Автор: Александр Оберемок (Migov)
Бывают минуты, когда ты безволен и слаб,
и твой позвоночник завис в состоянии хорды;
пространство, учтя перспективу, меняет масштаб,
на новый, такой, что не сыщешь в продвинутом ворде;
убитое время ползёт за этапом этап
и рвётся струною на самом красивом аккорде.
Тебя отторгает любая из очередей,
особенно тех, где тебя отродясь не стояло;
и дама из самых последних дешёвых… людей
пытается тихо стащить на себя одеяло.
Так несколько важных, почти гениальных идей,
не став парадигмой, являют змеиное жало.
И ты ненавидишь своё подхалимское pro,
при этом твоя недобитая contra забыта;
и мысли о смерти как спирт обжигают нутро;
и лодка любви, разбиваясь о прелести быта,
гремит, как змея, кандалы и пустое ведро,
к тому же и лодка – не лодка, всего лишь корыто.
И хочется в бездну. И зря не закрыто окно.
Но только каскад не оценят, и ри́ттбергер с лутцем
шесть – ноль не получат. Ты пьёшь молодое вино,
и плавишь свечу на фарфоровом треснувшем блюдце,
потом опускаешься плавно на самое дно,
стараясь не слышать, как Там над тобою смеются.
А бывают мгновенья, когда ты предательски трезв
и не можешь, зажмурившись, просто по-детски заплакать.
А пылает душа и хоть капля нужна позарез...
И в сердцах покрываешь Вселенную матом и лаком.
Перспективы меняешь, масштабы и что-то ещё
и царапаешь тупо гримасу на страждущей роже.
Испускает душа оглушительный вопль ни о чём,
видя в зеркале то, что давно на тебя не похоже.
И убитое время вершит свою кровную месть
за любовь, что когда-то беспечно отправил с обрыва,
а теперь, как Иуда, несёшь покаяния крест
и взлететь не пытаешься больше, увечный, бескрылый.
И, дрожа в нетерпенье, стремится к бутыли рука
не в погоне за истиной, просто в зелёную бездну.
Незавиден удел в хороводе безумном скакать,
а, трезвея, назад возвращаться по краешкам лезвий.
И такая тоска оттого, что не выжать слезу,
И опять в амальгаме чужая помятая морда
И пошлёшь парадигму (чего? - позабыто, не суть!),
перспективы, масштабы,.... да просто Вселенную к чёрту!
(5.09.2010 г. в 04:14)
