почти ночного сумрачного неба,
желтком яичным на краюшке хлеба,
чуть улыбаясь, солнце смотрит вниз,
на площади, дворы и ищет, где бы
присесть и отдохнуть, - хоть на карниз, -
и птичий щебет и кошачий визг
послушать праздно, как чужую требу,
разглядывать за окнами людей,
завидовать их заспанному виду,
величественно чувствовать обиду
на мелочность их утренних затей, -
вот захочу и завтра к вам не выйду,
ругайтесь на погоду, на вождей,
молитесь в храмах, - мол, не оскудей... -
и сетуйте на горькую планиду...
Пора вставать... И сделав первый шаг
не вниз, и не назад, а дальше, дальше, -
такая даль нам и не снилась даже! -
как иглы ёж, лучи расправит шар,
потянется к закрытым окнам нашим,
тихонько стукнет: - Ну, на брудершафт? -
и выпьет на дорожку, не спеша,
воды холодной из фонтанной чаши.