ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
1. Ребе - глава еврейского квартала в средневековом городе.
2. Голда - жена ребе по прозвищу-"пять процентов".
3. Рахель - племянница ребе. По общему мнению - глупышка.
4. Ученик ребе - книжник и храбрец.
5. Голем - страж квартала, созданье ребе.
6. Петух - обитатель двора.
7. Коза - обитательница двора.
8. Бургомистр - враг квартала.
9. Погромщики - актёрские руки в грубых драных перчатках с ножами, крючьями,
молотками...и прочим погромным реквизитом.
Перед занавесом актёр с куклой бургомистра.
АКТЁР:
Вот это мирозданье - наш театр. Актёры - куклы в роли человеков для Вас немедля жизнь свою представят. Они дадут трагическое действо, о том, как рабби Лев хотел невзгоды, наветы и напасти прекратить. Он Голема из влажной глины создал - защитника еврейского квартала.
Всё кончиться, как водиться, погромом. Погром возглавит здешний бургомистр - градоначальник, хитрый враг квартала. Его мы представляем до того, как занавес тяжёлый вознесётся. Врага необходимо знать в лицо!
БУРГОМИСТР:
Однако, экий я злодей...и фантазёр...и всё такое.
Уходит. Поднимается занавес.
На сцене часть еврейского квартала: - Двор ребе, двор довольно обветшалый. Дом, хоть и с окнами, сундук напоминает с добром лежалым, замкнутым внутри. Внизу, пред домом, есть настил дощатый.
А под настилом (позже мы увидим) укрытье в глине высохшей отрыто.
В углу двора огромнейшая бочка. Она нужна в строительстве сюжета - сюжет без бочки просто невозможен. Об остальном пусть думает сценограф. На то ему профессия дана.
По доскам прогуливается петух.
ПЕТУХ:
А что я должен говорить? Чему я должен удивляться? Я еле-еле разобрался с Пеструшкой.
Экая заноза! Ей новый хочется насест! Я что, насестами торгую? Или несу их как яички? Я, слава Господу, ПЕТУХ! А это кое-что да значит. ПЕТУХ! Заметьте, не коза!
Из-за бочки выходит коза.
КОЗА:
Меня тут кто-то беспокоит? КОЗА особая персона. Мудра. Собою хороша. Чтоб РЕБЕ быть, лишь одного - ОЧКОВ мне только не хватает.
ПЕТУХ:
Очки? Подумаешь, очки! Вчера их ребе уронил и я их поклевал немного. И если мудрость в них и есть, я потребил её с избытком.
Важно расходятся в разные стороны.
Из дома выходит ребе. За ним Голда.
РЕБЕ:
Очки. Опять их не найду. Куда они запропастились? С утра, как будто, на носу я укрепил их понадёжней. И слава Богу, нос как нос. Он не одни очки удержит. А дужки зацепил за уши. И уши, слава Богу, уши. Не то что дужки от очков, но пару пейсов я за них вполне успешно заправляю. А слышат эти уши всё: И Божий глас и птичий щебет, козы унылое блеянье... Всё я при этом понимаю. Да что там скромничать, могу с любым зверьём поговорить.
ГОЛДА:
Да, скромничать чего тебе. С козою говорить, конечно, это не с собственной женой. К чему слова на бабу тратить? О деньгах вообще молчу, хотя давненько этот пальчик кольцо серебряное просит. О золотом не заикаюсь. К чему бесплодные мечты?
РЕБЕ:
Ну вот, сегодня просит пальчик. Вчера своё просили ножки. Я еле-еле разобрался - наскрёб на пару башмаков. И что я должен говорить? Чему я должен удивляться? Я что, колечками торгую? Иль может их могу родить? Я, слава Господу, РАВВИН, раввин - не глупая девчёнка.
Уходит посмеиваясь.
РАХЕЛЬ: (выглядывая из окна)
Ну, глупая и что с того? Зато не бабка а девчонка. А этот пальчик если хочет чего, так курочку погладить, цыпляткам хлебца покрошить.
ГОЛДА:
Чтоб хлеб переводить на куриц? (в сторону) Не наша, нет, не та порода. Известно, что среди людей лишь только пять процентов умных. А мать её - сестрица ребе. Хоть о покойнице плохое и не хотелось говорить, да что поделаешь - сказала. Ай, что тут долго толковать?
Идёт в дом. По двору бредёт ученик.
УЧЕНИК: (философски)
Да, толковать мы можем разно. Одно и то же изреченье толкует ребе так и сяк. И не на пять, на сто процентов меняет смысл. Вот это да!...А впрочем, что я разорался? Никто не слушает меня (смотрит за кулисы) ...Петух облезлый по двору влачит ощипанные перья, коза с запавшими боками молитву блеет как еврей.
Уходит.
Во двор по хозяйски вваливается бургомистр.
БУРГОМИСТР:
Ау! Еврей! (никто не отзывается) Породу эту пора совсем искоренить. Всем опротивили их штучки жидовские.Сегодня же погром устроим, в их мерзопакостный шаббат. Распотрошим их в пух и в перья - их в пух и в перья разнесём!
Вываливается за кулисы, пнув подвернувшегося петуха.
ПЕТУХ:
Я не ослышался? Про перья тут кто-то грозно говорил. Про пух. Помилуйте. Опять кому-то надобна перина. Кому-то хочется мясца куриного отведать вдоволь. Бегу. Пеструшку и цыплят надёжно где-нибуть укрою.
Убегает.
Усердно музыка тревогу перед погромом нагнетает. Уж действо некое твориться. Вон там, ещё не на дворе, а где-то в глубине квартала, мы видим пантомиму рук: ножами, крючьями, дрекольем...они размахивают дружно. Добро награбленное тащат и друг у друга вырывают. Одежды яркие летят в ладонь с ладони, развеваясь.
Ребе мечется по двору.
РЕБЕ:
Укрою! Где же всех укрыть? И стоит ли за дело браться? Коль скоро в Божьих всё руках, умом несчастье не осилить!
Из дома выплывает Голда.
ГОЛДА:
Умом? Ну это про меня. Кто попытается оспорить? Вхожу я, верно, в пять процентов людей умнейших на земле.
КОЗА: (из-за бочки)
Ну кто же ум её измерил? И кто в почётный список внёс? Кто мудр, уж я то точно знаю. К тому же, я нашла ОЧКИ. Вот их мне очень не хватало. А ребе - ребе и без них.
Прячется.
РЕБЕ:
Ну что ж, пусть будет "пять процентов". Необходимо капитал такой немедля затаить на дне огромной этой бочки. А ну-ка, Голда полезай, пока погромщиков не видно. Боюсь у них есть основанье заняться этаким умом. (Голда безропотно лезет в бочку) А где же глупая девчонка? (Из дома выбегает Рахель) Сокровище неплохо б наше разбавить Глупостью немного - девчёнку в той же бочке спрятать и от погромщиков укрыть.
Обнимает Рахель и помогает ей забраться в бочку.
Во двор вбегает ученик.
УЧЕНИК:
Погромщиков я должен встретить. Устроить тайную засаду. Возьму священный толстый том и книгой по макушке трахну. Чтоб звёзды брызнули из глаз, шестиконечные конечно.
РЕБЕ:
Держись покрепче за своё библиотечное оружье. За ним укроешь Ум и Глупость и будешь тихонько сидеть, их охранять вот в этой бочке. (Прячет ученика в бочке) Мне там уж точно места нет. Вручу себя заботам Бога. Что это? Летом белый снег. Ой! Пух из вспоротой перины.
Появляется Петух.
ПЕТУХ:
Ах, пух! Ах, пух! Куриный пух!... Скорее, ребе - есть укрытье. Я и почтенная Коза Вас, ребе приглашаем в гости. У нас Вам будет тесновато, но шансы на спасенье есть.
Уводит ребе. Занавес.
Интермедия перед занавесом
РЕБЕ:
Ай! Дорогие мои. У меня к Вам один интимный вопрос: Похож ли я на еврея? Нет - не похож! Но вот беда - все евреи похожи на меня... Шутка.
ПЕТУХ:
Достойный ребе, извините, что я решаюсь Вам напомнить о том, что мы спешим в укрытье, где ожидает нас Коза.
РЕБЕ:
Ах, да. Конечно, конечно. Я что-то отвлёкся. Кадима - вперёд!... О!..А Вы помните что сказал прошлым летом реб Хоня Рабби Зяме, по случаю покупки золочёной короны для свитка Торы в новой синагоге?
ПЕТУХ:
О, ребе, что за разговоры, когда вот-вот грядёт погром. Скорее, надо же спасаться. Мне Вас велели привести.
РЕБЕ:
Увы мне, стал забывчив я...и, может, чересчур болтливый. Мой поводырь, веди меня! Где там надёжное укрытье?
Занавес поднимается.
На доски победно восходит бургомистр. На голове у него железный шлём. На шее, прикрывая живот, висит круглый щит. Руки-погромщики вносят большой узел. Из него торчат бока сосудов, яркие тряпки...и другое еврейское добро.
БУРГОМИСТР:
Повеселились ладно мы. Потешили кулак и душу. Жидам устроили погром на славу и во славу Бога. Слегка порушили дома, добрища стибрили довольно. Теперь присядем, отдохнём - пикник пикантный...засвинячим!
Внизу, под досками яма - укрытье. В него заползают ребе, петух и коза.
РЕБЕ: Кому пикник - кому слеза. Тут в тесноте да не в обиде. И там, в бочёнке "пять процентов" смиренно с Глупостью сидят, придавленны священной книгой. И в это грозное оружье вцепился верный ученик.
Петух, между тем, усердно роет землю.
ПЕТУХ:
За что-то клювом зацепился. Да это, впрочем, не червяк. Совсем невкусная находка. Тянуть иль не тянуть?
КОЗА:
Тянуть. Если тебе не интересно, то мне, быть может, в самый раз. Да это, вроде бы, пергамент, потёртый как кошачий хвост.
РЕБЕ:
Пергамент? Ну-ка, дай сюда. Прочесть такое невозможно. Очки! Да где ж они? Ах, вот. Какая, право же, находка. На козьей морде, вдруг, свои очки я снова обретаю... Ой! Чудо! Это же рецепт. Листок из тайной каббалы о том как создаётся ГОЛЕМ!... Он просто лепится из глины, вот этой, в виде человека... Что ж, нужно глину замесить... Где взять воды нам для замеса?
Вверху, на досках.
БУРГОМИСТР:
Воды! Мне нужно пальцы вымыть, любимый образ сполоснуть... Что там в огромной старой бочке, в её рассохшихся боках?... Лень подниматься... Вот же фляжка! Вполне приличная вместимость. Эй! Кто мне на руки польёт?
В яме, под досками.
ПЕТУХ:
Ну, вот, вода к нам в яму льётся и можно глину замесить. Конечно, что же без меня Коза с очками может делать? Очки тогда лишь пригодились, когда пергамент я нашёл. Петух, как не крути, спаситель. Петух, как не верти, герой.
КОЗА:
Петух! Петух! Чуть всё не бросил и если б не моё упорство, пергамент мирно б гнил в земле. К тому же, вовремя доставить ОЧКИ, не так уже и мало. Чтоб наш достопочтенный ребе пергамент тайный прочитал.
РЕБЕ:
Да, прочитал и всё запомнил. Теперь пора за дело браться - из глины ГОЛЕМА лепить. Потом ему в уста пергамент вложить...и ГОЛЕМ оживёт. Могучий ГОЛЕМ, наш защитник врагов-погромщиков изгонит и нас от гибели спасёт.
Вверху, на досках.
БУРГОМИСТР:
Спасёт нас выпивка от пуза! Хочу знать, что в той дряхлой бочке? Вода или вино хмельное, или истоптанный башмак? Хоть лень но, всё же, загляну.
ПЕТУХ: (высовываясь из ямы)
Заглянет. Вот уже подходит... Не мешкайте - скорей засуньте пергамент в глиняный болван.
БУРГОМИСТР:
Засуну руку в эту бочку... Ого! Да там, никак, сюрприз! Жидами, будто бы сельдями, набита бочка до верхов. А ну, высовывайте уши - попарно буду отрезать! Идея! Целиком зажарю всех в бочке, в собственном соку!
РЕБЕ: (выскакивая из укрытья)
Ой! Всех зажарить! Прямо в бочке! О, ГОЛЕМ, ГОЛЕМ! ПОМОГИ!
Внизу, под досками событье грядёт важнейшего масштаба: Там кукла глиняная, вдруг, немые члены расправляет...и распрямляется в укрытье, макушкой доски прободав.
И доски вместе с бургомистром, с его рукастою дружиной взлетели вверх...и приземлились, уже мы не увидим где.
А кукла, прямо на глазах, в живого парня обратилась. Вот парень, поведя плечами, с добрищем узел подцепил...и в нём немножечко порывшись, достал приталиную скрипку. Её он вертит так и эдак и чутко к уху прижимает... И что ж? Издалека, тихонько и постепенно нарастая звучит всё громче плясовая.
Под разухабистые звуки из бочки ученик выходит. За ним Рахель. Составив пару, они под музыку танцуют...и утанцовывают в дом.
Чтоб Голда выбралась из бочки, к ней лихо подбегает ребе...и обхвативши "пять процентов" заводит бойкий перепляс.
И Голем (этот парень Голем) в веселье вовлечён немедля. Вполне прилично он танцует...
Но зритель начинает тут шептаться...и хрустеть печеньем... Похоже, должен в этом месте тяжёлый занавес упасть.
Конец первого действия - АНТРАКТ
Перед занавесом, из кулисы в кулису деловито прохаживается Петух. В обратном направлении пробирается Коза.
Занавес поднимается. Тот же двор. Дощатый настил покрыт ласкутным одеялом или домотканным полосатым половиком. На нём отдыхает Голем.
ГОЛЕМ:
Не помню что-то ничего. Лишь только как из ямы вышел... Восстал... погромщиков побил... Неужто я так разозлился,что в гневе прошлое забыл?
ПЕТУХ: (из-за бочки)
Забыл. И хорошо. Забыл. И я, пожалуй, позабуду. Пеструшке, к счастью, ничего я не сказал. С ней рядом тайна сидеть не будет на насесте, а то поутру, непременно, вспорхнёт...и мигом улетит.
Прячется.
РАХЕЛЬ:
Ах, как ничтожный бургомистр летел! Ну, прямо, загляденье! Как Голем вверх его подбросил! Ну точно кошка лапкой мышь! Откуда он такой герой? Могучий и лицом пригожий. Как хорошо, что он теперь в учениках у дяди ребе.
УЧЕНИК: (из другого окна)
В учениках такой крепыш? Конечно, он герой, пожалуй. И мы ему все благодарны. Но книга ведь не бургомистр. С ней не расправишься с налёта. Лицо немного туповато...и будто вымазано глиной... Ну, что-то я чрезмерно строг. Попробую дружить с парнишкой. Ему в ученье помогу.
ГОЛЕМ: (отдыхая)
Ученье вряд ли я осилю. Как будто стопор в голове. Как будто в ней набита глина. Могу осмыслить до конца лишь то, что ребе мне подскажет... Приятно просто так лежать...и даже кушать неохота.
Засыпает.
Из дома выходит Голда.
ГОЛДА:
Да, кушает герой немного. Но ведь и это нужно дать. Расходов в доме сверху нормы. А пальчик мой всё так же просит колечко новое надеть.
По двору крадётся бургомистр. Он весь перебинтован, на носу пластырь, опирается на костыль.
БУРГОМИСТР:
Совсем немного пальчик просит. Могу вполне ему помочь. Подумаешь, одно колечко! Я ими сызмальства торгую и если ты мне пособишь, в подарок отвалю с десяток.
ГОЛДА:
Подарки ваши знаю я - опять погром преподнесёте... Но если так себе услуга, то за пяток, пожалуй я, колец готова согласиться.
БУРГОМИСТР:
Услуга сущий пустячёк, безделица...и всё такое... Ну а пока прими аванс - на пальчик первое колечко.
Расходятся в разные стороны.
КОЗА: (из-за бочки)
Колечко? Я бы предпочла их два, со стёклами внутри. ОЧКИ, для мудрости моей они, по-прежнему, нужны. Хоть не вхожу я в пять процентов, но вижу что-то тут не то. К чему бы нашему врагу впадать в такую вот любезность? Вот почему мой нос так просит ОЧКИ. Пол царства за ОЧКИ.
Прячется.
ГОЛЕМ: (просыпаясь)
Мне царство целое не нужно. Только высматривать врага. Оберегать покой квартала, как мудрый ребе повелел. Хоть не могу отца я вспомнить но, кажется, на ребе должен он стопроцентно походить.
РЕБЕ: (в окне)
Проценты жизнь закабалили. Вот мэрия дерёт три шкуры и...дома целых "пять процентов"...на девяносто килограмм. Я должен за общину думать. Вон бургомистр опять погромом кварталу нашему грозит... Конечно, у меня есть Голем ...и бургомистр об этом помнит. Он до сих пор в повязках ходит и пластырь носит на носу.
Скрывается в окне.
ГОЛЕМ:
Нос у меня какой то крупный... Наверно это некрасиво. А как хотелось чтоб Рахели он не казался бы столбом.
Уходит.
РАХЕЛЬ: (в окне)
Как столп небесный этот Голем, что шёл пред станом Моисея... А я глупышка и дурнушка навряд ли приглянусь ему... Такому дивному герою нужна прекрасная жена.
Отходит от окна.
Во двор осторожно пробирается бургомистр.
БУРГОМИСТР: (в сторону)
Ага, прекрасная идея. Сейчас подделаю записку. Девчонке письмецо подкину... Какой, однако, я злодей... А ну, бумажка делай дело. Мне эту службу сослужи.
Забрасывает послание в окно, прячется.
РАХЕЛЬ: (в окне)
Лежит какая то бумажка. Как птичка крылышки сложила.
Что там под крылышком? Ах, буквы! Да это, видимо, письмо! Письмо ко мне? Ну, просто чудо. От Голема письмо глупышке: - "Приди под вечер, прямо к бочке, где укрывались от погрома. В глубинах бочки для тебя лежит сюрприз - подарок скромный. Сиди внутри и жди меня на наше первое свиданье."... Ну, мальчик мой - оригинал! Свиданье в бочке. Романтично. Я, неприменно, на свиданье примчусь, надевши башмаки.
Уходит в глубину комнаты.
КОЗА: (прогуливаясь)
Что башмаки? Без них, уж точно, я,как и раньше, перебьюсь.Ну вот ОЧКИ? Я носом чую..., без них никак не разобраться. Ой! Что-то страшное грядёт.
Удаляется.
К бочке подкрадывается бургомистр. Опускает в неё яркую блестящую конфету и уползает.
Из дома появляется Рахель. Подтанцовывает к бочке, оглядывается и прыгает в неё.
БУРГОМИСТР: (из-за кулисы)
Девчонка в бочке. Там конфета лежит, пропитана лекарством, которое вгоняет в сон. Девчонка съест...и с ног свалилась. Не так-то просто разбудить. Однако, экий я злодей и фантазёр...и всё такое. Но это лишь начало плана.
Исчезает.
Из дома выходит Голда. Колечко на пальце прикрыто платочком, заткнутым за манжет. Подняв руку, Голда любуется кольцом.
ГОЛДА:
Начало, право же, приятно. Аванс - желанное колечко. Но за него платить придётся. Не знаю, прямо, как и быть? (Из окна высовывается ребе. Оглядывает двор и скрывается внутри дома.) Быть может, ребе рассказать? Но если этот бургомистр и вправду ерунду попросит. А пять колечек мне от мужа, клянусь, вовеки не видать.
БУРГОМИСТР: (неожиданно появившись)
Пусть пять колец напоминают о том, что в пять процентов входишь людей умнейших на земле. И с этим я вполне согласен. Уже настало то мгновенье, когда за веский гонорар, должна ты оказать услугу, пустейшую...и всё такое. Должна ты ребе упросить ту бочку, где вы укрывались, наполнить глиной и в реке поутру утопить надёжно. Зачем? Отвечу я резонно - затем, что это я хочу.
Уходит.
ГОЛДА:
"Хочу", конечно, аргумент достаточно сегодня веский. А впрочем, верно - пустячёк.
Не хлопотно, плюс пять колечек.
Ребе, тихохонько подобравшись, обнимает жену.
РЕБЕ:
Ну что, ещё твой пальчик просит колечко?... Или юбку просит...ну, эта... Как бы вслух сказать.
ГОЛДА: (увёртываясь)
Сказать, пожалуй, мне придёться. Мой пальчик может подождать и юбку задница не просит. Но после жуткого погрома, на бочку не могу смотреть. Меня трясёт, как только вижу её рассохшуюся тушу. Мигрень вцепляется в мозги. Надеюсь, ты не пожелаешь что бы совсем свихнулась я - твоя жена. Не просто кто-то?
РЕБЕ:
Жена мужская половина. А ты, я думаю, две трети от нашей плоти составляешь. Так, неужели, для тебя я эту бочку пожалею?... Эй, Голем! (появляется Голем) Срочное есть дело.Немедленно вот эту бочку сожги или на свалку выбрось.
ГОЛДА:
На свалку? Ну, уж ты и скажешь. Это типичное не то. Я из окошка свалку вижу. В жару такую жечь огонь? Да это надо же придумать? Уж лучше просто в речку бросить...и, чтоб надёжней утонула, насыпать глины два ведёрка, пожалуй, больше не к чему.
РЕБЕ:
Не больше, впрочем, и не меньше. Всё сделай так, как Голда хочет. И не откладывай на завтра - до завтра я хочу дожить.
Уходит с женой смеясь.
ГОЛЕМ: (примериваясь к бочке)
Дожить быстрее бы до завтра. Поутру встретимся с Рахелью. Я ей, конечно, намекну, что носик мой не так уж страшен... И если красота мужчине нужна, то в спутнице - в жене... (Насыпает глину) А бочка, кстати, не легка. Но что мне это порученье? Немедля бочку в реку брошу и...спать скорее завалюсь.
Обхватывает бочку и с нею уходит.
ПЕТУХ: (прогуливаясь)
Скорее. Всё у ней скорее. Совсем Пеструшка не в себе. Вот говорят, что половину жена от мужа составляет. Но благоверная разъелась совсем, что если нас сложить, две трети на неё придётся... А всё носи ей червяков.
Удаляется.
Возвращается Голем.
ГОЛЕМ:
Нести мне долго не пришлось. Добрался лишь до косогора. Там ношу на бок положил...толкнул...и в речку покатилась... Бултых!... Колечки по воде.
Сталкивается с бургомистром.
БУРГОМИСТР:
Да, кольца службу сослужили. Послушай, Голем, что скажу. Вот ты тут на жидов ишачишь, а ребе жуткий негодяй - он у девчонки опекун. Давно прибрал её наследство. А ты сейчас ему помог концы надёжно спрятать в воду. Ты знаешь, В БОЧКЕ ТОЙ ДЕВЧОНКА, НАЕВШИСЬ СНАДОБЬЯ СПАЛА. И ребе приказал нарочно тебе бочёнок утопить. (В сторону) Однако, экий я злодей...и фантазёр...и всё такое... Сюжетец складненько придумал, в реальность чётко воплотил. Что выкинет теперь придурок? С умишком у него напряг. Зато какие кулачища! Какой финал! Ай! Ай! Какой!
ГОЛЕМ:
Какой,какой же я глупец! Не голова а сгусток глины! И почему распоряжаться мной должен чахлый книгочей - преступный и коварный ребе? Теперь я понимаю всё! Недаром ненавидят их. В квартале заперли отдельно. О, как я жутко отомщу!... Пожгу дома, вспорю перины...и будет только птичий пух летать над жалким пепелищем!
В гневе убегает.
Довольный бургомистр удаляется приплясывая. Походя пинает петуха.
ПЕТУХ:
Что, пух? Опять куриный пух! Кому то хочется мясца куриного отведать вдоволь...и новых пёрышек надрать в свои сопревшие перины. Скорей Пеструшку и цыплят надёжно где-нибуть укрою. Ах, пух! Опять куриный пух! Кружит как снег но снег растает. А скорбь куриная не снег - растаять от тепла не в силах.
Уходит.
По двору кружится пух. Пошатываясь бредёт ребе. Его поддерживает ученик.
РЕБЕ:
Ой! Сила без ума кошмар! Придётся с Големом сразиться. Его я создал во спасенье а вышел подлинный конфуз. Пергамент нужно изо рта у Голема искусно вырвать и Голем в куклу обратиться из глины, в мёртвый истукан.
УЧЕНИК:
Из глины значит Голем создан? Посредством тайной каббалы? Теперь из послушанья вышел и стал опаснее врага... Но как до рта его добраться? Как из него пергамент выдрать? Чтоб Голем в глину обратился и с тем закончился погром.
С шумом и грохотом во двор врывается Голем.
ГОЛЕМ:
Попались, мерзкие созданья! (хватает евреев за шиворот) Теперь о вас известно всё! Как был коварно я обманут. Я делал так, как скажет ребе - вот этот пакостный козёл, которого держу в руке за шиворот. Что блеешь скорбно? Ведь это должен я скорбеть!
УЧЕНИК:
Скорбеть? Смотри какой страдалец! Помягче. Ворот оторвёшь! Он у меня не из железа! И если ты такой храбрец, то, неужели, сможешь даже ЯЗЫК нахально показать, дразня достойнейшего ребе?
ГОЛЕМ:
Достойный ребе? Что за чушь?... Не на такое я способен! Ну, вот и высунул язык. Так что теперь на это скажешь?
И не раздумывая долго, проворно за язык хватает и тянет изо рта гиганта пергамент ловкий ученик.
Добычу Голем выпускает, мгновенно в куклу превратившись...и рассыпаясь на кусочки, роняет глиняную плоть.
УЧЕНИК:
Скажу что это не язык. Скажу уже над грудой глины. Вот, он пергамент, на котором начертано святою силой заклятье тайной каббалы. Его я не решусь прочесть. К добру такое не приводит, что этот случай доказал. А жалко - парень был не плох. С ним надо было подружиться. Я, может быть, сумел тогда его на верный путь наставить и от несчастья уберечь.
РЕБЕ:
Несчастье, всё-таки, случилось. Уйдём отсюда поскорей. Быть может, мы ещё успеем пожар в квартале потушить.
Уходят.
Вваливается бургомистр. Он в полном вооружении. На голове рогатый шлём, на шее висит круглый щит, в руках палица.
БУРГОМИСТР:
Пожар уже не потушить. Теперь, когда загублен Голем, погромчик возглавляю Я! Я всё так ловко подготовил, что, наконец то ,от жидов избавлю город наш навеки! А ну, погромщики, вперёд! Однако, экий я злодей...и фантазёр...и всё такое...
Умаршировывает прочь.
Вот тут сейчас произойдёт в театре страшное событье. Погромом должен завершиться в финале простенький сюжет. Пусть режиссёр покажет руки актёрские в ужастном действе - они разрушат всё на сцене, оставив звёздный небосвод.
На небо выпархивает Петух.
ПЕТУХ:
Кружит как снег куриный пух. Пожар последний догарает...и звёзды высыпали в небе.
Что там? - Рахель средь звёзд парит. А вон, на звёзды наступая, идёт задумавшийся ребе... За ним жена, на пальчик дует... Вон ученик во мгле летит. Ай! Помогите! Что такое? Что, неужели Я ПОГИБ? Где двор? Ой! Звёзды подо мною!
КОЗА:
Да, звёзды, тьма, пустая бездна. Я так не обрела ОЧКИ. ОЧКИ! Пол неба за ОЧКИ!
Улетает.
КОНЕЦ
Выходит зритель из театра. Смеяться вряд ли есть причина. Вон стол у выхода дощатый. А на столе останки куклы лежат, из глины пересохшей. Всё что от Голема осталось. И можно, если кто захочет, на память о спектакле грустном кусочек взять...и в кулаке кусочек этот убаюкать. А дома, где-нибуть его засунуть, может, в угол шкафа, чтоб неожиданно наткнуться...
Ну, что мы всё о невесёлом?
1996 год.