Из открытых железных ворот маневровый грозит перекрыть мне дорогу, я прибавляю шаг, на ходу здороваясь с сигнальщиками. В углах первые опавшие листья берёз кружатся в водоворотах золотыми монетками. Ещё не потянуло из двора первым дымным костром, но в воздухе уже витает ожидание этого запаха – с его приходом осень настанет окончательно и безповоротно.
Я захожу в придорожный кабачок. Несколько пар мутноватых от алкоголя глаз быстро и равнодушно окидывают меня и возвращаются к своим стаканам. Беру стакан муската и иду с ним к окну, закуриваю. На окне грязные разводы, я вожу взглядом по этому рисунку, пытаясь уловить какие-то очертания. Сзади кто-то нарочито громко заказывает стопятьдесят. Голос знаком и его владелец сейчас подойдёт – я уверен – ко мне. Так и есть.
Мы не виделись всё это время, я большей частью молчу, потягивая креплёное. Он сыплет последними сплетнями местного разлива. Что-то не так. Он явно напряжён, что-то не даёт ему покоя, хотя он и старается не подавать вида. Заглядывает мне в глаза – знаю ли я? Слышал ли я? Стоит ли мне об этом говорить? Его нервозность передаётся мне, изжога перчённой змеёй прожигает горло.
Он всё же решился. Он начал рассказывать. Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт, зачем я сюда зашёл?! Перед глазами легла пелена, почти не слышу его, меня заело как будто – постоянно переспрашиваю – что? Что?
Да…
Что?
Я знаю – где она…
Что? Как же, как же так…
Я вижу её, я закрыл глаза. Смоляные волосы в мокрой траве, припухшая от укусов нижняя губа, похотливый взгляд, магнитом тянущий меня. Рядом чей-то смех, запах алкоголя смешан с затхлью тёмного подлеска. Но не я склонился сейчас над ней. Не моё сердце бешено колотится от возбуждения.
Нет, вот он – я. Здесь запах дешёвого суррогата, пластик столов и передо мной тот, кто принёс эту дурно пахнущую новость. В его глазах пляшут злобные черти, как вампир, он довольно пьёт то, что вытекает из моей свежей раны. Теперь я вспоминаю – у него самого тоже не всё ладно, он бледен и его шрамы тоже выглядывают из-под полуприкрытых век. Злоба, кипевшая во мне, переходит в апатию. Я бросаюсь вон, на улицу, оставляя его упиваться и переваривать, отрыгивать и снова всасывать.
Цвета осени сменились, больно режут глаза. Паранойя сковывает мои движения, со свистом втягиваю пыльный воздух. Огромный мегаполис свернулся вокруг меня в хуторок пяти чёрных хат. И за каждой занавеской, не видимые мне, злобные лица повторяют сухими губами, пережёвывая подробности.
…и свернулась в карусель колея…
Я иду по подворотням, чёрными ходами, чёрными улочками. Мои глаза закрыты за солнцезащитными очками и закрытыми веками. В моей голове горят зловещие картины убийства, страшного, дико кричащего, с окровавленными руками.
Пистолет с двумя пулями – из моей глотки рвётся истерический хохот и предательские слёзы в глазах. Конечно же, конечно же у меня его нет…
Сука, как же я ненавижу тебя, как же я хочу вцепиться мёртвой хваткой в твоё горло и не отпускать! Хочу полететь вдогонку злым демоном, настигнуть, вцепиться и потом вверх, в тёмное небо. Без звёзд.
КАК ЖЕ Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ…
И ещё сильнее, больной, обречённой любовью – люблю…
12 октября 2010г.
Ильичёвск. Роман Франц.