Спит, и бесконечно не думает обо мне и лете.
Он дышит в мою сторону перегаром,
И пытается что-то шептать в темноте о свете.
А я ненавижу его нежеланные руки,
Они, кажется, достают из тайного моего дна
Комочек гадкой и незримой ртути,
Которая отравляет меня по чуть-чуть сполна,
Истерически стараясь отодвинуть тело
На край не нашего аэродрома без взлётных полос.
И ночь, оставшись на простыне чёрно-белой,
Опять через силу выдавливает из меня голос.
Я царапаю от дикой страсти ему плечи
До крови, представляя для себя в темноте другого.
Мне от этого хоть немного становится легче
Засыпать с ним спина к спине в половине второго…
