавшим - нисколько.
Дело в том, что несколько раз в году в нашем ресторане проводился шахматный турнир, в котором непременно участвовал один капризный, но считавшийся уважаемым шахматист, обслуживание которого всегда поручали новенькой. Не одна девушка потеряла работу из-за привередливого клиента, имевшего обыкновение, особенно после проигрыша, придираться к любому пустяку.
Наша старшая - Тереза Петровна, которую мы между собой называем, конечно, "Пани Тереза", - сразу же провела со мной последний инструктаж:
"Люба, работай спокойно, сегодня у тебя всего три клиента. За десятым столиком - два шахматиста, играющие между собой. Простые ребята, могут заказывать что-нибудь недорогое. За первым столиком - наш Сергей Львович. Запомни: после каждой его партии следует выполнить всего один заказ: если он победит, нужно торжественно поднести на подносе бокал шампанского, в случае ничьей - просто чашечку чёрного кофе без сахара; при проигрыше - рюмку водки. Не перепутай!"
"А партнёр Сергея Львовича?" - "О, его сегодняшний партнёр никогда ничего не заказывает - экономит, наверно".
Взяв себя в руки, я направилась к турнирной таблице, из которой удалось выяснить, что нужно продержаться всего две партии, причем на каждую даётся по два часа. Тем временем в зале началось оживление, волна которого докатилась до меня. От моего результата в этом турнире зависело моё материальное благополучие.
В волнении я ходила по залу, бестолково напевая про себя одно и то же: "Узенькая юбочка, ленточка в косе. Кто не знает Любочку? Любу знают все!"
Сергей Львович оказался не старым ещё человеком, с тёмной бородкой и в очках, сквозь которые просвечивали глазки с каким-то потусторонним взглядом. Он скорее напоминал профессора философии или логики, что впрочем одно и то же.
В связи с этим я сразу же вспомнила, как сдавала логику в пединституте. Экзаменатор тогда сказал: "Нет, "отлично" я не могу Вам поставить!" И всё из-за глупого дополнительного вопроса с примером бессмысленного рассуждения, о котором следовало просто сказать, что оно логически не корректно. Я уже плохо соображала от усталости, ведь объединили три группы и мурыжили до самого вечера...
Господи! И почему я не удосужилась в своё время научиться играть в шахматы? Я нервно поглядывала на пустую доску за первым столиком, словно сразу можно было понять, у кого больше шансов на победу. Шахматисты расставили фигурки и начали игру. Я слышала, что первой ходит пешка e2-e4, однако Сергей Львович сначала взялся за коня.
Пара других моих клиентов вела себя очень непринуждённо, делая быстро ходы и бросая в пространство над доской шутки-прибаутки типа: "Мы таким путём не пойдём", "Такова линия нашей партии". Вопреки ожиданиям, они сразу стали заказывать то сок, то пиво. Странный какой-то турнир"! Будь я его организатором, не разрешала бы пить во время игры. Я начала злиться, эти симпатичные юноши отвлекали меня от "интересной" партии за первой доской.
В глубине зала показался Георгий, который, насколько мне известно, играет только в бильярд. Хорошо, что клиенты потребовали на сегодня тишины и нельзя заказать песенку про Любочку. Было бы очень некстати.
Прошло полтора часа от начала игры, но борьба ещё только разгоралась. Шахматисты вели себя по-разному, в зависимости от темперамента (вот находка для психологов!). Противник моего "профессора" - подтянутый "бывший военный" с серебром в волосах - играл с достоинством, спокойно продвигая вперёд фигуры и легко нажимая на кнопку шахматных часов - "настоящий полковник!" Сергей Львович, напротив, играл импульсивно, иногда даже вскакивал и ходил по залу, думал долго, но фигуры хватал яростно и стучал по часам чем попало, лучше всего у него получалось опять-таки конём. Любимая фигура? Да он мог бы и королём, но без него игры не получится - даже я понимаю.
Из задумчивости меня вывел Георгий. Он тронул меня за плечо и сказал с заметным удивлением: "Я не знал, что ты интересуешься шахматами!" Мы знакомы не больше месяца - и я не стала объяснять, что мой интерес чисто меркантильный. И, не теряя времени, спросила: "Неужели им хватит два часа на партию?"
"Нет, два часа на партию - это значит по два часа каждому партнёру, а в сумме - четыре". Увидев мои округлённые глаза, он поспешно добавил: "Но обычно игра заканчивается гораздо раньше".
В этот момент парень с десятого столика подал мне знак. Ставя возле него апельсиновый сок, я посмотрела на доску. Там было всего несколько фигур. Буквально через минуту соперники пожали друг другу руки, достали сигареты и, довольные, направились в курительную комнату, ведь сегодня в зале курить было запрещено.
Я отыскала глазами Георгия, который как заправский тренер прохаживался между столиками, но чаще всего останавливался возле пятого. На мой вопрос он ответил, что мои ребята сыграли вничью и что за ничью оба получат по пол-очка, то есть 50%, а за выигрыш дают целое очко. Также он сообщил, что это финальное соревнование и по его условиям у каждой пары игроков две партии.
Тут я повернулась на шум за первым столиком и буквально в последний момент услышала: "Предлагаю ничью!" и "Согласен!" Вне себя от радости, я побежала за чашечкой кофе и торжественно поставила её перед капризным игроком. Успела: мои 50% уже есть!
Сергей Львович бросил на меня недовольный взгляд, что заставило меня немного растеряться: я так радуюсь, а вдруг ничья его не устраивает? Успокойся, Люба, без эмоций.
Противники сделали небольшую паузу и приступили к последней партии, но фигуры расставили, поменяв цвета. Подошедший Георгий пояснил: потому и по две партии играется, чтобы соперники оказались в равных условиях.
Десятая доска начала весёлый размен, словно при игре в поддавки, и заказывать не спешила. Я расслабилась, их веселье невольно передалось и мне, но подошёл Георгий и тихо сказал, что за первой - сложная позиция. Приблизившись к столику, я увидела полную доску фигур, расставленных абсолютно хаотично, по моему разумению.
Решив больше не отвлекаться, я чуть ли не каждую минуту заглядывала через плечо "профессора", стоя у него за спиной, чтобы не попадаться на глаза. Тот сидел сгорбившись, зажав бороду в кулак.
Я подходила, пересчитывала фигуры и пешки: сколько белых, сколько чёрных (как пересчитывают вилки и ложки, серебряные и мельхиоровые). То белых было на одну-две больше, то чёрных.
Время шло, оно работало на меня. Когда пошёл четвертый час игры, я отозвала Георгия в сторонку. Он сообщил, что наш Сергей Львович находится в "цейтноте", а это означает, что у него маловато времени до конца партии.
Для меня это значило только одно: скоро надо подавать кофе, шампанское или, скорее всего, водку. Я заранее приготовила всё для разных результатов: поставила пустую чашку возле кофеварки, а рядом с бокалом и рюмкой - бутылки с выпивкой. Затем я перестала прятаться за спину "профессора" и сменила точку наблюдения, стараясь определить по его лицу и поведению, как обстоят его дела. По лицу его ходили волны: он то щурился, то подмигивал одним глазом, то широко открывал оба, поправлял очки или вообще снимал, успевая делать быстрые ходы на доске и с грохотом ударять по кнопке шахматных часов. Наконец он выкрикнул что-то нечленораздельное, похожее на рычание раненого зверя.
"Ну что ж, для меня и проигрыш Сергея Львовича является удачным завершением партии", - подумала я, налила в рюмку водки и на подносе поднесла к столику.
Что тут началось! Темпераментный шахматист швырнул рюмку на ковёр, затопал ногами - как ребёнок, которому купили не ту игрушку. Потом стал размахивать руками, выкрикивая бессвязные ругательства. Столько эмоций мне раньше не доводилось видеть, хотя после работы в школе какой-то опыт остался.
Я остолбенела, не понимая, что произошло. Оказалось, что я ошиблась: Сергей Львович не проиграл, а выиграл! Рюмка водки в этой ситуации явилась для него неслыханным оскорблением.
Пани Тереза обхватила меня за плечи, увела из зала - и вкрадчивым тоном произнесла: "Завтра тебе уже не выходить, Лю-боч-ка!"
(Первая редакция - в январе 1999 года).
*****
