Фэ, хуже чем похмелье, буквально за косичку подняла она себя с кровати, почти насильно влила в горло воду из графина и, выплеснув ее остатки на лицо, шатавшейся походкою приблизилась к окну. О, надо же, кто-то заботливо прихлопнул щель, сражаясь с духотой, открыла та его на полную и села на краю у подоконника, на всякий случай, впиваясь в раму всеми пальцами.
Да уж, очень смешно будет, если Тари и правда меня отравила, рассматривала девушка стелившийся до горизонта мегаполис в сумрачной вечерней дымке. Недаром же она сама вызвалась довести меня до комнаты... Упертая забрачка, стукнула та от досады кулаком. Надо было ей все портить ради этого... Хотя куда там ради этого – подставили ее, небось, а я поверила. Мда-а, издала девушка протяжный длинный выдох. Вот и пришла твоя самостоятельность, Кандела – одна, посреди луны контрабандистов и без кредита в кармане. Свобода, хатт ее возьми, и на здоровье...
Свежий, уже дева ли не вечерний бойкий ветерок, плясавший в складках ее куртки, сумел вернуть отчаянной совсем немного бодрости. Вот же ж повезло – и в голове кошмар, и на голове, спешно расплела она косичку и, после нескольких попыток сделать все нормально, с досады бросила резинку на ковер. Да ну вас, растрепанная свежестью, молча подгребла та ноги под себя и как-то безразлично уставилась на город.
И кто бы знал, куда мне волочить сегодня кости, немного отойдя, пыталась рассуждать та с долей трезвости. Допустим, я знаю, где эти тоннели – да, тот самый заброшенный район недалеко от космопорта. И, совсем немного там пошарив, я выйду как раз к месту крушения... Ну и что дальше, умник ты великий, даже пристукнула она себя по лбу. Их логово может оказаться где угодно – и потом, откуда ты узнаешь, сколько там этих придурков? Не сомневаюсь, что это чучело стащило туда всю коголу с целой планеты. Хотя стоп – какое именно из двух чучел ты имела в виду, отчего-то мигом разделились подозрения – и на таинственную тень, и на «металлическую швабру»... Да-а, дела, отряхнулась та и снова спрыгнула на пол, хватая брошенную там резинку... и краем глаза ухватив валявшуюся рукоять. Эх, Тари, ну ты же аккуратная как крейсер, перевязала та косичку и осторожно подхватила в руку меч. И как ты с ним справляешься, осторожно повертела его девушка, пройдясь по необычному рифлению и, на миг прикрыв глаза, несмело вжала палец в кнопки. Шипящий звук и луч, стрелою вылетев из рукояти, едва ли не заставил ее отбросить ту на пол. Кандела распахнула веки и, свыкшись с едким зеленом светом, медленно повертела им вверх-вниз. Набравшись смелости, она решительно махнула им вперед, и тихое жужжание мгновенно разрубило собой воздух. Я б все отдала, чтобы овладеть этим искусством, горько резонула ее мысль, и девушка, неспешно приблизив пальцы к лезвию, опять деактивировала меч. Эх, жаль, придется по старинке, собрала она вещи и только сейчас заметила исчезновенье бластера. Ну, Тари, поймаю – выпорю, с кислой миной покинула та комнату и живо устремилась вниз по лестнице.
- Куда же вы уходите? Вы должны платить за этот день, - услышала Кандела фразу дроида и снова добежала до окна. Вот попала – в кармане гизки пляшут, а тут... Значит, у меня теперь остался один выход, несмело заглянула та за подоконник. Метров пятнадцать, или около того...
И все-таки закалка Школы позволила ей пересилить эти страхи – став на карниз и крепко придерживаясь за угол, она деловито осмотрелась; так точно, кривая и косая, но все же, как-никак, пожарная лестница. На миг забыв о высоте, Кандела в решительном броске вцепилась в ближнюю ступеньку. Как оказалось, очень зря – еще буквально через несколько таких лестница и находила завершенье. Да твою ж, выругалась девушка и, слыша голос дроида уже возле окна, живо вскарабкалась еще на пару этажей. Шестой, однако, ловила та уже безумный ветер, трепавший ее куртку будто бы заправский дрессировщик пред животным. Долезть, что ли, до крыши, ну а там уж в люк и через низ... Да уж, вряд ли же я вынесу еще десять этажей, трезво оценила она шансы на побег. А дроид, словно читая ее мысли, замер у окна железной статуей...
Ну ладно, сцепила зубы девушка и, стараясь не глядеть себе под ноги, начала взбираться до вершины. И опасения той были не напрасными – лестница под ней зловеще колебалась и раскачивалась, то и дело издавая жуткий скрип. «Сосредоточься на объекте, смотри лишь на него, но все равно не выпускай из вида остальное», - вспомнились уроки Шаб, и, слушаясь совета, она кое-как сосредоточилась на самой высшей из железных перекладин. Рывок за маленьким рывком; еще совсем немного, и все вокруг покрылось мутной белой дымкой, заслоняя неуверенность, жуткую боязнь пространства и кривые, перекошенные временем железки. Кажется, на месте, кряхтя, перевалилась та через последнюю из них и, не теряя времени, принялась за долгий спуск до низа. К счастью, ей ужасно повезло – ведь, стоило Канделе лишь приблизиться к былому этажу, как терпеливый дроид, буквально патрулирующий местность, опять дошел до самого окна. Чем девушка немедленно воспользовалась, на всех парах преодолев еще четыре лестничные клетки и пулей выскочив на улицу, покрытую узорами все приближающейся ночи.
Ну вот, приехали – а дальше мне куда, бессильно оглядела та просторы и, «слушаясь Силы», побрела куда-то наугад. После Школы, где каждый так или иначе знал друг друга, так странно было для нее чувствовать себя безмолвной тенью, мимо которой спешно неслись такие же пестрые, но при этом почти безликие до совершенства существа. А ведь в детстве я всегда мечтала стать невидимой... Наслаждайся, Кандела, издевательски пропел внутренний голос, и девушка, достигнув перекрестка и так и не выбрав нужный путь, немедленно облокотилась на перила, что отделяли ту от странной пропасти. Казалось, ничего ужасного в ней нет и быть не может – обыкновенная дыра в платформе над болотом, всего-то маленький квадрат... но та буквально звала ее вниз, медленно съедая темными, всепоглощавшими глазами... А, тьху ты, наверное, это из-за пустующего брюха, отдернулась Кандела, от созерцания низин. Недаром же Дитсан твердил о Темной Стороне, даже поплохело той от мысли и, до сих пор шатаясь от снотворного, шмыгнула в первый попавшийся проход.
Ну что тебе еще понадобилось? Мы сделали все, что ты просила, - возмущался голос из-за ближнего угла, и девушка, едва успев нажать на тормоза, тотчас же укрылась незамеченной. Две очень непохожие фигуры, как оценила та за эту жалкую секунду; одна – высокий человек в длинном плаще не по погоде, а другая – та самая, ненавистная Тари «швабра металлическая». Уже весело, подумала она и замерла, почти что не дыша от напряжения.
- Ты знаешь, что этого мало, - невозмутимо отвечала Маи. – Нам нужно присмотреть за пойманными – и, боюсь, что одних турелей здесь будет недостаточно. НЕ то, чтобы боюсь, а даже чувствую... Доплата придет позже, ну а пока что – дуй в развалины.
- Как скажешь, - процедил он через зубы и, шепнув какое-то ругательство, живо обернулся в сторону покинутого округа.
Кандела стушевалась; с до сих пор гудящей головой и ватными ногами, ей точно было не до гонки за наемником. И все-таки... Похоже, выхода у меня совсем не остается, мрачно наблюдала та уход обоих по разным сторонам. А если они там и правда лагерь отбабахали? Со всем, что полагается в таком случае для обороны? Представляю, как это – прорываться туда без брони и с жалким виброклинком в руках... или этой идиотской штукой под названием меч Дита... Если я себя им не искалечу больше чем других... Наемник тем временем почти что скрылся за далеким переулком...
Кто я такая, чтоб тягаться с целой базой, спросила та в отчаяньи, как-то механически провожая его взглядом. «Я всего лишь частица вселенной», резонансом отдавалось в мутном разуме. Да уж, это точно, хотела девушка подумать, но продолжение мгновенно зазвучало следом за строкою – «но насколько я важная кроха»... За миг – последний миг до того, как незнакомец готовился уйти за горизонт, целое стихотворение прошило ее мысли и так и замерло в сознаньи ярким факелом. Ситхи побери, да ты, братец, прав как никогда – вот тебе и винтики в хозяйстве пригодились. Пошла закручивать я механизм, мелькнуло в голове уже последней из идей, и Кандела, изрядно «протрезвев» на свежем воздухе, мягкими шагами кинулась в погоню.
Идти ей приходилось долго и проблемно – странный тип наемник, о этого испуганно шныряющий по переулкам, словно бы нарочно стал выбирать открытые площадки, где не то, чтоб затаиться, а и прокрасться тихо было невозможно из-за стучащего покрытия. Ну ничего, сцепив зубы, петляла та по самым мелким закоулкам, попадешься ты мне еще вблизи – однако эта мысль заставила Канделу содрогнуться...
Наконец, их поджидал финальный поворот - успешно миновав еще одну открытую площадку, наемник резво юркнул в дальний переход и замер через несколько шагов у длинного извилистого здания. Иначе девушка и не смогла бы описать его приземистые стены, буквально вьющиеся по платформе, подобно выжидающему змею среди глухого, повернутого окнами в другую сторону массива. Да уж, если мы не лезем на нижние уровни, то они берут и сами лезут к нам, тихо притаилась та у низкого и непонятного заборчика; наемник в те секунды бодро прошмыгнул до самого строения – и тут же испарился за порогом.
Эх, чего только не сделаешь ради этих родных олухов, размеренно вздохнув, покинула Кандела укрытие и смело совершила парочку шагов. Увы, лишь парочку, не больше – строение-змея, поймав ту в поле зрения, тотчас зашипело на разведчика своими незаметными турелями. Пять малых красных точек, сорвавшись в балки, на которой те висели будто спящие нетопырки, заставили Канделу испуганно отпрыгнуть и забиться в прежний угол. Ничего себе, выдохнула та, глядя, насколько аккуратно выстрелили те, проделав на земле одну единую воронку. И бластер, как назло, остался вместе с Тари... В голове у девушки тревожным огоньком блеснула почти безумная идея – с виброклинком наголо, добраться до панели возле выхода, которая, похоже, и управляла этим непотребством. Легко сказать, а сделать будет очень сложно...
Да знаю я, что глупость, отмахнулась та от гложущих сомнений. И знаю, что порог они тоже отлично расстреляют, ведь им хватает поворота... Ну а что же ты еще прикажешь делать? Уж не с мечом Дитсана танцевать?7 А как бы этого хотелось, сменился былой жар колючею снежинкой где-то в горле. Тогда б я без труда сумела отразить эту ненавистную пальбу... Но хватит мечтать, Кандела. Это ты еще успеешь. А сейчас – время действовать.
В который раз тревожно выдыхая сжатый воздух, девушка одним движеньем извлекла болтавшийся на поясе клинок. Ну вот и кончилась моя учеба, невольно промелькнула эта мысль, пока Кандела, как могла, готовила все мышцы для рывка. Справишься, куда ты денешься, даже подбодрила та свой непослушный организм. В противном слчае, ты ничего особо не почувствуешь, так что не переживай... На миг пришлось откинуть чувство гложущего страха – и, не теряя в себя накопленный заряд, девушка пружиной развернулась навстречу своему единственному шансу. Пять зорких глаз не преминули этим пользоваться: держа клинок в обеих кулаках, она, второй раз за день уловив перед собой горячий красный импульс, в мгновенье ока прыгнула левее. Казалось бы, турели, всецело занятые точкой, должны были оставить ту в покое, но это оказалось лишь теорией. Самая зоркая – и самая же крайняя из них – мгновенно обратила взор чуть набок и, пока Кандела лишь собиралась обернуться, краем своего луча дотронулась до левой ее кисти. Только краем, и никак не больше, стесав ей кожу ниже пальцев – однако же и это невольно показалось девушке горячим вулканическим потоком. Кандела не смогла управиться с рукой: сжигающая боль немедленно свела все ее пальцы, заставив уронить клинок на дюрастил, а себя – запутавшимся шагом перебросить через баррикаду. И очень даже вовремя, спасая девушку, от нового уничтожительного залпа.
Канделе было стыдно даже думать, что, вместо победоносного рывка, она сейчас валялась на земле, противно подвывая и тщетно пытаясь зализать краснеющую кожу. От злости и досады, девушка едва не впилась в ту зубами, чем сделала лишь хуже, пустив по ней не менее горячую краснеющую струйку... Размечталась, тоже мне ругала она себя и, на миг пересилив гложущую боль, несмело выглянула из надежного укрытия. Как назло, ее виброклинок небрежно валялся в паре метров от несчастной баррикады, и схватить тот на бегу было для нее сложнейшим трюком, на который вряд ли хватит духу и рефлексов. Похоже, мир просто надо мною издевается – сначала он хотел сделать из меня покорителя высот, а теперь – старательно лепит горе-джедая. И все же...
Стреляю они, судя по всему, с большой периодичностью, трезво оценила она шансы на победу. А, значит, стоит мне всего лишь раз отбить их или уклониться, это как получится – и дело уже в шляпе. Попробуем, что ли, на полную длину вытянула руку с зажатым в ней мечом Кандела и сделала несколько шагов навстречу зданию. Оружие Дитсана, попав в чужие, неподготовленные пальцы, мерно раскачивалось в них, пока хозяйка тщетно пыталась рассчитать его баланс. Напрасно – ведь невесомый луч так и норовил скользнуть куда-то ближе к телу, и девушке пришлось напрячься не на шутку, дабы, если не рукой, то хоть глазами отслеживать его перемещение. Ну джедаи, ну и выдумщики, ругалась та сквозь зубы, и, только та ступила за незримую черту, слова Дитсана вдруг сами проявились на вершине ее памяти. «Глаза обманчивы», - мелькнуло в голове, и вот уже турель, поймав крадущуюся с краешка, мгновенно сплюнуло на девушку своею плазменной слюной. Кандела, невероятно широко открыв от ужаса глаза, дрожащею рукою попыталась ухватить плевок в прыжке, но тот прошел буквально в сантиметре от клинка. Девушка спаслась от попадания скачком, но это же и привело ее с огня да в полымя – покинув «мертвую зону» возле края баррикады, она незамедлительно попала под шквальную волну из сразу четырех орудий. В конце концов, на месте отплясав испуганные танцы, ей все-таки пришлось ретироваться восвояси, держа ничуть не помогавшее оружие подальше от боков.
Осторожно погасив капризный меч Дитсана, девушка еще раз посмотрела на побитый, будто бы изъеденный кеннуками дюрастил. Мда, похоже, что я здесь не первая, невесело подумал она. А, может, я и правда мандалорские отбросы, раз уж не могу управиться с каким-то кривым мечиком? Ну да, в том-то и все дело, что кривым – вон, даже рифление такое, что никто, кроме братца, не позарится. Эх, нечего пенять на меч, если руки у меня растут из з... злости растут, мгновенно – и довольно-таки больно – укусила девушку идея. Куда ж это годится – мне нужно полное спокойствие и концентрация, а я вместо того едва ли не метаю молнии глазами. И Кандела затем целеустремленно гналась за призрачным подобьем хладнокровия – буквально за несколько секунд она, выбросив из головы мешающие мысли и сменив дыханье разозленного ранкора на нечто более приличное, снова активировала луч. Вот так, а брызганье слюнями тебе мало чем поможет, сохраняя ритм глубоких вдохов, еще раз посмотрела та через плечо, а тихое сознание, едва лишь бросив взгляд на слепящий клинок, будто бы само, без побуждений принялось чеканить слова клятвы. Нет эмоций – есть только спокойствие; нет неведения – есть только знание; нет страстей – есть только безмятежность; нет хаоса – есть только гармония; нет смерти – есть только великая Сила... Последний оборот невольно заставил девушку ослабить свою хватку. Да уж, не очень радует меня возможность слиться с Силой, ну да ладно... И Кандела после решительно шагнула за воображаемую линию покоя.
«Слушайся себя, но помни об уроках. Помни об уроках, но подолгу не задумывайся. Действуй смело и решительно, даже когда ты не уверена в возможностях. Быть может, именно твои рефлексы, помноженные на упертость и волю к жизни, когда-нибудь решат исход сражения против того, кто знает больше...» Знакомый с детства постулат ее джедайской матери, за доли секунд перед атакою обдуманный по-новому... Едва она шагнула за черту, как первая, самая ближняя турель мгновенно уловила в свое поле крадущуюся возле самой стенки жертву. Спокойствие, Кандела. и ничего более, обеими руками вцепилась она в меч, да так, что его изящное рифление осталось на ладонях как клеймо. Нет эмоций... нет... Еще момент – и обжигающая точка уверенно сорвалась в свой полет, так и норовя попасть ей точно в лоб. Однако девушка была напоготове; каким-то немыслимым усилием замедлив время до тягучих пламенных секунд, она сама не помня как, приподняла клинок и резво отклонила его в сторону. Шипящий красный след кометою размазался о полосу ярко-зеленого; случилось то, чего она никак не ожидала – ударившись о луч, заряд с удвоенным стремлением рванул куда-то к своей крепости и тотчас же разбил турель на мелкие кусочки. Ничего себе, едва не выронила та уже почти «родное» по ощущениям оружие, и серый, безнадежный мир вокруг нее вдруг приобрел сияющий оттенок ликования. Ну я тебе устрою, улыбнулась в предвкушении Кандела и, все так же полностью спокойная, шагнула слегка вбок. На этот раз ее «слегка» внезапно получилось малость «чересчур» - уже не только крайняя турель, а все ее собраться уставились на девушку каким-то нездоровым красным глазом. Ничего, бывало и похуже, заготовила она зеленый луч и, полностью доверившись рефлексам, медленно шагнула им навстречу. Чутье и в этот раз поставило клинок под небольшим наклоном – и все, что оставалось делать ей, это спокойно и сосредоточенно глядеть, как ближняя из точек, покорно приближаясь прямо к лезвию... мгновенно миновала то и впилось ей в предплечье. Девушка отпрыгнула как бешеная и, едва не уронив погасший вмиг клинок, хватаясь за руку, успела отойти за баррикаду. Три выстрела, на счастье, ударили ей под ноги, сумев лишь поцарапать дюрастил.
От прошлого спокойствия теперь же не осталось ни следа. Последние ошметки концентрации немедленно сожрала ноющая боль, и девушка, сжимая зубы, была готова расколоть их на кусочки от переполнявшего бессилия.
- Эй, ты! – раздался голос откуда-то с крыльца. – Выходи, иначе хуже будет!
Кандела вмиг нашла в себе энергию, чтоб заглянуть через преграду; так точно, тот самый наемник с тяжелым бластером наперевес – даже нахлынувшие слезы от боли и отчаянья не дали ей и шанса на ошибку.
Попрощайся с жизнью, несчастный горе-джедай, сами по себе, вдруг понеслись ее идеи в мрачном русле. Ты ничего ему не сделаешь, ведь ты же криворучка, которая скорей себя клинком порежет по ошибке. А тот, кто может – и должен – им владеть, сидит теперь в плену из-за своей тупой влюбленности в железошвабру... И та другая, которая могла тебе помочь, забрала твое верное оружие и выперлась спасать рогоносца-папочку... Теперь ты понимаешь, в чем же дело, холодным, обжигающим потоком колотило жертву изнутри, поспешно выливаясь в огненные слезы. Из-за их глупости ты сейчас в ловушке!Их, и более ничей! Да пошло это спокойствие к жирному хатту! Пошли все ваши клятвы ситхового Ордена! Если бы не это, то я б была сейчас жива, и никакие бы проблемы меня не беспокоили, ситховы джедаи!.. Но нет, кучка уродцев, я не сдамся! Назло вам, возьму и выживу!.. выживу... назло!!!
Злость уже не знала в ней границ – ей было настолько тесно находиться в сжавшемся и сдавленном сознании, что та фонтаном вырвалась наружу, сделав за спиною огненные крылья. Именно такие, пекучие по ощущениям, коловшие ее своими огоньками – но, тем не менее, спасительные... Тугая пелена оттенка крови мгновенно застелила и без того изрядно перекошенный обзор; Кандела, почти не отдавая в том отчет, буквально взмыла над преградой в кувырке и мягко рухнула на землю у крыльца. Взбесившиеся чувства сами дернули клинок назад и влево, заставив ту в мгновенном повороте отразить летевшие в нее заряды бластера. Где-то в жалком миллиметре возле ее уха, безнадежно оглушенного от ража, мелькнул один из четырех горячих выстрелов турели. Канделе было вес равно – буквально на таран, влетела та в застывшего от ужаса наемника, и легкий жест меча в мгновение проткнул его насквозь. Тот падал наземь плавно и с какой-то упрямой неохотой, наверное, так и не поняв на прощание, что же случилось с ним в конце...
Теперь, когда она достигла защищенного крыльца, девушка могла спокойно отдышаться. Густой и прежний дым поспешно таял в свете облегчения, но боль в руке все так же яро туманила сознание. На миг ее глаза коснулись полураскрытых глаз наемника; по краешку рассудка тонкою строкой мелькнула мысль, что это – первый человек, погибший от ее шальной руки... И, похоже, что он будет не последним...
На этот раз алые вспышки засияли уже в здании – так и не успев обдумать происшествие, Кандела, вместо того, чтоб успокоиться, еще раз аккумулировала ненависть. Пылающие крылья в момент раскрылись за спиной, и та, подхваченная пламенными волнами, рванулась в море ослепляющей энергии. Левая рука ее все так же безнадежно болталась вслед за девушкой, и только пальцы то и дело шевелились, сжимаясь в судорожный, почти беспомощный кулак. Но даже этот груз ни капли не мешал обревшей дикую энергию – не помня как и почти не видя ничего, Кандела расшибала в клочья подлые турели, ютившиеся в каждом уголке извилистого коридора. Теченье вкруг нее – то самое, не видимое больше никому – из праведного пламени освобождения и боли уверенно перерождалось в черную, затягивавшую ее воронку пепла. Мысли об отмщении внезапно ушли на второй план; в ней теперь не оставалось больше ничего, кроме тупой, ненужной, механической озлобленности – и, вместе с тем, невероятной легкости движений... Покинув коридор, девушка на миг мелькнула в отражении надраенной стены; за тот короткий промежуток она так и не успела разглядеть в нем совершенно ничего, кроме почти оранжевых горящих злостью глаз...
- Вот ты где! Попалась! – слишком дорого стоила ей эта секунда размышлений – заслепленная дымом, Кандела так и не увидела, откуда же взялась энергетическая сеть, в момент свалившая ее на скользкий пол, а бледное сознание – в мерцающую огненную бездну...
... – Да нет, она жива и, кажется, здорова – рану на руке я только что заделал Силой... Вот только без сознания, но это поправимо, - отрывочно пропыло в голове, а после уже четкий голос падавана приветствовал ее сквозь тихое гудение. – Сестренка, ты в порчдке?
- Чтоб ты стал хаттской рабыней в следующей жизни, - выдала она вместо нормального приветствия – ведь даже тихий, вкрадчивый голос Дитсана, вкупе с неприятным чуть желтевшим светом, невольно показался той едва переносимым. Так, есть два варианта – либо я жива и, судя по всему, сижу в энергоклетке, либо же попала в персональный ад, который ну никак не может обойтись без моих горячо любимых двух двоюрыдышей. А, нет, все-таки клетка, наконец, открыла та глаза и осмотрелась; а одна, а целых три заботливо поставленных в ряд гудящих конструкции, предстали ее взору, находившиеся в самом конце немаленького, но пустого зала...
- Как хорошо что ты жива, - слегка испуганно промолвила Тари, точно так же сидя на полу с поджатыми ногами.
- Зато как плохо что вы такие сдвинутые: одни – на почве шваброидной романтики, а другая – на изящных отравлениях, - промолвила она с шипящею озлобленностью, пристукнув от отчаянья по стенке уже здоровою рукой.
- Давайте поругаемся, когда отсюда вылезем? – вставил между словом брат.
- О, тогда мы не только поругаемся, но еще и подеремся, - бросила девочка и с видом обреченного дотронулась к решетке всего-то одним пальцем. Как прежде, легкий пшик и грубое покалыванье кожи..
- Когда же это будет-то? – добавила Кандела, а Дитсан, едва не носом уловив теченье Силы, зажмурившись, промолвил:
- Очень скоро...
