порушены, теперь это турецкая
часть острова…
…
Пустые храмы, с куполов спадают
рассеянные мягкие лучи,
воркуют голуби, под досками летают,
о Боге в этом месте помолчи.
Мозаика протравлена по стенам,
Христос печально смотрит из белил,
отдали супостатам и мгновенно
овчарню здесь устроил Измаил.
Чужую оплевал легко святыню,
ведь у него мечеть и свой Аллах,
Христос роняет слёзы восковые,
свечей обломки - у меня в ногах.
Лишь только здесь я принимаю веру,
вдали от родины, моей земли,
народов дружбу, жалкую химеру,
закрой в подвале, камнем завали.
У христиан терпение в почёте,
у мусульман – отмщение врагам,
а Измаил опять ошибся в счёте,
потеряна овца в далёком гроте,
где море подступает к берегам.
Как жалок друг, как мне враги презренны,
ищу кинжал, и помню, как тогда
была война, нас защищали стены,
окрашенные в алые цвета.
Стрела мелькнула тенью и, шипенье,
ударила горящая Христа,
раскрыл он очи только на мгновенье,
распёк в улыбке тонкие уста.
Нас перебили и ушли из храма,
звенел высоко золочёный крест,
жалели после воины Ислама,
перековать на месяц, сын имама
там Измаил был, он из этих мест.
Что ж, Измаил, вот ты передо мною,
в кошеле пересчитываешь грош,
желанье жажды мести нынче скрою,
в чужой стране, где слов не подберёшь.
1 декабря 2010 г.
С-Петербург