Тяпа лежал, вздыхал, и страшно тосковал по своей девочке. В такой позе он находился уже третий день. Алина была очень занята и ни разу не открывала свой ящик с игрушками. Каждое утро он с замиранием сердца прислушивался к тому, как его девочка просыпается. И каждый день он мечтал, что может быть сегодня она захочет с ним поиграть. И будет играть именно с ним, с ним одним. Выберет его из всех игрушек, будет носить на руках, обнимать, сажать кушать, укладывать спать или заставлять прыгать, а может быть даже ругать и наказывать… Он был согласен на все, какую бы игру она ни придумала. Чтобы она с ним ни делала, Тяпа был счастлив, потому что знал, что она его любит. А когда она обнимала его и крепко-крепко прижимала к себе, он замирал от восторга. Ведь нет большей радости, чем заглянуть в глаза своей девочке и увидеть там море нежности и немого обожания. В такие минуты Тяпа забывал, что он всего лишь мягкая игрушка – олененок, набитый поролоном и какими-то маленькими шариками. Он чувствовал себя настоящим, могучим оленем. Верным, добрым и красивым. Готовым ради Алины на все.
Просыпаясь Алина заворочалась на своей кроватке. Тяпа обрадовался, его сердце бешено заколотилось, он захотел крикнуть: «Доброе утро, маленькая принцесса», но как всегда промолчал и замер, ожидая, что же она скажет.
- Мама, ты не забыла? Алеша к нам сегодня приедет!!! – весело закричала девочка, как только открыла глаза.
Алина была счастлива, а Тяпа расстроился. Если приедет этот шумный мальчик, двоюродный Алинин брат, то она только с ним и будет играть, а Тяпа весь день опять пролежит в ящике. Он печально вздохнул, и почувствовал, что так же печально вздыхают в его коробке все другие игрушки.
Алеше было четыре года. Он всегда много бегал и кричал. Из игрушек ему больше всего нравились мечи и пистолеты, которые сверкали, мигали, и даже завывали что-нибудь типа «Фаер, Фаер, Фаер». Алеша любил целиться красной точкой лазерного прицела, и потом уже стрелять, наверняка зная, что попал. Еще этот неугомонный мальчик любил роботов, вооруженных и страшных, а так же всевозможные трансформеры. Таких игрушек у Алины, конечно, не было, поэтому Алеше приходилось приезжая в гости, тащить все свое добро с собой.
Алина в такие дни тоже поступала на военную службу, или в шпионский отряд, или становилась мушкетеркой. Рядом с Алешей она была на все согласна, лишь бы им вдвоем было весело. И не смотря на то, что она была все-таки старше на целых два года, заводилой в их игре был всегда Алеша. Все мирные игрушки Алины приспосабливались под военные цели. Тарелки, кастрюльки, мячики, и мелкие пушистики становились снарядами. Пушистики покрупнее и большие куклы были неприятельскими солдатами или вражескими шпионами. Малютке Пони приходилось быть боевой лошадью, в которую так же летели снаряды, и никто не имел желания гладить ее по спине, и выслушивать сантименты.
Тяпа вспоминал все предыдущие приезды Алеши, и горько улыбался этим воспоминаньям как раз в то время, когда Алина бегала умываться. Тяпа уже и не надеялся, что сегодня девочка будет с ним играть. «Жаль, что сегодня приедет Алешка» - горько подумал коричневый олененок, и тяжко вздохнул. Если бы он мог плакать, то он бы заплакал, так сильно он истосковался по игре с Алиной. Но игрушки не плачут, и потому он вздохнул еще раз и впал в безразличие.
Алина уже пошла завтракать. Наверное, она сегодня была слишком взволнована и потому не очень внимательна. За завтраком бабушке приходилось делала ей очень много замечаний. Сахар сыпался мимо чашки, колбаса падала с бутерброда, йогурт капал на футболку, жирные пальцы оставляли везде следы. И все это происходило на глазах у бабушки. И все это, конечно же, бабушке не нравилось. И, конечно же, бабушка не могла об этом молчать. Однако ее замечания Алину вовсе не расстраивали, и она как будто и вовсе их не слышала. Она была радостно взволнована и рассеянна одновременно. И потому бабушка устала делать замечания, и напоминать Алине о ее солидных шести годах, а просто смотрела на внучку сердито, и в высшей степени неодобрительно. В другой день такой бабушкин взгляд очень бы смутил Алину, но не сегодня. Когда у человека в душе радость, а впереди его ожидает еще большее счастье, то испортить этого не сможет никто, даже самая ворчливая бабушка.
- Да, ладно тебе, бабушка, – примирительно сказала Алина, допивая свой сладкий чай. – Уже совсем скоро я пойду в школу, и буду делать жирные ляпы, и крошки на полу, и сладкие лужицы уже не у нас на кухне, а в школьной столовой. А у тебя на кухне будет очень чисто.
Бабушка улыбнулась, хотела что-то сказать, но не успела. Потому что Алина, на минутку задумавшись, тут же деловито продолжила:
- Только вы мне давайте побольше денег на буфет.
Пока бабушка решала, смеяться или поворчать еще чуть-чуть, Алина уже убежала мыть руки. Не успела она выйти из ванной, как в дверь позвонили. Позабыв вытереться, Алина бросилась к домофону:
- Алеша, приехал! Алеша приехал!
Она не могла дождаться, пока все поздороваются и расцелуются наконец, и Алеша полностью достанется ей. Алеша тоже был очень нетерпелив, весел и бодр. Возле бабушки с дедушкой он задержался совсем не долго. Помчался с Алиной в ее комнату, и совсем не услышал на бегу, как его мама кричала в след:
- Не несись как угорелый. Аккуратно играй. Ничего у Алины не ломай, и все подряд не раскидывай.
Он влетел как угорелый, на ходу ударился о дверной косяк, от боли запрыгал на одной ноге, плюхнулся на маленький диванчик, и свалил всех пушистиков, которые были красиво усажены на спинке этого диванчика. Отдышавшись, он сообщил восхищенной Алине:
- Мы видели аварию. Джип подрезал Рено, а Лада-калина прямо в зад… вот прикольно.
- Где, когда? – спросила Алина, но Алеша уже забыл про аварию, и спросил совсем о другом:
- А где собака со щенками? Ее в подвальной двери около подъезда в коробке не было. Я специально смотрел. Прошлый раз была. А сейчас уже не было.
Алина, как раз это и планировала рассказать. Она ждала Алешу, и новости о рыжей собаке со щенками были первыми, чем надо было поделиться. Она хотела все по порядку, о том, как щенков разбирали одного за другим, как собаку потом прогоняла дворничиха, как выкинула ее коробку, как повесили замок на подвальную дверь. Как некоторые девочки во дворе даже плакали. И о том, что собака эта Маруська теперь совсем одна без щенков бегает здесь иногда, а иногда ее по нескольку дней не бывает. Но Алешка потерял интерес к рассказу быстро. Узнав только, что ни одного щенка больше нет, про Маруську он слушать не стал.
Он подошел к шкафу, в котором были игрушки. Стремительно открыл, и придирчиво вгляделся во внутрь. Алине вмиг расхотелось рассказывать про собаку, она обрадовалась, и тоже подбежала к шкафу.
Тяпа почувствовал, что все игрушки в коробке замерли. Кто с ужасом, а кто и в радостном ожидании. Некоторые, почему то были не против, чтобы их швыряли, кидали, и даже пинали – лишь бы с ними играли. Для себя лично он не ждал сегодня уже ничего хорошего.
- Малютка Пони… - начала было Алина.
- Нет, - решительно прервал ее Алеша – лошадь не нужна.
«Я не лошадь» - услышал Тяпа немой протест Малютки Пони.
«Сегодня это не важно» - печально он подумал ей в ответ.
- А во что мы будем играть? – спросила Алина.
- В лося, - вдруг уверенно заявил мальчик.
«Я не лось» - безмолвно запротестовал Тяпа, когда его вытягивали за копыта из под Малютки.
«Сегодня это не важно» - услышал он, как в ответ подумала Пони.
«Ну ладно, сегодня я – лось» - он покорно вздыхал, пока Алеша вертел его в руках.
Алеша разглядывал и ощупывал олененка Тяпу так, как будто видел его в первый раз. Вертел вверх ногами. Смотрел, как внутри перекатываются маленькие шарики. Трогал и даже дергал за рога. И, кажется, был разочарован, что в рогах шариков нет, а только один поролон. После всех этих действий он, наконец, сказал:
- У лося такие грустные глаза.
«Еще бы», - подумал Тяпа. – «С чего веселиться, если олень стал лосем».
- Это Тяпа, - решила в очередной раз познакомить их Алина, - он такой добрый…
- Он заболел, – прервал ее Алеша. – У него болит живот. Видишь, как там все шевелится и перекатывается. Пока он совсем не умер, надо сделать ему операцию.
- Ой, - испуганно сказала девочка, но потом опомнилась и решила пояснить своему младшему брату, - Это такие специальные шарики у него в животе…
- Если их не вытащить, лось умрет, – безапелляционно заявили Алеша.
Алина думала, что они «понарошку» будут лечить Тяпу, и ей понравилась эта игра. Она уже хотела доставать свою игрушечную больничку, и была совершенно обескуражена, когда Алеша с восторгом зашептал ей:
- Возьмем на кухне нож, и сделаем операцию!!!
«Нет, не надо», - хотел крикнуть Тяпа. – «Не надо операцию. Я не буду печальным. Я буду улыбаться». Ужас и отчаянье переполняли олененка.
Пока Алина не знала, на что решиться, Алеша с «больным лосем» в руках уже бежал к кухне. Девочке ничего не оставалось, как кинуться за ним.
Алеша быстро нашел ножик нужного размера. Очень большой ведь был бы неудобным, тем более для такого дела как операция. Он взял совсем маленький, но очень острый кухонный ножик, которым Алинина мама резала твердую копченую колбасу «салями».
Тяпа трепетал всеми фибрами души, и не сводил с Алины глаз. Он ждал ее заступничества, он не мог поверить, что его девочка допустит эту немыслимую «операцию». Но Алина в тот момент была сама не своя. Она разрывалась. Множество чувств охватили ее. Ей было жалко Тяпу. Она была напугана, что Леша решил играть с ножом, ведь это было строжайше запрещено. Но в то же время, ей было так интересно… Такую интересную игру он придумал! Все таки, какой он классный! Как здорово, что он сегодня к ней приехал… Ее двоюродный младший брат Алеша был лучше всех!!! Глаза Алины были расширены от удивления, страха и дикого восторга.
Тяпа лежал на кухонном столе и, можно сказать, был готов к операции. Он уже ни на что не надеялся, и ни в кого не верил. «Пускай оперируют», - думал он безразлично. – «Пускай посмотрят на шарики».
Все испортила бабушка. Ей зачем-то понадобилось прийти на кухню. Она тихо охнула, увидев младшего внука с ножом в руках. Дети оглянулись, услышав бабушку. Они и пикнуть не успели, как бабушка стремительно оказалась рядом, и отобрала у Алеши нож.
«Спасибо тебе, добрая Алинина бабушка» - вздохнул облегченно Тяпа. – «Я тебе все прощаю. Прощаю то, что ты на Алину ворчала. И то, что делала ей больно, когда расчесывала и заплетала косички. И то, что грозилась, что выкинешь все игрушки, когда у Алины был беспорядок. Сегодня я прощаю тебе ВСЕ!!!».
Прекрасной, милой музыкой разливались в Тяпиной душе бабушкины слова, когда она ругала Алину с Алешей. Ругала обоих. Ругала очень серьезно и сердито. Алинина мама и Алешина мама уже куда-то ушли. И дедушки, по всей видимости, так же не было дома. А то бы все сбежались, и «врачам-хирургам» досталось бы куда больше.
Дети стояли понурые. Алеша даже чуть не заплакал от досады, но во время сумел сдержаться. Ему не были обидны бабушкины обидные слова. Ему было обидно, что операция не состоялась. Алина в душе, скорее обрадовалась, что так все получилось, и Тяпа остался цел. Но слушать отповедь всегда неприятно, да и бабушка, конечно, была права – Алина как старшая должна смотреть за Алешой, а не делать глупости вместе с ним.
Детей прогнали с кухни, и они пошли обратно в детскую. Леша был печален и зол. Он волочил Тяпу за переднее копыто. Но до детской они не дошли. Алеша почему то завернул в ванную. Алина, конечно, пошла за ним следом. На Алеше не было лица, взгляд был мрачен и сердит. Так замечательно начатый день, был безнадежно испорчен.
- Алеша, ну давай тогда играть во что-то другое, - примирительно проговорила девочка.
- Нет, - упрямо и обиженно ответил ей брат. – Лось остался больным, он умрет. Он снова начал прощупывать Тяпу.
«Лишь бы опять до ножа не добрались» - с волнением подумал олененок.
- Когда живот болит, надо посидеть в туалете, - решил Алеша, открыл крышку унитаза, и посадил Тяпу на кружок.
«Ну, ладно», - покорно согласился олененок. «Я посижу где угодно, только оперировать меня не надооооооооооооооооооооооооо», - воскликнул мысленно Тяпа, и свалился в унитаз.
- Ой, - только и смогла сказать на это Алина.
- Ах, ты лось, такой растяпа, - стал ругать его Алеша. – Ничего ты не умеешь сам.
- Что вы делаете в ванной? – послышался бабушкин голос.
Дети, не сговариваясь, схватили подмокшего Тяпу и побежали в Алинину комнату.
- Бабушка, мы ничего не делаем. Мы будем в комнате играть, – крикнула на ходу Алина.
Они услышали, что недоверчивая бабушка приближается к двери, чтобы посмотреть на них. Алеша быстро запрыгнула на диванчик, а Алина успел открыть шкафчик с игрушками и швырнуть туда Тяпу. Тяпа шлепнулся сверху на Малютку Пони, с него капала вода.
«Ой, мокро», - воскликнула Малютка - «Где ты был? Валялся в луже?»
«Нет, дорогая! На морях отдыхал! С детьми!», - гордо отвечал ей олененок.
Бабушка, увидев, что дети не делают ничего предосудительного, снова оставила их одних.
- Тяпа мокрый, - сказала Алина, - надо его сушить, а то теперь он заболеет простудой. Я буду сушить его маминым феном.
- Я буду сушить – возразил Алеша, - а ты будешь держать.
На том и порешили. Алина достала мамин фен.
«А теперь я пойду в салон, делать прическу» - успел сообщить Малютке Тяпа, когда его вытаскивали из шкафа.
«Везет же некоторым», - завистливо подумала Малютка Пони, - «Сегодня только с ним одним и играют, да еще так интересно».
Алина бережно взяла Тяпу. Она гладила его и смотрела с нежностью:
- Милый Тяпа, мой хороший. Ну и досталось же тебе сегодня. Сейчас мы будем тебя сушить. Ты сиди хорошо, и потерпи немножко.
Сердце Тяпино растаяло. Он мгновенно забыл своей девочке все обиды. В его душе моментально исцелились все раны. Как можно ее не любить? Эта девочка – самая лучшая девочка на свете. И ради нее можно иногда потерпеть и этого мальчишку, который в данный момент уже включил фен, и направил горячий поток воздуха на разомлевшего Тяпу. Тяпе это было все равно, он не сводил с Алины глаз. Он ее обожал, и ничего другого на всем белом свете ему не было надо.
- Ну что это за дети такие?! – послышалось бабушкино ворчание. – Почему нельзя играть нормально? Зачем вы включили фен?
Бабушка была очень экономная и сильно не любила, когда без нужды, как ей казалось, тратили электроэнергию. А электроэнергию, по ее мнению, в этом доме тратили зачастую как раз таки без особенной на то нужды. На эту тему она не имела дерзновения спорить только с Алининой мамой. Все остальные сразу слушались бабушку, все выключали по первому требованию и экономили вместе с ней.
- Зачем вы его намочили? – спросила бабушка, уставившись на мокрого Тяпу..
- Мы не специально, - прошептала Алина. Ей очень не хотелось рассказывать бабушке, где именно намочился Тяпа.
- Когда в ванной руки мыли, тогда он намочился, - не растерялся Алеша.
- Нечего сушить его феном, - решила бабушка. – Посадите его на раскладную сушилку, он сам обсохнет за пару часов. Не зачем электроэнергию попусту жечь.
Конечно, не зачем электроэнергию попусту жечь, кто же с этим поспорит? И дети тоже спорить не стали, взяли мокрого Тяпу и пошли с ним на веранду.
Раскладная металлическая сушилка стояла у окна. А у стены стоял второй холодильник (первый стоял на кухне). Все продукты, употребляемые в настоящее время, хранились в первом холодильнике, а все «стратегические запасы» хранились во втором.
Так уж получилось, что именно холодильник, а не сушилка, к которой они шли, первой попался Алине на глаза. Так уж получилось, что именно Алине, а не Алеше, пришла в голову эта замечательная идея.
- Тяпа, слишком мокрый, - сказала она, - с него даже капает вода, и не выжимается, все равно продолжает капать.
- Ну, да. Он же свалился в унитаз и намок, - подтвердил Алеша.
- Тяпу надо заморозить… - она сделала паузу и посмотрела Алеше прямо в глаза.
Алеша остановился, замер, и тоже посмотрел Алине прямо в глаза.
Потом она продолжила:
- Он как следует заморозится, и тогда вода не будет с него капать, - решительно закончила девочка.
- Мы посадим его сейчас в холодильник, - с восхищением закончил Алеша.
«Час от часу не легче», - подумал Тяпа, - «Ну, хорошо, хоть уже больше резать не хотят».
Тяпу посадили в холодильник, рядом с пачкой фруктовых йогуртов. Он никогда тут не был и от других игрушек ничего о холодильниках не слышал, а потому в первый момент даже обрадовался. Ему понравилось, что тут чисто, лежит много всяких интересных вещей, свет горит. Холодильник был похож на большой сказочный дом.
«Такой насыщенный и интересный день у меня сегодня», - думал Тяпа, - «Надо оглядеться тут как следует, чтобы было потом о чем рассказывать в коробке хотя бы той же самой воображале Малютке Пони, ну и всем остальным, конечно, тоже».
Но осмотреться вокруг не получилось, потому что как только дверь закрылась, свет моментально погас.
«Наверное, лампочка перегорела», - подумал Тяпа, - «Алина, наверняка заметила, и скажет бабушке, что надо ее поменять».
Он еще не начал замерзать, как дверь снова открылась, и свет загорелся. У дверей стояли дети.
«Ураа!!! Лампочка работает» - обрадовался Тяпа, - «Теперь точно осмотрю все вокруг».
Но осмотреться опять не получилось, потому что дети вытащили его из холодильной камеры, и поместили в морозильную. За те несколько секунд, что он провел рядом с йогуртом, они решили, что в холодильном отделении не очень холодно, надо Тяпе в морозильное. Там он замерзнет быстро, и капать точно перестанет. Сказано, сделано. И вот Тяпа уже сидит рядом с курицей и большим куском говядины в черном целлофановом пакете. Свет снова погас, и Тяпа пригорюнился. Пригорюнился и примерз.
Тяпа сидел в холодильнике все то время, пока дети смотрели мультики, а потом играли на компьютере, а потом бабушка кормила их обедом. А потом они снова пошли смотреть мультики, потому что Алеша отказался ложиться спать без мамы. Прошло много-много холодных минут. Он все ждал и ждал, пока не понял, что про него забыли. Тогда Тяпа отчаялся.
И опять, который раз за этот день, Тяпу спасла бабушка. Она затеяла после обеда стирку, и вспомнила про олененка. «Надо его постирать, замызганный уже», - подумала она. Пошла на веранду, и на металлической складной сушке она Тяпу не нашла.
- Алина, куда вы дели оленя? – закричала она с веранды, - я его постираю.
- Лось в холодильнике, - из комнаты высунулась Алешина голова.
- Зачем? Вы что? С ума сошли? – возмущалась бабушка, и уже открывала холодильник. – Его тут нет. Алина! – закричала она еще громче, - ну, подойди сюда.
Дети прибежали, и показали бабушке, где сидит Тяпа. Тяпа имел удрученный вид. Заиндевел, осунулся. Кроме того, болел бок и зад, потому что бабушка, приложив усилие, отодрала его от бока курицы и дна морозильной камеры.
- Я вам сказала положить его на сушилку, а вы его в холодильник засунули. Алина, ну что это такое? Как с вами разговаривать по-хорошему? – негодовала бабушка.
- Чтобы не капало, – объяснял Алеша.
- Еще чтобы все микробы умерли, - проболталась Алина и прикусила язык.
- Какие еще микробы? Чего ты напридумывала? – ворчала бабушка, удивляясь детской фантазии.
Она конечно, и предположить не могла, где Тяпа на самом деле намочился. Но Алеша тут же ей рассказал:
- Лось в туалет свалился и там плавал.
Алина никак не успела его предупредить, что вот именно этого бабушке никак уж рассказывать не надо. Но слово - не воробей, вылетит - не поймаешь. Бабушка в три минуты восстановила всю последовательность сегодняшних Тяпиных злоключений.
И опять дети стояли, понурившись, а бабушка их отчитывала. И опять Тяпа был премного ей благодарен, но на чудесную музыку в его душе на этот раз не было никаких сил. Он оттаивал, он согревался потихоньку. А потом бабушка схватила его с подоконника, и продолжала ругать детей, но при этом эмоционально махала рукой, в которой сидел Тяпа. У него закружилась голова.
Отчитанные дети, снова пошли в Алинину комнату. А Тяпу ждало новое ощущение. Называлось оно КРУГОВОРОТОМОЙКА, или ГОЛОВОРОТОКРУЖЕНИЕ, или ПЕНОМЫЛОКРУТКА, или ОБОЛДЕННАСТИРКА. В общем, он стирался в стиральной машине.
«Вот вам и гордый, могучий олень - защитник маленьких девочек и добрых старушек», - думал он, когда бабушка его постиранного и как следует отжатого, за один рог прищепкой цепляла к металлической раскладной сушилке, стоящей на веранде.
«Вот вам и самая крутая игрушка в Алининой коробке, с которой играли дети целый день».
«Вот вам и самая лучшая бабушка на свете, которой я пел сегодня дифирамбы, после чудесного избавления от операции. А ведь не стоило, не стоило ей все прощать. Как ведь она со мной взяла теперь и поступила».
«Вот вам и курортник, с морей приехавший, в парикмахерский салон сходивший. Нечего было воображать и хвастаться перед Малюткой Пони».
Много еще разных мыслей приходило в голову к игрушечному олененку Тяпе. Он висел, прихваченный прищепкой, с него иногда капала вода в небольшую пластмассовую чашку, заботливо подставленную под ним бабушкой. Так он размышлял о превратностях судьбы, пока вечером перед сном к нему не пришла Алина. Алеша давно уехал к себе домой. Мама накупала Алину, расчесала и высушила ей волосы. В своей красивой зеленой пижамке девочка пришла на веранду к Тяпе.
- Тяпочка, мой хороший, мой добрый олененок. Ты прости меня за сегодня. Я так сильно тебя люблю и больше никогда-никогда не обижу. Завтра ты высохнешь, я тебя распушу, и ты снова будешь красивый-прекрасивый. И мы будем с тобой играть. Сейчас Я пойду спать, и ты тоже спи, и потерпи - только одну ночь тебе будет так неудобно. Спокойной ночи, Тяпа! Ты самый лучший олененок на свете.
Алина прошептала все это Тяпе, и поцеловала его в мокрый нос. Тяпа крепился-крепился, пока она была рядом, а потом заплакал. Заплакал от радости и от счастья. Его слезы закапали в небольшую пластмассовую чашку, которую бабушка заботливо подставила под ним.
Спокойной ночи тебе, самая хорошая девочка на свете!
Так уж в этом мире устроено, что дети играя, учатся любить.
Так уж в этом мире сложилось, что в играх своих дети учатся жить.
