В светлом облаке печали
ты ко мне приходишь, мама,
в снах предутренних и чутких...
А в бессонницах ночных
я по памяти читаю
книгу нашей трудной жизни,
и твой образ тихим светом
прикасается к душе.
Не дано, увы, мне помнить,
как родился первый мальчик
и болел, и спал при свете,
и боялся всех на свете...
Знаю, жили не богато,
а на улице Больничной
Вы с отцом " купили" брата,
и росли мы, как опята
на пеньке в лесу зелёном...
Ни святоши, ни злодеи,
всё же есть мы друг у друга
в вихре воздуха нервозном,
где не верят бескорыстью,
где мошна калечит судьбы,
и дрожит безменом совесть.
Ты любила нас, как любят
только матери, надеясь
в покосившейся России
долю лучшую найти.
И умела ты, на счастье,
настежь радоваться солнцу
и в потоке мудрых книжек
горе горькое топить.
А его хватало - горя, -
да и слёз твоих
не смерить...
2
Мне хочется верить, что ты - жива
и в светлых чертогах твой дом,
что там, как и здесь, шелестит листва,
зелёная на голубом.
Быть может, и правда, когда-нибудь
ты встретишь меня, и мы
забудем - едва ли счастливый путь -
в пределах земной тюрьмы.
Теперь я сумел бы найти слова,
нежнее, чем лунный свет...
Ах, если поверить, что ты жива,
то, значит, и смерти - нет!
