А.С.Пушкин
– Привет, прелестные одуванчики! – это я так ласково приветствую своих любимых бабушек-соседок, которые расположились на скамейке около дома и о чем-то оживленно спорят. – Что нового в жизни пенсионной? Куда спозаранку намылились?
На «одуванчиков» мои соседки не обижаются. Сами себя так называют. И вообще, они современные старушки, в политике разбираются, в моде и дизайне, к сплетням равнодушны, на жизнь не жалуются, только шутят. Я всегда умиляюсь, глядя, как Вера Васильевна с Екатериной Александровной чинно нарезают круги вокруг дома. Первая прихрамывает, опираясь на тросточку, и внимательно слушает, вставляя иногда меткие комментарии, вторая же увлеченно что-нибудь рассказывает. И обе всегда добродушно улыбаются, и от их улыбок становится легче и светлее. Как будто солнечный свет изливается и согревает. Вот потому и люблю я этих бабушек, и никогда мимо не пройду, не остановившись и не поговорив с ними. Есть у них еще и третья подруга, но та гулять не любит, лишь изредка посиживает иногда за компанию на лавочке.
– Да это мы тут всё никак к единому знаменателю не придём, – расплылась навстречу мне Екатерина Александровна своей знаменитой голливудской улыбкой. – Анализы надо отнести в поликлинику (она показала на две баночки из-под майонеза, стоящие между бабушками на скамейке), а Верка сначала в магазин хочет зайти. Вот я ее и уламываю. Хорошая картинка будет, если мы с этими банками в магазин притащимся. Народ распугаем своими отходами жизнедеятельности.
– Да ладно тебе, – вступила вторая скрипка, – все мужики с банками в руках по улицам ходят, и ничего, никто не шарахается от них. Мода такая сейчас. Кто знает, что у нас в банках? Может, это и не моча вовсе, а кока-кола какая-нибудь или пиво. Точно! Будем за пиво выдавать, и по цвету подходит.
– Так вам лучше в бутылки из-под пива перелить, – не удержалась я от подсказки, – тогда точно за пиво сойдет.
Я пошутила, а Вера Васильевна поняла мои слова буквально и, схватив обе банки, резво бросилась в подъезд. Хлопнула дверь, до нас донеслось: «Головастая Ирка у нас, дельные вещи говорит иногда». Наверное, перед вахтером похвалила меня. Не прошло и пяти минут, Вера Васильевна с видом победительницы вышла из подъезда, держа в руках бутылки из-под пива.
– Вот, Катька, получай! Твои отходы будут пивом «Балтика № 3», а мои – «Клинским». Теперь со спокойной душой можно и в магазин зайти.
– Хорошо. Пусть будет пиво, – Екатерина Александровна обворожительно улыбнулась подруге. – Дождемся только Галину Максимовну, ей тоже в поликлинику надо.
Добродушие и понимание так и сквозило из обеих подруг. Они наперебой стали рассказывать последние политические новости, зная мою нелюбовь к голубому экрану. И в их интерпретации все новости были потрясающе интересные, захватывающие, вперемешку со смакующими, иногда неожиданными комментариями. Надо на телевидение рацпредложение отправить: пусть раз в неделю в кресло диктора усаживают таких вот бабушек и дедушек. Скучно не будет. Абсолютно точно.
– Слушай, – заговорщицки обратилась ко мне Вера Васильевна, – пока Галька не пришла, расскажу. Мы с Катькой вчера пошли к ней в гости мультики посмотреть. У Гальки ведь кассет этих – две здоровых коробки, от детей осталось, вот мы иногда и развлекаемся. А вчера Галина Максимовна по телефону болтала с дочкой, потому мы сами фильм выбирали. Я без очков буквы-то вижу не очень хорошо. Увидела на одной коробке слово «Белоснежка», а дальше мелкий текст был, не разобрала. Ну, мы и решили, что это мультик. И включили. А там такооооооооое!
– Порнуха! – встряла Екатерина Александровна. – Натуральный порнофильм по мотивам сказки про Белоснежку и семь гномов. Интерееееееесный! Я бы его в школе показывала как учебное пособие.
– То-то вы обе прилипли к экрану, – засмеялась подошедшая Галина Максимовна. – Представляешь, Ирина, я их от телевизора оторвать не могла.
– Конечно, в наши годы такое не показывали, – Екатерина Александровна сделала вид, что обиделась на весь белый свет. У нее это очень смешно получилось: лоб наморщила так, что брови сошлись на переносице, и оттопырила нижнюю губу, к которой прилип кончик языка. – Если бы показывали, рождаемость бы не упала. А то теперь на каждую семью ноль целых три десятых ребенка, вчера по телевизору слышала.
– А я вчера пришла домой от Гальки и деду своему говорю: «С завтрашнего дня у нас в рационе в обязательном порядке Камасутра». Думаете, он понял меня? – Вера Васильевна сделала загадочное лицо. – Понял, очень даже понял, но по-своему. Говорит мне: «Хорошо, я согласен, только зачем с утра, и почему такой дорогой коньяк?» Да, жизнь прожили, а элементарных вещей не знаем.
Это точно. Не знаем. Вернее старшее поколение не знало. Сразу бабушку свою вспомнила. Мама моя рассказывала, как бабуля насмешила ее как-то раз. Типичный случай совдеповской дремучести. Мама пришла навестить бабушку, а та взахлеб стала рассказывать ей последнюю из увиденных серий любимой «мыльной оперы». И в рассказе то и дело всплывала реклама женских тампонов, прокладок, шампуней и прочего расхожего товара. Причем из пересказа было видно, что бабуля принимает рекламу и сцены из сериала как единое целое. И даже восхищается, что герои фильма пользуются теми же банно-прачечными принадлежностями, что и она. Мама пыталась втолковать бабушке, что реклама к действию фильма не имеет отношения, но не тут-то было. Бабушка, известная своим сварливым характером, просто взвилась и стала доказывать маме, что это она ничего не понимает, что не смотрит регулярно фильм, потому-то и путает все, и нечего обвинять милую героиню фильма, когда она так красиво рассказывает о «крылышках». Вот тут-то мама и растолковала бабушке про «крылышки». О! Человек старой закалки, пуританских взглядов на жизнь, как же бабуля ругалась! Здорово осерчала на телевизионщиков, допускающих, по ее словам, распутство на экране, и несколько дней не смотрела сериал. Потом успокоилась, но ненадолго: стала с опаской относиться к просмотру передач, боясь нарваться на рекламу. Так и не смогла сердцем принять новшества.
– Ладно, пошли, пошли скорее, а то я опоздаю к врачу с вашими магазинами. – Галина Максимовна в этой компании генерал, любого построит. Бабульки ее слушаются и подчиняются приказам импровизированного командира беспрекословно. Вот и сейчас быстренько вскочили со скамейки и припустили за грозной подругой в сторону пешеходной дорожки. Даже со стороны на них было интересно смотреть. Впереди вышагивала Галина Максимовна, с гордо поднятой головой и осанкой балерины, в шикарном брючном костюме, с модной сумкой через плечо и в элегантной летней шляпке. За ней торопливо семенили Вера Васильевна, часто стуча клюкой по асфальту, и Екатерина Александровна – обе одетые пусть не так модно и современно, как подруга-командир, но все же аккуратно и чистенько. Последние все время толкали друг друга в бока и заливисто смеялись.
Часа через три-четыре мне по домофону неожиданно позвонила Вера Васильевна: «Ир, выведи сейчас свою собаку на прогулку, мы тебя ждем на лавочке. Надо кое-что рассказать». И таким интригующе-загробным голосом она сказала, что я в миг собралась и выскочила на улицу.
Троица чинно сидела на одной из скамеек с самыми серьезными лицами. Я перепугалась не на шутку:
– Что? Что случилось? – Я же знала, что они пришли из поликлиники, в голову сразу полезли нехорошие мысли, в памяти всплыли разные диагнозы, распространенные у пенсионеров. – Ну, почему вы молчите? Сидите тут с каменными лицами. Все! Рассказывайте.
И тут Екатерина Александровна прыснула в ладошки, пригнувшись к коленям, следом Веру Васильевну начал разбирать смех, она затряслась и почему-то стала размахивать своей тростью прямо перед моим носом. Только Галина Максимовна сохраняла невозмутимость дольше всех, хотя в ее глазах заплясали чертенята. Потом и она поддалась общему веселью и тоже заразительно рассмеялась. Я смотрела на бабушек, смеялась вместе с ними, ничего не понимая, просто за компанию. Раз так веселятся, – повод, думаю, стоит того.
– Ира, ты только послушай, – первой успокоилась Галина Максимовна и наконец-то решила меня просветить. – Мы пришли в магазин. Ну, ты в курсе, почему мы в магазин сначала пошли. Обратно из поликлиники мы другим путем идем. Так вот. Еще в зале магазина к Катерине пристал молодой парень. «Бабка, где «Трёху» нарыла? Я все высмотрел, нет нигде». Мы сначала не поняли о какой «Трёхе» речь шла, а парень ткнул в бутылку, которую Катерина в руках держала, – «Балтика № 3». Пришлось этому парню на ухо шепнуть правду. Ой, ты бы видела его физиономию!
И все трое дружно принялись опять хохотать. Продолжила рассказ уже Вера Васильевна:
– Пришлось Катьке свою бутылку ко мне в сумку поставить. А на кассе меня остановили и заставили сумку открыть. А там наши бутылки с мочой. Но кассирша-то не знала про это и свирепо так говорит мне: «А пиво почему не пробиваете? Сперли?» Тут уже и администраторша маячит, и охранник их, горилла бритая. – Вера Васильевна перевела дух. – Ой, не могу я! Прямо здесь анализы начну сдавать. Ирин, у них же там мониторы повсюду, и кто-то увидел, как Катька мне в сумку свою бутылку поставила. И началось! Нас и милицией стращали, и стыдили, и ругали. Короче, эти дурни целую толпу собрали у кассы. Знаешь, мы когда правду сказали, но не вслух, конечно, администраторше, как тому парню, на ушко, нам не поверили. Ну, точно, чокнутые они там все в этом магазине. Администраторша сначала понюхала, а потом еще заставила и гориллу своего понюхать. А тот сказал, что у него насморк, потому он лучше глоток сделает. И тут же отпил. Лучше бы он этого не делал. Или бы у него ангина вместо насморка была.
– Да. Аттракцион века получился, – закончила повествование Галина Максимовна. – Народу в цирк ходить не надо. Магазин просто содрогался от смеха. Не знаю даже, выдержали ли полки колбасу. Все дрожало и звенело. А все ты, Ирина – в пивные бутылки, в пивные бутылки...
Я все еще тряслась от смеха, потому просто потупила взор. Ведь зарекалась, не раз. Но все равно так и подмывает что-то советовать да помощь оказывать. Н-да, не делай добра… – вроде так гласит народная мудрость?
