(Из цикла: "Закономерная случайность")
Ветру мерить мило мили - рады и преграды нет; лунный свет испили шпили - чары в чары льёт рассвет. За окном квартал картавит, звуки-злюки так резки... У ставка - жизнь славка славит.
Душу - жмут тиски тоски.
Думы то грызут, то грезят, боли-были по ночам... И хоть вой на месяц месяц - не открыть слезам Сезам.
Жизнь сулила - да солила. В дратву обратила бить....
В день Пасхальный клялся милый:
- "Вместе нам навеки быть!"
Но беда... Вдруг сердце стало. Пересадка. Страх и боль.
Катит-катит вал за валом безысходность и... любовь.
Ох, грехи мои, огрехи... Норов, ох, горяч, упрям. Продала всё! К Богу пехом - по церквям-монастырям.
Бейте в кОлоколы, бейте; бейте, люди, в пол челом - помогите!! Бог на свете есть! - услышит требы гром.
Паперти рублём засеяв, капитал кроша в гроши - упросила б и злодея, чтобы молитву совершил.
По провинциям к провидцам семимильными, бегом, - помогите! Ликам, лицам кланялась, моля Христом.
Только б выжил! Те, кто рядом, чтоб смогли ему помочь!
Страх был ядом, ночи - адом, но гнала сомненья прочь.
И лечили Руны раны, и ведуньи жгли костры, к духам дух вели шаманы сквозь астральные миры.
Только б выжил!
Только б выжил!!
Выжил. Отошли семь бед.
Я парила солнца выше совершив отлёт от лет. И к нему души не чая!
Разговоры-воры в раж! Он сказал, что есть другая, а былое - блажь, кураж.
И с другою - жизнь сначала, и её желанней нет.
- "Пожалей!" - душа кричала.
- "Пшла! Не люба!" - был ответ.
Эх бы, надавать затрещин, да обрадовала прыть. Он был пенистый до женщин... Был... Есть! Ожил! Будет жить!
Греет то, что внял Бог просьбе, так чего ж теперь чудить?!
Любящей жить не пришлось мне.... Что ж?! Любимой буду жить...