Мой последний перрон
Мой последний причал, мой последний перрон.
Остаётся один недопрожитый вечер,
Нераскрашенный мир, недосмотренный сон,
И слова, что сказать не успел я при встрече.
Среди тысяч дорог выбираю одну.
И несёт меня вдаль скорый поезд к рассвету.
И на полном ходу я миную весну,
Чтоб скорее добраться до станции Лето.
А пока я в пути. И на улице дождь.
И в окошко моё он стучится отважно.
На конечной сойду — знаю, ты меня ждёшь.
Прошепчу "я люблю"... остальное не важно.
Сестре
В город летних каникул нельзя возвращаться зимою.
Дом заметно поник, двор озяб и скукожился вдвое...
Это - брошенный город. Ты знаешь, что здесь уже нету
Никого, кто был дорог - ни папы, ни бабушки с дедом.
Только между немытыми стёклами окон подъезда
Зябнут хрупкие коконы бабочек нашего детства...
Не спеши признаваться чужим голосам в домофоне,
Что хотела чуть-чуть постоять на знакомом балконе
Посмотреть, как с рабочих окраин спешат электрички.
Я тебя понимаю, я тоже взрослела, сестричка,
Вырастая из ситцевых платьев и школьных каникул,
Из намерений жизнь познавать по зачитанным книгам,
Уезжая от детских затей и вчерашних подружек,
От скрипучих качелей и старых любимых игрушек.
Убегай вслед за мной, убаюкивай боль не-возврата
И к былому "давно", и к себе, повзрослевшей когда-то,
Обещай, что вернёшься когда-нибудь... летом... не скоро...
Я приеду с тобою, я тоже
люблю
этот
город
Игра на выживание
Пусть, увы, не взяла я фигурой, лицом и умом,
Хитрых женских уловок мне и половины не надо:
Я невеста с приданым и, как говорится, «с углом» -
У меня же есть свой уголок персонального ада.
Я туда возвращаюсь, хоть знаю – меня там не ждут –
Оказалось, что даже в аду я «Persona non grata».
Демо-версией мнимого счастья на десять минут –
Телефонный звонок твой – подарочный бонус, доплата
За обилие «не» и за то, что нельзя все вернуть,
И за то, что я сил не нашла, чтоб с тобой попрощаться.
Ты уже чей-то мир, чей-то рай, чей-то пройденный путь…
Дай возможность и мне испытать первый уровень счастья.
/Отрицание
Теряю, не успев найти,
Еще не встретившись - прощаюсь,
Не обманувшим - не прощаю
Обмана, что еще в пути.
И в саркофаге непобед
Над нелюбимыми не вами
Живу встречая нерассвет
Несовершенными стихами...
Яблоки с неба
Яблоки с неба. Красиво. Наверное чудо.
Матово-алые, бьются о губы асфальта.
Небо потрескалось. Трещины, трещины всюду.
Странные звуки – бемоли – таинственным альтом.
Что за лицо? Выражение смазано. Стёрто.
Может, нащупаю – холодно, шероховато.
Вот, значит как… Поняла – ты, наверное, мёртвый.
Яблоки не разрешают в стерильной палате.
Это "Прощание с родиной"... Путаешь ноты.
Звуки тягучи, навязчивы, чем-то тревожны...
Пальцы скребут по стене, через призму дремоты
Чертят бемоли, сдирая о трещины кожу.
Губы асфальта разбиты. Испачканы алым.
Яблочный сок заменяет ему витамины.
Звуки всё тише. Вернись. Знаешь, дело за малым –
Вспомнить мелодию. Но не сейчас — утомилась…
Мужчина должен...
Мужчина должен всё уметь:
хоть рассказать детишкам сказку,
хоть колыбельную им спеть;
на рану наложить повязку,
пахать,
полоть
и сеять хлеб,
колоть дрова,
латать рубаху,
ну, и за мир на всей земле,
уж,
коль придётся,
лечь на плаху…
Мужчина должен всё успеть:
Детей взрастить,
и дом построить,
и полюбить,
и поумнеть,
а то чего ж он будет стоить?
Мужчина должен всё стерпеть:
и боль,
и горечь пораженья,
успехов головокруженье,
тоску,
нужду,
и близких смерть…
Но только лишь не униженье,
Но только не измены плеть,
что хлёстко бьют на пораженье…
Держать удар –
не песню спеть!
Мужчина должен...
Ах, долги!
От них несчастья все и беды.
Отдать достойно их смоги,
иль не копи.
Ну, а победы
не главное,
и не итог
всему тому,
что в жизни смог...
Питер
Тучи жирные словно перины,
Вальяжно устроившись, легли на дома.
Город страдает от насморка и ангины.
Это называется зима.
Светло серым небо размыто
Солнца нет. Исчезла небесная глубина.
Голубого мало, зато опалового избыток .
Это называется весна.
Облака, серебристых барашков отарой,
Бродят вокруг Исаакия и университета,
Не торопясь уйти в свою небесную кошару.
Это называется лето.
Разверзлись небесные серые хляби.
Уже совсем темно в восемь.
Улицы ежатся от промозглой зяби.
Это называется осень.
Серые дома под маренговым небом.
Город корчится в простуде и асците.
Дождь затянул всё траурным крепом.
Это называется Питер.
