Вцепится крепко, сожмёт, не отпустит.
Ложь по-кошачьи коснётся руки:
«Мама нашла тебя, Саня, в капусте.
Аистов ждали во всех деревнях,
К нам в огород залетел самый смелый.
Бросил конвертик - теперь у меня
Чёрненький мальчик средь мальчиков белых.
Долго искала сыночка в ботве,
В луковых грядках, в картошке, в моркови…»
Тявкала Правда на радость молве:
- Надькин курчавый нерусский по крови.
«Школу закончишь - покинешь село,
В город подашься, поближе к наукам», -
Сладко мурлыкала Ложь. Ей назло
Правда в трубе завывала, как вьюга:
- Будут гонять тебя дети гурьбой,
Негром в глаза называть черножопым.
С ранних ногтей позабудешь покой,
Вечно дрожа, как бы кто не нахлопал.
Слёзы глотая, напишешь стихи,
Ректор столичный похвалит за это:
« Лучший на курсе! Как строчки легки!..»
Но поцелуешься с битой скинхеда.
"Маму бы с бабой Ариной позвать..." -
Скажешь одними глазами с подушки.
Белой простынкой накроют кровать.
Век двадцать первый. Неправда. Не Пушкин.
