Последняя ставка Адольфа (Очерк)

Несмотря на то, что в центре этого повествования порой находятся очень несимпатичные люди, взяться за его написание меня побудила давно вынашиваемая идея: изучая их поступки, мотивацию их поведения, проследить путь, проложенный от личности к эпохе и от эпохи – к личности.
Главных действующих лиц трое: Адольф Гитлер, Герман Геринг и Мартин Борман, хотя в очерке фигурируют и другие персонажи. В тридцатые – сороковые годы прошлого века все они были соседями в маленьком баварском городке, бывшим до появления этой троицы идиллической, почти игрушечной старонемецкой деревушкой под названием «Оберзальцберг».
Иоахим Фест, исследователь жизни Адольфа Гитлера, рассуждая о личности фюрера, писал так: «Жизнь Гитлера не стоило бы ни описывать, ни интерпретировать, если бы в ней не проявились надличностные тенденции и взаимоотношения, если бы его биография не была на всём своём протяжении одновременно и сколком биографии эпохи». То же самое можно было бы отнести и к личностям двух других «героев». Но, есть ещё и те люди, о ком исследователи пишут крайне редко, кто волею судьбы оказался причастен к событиям, происходившим в те годы на земле Берхтесгадена.
Чтобы почувствовать дыхание истории и потрогать руками отнюдь не мифические осколки, оставшиеся от прежних времён, я еду в Оберзальцберг вместе со своей коллегой, журналистом и сценаристом документального кино Беллой Иордан.
Ехать недалеко, но со множеством пересадок: сначала электричкой до Фрайлассинга, а затем пересаживаемся на «БОБ» – небольшой комфортабельный поезд. «БОБик» медленно ползёт вверх: слева и справа от железнодорожного пути – только горы. Солнце почти поминутно светит то в правое, то в левое окно: такое впечатление, что горы кружат вокруг поезда. В Берхтесгадене, проходя через зал ожидания, прихватываем местную карту – такие в Германии есть повсюду. На ней – сам Берхтесгаден с окрестностями, да ещё с полсотни рекламных объявлений. При взгляде на карту становится ясно, что до Оберзальцберга нам ещё ехать и ехать!
...Пока я обсуждаю эту тему со своей спутницей, автобус, задрав нос, «набирает высоту» – иногда кажется, что вот-вот заглохнет ревущий на всех оборотах двигатель и в лучшем случае машина уткнётся задом в какую-нибудь скалу. Справа и слева возникают и тут же пропадают обрывы, отделённые от дороги символическими ограждениями, а мимо окон плывут верхушки сосен, чудом цепляющихся корнями где-то глубоко внизу за выступы отвесных склонов. Наконец, минут через двадцать, дорога выравнивается. Еще несколько сот метров – и вот она, долгожданная остановка: мы в Оберзальцберге!
Вскоре становится ясно: народ приехал сюда, чтобы, забравшись ещё выше, попасть в «Орлиное гнездо», как его прозвали американцы. Слева от автобусной остановки начинается пологий и почти пустой (если не считать большой автостоянки) склон, тянущийся метров на четыреста; чуть правее его – длинное сооружение автобусных касс с очередью желающих попасть на вершину горы Кельштайн, где и находится это самое «гнездо». Пока не подали автобус, у нас в запасе есть тридцать минут, и я успею за это время рассказать вам, что же это – Оберзальцберг.
...В конце 19-го, начале 20-го веков в этих местах налаживается туристический сервис: в 1877 году предприимчивая Мауриция Майер строит в своём небольшом имении скромный пансионат, позже названный «Платтерхоф». Эта местность пользовалось большой популярностью у людей с пошатнувшимся здоровьем – здесь, благодаря уникальному климату и свежему альпийскому воздуху восстанавливали своё здоровье многие мировые знаменитости того времени.
В 1923 году сюда приезжает бедный, малоприметный человек. Звали его Адольф Гитлер. Красивая местность понравилась ему так, что он решает перебраться сюда навсегда. Этим планам суждено было сбыться не скоро: лишь после провала пивного путча в Мюнхене и отсидки в Ландсбергской тюрьме он возвращается в эти края. Поначалу Адольф селится на Локштайне, в летнем домике своего друга Дитриха Эккарта, затем перебирается в деревянную хижину на Оберзальцберге, где и заканчивает писать «Майн Кампф».
По-видимому, он был общительным человеком, так как уже вскоре обзавёлся здесь не только кругом друзей, но и покровителями, что позволило ему в 1928 году арендовать в Оберзальцберге дом «Вахенфельд».
Отдельное слово надо сказать о «главном архитекторе» Гитлера, взявшем на себя руководство строительством в Оберзальцберге. Мы знаем этого человека по кинофильмам советской эпохи как личного секретаря Адольфа Гитлера и начальника его канцелярии. В остальном (по общепринятому мнению) он считался самой загадочной фигурой в истории Третьего Рейха. Это не совсем так, если даже совсем не так: Мартин Борман оставил после себя очень много доказательств того, что он не был «мифическим существом» или «русским шпионом». Это был расчётливый, волевой и жестокий человек.
Родом он был из крестьянской семьи, и, не получив должного образования, оказался тем не менее очень талантливым организатором. Благодаря его усилиям была развёрнута небывалая в то время строительная программа, задуманная и в необычайно короткие сроки воплощённая в жизнь: за год до пятидесятилетия фюрера Борман решил сделать своему патрону королевский подарок – на средства партии на горе Кельштайн, на высоте 1834 метра построить для приёма высокопоставленных и почётных гостей официальную резиденцию Гитлера. Историки до сих пор расходятся во мнении, какие цели преследовались при этом: хотел ли Борман действительно сделать подарок, или это строительство было нужно ему для утверждения собственной гениальности.
Как бы там ни было, но в 1937 году начались работы по прокладке в труднодоступной местности автодороги на Кельштайн. Работами руководил тогдашний генеральный инспектор германских путей сообщения Фриц Тодт. Они велись в невыносимых условиях: снегопады заносили всё многометровыми сугробами, а камнепады и лавины уносили жизнь рабочих, но работы не прекращались ни днём, ни ночью: отбойными молотками и при помощи взрывов дробились скалы и тут же отколотые камни шли в дело. Одновременно на строительстве дороги было занято около трёх тысяч итальянских и чешских рабочих, в основном, каменотёсов: вручную, при помощи молотков и зубил они обрабатывали камни, укладывая их в циклопических размеров подпорные стены и в полотно дороги. Ели и спали рабочие тут же: под скалами, в относительно безопасных местах, устанавливались небольшие дощатые кибитки. Выработка у рабочих была одной из самых высоких в мире, а Мартин Борман всё равно требовал ускорить строительный процесс: негласно эта стройка считалась самой важной в Германии.
Начальником строительства был австрийский инженер Ханс Хаупнер. Две большие строительные фирмы Polensky&Zollner и Sager&Woerner предоставили современное техническое оборудование. Большое внимание уделялось сохранению природы. Это строчки из одного приказа:
«От маленького ростка зависит будущее. Большие деревья, леса и рощи можно восстановить только через многие десятилетия; в промежутке времени будет пусто. Предпосылкой для растительности является растительный слой грунта с его живительной силой. Важной частью строительного проекта является сохранение и приумножение природных богатств. Сегодня настало время стремиться к такому созиданию. Поэтому я убедительно прошу: созидайте».*
Здесь мы в очередной раз сталкиваемся с одним из парадоксов национал-социализма: виновник самого массового убийства в истории человечества, трепетно заботится о каждом деревце, о каждом ящике для гнездования птиц, о зерне с Украины для их питания.**
Строительство «Кельштайнхауса» стало не только делом престижа Третьего Рейха, но и открытием новой строительной эпохи с её безграничными инженерными возможностями. Реализовать проект в такой короткий срок могли лишь гениальные инженеры и опытные строители.
На этой стройке был впервые применён прогрессивный принцип организации труда: чем больше выработка, тем больше денег получали рабочие и тем большими социальными льготами они пользовались.
Строительство было закончено в установленный Борманом срок – за год: на восьмисотметровую высоту проложена дорога длиной шесть с половиной километров. В скалах было пробито пять туннелей, ширина дороги составила четыре метра, а на высоте 1700 метров сделана большая парковка, от которой вглубь горы пробили пешеходный туннель длинной 127 метров. Он заканчивался большим круглым залом, соединённым с 124-х метровой шахтой, в которой оборудовали лифт. После этого рабочие приступили к строительству «Кельштайнхауса». Здание получилось просторным и солидным, стилизованным под средневековую крепость. Богатством отделки и убранства, дорогой мебелью, уникальными коврами и картинами этот замок мог соперничать с самыми известными резиденциями того времени. Бенито Муссолини подарил Гитлеру открытый камин, облицованный каррарским мрамором.
Двадцатого апреля 1939 года Борман преподнёс Гитлеру этот архитектурный и технический шедевр. Затраты на строительство «Кельштайнхауса» составили по тем временам астрономическую сумму – 30 миллионов Рейхсмарок!
Вот что писал 18 октября 1938 года о «Кельштайнхаусе» французский посол Андре-Француа Понше, сравнивавший его со зданием, «парящем в космическом пространстве» , с «замком Монсальфат на горе Атос из сказания Граля»: «Не убежище ли это разбойников, где они отдыхают и прячут свои сокровища?». «Это творение обычного духа или человека, преследуемого большой иллюзией и одержимого жаждой власти, который ищет уединение и, скорее всего, является жертвой сильного страха».
Гитлер, по-моему, не очень любил здесь бывать: за отпущенные ему следующие семь лет жизни он побывал здесь всего пять раз и лишь Ева Браун часто ездила туда загорать и проводить вечеринки, да с Германом Фогеляйном праздновала там свадьбу её сестра Грета. Американцы предполагали, что под «Кельштайнхаусом» немцами в конце войны была взорвана большая штаб-квартира Гитлера, из которой он собирался руководить последним сражением в Альпах.
25 апреля 1945 года, в день авиационного налёта, «Кельштайнхаус» не пострадал – в него не попала ни одна бомба, чего не скажешь об Оберзальцберге, но к этому мы ещё вернёмся после путешествия на гору Кельштайн, где на высоте 1834 метра парит над бездной подарок Бормана своему фюреру.
...Медленно движется очередь. У посадочных платформ стоят сразу десять автобусов: именно столько их должно быть в том караване, что сейчас отправится в путь.
...Со скоростью около 30 км/час машины идут одна за другой. У этих автобусов более мощные, чем у обычных, двигатели и специально сконструированная для движения в горах система тормозов. За окнами слева – отвесные склоны, укреплённые подпорными стенами, выложенными из плотно подогнанных камней, справа стеной наплывают серо-синие скалы, то совершенно лишённые какой-либо растительности, то поросшие редким кустарником. Изредка мелькнёт и тут же пропадёт из поля зрения сосна, которую узловатые корни чудом удерживают на маленьком скальном выступе; дрожит, слоится горячий воздух, поднимаясь от раскалённых камней в ярко голубое, обильно насыщенное ультрафиолетом июльское небо, в котором совершает большие круги ярко-красный параплан.
Вскоре подъём становится менее крутым, автобусы заметно ускоряют ход, и караван въезжает на парковочную площадку. Здесь, на высоте 1700 метров, мы выходим, но путь наверх ещё не окончен. Теперь предстоит подъём в лифте, а пока мы рассматриваем портал, обрамляющий вход в пешеходный туннель. На фронтоне из розового туфа в овальном медальоне красуется дата постройки – 1938-й год, -подтверждающая, что грандиозная по своей сложности инженерно-строительная задача была выполнена в срок!
...Открыты почерневшие от времени, тяжёлые медные двери, отделяющие туннель от внешнего мира. Когда-то к ним были привинчены бронзовые ручки в виде львов, терзающих шар работы Арно Брекера, любимого скульптора Адольфа Гитлера. Теперь на их месте скромного вида скобы: во времена оккупации кто-то из американцев «прихватизировал» львов «на долгую память».
В туннеле сыро. Бетонный пол, стены и сводчатый потолок, выполненные из обработанного вручную унтербергского мрамора, сочатся влагой. Под потолком – квадраты светильников, тусклый свет которых создаёт впечатление нескончаемости пути. Просторная кабина лифта, обшитая панелями полированной до зеркального блеска бронзы, за 41 секунду поднимает двадцать человек на высоту 124 метра. Здесь всё сохранено в том виде, в каком он был 72 года назад: такой же телефон на стенке у раздвижных дверей и такие же круглые «корабельные» часы. Шахта лифта заканчивается прямо в «Кельштайнхаусе», и, после того, как двери лифта разъезжаются, мы попадаем внутрь здания.
В апреле 1945 года здание было конфисковано американцами, устроившими здесь военный штаб. В 1952 году оно было передано Баварскому правительству, которое решило его взорвать, но власти Берхтесгаденского края наложили мораторий на это решение и после долгих переговоров убедили правительство в нецелесообразности уничтожения самой прекрасной смотровой площадки Германии. В результате «Орлиное Гнездо», как его стали тогда называть, было передано в аренду Немецкому альпийскому обществу, против чего американцы не возражали. Правда, всё ценное, что оставалось в здании после его конфискации, к тому времени уже исчезло. Сегодня интерьеры в здании вновь радуют глаза посетителей: сменилась лишь мебель, да в бывшей столовой поставили барную стойку. Помещения содержатся в образцовом состоянии – такое впечатление, что бывшие хозяева только что покинули здание. Просторный зал приёмов, выполненный в виде подковы, украшают пять больших окон и камин, подаренный Гитлеру Бенито Муссолини. Сегодня здесь ресторан. Потолок, как в старом рыцарском замке, поддерживают массивные дубовые балки, на стенах – кованные светильники. Столовая отделана ценными породами дерева. Между столовой и кухней когда-то находился рабочий кабинет Гитлера. Теперь здесь склад. В противоположном конце здания – знаменитая «Scharitzkehlstube»: в этой комнате, обитой кедром, – панорамное окно, открывающее великолепный вид на горы. Пол в зале приёмов когда-то укрывал большой ковёр восьмисантиметровой толщины – подарок фюреру от японского императора Хирохито.
В длинной и высокой «зоннен-террасе», протянувшейся вдоль восточной стены «Кельштайнхауса» – пять высоких панорамных окон. На одной старой фотографии я уже видел когда-то стоявшие здесь топчаны, – на них любила загорать Ева Браун. На стене террасы – фотовыставка, посвящённая историческому прошлому Оберзальцберга. Электроснабжение «Кельштайнхауса» осуществлялось от сетей Берхтесгадена, но, на случай аварийного прекращения подачи электроэнергии рядом с шахтой лифта находилось помещение, в котором был установлен генератор, работавший от дизеля, снятого с немецкой подводной лодки.
...Из полутьмы вестибюля выходим наружу и на секунду слепнем: июльское солнце заливает всё вокруг. Здесь, в горах, воздух особенно прозрачен, и, даже в пасмурные дни, когда низкие облака скрывают от глаз долину, на вершине Кельштайна можно загорать: через полчаса все открытые участки кожи становятся красными! Огибаем «Кельштайнхаус» и, минуя ресторанную террасу, уставленную столиками с раскрытыми над ними зонтами, выходим на тропу, ведущую к южной оконечности гряды, которая, собственно, и является верхней точкой горы Кельштайн. Там установлен мощный дубовый крест с символом этих мест – эдельвейсом. По тропе можно ходить лишь в хорошую погоду: после пятидесяти метров относительно безопасного пути начинают попадаться скальные гребешки, встающие поперёк тропы, в конце концов переходящие в сплошное нагромождение торчащих вкривь и вкось, отполированных дождями и ветрами камней.
Поминутно рискуя упасть, скользя и балансируя, я пробираюсь к скале, преградившей тропу: сразу за ней – обрыв. Напротив – гора Хохер Гёль (2522м), там уже Австрия. Постаравшись как-то закрепиться, снимаю великолепные пейзажи: на юге, зажатое между горной грядой Steinernes Meer (Каменное Море) и горой Watzmann (Ватцман – 2713м), в глубом ущелье лежит прекрасное K;nigssee (Королевское озеро), на западе вздымается гряда Untersberg (Унтерсберг), внизу под грядой – долина Берхтесгаден, а на севере – Зальцбург, который хорошо виден отсюда в ясную погоду.
У подножия «Кельштайна» – Оберзальцберг, точнее, то, что от него осталось. В первые послевоенные годы руины эпохи нацизма привлекали большое количество туристов, и экономика края стала оживать: туристический бизнес оказался выгодным для местных жителей, постепенно возвращавшихся в родные места, но потом правительство Баварии, опасаясь того, что в Оберзальцберг хлынут вместе с туристами неонацисты, приняло решение о сносе всех зданий, имевших отношение к нацистскому прошлому Германии. Заодно с этим немцам было запрещено селиться и строить дома в этой местности. Даже бывший «Платтерхоф», после восстановления превращённый американцами в роскошный закрытый отель для военнослужащих и их семей, после того, как американцы покинули эту часть Германии, в 2002-м году был снесён, и опять же – по решению Баварского правительства!
Всюду туристы, со всех сторон слышится многоязычная речь. Вот прошла группа, говорящая по-русски: местный гид рассказывает израильтянам об истории «Кельштайнхауса», рядом – ещё одна группа: это поляки. Вот и японцы, традиционно увешанные дорогой фототехникой, торопятся за своим гидом.
...Быстро пролетело время, запланированное нами для посещения «Орлиного Гнезда». Прежде чем спуститься вниз, решаем пообедать на террасе, тем более, что цены не самые высокие: обед на двоих обошёлся в 17 евро.
Перед лифтом длинная очередь, но ожидание в ней скрашивается возможностью ещё раз окинуть взглядом горные вершины, озеро и живописную долину: когда ещё раз удастся побывать в этих краях?! Уже в автобусе, идущем в Оберзальцберг, восстанавливаю в памяти короткий разговор, произошедший между нами и официантом в ресторане «Кельштайнхауса»:
-Вы из Израиля? – спрашивает светловолосый молодой человек с бородкой «A la Richelieu», облачённый в чёрный фартук до пят.
-Почему вы спрашиваете нас об этом? – мы удивлены тем, что официант говорит по-русски.
-Да вот, услышал, как вы между собой на русском говорите. Здесь недавно туристы были из Израиля, так они тоже исключительно на русском между собой общались.
Оказывается, поляк Збышек работает здесь уже шесть лет:
-Мне легко даются языки. У нас обедают туристы из разных стран, вот потихоньку и выучил, – смеётся он.
Вспомнив, зачем мы приехали в Оберзальцберг, задаю Збышеку вопрос:
-Скажи, как нам в Оберзальцберге найти «Бергхоф»? (К тому моменту мы ещё не знали, что от «Бергхофа» практически ничего не осталось).
Збышек довольно подробно объясняет, как нам попасть в ту часть городка, где, окружённый домами нацистских бонз и казармами войск СС, когда-то стоял личный дом фюрера.
-Главный ориентир, – говорит он, - отель «Тюркен».
Внизу, выйдя из автобуса, пытаемся определить, в какую сторону идти: местность сплошь холмистая, ориентиров не видно. Дойдя до какого-то здания, внешне напоминающего отель, топчемся в нерешительности. Наконец, из дверей выходит человек, направляющийся к автостоянке. Спрашиваем у него дорогу к отелю «Тюркен». Оказывается, мы с коллегой пропустили нужный поворот. Благодарим и идём назад, чтобы уже через пять минут, спустившись с довольно крутой горки, оказаться у цели нашего поиска.
Судя по сохранившимся фотографиям, нынешний отель «Тюркен» почти точно соответствует тому, каким он был перед самой войной. Во время известного авианалёта отель был почти полностью разрушен, но уже в 1946 году дочери Карла Шустера – Терезии Партнер – было разрешено начать работы по восстановлению. Это было ненадёжное время и в 1947 году, по требованию американских спецслужб, отель вновь конфисковали и даже успели разрушить уже восстановленное. Лишь в 1949 году, после признания прав владелицы, Терезии Партнер было позволено восстановить его, причём она была вынуждена выкупить перед этим у Баварии развалины собственного дома.
Кстати, отчасти по незнанию, а отчасти – от того, что до сегодняшнего дня ходит много неправдоподобных историй об Оберзальцберге, некоторые посетители считают отель «Тюркен» тем самым гитлеровским «Бергхофом», но это не так! Личный дом Гитлера располагался немного дальше, в каких-то шестидесяти метрах от отеля «Тюркен», если следовать по дороге на Берхтесгаден.
Постараюсь кратко рассказать, что из себя представлял тогда «Бергхоф», перестроенный из дома «Вахенфельд». «Горными хуторами» удивить было трудно: в предальпийской части Баварии каждый зажиточный крестьянин имел свой «бергхоф». И всё же эта постройка значительно отличалась от обычного крестьянского дома. Построенный в 1916 году, до перестройки в 1936 он носил название «Дом Вахенфельд» (Haus «Wachenfeld») и принадлежал вдове коммерческого советника Винтера из Букстехуде, девичья фамилия которой была Вахенфельд. В 1928 году лидер НСДАП Адольф Гитлер снимает дом за 100 марок в месяц. В результате срежиссированного ночного поджога фабрики Винтера, в 1933 году Гитлер выкупает «Дом Вахенфельд». Позже дом был два раза реконструирован по личному проекту Гитлера мюнхенским архитектором Алоисом Дегано. Последняя перестройка дома была произведена в 1936 году, после чего «Дом Вахенфельд» стал именоваться «Бергхофом». Рассказывает А.Гитлер:
«Я боялся, что из-за своих размеров дом не впишется в ландшафт, и был очень рад тому, что он пришелся как нельзя к месту. Собственно, я хотел бы иметь дом еще больших размеров».***
После того, как он стал Канцлером Германии, в Оберзальцберг потянулась немецкая правящая элита. Её временно располагали в гостевых домиках. Адольф Гитлер строил далеко идущие планы, так как Оберзальцберг и Берхтесгаден должны были стать в будущем «местом паломничества немецкого народа».****
Первоначально переговоры с местными жителями о продаже земельных участков вместе с домами вёл Рудольф Гесс. Когда же тому было поручено заняться политическими делами, на смену пришёл Мартин Борман. Вот он-то и занялся переустройством Оберзальцберга, и в первую очередь - «Вахенфельда».
Дом располагался на достаточно крутом горном склоне, что давало прекрасную возможность создать многоярусную систему планировки. Были надстроены верхние этажи и значительно увеличена площадь здания. Внешняя лестница вела от подъездной дороги к холлу, выстроенному в готическом стиле и украшенному мраморными колоннами. Из холла можно было попасть в большой конференц-зал со знаменитым панорамным окном, занимавшим всю торцевую часть зала. Оконная рама со стёклами, оправленными в свинец, опускалась и поднималась при помощи электромотора. Из конференц-зала можно было пройти на большую террасу, столовую для прислуги и огромную кухню.
На первом этаже находились: передняя, вестибюль, столовая, комната охраны, две комнаты адьютантов На втором этаже располагались гостиная, комнаты Гитлера и Евы Браун и несколько комнат для гостей. В цокольном этаже распологались гаражи, под ними – кегельбан, система отопления и подачи горячей воды. Для отделочных работ использовались лучшие породы дерева и натуральный камень.
Мебель и ковры, картины известных художников и гобелены, редкие книги, самые лучшие люстры и светильники, красивые голландские печи – всё было устроено по высшему разряду!
Между 1936 и 1941 годами на Оберзальцберг приезжали короли, принцы,
премьер-министры, министры иностранных дел, послы, епископы, диктаторы государств, превратившихся под немецким нажимом в государства-сателлиты.
В сентябре 1938 года в «Бергхофе» произошла встреча Гитлера с британским премьер-министром Невиллом Чемберленом по поводу судетского кризиса. В «Бергхофе» был подписан договор о ненападении на Советский Союз (Пакт Гитлера и Сталина).
С 1936 по 1944 год гостями Гитлера были более тридцати правительственных делегаций:
03.09.1936 Бывший премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж
20.10.1937 Ага Хан
22.10.1937 Герцог и герцогиня Виндзорские
24.10.1936 Министр иностранных дел Италии Галеаццо Чиано
19.11.1937 Министр иностранных дел Великобритании лорд Галифакс
12.02.1938 Федеральный канцлер Австрии Курт Шушниг
15-16.09.1938 Премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен
01.11.1938 Наследный принц Италии Умберто, Послы Осима (Япония), Давигно (Бельгия), Лю-и-Вен (Маньчжоу-го), Фичо (Албания), Диспрандель (Доминиканская Республика)
24.11.1938 Король Румынии Кароль II
06.01.1939 Министр иностранных дел Польши полковник Юзеф Бек
12-13.08.1939 Министр иностранных дел Италии Галеаццо Чиано
23.08.1939 Посол Великобритании Хендерсон
26.07.1940 Премьер-министр Румынии Ион Гигурту, Министр иностранных дел Румынии Михай Манойлеску
27.07.1940 Премьер-министр Болгарии Богдан Филов, Министр иностранных дел Болгарии Иван Владимирович Попов, министр-президент Словакии Войтех Тука, Министр внутренних дел Словакии Александр Мах
28.08.1940 Министр иностранных дел Италии Галеаццо Чиано
17.10.1940 Супруга итальянского наследного принца Умберто Мария Жозе
18.11.1940 Министр иностранных дел Испании Серрано Суньер
18.11.1940 Министр иностранных дел Италии Галеаццо Чиано
17-18.11.1940 Царь Болгарии Борис III
19.11.1940 Король Бельгии Леопольд III
29.11.1940 Министр иностранных дел Югославии Цинцар Маркович
04.01.1941 Премьер-министр Болгарии Богдан Филов
14.01.1941 Премьер-министр Румынии генерал Антонеску
19.01.1941 Муссолини и Министр иностранных дел Италии Галеаццо Чиано
14.02.1941 Премьер-министр Югославии Драгиша Цветкович
28.02.1941 Посол Японии Осима
04.03.1941 Принц-регент Югославии Павел
11.05.1941 адмирал Дарлан
23.05.1941 Посол США в Брюсселе Джон Кадэхи
06.06.1941 Руководитель государства Хорватии Анте Павелич
03.05.1943 Премьер-министр Франции Пьер Лаваль
27.05.1944 Посол Японии генерал Осима

...Адольф Гитлер был богатым человеком: на выпуске «Майн кампф» он заработал многомиллионное состояние, к тому же имел отчисления от продажи почтовых марок со своим изображением и между 1937 и 1943 годами получил от немецкой почты около 41 миллиона марок!
Вот ещё один пример, каким образом обогащался Гитлер: Борман взял сбор доходов от продажи книг Гитлера под свой контроль и узаконил правило, согласно которому местные власти обязаны были закупать и бесплатно вручать каждой паре молодоженов подарочный экземпляр книги «Майн кампф» и сборник последних речей фюрера.
Гитлер сам оплачивал покупку и реконструкцию дома, содержание охраны, персонала, приём правительственных делегаций и гостей. В 1939 году расходы фюрера и расходы партии были разделены. К услугам Гитлера в «Бергхофе» всегда была наготове большая колонна водителей. «Бергхоф» охранялся командой СС, насчитывавшей в 1944 году около 2000 человек. В помощь ей работала также государственная служба охраны, которая занималась политическим контролем и проверкой подозрительных лиц.
Министерство пропаганды использовало стремление населения увидеть фюрера в своих целях: Оберзальцберг был преподнесён в их поделках идиллическим гнёздышком, в котором «любимец нации общается со своим народом». Популярность Гитлера уже тогда была такой, что люди, приезжавшие со всей Германии посмотреть на фюрера, подбирали «на память» камешки с дороги, по которой он проходил! Население занималось не только прославлением «народного канцлера». Повсюду процветали и поощрялись доносы. «6 августа 1935 года один ефрейтор из Берхтесгадена написал в антисемитскую газету «Штюрмер» письмо:
«На родине нашего фюрера, на великолепном озере Кёнигзее находится пляж. Пляж принадлежит человеку, женатому на еврейке. Хочется использовать единственную возможность купаться в Кёнигзее. Но мы должны приносить этой еврейской девке деньги и купаться под надзором её мужа, этого безродного еврейского прислужника. Там издавна резвятся евреи. Каждый истинный немец, приближённый к к фюреру, вынужден купаться в обществе горбоносых и плоскостопых жидов. Они своим вызывающим поведением портят всё купание»*****.
Владелец пляжа, член партии, оправдываясь, говорил, что это не евреи, а турки, что сразу дало повод обвинить его в пособничестве и назвать «слугой евреев». Донос повлёк за собой партийную проверку, которая «подтвердила жалобу во всех её частях».
...Как правящей элите удалось в столь короткий срок оболванить целый народ? Объективные предпосылки такого состояния дел объясняются серией реальных причин. Тоталитарная диктатура немыслима без культа вождя. Пьедесталом культа всегда служат мифы и легенды, так как, подлинное прошлое диктаторов, часто бесцветное или преступное, не годится для закладки фундамента культа. Вожди должны соответствовать мессианским ожиданиям масс, необходимо некое таинство явления. Поэтому новоявленному мессии лучше всего возникнуть из туманности, сверкнув подобно комете. Не случайно так тщательно оберегались от постороннего глаза или просто ликвидировались источники, связанные с происхождением диктаторов, со всем периодом их жизни до «явления народу», физически уничтожались люди, которые слишком многое знали.
Особенно рьяно такую стратегию «выжженной земли» вокруг себя проводил Гитлер, создавая благодатную почву для всякого рода домыслов и измышлений. Ситуация усугублялась тем, что в условиях тоталитарных режимов и процесс принятия решений, и личная жизнь диктаторов были окутаны ещё более плотной пеленой секретности. Исторической фигурой Гитлер стал, оказавшись средоточием чаяний, опасений и обид широких массовых слоёв, благодаря уникальному совпадению индивидуальных и всеобщих предпосылок, благодаря с трудом поддающейся расшифровке связи, в которую вступил этот человек со временем и время с этим человеком.
В результате налета авиации союзников «Бергхоф» подвергся бомбардировке, в результате которой был полностью разрушен. Солнечным весенним днём 25 апреля 1945 года Оберзальцберг в два захода бомбили 275 британских бомбардировщиков «Ланкастер» и «Москиты», а также 98 «Мустангов» 8-й военно-воздушной флотилии США. Ими было сброшено 1232 тонны авиабомб. 4-го мая 1945 года остававшиеся на Оберзальцберге солдаты войск СС подожгли руины «Бергхофа», но и это ещё не было концом – закопченые стены и провалившаяся крыша ещё много лет привлекали сюда толпы туристов, и только 30 апреля 1952 года руины были взорваны, а площадка расчищена от обломков.
Сегодня это место густо поросло лесом, и о былом существовании дома «народного Канцлера» напоминают лишь едва приметные остатки бетонных фундаментов. В Оберзальцберге и прилегающих к нему районах были частично сохранены лишь некоторые сооружения:******
-Быв. ателье Шпеера (Atelier Speer);
-Быв. жилой дом Шпеера (Wohnhaus Speer);
-Быв. помещичья усадьба Бормана (Gutshof);
-Отель «Тюркен» (Hotel Tuerken);
-Быв. партийная гостиница, теперь – Центр «Документацион» (ehem. Gaestehaus), (Dokumentationszentrum);
-Кафе «Платтерхоф» (Kaffeesaal vom Platterhof);
-Быв. дом адьютантов Геринга, арх. Алоис Дегано (Adjutanturgeboeude Goering);
-Быв. жилые дома служащих на Хинтерэкк (Wohnhoeuser Hintereck);
-Жилые дома на Клаус-и Бухенхёе (Klaus- und Buchenhoehe);
-Быв. дом Дитриха Эккарта (Goellhaeusl) (Dietrich-Eckhart-Haus);
-Быв. Официальная Резиденция Гитлера «Кельштайнхаус» (Kehlsteinhaus);
-Быв. станция пожарной охраны (сегодня – пункт отправления тур.автобусов на «Кельштайн»).
В июле 2008 года Институтом современной истории, в рамках «Выставки Оберзальцберга» (Dokumentation Obersalzberg) на месте бывшей территории «Бергхофа» установлена мемориальная доска.
В конце войны история поставила жирную точку в судьбе нацистской Германии, но в судьбе многих её главарей, чья дальнейшая судьба оказалась неизвестной, она поставила запятую.
Я надеюсь, что многое из того, что в виде догадок и недомолвок пока «висит в воздухе» или скрывается за дверями спецхранов бывших союзников по антигитлеровской коалиции, вскоре станет известным. А пока я жду момента, когда смогу вновь оказаться рядом с отелем «Тюркен», где лесная поросль скрывает то, что осталось от знаменитого некогда «Бергхофа».

*Geheimnis Kehlstein, 17; Florian M.Beierl, Geschichte des Kehlsteins. Ein Berg veraendert sein Gesicht, Berchtesgaden 1994.
**Josef Geiss, Oberzalzberg, 100
***Оберзальцберг. Кельштайнхаус и Адольф Гитлер.//Изд. Берхтесгаденское благотворительное общество, 2007
****Akten der Partei-Kanzlei der NDSAP. Rekonstruktion eines verlorengegangenen Bestandes, Muenchen 1983, 22.758.
*****Staatsarchiv Muenchen, NSDAP 359.
******Der Obersalzberg. http://www.roland-harder.de/obersalzberg/ob ersalzberg_ind.html

Лето 2010