На стоптанных сандалиях, месивших глину
Алезии,
теперь грязь римских улиц;
рука в задумчивости трет щетину…
Они – вернулись.
Багровый Марс над Палатином всходит.
Им кажется – они во всём вольны –
любимцы Цезаря, сыны свободы…
Рабы войны.
Пьянит сильней вина побег от смерти.
Желанней женщин – поздней славы бремя.
Над ними звезды след небесный чертят,
пронзая Время…
Века берут разбег у кромки Тибра,
и в каждом отпечатан профиль гордый…
Они не знают, что Империя погибла,
а Рим – лишь город.
Всего лишь город, ставший на руинах,
на властных помыслах, вражде и примиренье,
на потом политых согбенных спинах –
как сопряженье,
как точка сопричастности пространства
к воронке Вечности, куда скользят эпохи
с необратимым жутким постоянством –
космические выдохи и вдохи…