Осыпалось уныньем снегопада
На тихое мерцание аллей
В покое позаброшенного сада.
Искрился рой замедленных секунд
В поклонах фонарей, молящих зиму
Не сыпать бесконечную тоску,
А закрутить в подобное Гольфстриму
Безумие метелей, облаков,
Ускорив времена, да по спирали,
И так, чтоб скоротечно и легко
Снежинки в этом вихре умирали.
А хлопья растворённой тишины
В кислотной вязкой тьме воспоминаний
Упали, белоснежны и нежны,
На спящие азалии, герани…
Последняя улыбка теплоты,
Подаренная летом, вдаль летящим,
Растаяла вдруг, инеем застыв,
Посеребрив поля, сады и чащи.
И в небе, кувыркаясь, клокоча,
Сплетались змеи снежные под солнцем,
Которое, румяней калача,
Всходило над остывшим горизонтом.
И был столь ожидаемым восторг,
Разлившийся над снежною планетой,
Когда – в морозном мареве – восток
Вдруг улыбнулся солнечным рассветом!
