Так и уйдешь по себе не оставив следа
не вовлекающий
а вовлекаемый
в пляс
Влад Клён
не пёс, не росинант, не рафинад –
всего лишь – козырь в рукаве бессмертья…
их солят, и петруха, маринад
встряхнув в огромной банке, скажет: «ксерьте!»
– и радуги отксерят.
и спугнут
асфальт живых – тяжёлые, как камень,
поэты вскроют мряку и на грудь
прохожих проберутся синяками…
… ты вовлечён в бодягу эту. за
какой такой, – не будем. нет резона.
по праву слишком юного туза
заставь плясать их, словно вошь – на зоне, –
тех ангелов, которые не слы…,
те турникеты, что их ни… не клинит…
…скажи, какого цвета там часы?
ты заштрихуешь им хоть пару линий?
***
все будни и все бредни
окончились намедни
мы канули бесследно
два робких сквозняка
держи за патлы дуру Вечность
храни
в шкатулке сердца звон…
Влад Клён
сопли и бумажные салфетки.
патлы дуры-вечности – на мы…
небо опадает с чёрной ветки
капелькой дождливой бахромы.
господи, скажи: какого хрена
сумрак с красным пластиком клыков
бродит по земле, как по арене,
обрезая корни сквозняков –
робких, вдохновленных до влюбленья
в дворников, стихи и пенных дам…
боже, по какой житейской лени
застряёт железная педаль
фаэтона, крылышка, монетки,
что из сора – в вечности фонтан…
… крестики – бумажные салфетки.
слёзы – несвященная вода.
***
… и воздух на трёх плавниках задыхается новостью,
и тара без «чоков» понуро трясёт пустотой…
завидуем червям – им слушать проросшие повести
и бить под дыхалку скелетов за хрящик седой.
…а август фингал календарный массирует известью,
а облако просит беречься каких-то больных…
и дева мария считает с врагами по бизнесу
не влезших в изборник запаса «господь бороны».
…а нищие жрут из корыта кутейные сырнички,
а ящик музейный играет чернющей клюкой.
а нам остаётся – стоять на заплаканных цыпочках
и небо коптить, и спускать балыком за рекой…
