- Надоело сидеть у кульмана! Сломаю его и уйду в уборщицы!
Родители растерянно развели руками, не зная как реагировать на протест. В детстве, когда дочь капризничала, надув губы и насупив брови, отец ласково дразнил:
- Ах, какие губки! Настоящие пельмени!
Ирония действовала безотказно. Александра сердито смотрела на отца. Не выдерживая прицела смешливых глаз, начинала смеяться и забывала обиды. Сейчас она уже не была маленькой девочкой, и прежние шутки казались бессмысленными и нелепыми.
Ей все надоело. Люди и работа были утомительны и скучны. Из легкой студенческой жизни вчерашняя выпускница попала в суровые будни интеллигенции - средней прослойки общества восьмидесятых. И, перешагнув еще одну ступень интеллектуального развития, переживала кризис.
Пятница - последний день рабочей недели, соответственно, самый желанный. В пятницу можно чуть-чуть опоздать, а к концу дня расслабиться. Служащие любят пятницу и называют ее священным днем.
Александра решила не опаздывать и пришла ровно к девяти. На ее лице стояла все та же нелетная погода, что была и в прежние дни. Казалось, тронь ее, и она взорвется, как неуправляемый атомный реактор. Окружающие чувствовали это и обращались к ней осторожно и даже с опаской.
Сухо поздоровавшись с коллегами, Александра прошла на рабочее место. Вчера она сказала своему начальнику Валерию Сергеевичу:
- Вы циник и лицемер, потому что со всеми людьми разговариваете по-разному.
К удивлению коллег, оказавшимися невольными свидетелями этого обвинения, Валерий Сергеевич ничего не ответил. Только сурово сдвинул брови и отвернулся к окну. Сегодня ничего не изменилось. Но почему-то этот “циник и лицемер” смотрел на нее по-отечески мягко и с усмешкой.
- Ты хорошо выглядишь, - добавил он с елейной улыбкой к своему взгляду и углубился в бумаги.
“Канцелярская крыса!” - с яростью подумала Александра, однако произнести вслух не решилась.
Рабочий день начался. Следовало приступить к работе.
- Я всегда была уверена, что Троцкий и Бухарин - порядочные люди, - начала обсуждение Акмянская Ирина Эдуардовна или попросту Ира.
Александра любила ее и жадно слушала новые идеи. Про себя она называла Иру меньшевичкой за непатриотическую позицию в истории родного Отечества. “Революция свершилась рано, народ не был готов, меньшевики оказались правы”, - как заклинание повторяла Ира.
- Ты брось свои сионистские вольности, - с преувеличенным беспокойством предупреждали в отделе, но она решительно и смело говорила то, что думала.
Ни Троцкий, ни Бухарин не интересовали сегодня Александру, она взялась за карандаш. Нужно было срочно закончить эскиз трансформаторной подстанции. И до конца рабочего дня с этим эскизом не опоздать на эшафот к Валерию Сергеевичу. Его заключительное слово было непредсказуемо. Одним взмахом руки он мог перечеркнуть кропотливый недельный труд, требуя начать все сначала. А мог и, дотошно проверив каждую закорючку, вопреки прогнозам, поставить размашистую подпись в графе “принял”.
Александра трудилась в секретной организации под таинственным названием “Почтовый Ящик № 27”. Волею судьбы, попав в учреждение Атомного Ведомства, она не проявляла особого энтузиазма. Как прилежная ученица, старательно чертила проекты и размышляла о том, что в любой деятельности должна быть общечеловеческая идея. Идея направляет и питает вдохновением. Подобно неиссякаемому источнику и вечному двигателю.
«А какая идея заложена в безликих схемах и чертежах?», - с досадой спрашивала себя Александра и не находила ответ.
Страстью, мечтой и движущей идеей для нее была музыка. С юных лет она могла часами слушать записи признанных мэтров классики. Звезд с неба не хватала. И, окончив музыкальную школу по классу фортепиано, думала, что не достаточно талантлива, чтобы стать профессиональным пианистом. А родители были убеждены, что лучше быть средним инженером, чем посредственным музыкантом.
Втайне от всех Александра сочиняла музыку и исполняла ее, выдавая за произведения знаменитых композиторов. Жизнь, не окрашенная творчеством, казалась ей пресной и непривлекательной.
- Рахманинов, - краснея, произносила Александра и смущенно опускала глаза.
Знатоки классической музыки удивленно таращились на нее и никак не могли вспомнить это произведение. Но лучше всего играть для непросвещенных дилетантов, не знающих Рахманинова. Они самые благодарные и деликатные слушатели, умеющие восхищаться без лишних вопросов.
Георгий, муж Александры, три месяца назад уехал за границу. Хотя «Почтовый ящик N 27» запрещал родственникам поездки за пределы страны, Георгию удалось оформить документы на выезд. Маленькое дружественное государство нуждалось в грамотных специалистах для укрепления народного хозяйства. Страна была бедная, развивающаяся, но решила идти по пути социализма, и Георгий собирался помогать ей в этом.
Молодых супругов притянула друг к другу внешняя привлекательность и физическая страсть. Но отношения, основанные на сексуальном притяжении, не могли долго связывать двух разных людей. Очень быстро Александра обнаружила, что ей с Георгием трудно. Он был как учебник физики - конкретный, последовательный и прямолинейный. Особенно не церемонился и не обременял себя размышлениями, понравилось ли собеседнику его мнение или нет, даже если и сказал что-то неприятное. Он считал себя открытым и говорил: “Никого не пускаю в душу, чтобы не возникло желание туда плюнуть”.
Александра несла в себе другой мир, непонятный Георгию, и он не принимал ее душевных метаний. Она тосковала без движения, часами просиживая перед кульманом. Иногда, ее чаша терпения переполнялась, она загоралась, обжигая окружающих лавиной огня.
- Ты атомная бомба! Тебя надо запереть в твоей конторе и не выпускать к людям! - гремел Георгий и бежал от ее пугающей вспышки гнева.
Он знал, что через час бомба "потухнет", и Александра, виновато смущаясь, будет преследовать его с извинениями. Она начнет подлизываться и смиренно позволять ему называть себя обидными словами.
Иногда и он не сдерживался, вспыхивал по пустякам, не понимая, почему он не может дать выход своим эмоциям. Выпустив пар, Георгий успокаивался, не просил прощения и, кажется, даже не переживал за свое поведение. Для Александры он был подобен болоту, затягивающему тоской.
Себя она называла «динозавром», вымирающим и малоизученным существом. Она была уверенна, что многое ее роднило с древним племенем. Динозавры не смогли приспособиться к суровым условиям оледенения и исчезли. Точно также, она боялась, что не сможет привыкнуть к Георгию и к нелюбимой профессии инженера, так почитаемой родителями.
Детей у них не было. Георгий уверял, что заводить детей без отдельной квартиры не практично и преждевременно. Молодые жила вместе с родителями. Это угнетало его нестерпимо.
У Александры имелся на этот счет свой довод. Она боялась, что ее ребенок, ее самое дорогое творение, попав в чашу жизненных противоречий, не выдержит и погибнет, или превратится в обывателя. Она не отожествляла его с собой и не предполагала, что ребенок будет таким, каким она его воспитает. “Что ждет его здесь?” - думала она и соглашалась с мужем:
- Да, нам сначала нужны деньги. Ты прав.
Георгий уехал в чужую страну зарабатывать на кооператив, Александра осталась ждать лучших времен.
Рабочий день подходил к концу, а вместе с ним и трудовая неделя. Без пяти шесть Александра собрала сумочку, покружилась возле зеркала («надоело» - еще не повод ходить замарашкой!) и выскользнула из комнаты.
На улице она не почувствовала себя другим человеком. Туча не сошла с ее лица. У витрины центрального универмага Александра остановилась. Скрестив руки на груди, она угрюмо рассматривала наряженные манекены. Женщина оглянулась, почувствовав за спиной чей-то взгляд. Крис Ларсен, шведский хоккеист, волею судьбы заброшенный к этому универмагу не сводил глаз с изящной фигуры, слегка покачивающейся на высоких каблуках. Они столкнулись лицом к лицу, и искра пробежала между ними.
В жизни очень редко, но случается встреча, встреча- взлет. Может быть одна единственная, но она способна развернуть реку жизни в противоположном направлении. Неожиданно человек останавливается посреди дороги, и ему кажется, что перед ним тот, о ком он мечтал всю свою сознательную жизнь.
Крис появился из толпы как сказочный богатырь. С небольшим акцентом, он прекрасно говорил по-русски. В считанные минуты покорил Александру своим обаянием и мощной притягательной силой. Эта сила чувствовалась в каждом слове, в каждой улыбке и жесте. Ее поразило уверенное спокойствие открытого лица, сияющего радостью и добротой.
С любопытством и растерянностью Александра отметила светло-каштановые волнистые волосы, огромный рост, мускулистые плечи. Ее любимый тип мужчин. Большие серо-зеленые глаза. Ее любимый цвет.
Сейчас она ощущала себя пленницей и принцессой одновременно. В ней жили два человека - один скромный, ненавязчивый, другой - строптивый и даже дьявольский. Уживались эти личности мирно, в полном согласии и изредка, сговорившись, толкали Александру на самые невероятные поступки.
- Куда ты меня ведешь?- опомнившись, возмутилась “пленница”.
Они уже были на стоянке такси. Крис хитро, по-разбойничьи улыбнулся и повел корабль в обход.
- Милая незнакомка, прошу вас, подарите мне только один вечер.
Александре следовало повернуться и уйти. Но сильные мужчины крепче цепей, от них никуда не денешься, а главное, не хочется никуда деваться.
Таксист сразу узнал в Крисе знаменитого хоккеиста. Александра не интересовалась хоккеем и не знала, что новый знакомый был известной личностью. Водитель развернулся на сто восемьдесят градусов, пытаясь потрепать героя по плечу.
- Куда едем, Крис? – он расплылся в улыбке и с любопытством посмотрел на Александру.
Чемпион поймал его взгляд и скомандовал:
- Вези-ка, братец, в ресторан.
Через два часа они сидели за столиком, неспешно пили шампанское и, казалось, знали друг друга вечность. Несмотря на свою популярность, Крис был выходцем из того же племени, что и Александра, только другой разновидности. Она почувствовала с ним родство и близость душ. Она - непредсказуемая, как бомба, готовая взорваться в любой момент, он - сдержанный и стойкий. Крис не жаловался на свое одиночество, но она почувствовала его тоску по любви без трагизма и жертв. Он протянул ей руки. Александра поняла его и вложила в эти крепкие руки свои ладони.
Крис прилетел из Риги. Почему бы вместе не провести эту неделю отпуска? И еще он пригласил ее в Стокгольм.
- Каждый может стать счастливым, если захочет, - сказал Крис и, устремив на нее взгляд, полный восхищения поцеловал в губы.
Александра покраснела от неожиданности, но не оттолкнула. Ее воспитание не позволяло вольностей. Она привыкла к медленному развитию событий. Но почему-то сейчас ей не хотелось придерживаться с детства сформированной морали.
- Ты знаешь, что я могу взорваться и ранить тебя. Меня дома и даже на работе называют бомбой. Ты не боишься? - осторожно ставила барьеры Александра. Ее беспокоило, как приближался Крис.
- Нет, не боюсь. Ты будешь моя старая бомба.
- Старая?
- Это ласковое обращение. Красивая старая Александра. Очень хороший старый друг. Не могу жить без старого хоккея. Никакой связи с возрастом. Так говорит моя английская бабушка, когда хочет показать, что для нее дорого и с кем она хочет быть рядом, - неторопливо ответил Крис и наклонился к Александре.
- А еще я обманщица…Я сочиняю музыку и когда играю для кого-нибудь, говорю что это произведение Рахманинова…
- Зачем? Почему ты не говоришь, что это ты сочинила?
- Потому что боюсь, что люди будут смеяться. А тебе почему-то не боюсь признаться…
- Ах, девочка, забавная маленькая девочка! Обожаю тебя за это признание. Теперь я очень хочу послушать живого Рахманинова в юбке! Пожалуйста, сыграй для меня!
Александра почувствовала его нежность и вдруг поймала себя на мысли, что хочет ребенка от этого мужчины. Ее желание материнства и вспыхнувшая сексуальность были приняты ею без осуждения, как естественные вещи. Молодая женщина была пленена магнетизмом и мужественностью Криса. Александра искрилась, ощущая каждой клеточкой притяжение любви…
Зал ресторана был почти пуст. Музыканты ушли на перерыв за кулисы.
- Хорошо, Крис, я сыграю тебе маленькую импровизацию. Она называется «музыка странствий», - смущенно произнесла Александра.
- Да, прошу тебя! – воодушевил Крис.
Александра села за рояль и выпрямила спину как ученица. “Я подарю тебе свою любовь, и ты не будешь одинок. Я буду играть тебе свою музыку каждый день, и ты поймешь, как жизнь прекрасна”, - шептали первые аккорды вальса. Музыка лилась и превращала динозавра в певчую птицу в райском уголке первозданного мира...
- Извините, пожалуйста, что помешал вашему уединению. Девушка, вы замечательная пианистка. Я директор театра. Вот здесь телефон, позвоните. Мне как раз нужен такой музыкант, как вы, - к столику подошел грузный пожилой грузин. Ошеломив Александру, протянул листок бумаги и быстро удалился.
- Ничего себе, - присвистнул Крис, - Рад за тебя! Не только я оценил твою музыку.…
На рассвете Александра вернулась домой. В дверях ее встретила мама, раздраженная и сонная.
- Девчонка! - выплеснула она всю желчь бессонной ночи, - Где ты была? Звонил Георгий. Мы не знали, что сказать ему. Хотя бы предупредила, бессовестная.
Она пропустила Александру в квартиру и, в сердцах захлопнув дверь, отправилась спать. Александра улыбнулась и тоже пошла в свою комнату. Она блаженно растянулась в кровати, засыпая с чувством, что уже не проживает чужую жизнь. Она вкусила полет и не хотела спускаться вниз. Солнце взошло, утопив в жарких лучах волнения прошлых лет.
Александра проснулась от необычайной легкости, охватившей ее тело. Словно долгие годы она томилась в сыром подвале и вот теперь вырвалась на свободу. Мешало одеяло, и оно полетело в сторону. Александра вытянулась и расправила крылья. Сияющая, вдохновленная, она готова была к продолжению полета. Ей приснилось, что у нее родился мальчик, и он как две капли воды похож на Криса Ларсена. Этот крохотный, нежный ребенок, родившийся во сне как итог их взаимной любви, освобождал Александру от всякой ответственности перед собой за вчерашний реально-нереальный день.
Александра решительно встала и подошла к зеркалу. На нее смотрела совершенно другая женщина. В ней было все загадочно и ново.
- Здравствуйте! - поздоровалась Александра, и женщина подмигнула в ответ.
- Какая вы красивая и молодая. Ну, просто сказочная принцесса! - похвалила она отражение и пошла в ванную, приводить себя в порядок. Когда свежая и причесанная, она зашла на кухню, мама гремела тарелками, отца не было дома - в субботу он работал.
- А-а-а, ты уже встала, блудный ребенок, - мама успокоилась и не обижалась, но в педагогических целях надевала маску строгости.
Александра была ее единственным ребенком, поэтому в глазах матери не взрослела, а значит, требовала постоянного контроля и воспитания. Они сели за кухонный стол и обе по-деревенски сложили на него локти. Две женщины, две хранительницы очага, одна продолжение другой.
- Ты знаешь, Георгий возвращается, - сообщила старшая и в надежде на солидарность погладила младшую по голове – Ты рада?
Александра вспыхнула, на щеках заалел румянец. В воздухе повисла мучительная пауза.
- Да, я рада, - отчаянно выдавила из себя Александра. Она не верила, что произносила это вслух. У нее вырвали сердце и бросили на съедение волкам.
- У него обнаружили сердечную недостаточность и теперь направляют домой, - объяснила мама.
- Сердечная недостаточность? - не поняла Александра, она настойчиво пыталась взять себя в руки - он же прошел медосмотр.
- Прошел, но наши врачи ничего не обнаружили. А там активное солнце, жара…
В прихожей раздался звонок. Александра вскочила и побежала к телефону. Она была готова бежать куда угодно, только бы не чувствовать падения с вершины. Георгий вернул ее на землю, подрезав крылья. Она снова должна играть роль жены.
- Алло. Доброе утро. Мне нужна Александра,- из вчерашнего вечера появился Крис Ларсен. Он взял ее с собой. Но сердечная недостаточность может убить другого человека. Она не способна на предательство и не пойдет никуда.
- Ее здесь нет. И не звоните больше, - страдальческим голосом тихо произнесла Александра и положила трубку. Руки дрожали, из глаз ручьями потекли слезы. Старая бомба взорвалась, разбросав осколки и не оставив живых.
Из кухни вышла мама. Александра стояла к ней спиной, не показывая слез. Но сердце матери чувствовало, что творится что-то неладное.
- Ты бы сыграла что-нибудь, я давно не слышала твою музыку, - придумала она. Надо было успокоить дочь и успокоиться самой.
Александра опустила голову, чтобы мама не увидела ее мокрого лица и села за пианино. Как черный кот, инструмент насторожился и приготовился к прыжку.
- Что ты сыграешь? - примирительно подсказывала мама и села на диван.
- Похоронный марш или вальс прощания,- негромко и трагически объяснила Александра.
Она прикоснулась к клавишам, они вздрогнули. Пальцы не слушались ее, опаздывая на полтакта. Комната наполнилась печалью, слезами и болью. Она страдала, и музыка страдала вместе с ней. Просачиваясь сквозь стены, страдание окутало деревья, соседние дома. Общее настроение передавалось людям, и они тоже начинали страдать.
Чудесного превращения не произошло, динозавры не могут превратиться в райских птиц, они постепенно вымирают.
В воскресенье утром позвонил Георгий. Он поздоровался и, не дожидаясь ответа, быстро сообщил:
- У нас вечер.
- Как ты себя чувствуешь? - напомнила Александра главную тему их разговора.
Она снова входила в роль жены. Казалось, ничего не произошло, Георгий оставался Георгием, и не существовало никакого недуга. И Александра была прежней заботливой женой, и не было того мальчика, которого она родила во сне.
- Я приеду через две недели, - сказал Георгий, и, не дожидаясь ответа, спросил - Ты будешь меня ждать?
- Конечно, - обещала Александра. Она знала, что обречена, так зачем же устраивать сцены.
- Что тебе привезти?- Георгий подкупал ее и заманивал в старое логово.
- Привези себя,- соглашалась Александра.
- А еще?
- Крокодила.
В понедельник ровно в девять Александра появилась на работе.
- Ты побледнела или загорела, - вслух подумал Валерий Сергеевич, в прошлом “циник и лицемер”.
Александра не первый раз слышала от шефа это его "побледнела или загорела" и старалась не отвечать на бессмысленную шутку, чтобы не раздражать его и не раздражаться самой.
- Нормально,- отмахнулась она и пожалела, что называла его обидными словами.
- Александра, пойдем пить чай, - позвал чернобровый Тимур, сослуживец и поклонник Александры. Он был значительно старше и считал своим долгом опекать ее. Она взяла свою чашку и подошла к столу, где собралась группа.
- Тебе не повезло. Брандахлыст, - предупредила Ира.
Она сегодня была не в духе и о политике не говорила. Брандахлыстом в отделе называли бледный, разбавленный чай. В старорусском языке это означало – быть дважды женатым.
- Ладно, не хочу пить, - отказалась Александра. Она включила радио и вернулась на свое место.
“Ах ты, душечка, красна девица, мы пойдем с тобой разгуляемся, вдоль по бережку, Волге - матушке”,- пел Алишер Днишев. Александра подпевала ему и как бы была с ним заодно.
- Ты, наверно, выросла в лесу. У тебя нет слуха, - пошутил Валерий Сергеевич. И, повеселев от собственной шутки, добавил:
- У тебя совершенно нет слуха, но у тебя прекрасное контральто, оно редко бывает у женщин.
Александра расслабилась, что-то внутри отпустило, и она понимающе улыбнулась. У нее абсолютный слух, а Валерий Сергеевич дает понять, он видит - с ней что-то не так...
- Мне простительно не иметь слух, я выросла в тропическом лесу в эпоху триаса или мезозоя… точно не помню.
- Это когда жили динозавры?
- Да, когда жили динозавры…
Через две недели вернулся Георгий. Александру закружил водоворот событий. Директор театра, радушно приняв ее в театре, предложил должность концертмейстера. Она с радость согласилась. Семейная жизнь с Георгием так и не заладилась. Вскоре он признался, что полюбил красивую стюардессу и уходит к ней навсегда. Они расстались, по-дружески пожелав друг другу счастья.
Ворвался 1989 год. В стране царил хаос от начавшейся перестройки. Атомное ведомство упразднили, бывшие коллеги разбрелись по другим ведомствам, а кто-то уехал за границу. Александра полностью была поглощена любимой работой. Служила в театре, сочиняла музыку для спектаклей, ездила с труппой по городам и странам.
Заканчивалась посадка на рейс в Париж. Александра опаздывала на самолет. Не замечая никого вокруг, сломя голову неслась по терминалу. Поворачивая за угол коридора, она ударилась головой о чью-то грудь и медленно сползла на пол. Мужчина подхватил ее и поставил на ноги. Затем ласково встряхнул за плечи, пытаясь вывести из оцепенения, словно хотел разбудить и вырвать из глубокого сна.
Александра испуганно отбивалась. Оттолкнула наглеца и зашипела:
- Сумасшедший! Отпусти меня!
- Александра, это же я! – Крис сиял от восторга.
- Ты?! – она вскрикнула от удивления и обмякла.
- Да, старая бомба, это я, твой динозавр! ...