Прошли года, И вот уже
никто торжествовать не хочет,
упрятав дровни в гараже.
Под скользким небом серый город
готов к осаде. По утрам
Выходишь, поднимая ворот
в него, открытый всем ветрам.
И в нём - холодном, неуютном,
застывшем в снежной тишине,
как в неком сне сиюминутном -
нелепом и кошмарном сне -
устало бродишь в нём, отчаясь
назвать хоть что-нибудь своим,
с людьми ненужными встречаясь
и руки пожимая им.
И в этой вымершей пустыне,
где не с кем нечего делить
вдруг понимаешь, что отныне
уже не сможешь разлюбить
и эту слякоть у подъезда,
и жизнь, кидающую в дрожь,
и Богом проклятое место,
где ты родился и живёшь,
и грязно-серые обои,
и поцарапанный паркет...
И это небо голубое -
одно на тысячу планет.
