Но свято место пусто не бывает.
И кто на нём, скажите, пребывает,
когда душа уходит в карандаш
и с мягким грифелем в обнимку
тает?..
Точилка укатилась от греха.
Но точит червь сомнений свято место:
не проще ли душе сидеть на месте?
Не проще ли не распыляться, вместо
того душе, чтоб путаться в стихах
с любовью и растерянностью вместе,
обыденности будто бы из мести
растрачиваться - в буквах и словах?
Мечты, как тело, превращаем в прах…
А свято место только тем и свято,
что в нём душа, которая крылата,
парить готовая в словесных облаках
так, будто не была землёй распята,
так, будто целый мир в её руках,
как грифель в карандаш,
надёжно спрятан…
.
