Аттон снова потянулся и, открыв глаза навстречу кораблю, уже почти готов был встать на ноги, - как что-то раскаленное ударило его железным импульсом в затылок. Колени его тут же подкосились, закрылись высоко приподнятые веки, и тот, упав на кресло, буквально закружился в горячей пелене померкшего сознания. Внезапно Аттон вспомнил все, что связывало его с давно ушедшей джедай: случайное знакомство на шахтерском астероиде Перагусе, когда он, в очередной раз схлопотав себе проблем, очутился за энергетической решеткой, а она, попав в серьезную аварию, разыскивала помощь в одиночку... Первый полет за штурвалом убегающего «Сокола» и чудесное спасение обоих из затягивающей воронки взрыва... Неприятности на «Цитадели», отобранный корабль и поиски его по едва-едва живому Телосу... Подавленный конфликт на Дантоине... Разборка с мафией и старыми врагами на Нар Шаддаре.. Нападение на Д'ксун... Бунт Ондерона... Ловушки и загадки Коррибана... И, наконец, общий финал – авария, спасение и взрыв на пятом Малакоре, после которого и разошлись их жизненные дао. За жалкое мгновение он вспомнил всех, кто волей и неволей очутился вместе с ними на борту у «Сокола» - пришедшая за очищеньем Визас, зловещая тень Крея, Мандалор, лидер последнего из уцелевших кланов, Микал и Бао-Дур. Последний же из них отчего-то вызвал у него грустную усмешку, но чувства Аттона вновь были лишены огня воспоминаний. Почти минуту он, прошедший через миг отдельных кадров, сидел, не двигаясь, и молча рассуждал о своем прошлом, казавшимся теперь таким далеким и чужим... Наконец, он вновь пришел в себя и отряхнулся от назойливых видений; он встал, неспешно обернулся, шевельнув рукой, до этого придавленной затылком... и тут же замер в изумлении на грани ужаса. Прямо за спиной его стояла тень – черный, закутанный в плаще и капюшоне силуэт с ярко горящими глазами цвета пламени. Фигура застыла без движений и, даже с такого расстояния, казалась бестелесной будто призрак.
- Не стоит, - ответил ему дух, глядя на пальцы, нервно хватающие бластер. – Мне ты вряд ли что-то сделаешь, а детали для «Сокола» сейчас - большая редкость...
- Представься для начала, - опустил он руку, но, тем не менее, ничуть не расслаблялся.
- Зови меня Внутренним Голосом, - ответил тот непринужденно. – Мне все равно, как ты зовешь меня, ведь главное не в этом...
- Считай меня проекцией твоих же мыслей, - улыбнулись вдруг холодные глаза на сумрачном лице. – Не стоит удивляться – я просто шел к тебе по следу памяти, - и тут он сразу понял, кто же воскресил его забытые воспоминания. – Не торопись. Обдумай все, что ты увидел... Ты до сих пор это не чувствуешь?
- Я чувствую только присутствие дурацкой голограммы, морочащей мне голову, - огрызнулся Аттон, не желая разговаривать. – Уходи. Немедленно иначе пожалеешь о визите.
- Люди... Насколько же вы глупые, маленькие и ограниченные, - заметил Голос с мягкою иронией. – Я пришел помочь тебе, открыть твои глаза, которые уж много лет закрыты наглухо. Ты по глупости отрекся от своего прошлого, тщетно пытался вытереть его до капли... И даже специально летал на Корусант, желая затереть себе кусок из памяти.
- Ты... ты откуда это знаешь? – невольно подавился он словами.
- Но слава Силе, у тебя не получилось. Впрочем, у тебя и так бы ничего не вышло – память мидихлорианов нашла бы тебя в мучащих кошмарах... Не надо вопросов, - вытянул тот призрачную руку. – Я только что заметил, как ты горько улыбнулся при последнем из имен. Итак, начнем – что ты о нем помнишь?
- А что я должен помнить? – присел он и тут же уперся взглядом в приборную панель. – Забрак как забрак. Техник. Да и все тут.
- Ты лукавишь перед своим же Внутренним Голосом, - остался недоволен он. – Совсем недавно ты узнал о его детях. Что скажешь?
- Поздравляю. Мне-то какое дело до его семьи? – начал раздражаться Аттон.
- А как же твои чувства? Те самые, что жили еще до Перагуса, устремленные к неизвестной героине твоего чудесного спасения? – произнес он едва не нараспев.
- Эка невидаль, - даже сплюнул тот под сапоги. – С кем не бывает подобного ребячества. Тогда я был всего мальчишкой, желающим доказать всем собственное превосходство.
- Да, я знаю эту маску. Одну из самых твердых, наложенных на твою израненную душу... А после ты сменил ее на маску наглеца и вечного искателя проблем – но ровно до тех пор, пока Она не вспомнила тебя... Ты жутко боялся Креи, этой диверсанта среди ситхов, попавшей в вашу команду неслучайно. Она читала твои мысли – и точно знала, кем ты был и что так опасался рассказать светлому джедаю...
- Оставь в покое мое прошлое, - зло посмотрел на него тот. – Да, это было, но я изменился! Изменился давно, и ничуть не собираюсь опять идти по грязной дороге в никуда. Можешь и не уговаривать меня.
- Вот только кем ты стал, Аттон Ренд, это совсем другой вопрос, - заключила тень и, сделав несколько шагов взад и вперед, продолжила давить на его память. – Часто ли ты задавал себе вопрос – кто я такой и каково мое место в этой жизни? Не раз и не два, я знаю точно. Другое дело, ты боялся признаться даже себе, что карьера захудалого пилота – такая же чужая для тебя, как силой натянутая шкура. И тот самый забрак, о котором ты припоминал со злой усмешкой, спокойно занял твою жизненную нишу. Вспомни себя, вспомни о потерянных способностях... В чем-то вы с ним даже похожи, оба от рождения имея силовой потенциал. Но дело в том, - железно чеканил он слова, - что Ани выбрала его своим учеником, отвергнув твои, и без того развитые, достигшие когда-то пика силы. Что она оставила тебе? Жалкое лечение да жуткий дар предвиденья, который не приносит ничего, кроме испуга. И ты ушел – ушел сам, даже не спросив разрешения остаться, просто не желая быть незваным гостем среди джедаев. Ты мог бы стать одним из них, заняв почетное место среди выжившего поколения. Считай, ты сам испортил свою долю...
- Оставь меня в покое! – схватился за голову Аттон, будто бы пытаясь скрыться от его пронзительного взгляда. – По-твоему, да разве бы я смог научиться этому? У меня была совсем другая школа, и я не хочу к ней возвращаться, ни за что!
- Хорошо. Так уж и быть, я ухожу. Но напоследок – я просто обязан показать тебе, каким ты был, когда был юным. Наверное, тогда ты сам поймешь без слов.
- Валяй. Но только сразу убирайся, - небрежно бросил он пришельцу.
- Не беспокойся. Я мигом все улажу, - ответит тот, и снова горячее железо захватило его мысли. На этот раз, вместо оторванных картин, в сознании его блеснула целая маленькая лента...
... Нешуточные взрывы и яркие вспышки бластерных винтовок всеми цветами радуги покрыли низкое нагорье где-то в глуши Коррибана. Войска расположились будто в яме, среди высоких горных очертаний, напоминавших местом действия арену поединка. На кону и в самом деле была жизнь: жизни миллионов и целой Республики – и жизни тысяч мандалорцев, совершивших дерзкий налет на их столетние владения. Они редко захватывали то, что им удавалось выбить у противника, сжигая и взрывая это до ошметков, словно бессердечное колесо эволюции, что подминало под себя слабейшие из видов, - и поражение союзников означало бы неминуемую гибель для целой оставленной планеты. Однако же сейчас все было по-другому: воюя на нейтральной территории, обе из сторон боялись только одного – вмешательства куда более древней и могущественной силы, которая единым своим жестом могла навек переломить историю войны. А ведь она тем временем не спала...
У входа в уже неясные развалины, бледно сиявшие сине-серебряным на фоне кремовой почвы, тихо притаилась чья-то невысокая фигурка. Одетая в серый балахон длиною до колен, скрывающий лицо в широком капюшоне, она пристально следила за передвиженьем войск. «Это твое важнейшее задание, - звучал в голове недавний голос мастера. – И ты обязан выполнить его. Иначе...» Аттон несмело выглянул наружу. Любой мальчишка лет пятнадцати, увидев несущиеся друг на друга монолиты войск, мгновенно побледнел бы от обилия сверкающих зарядами винтовок. Но нет, мысли о том, какое самонаказание припишет ему мастер в случае провала, давали ему силы не бояться. Жестокая давилка приближалась словно шторм; убитый мандалорец с метко простреленным визором упал прямо возле тихого укрытия. Однако Аттон даже не пошевелился – темная одежда достаточно скрывала его от посторонних глаз, а навыки – от силового нахождения. В конце концов, он – ситхский завербованный, по сути, уже самоубийца, бесшумная гроза джедаев, и цель его должна была вот-вот появиться на просторах...
Он пуще прежнего вцепился взглядом в почти что осязаемые стены дыма и огня. И вот, в одной из них на миг мелькнула ярко-голубая вспышка света. Затем еще, третья и четвертая, и вскоре было ясно видно двухклинковый меч, служивший ей щитом и отражением. Аттон дал толпе пройти к нему поближе и снова, уже внимательно рассмотрел его носителя. Легкие синие доспехи, всего и состоявшие по степени бронирования из короткого нагрудника, сапог и небольших колец на двух запястьях. Все остальное – лишь плотная ткань, а спину под командирским плащом до локтей и ладони закрывала гибкая рифленая поверхность. С таким доспехом нем несложно будет разобраться, подумал он, провожая взглядом хрупкий силуэт воюющего генерала. Он защищен только от бластера, а что касается клинков...
В глазах его на миг блеснул коварный огонек. Ани быстрым шагом пробежалась по прямой, ловко перебрасывая меч для обороны, и несколько солдат вокруг нее в тот миг упали как подкошенные в вулканическую пыль. Она подняла взгляд и чуть не поплатилась за рассеянность, в последний миг отскакивая от воронки. Вверху, расположившись на балконе древнего строения, стояло несколько турелей. Аттона хватила нечеловеческая радость – если повезет, ему не придется рисковать собой, выискивая слабые места у обороны джедая. Крикнув что-то в маленький переговорник, зацепленный за ухо через визор, она, дождавшись того мига, когда войска ее подтянутся к холмам, взлетела вверх, на несколько секунд открытая для выстрелов. Стрелки, к ее везению, крепко были заняты другим и не успели навести свои тяжелые орудия – она в прыжке сразила одного, рухнув ровным счетом за его спиной, а после, изловчившись, в мягком подкате достигла и другого. Всего-то несколько мгновений – и путь для Ани был уже открыт, а солдаты тем временем с боем пробивались к уже свободным от огня руинам.
Досада крепко сжала его челюсти. Он знал, что лучшей возможности лишить Республику командованья больше не представится. И надо было во что бы то ни стало покидать свое укрытие... Стащив с пояса две рукояти, скрепленных меж собой короткой цепью, он легким жестом активировал оружие. На свет кислотно-красными горящими лучами явились световые лезвия... Вокруг с новыми силами разгоралась перестрелка, но это мало беспокоило агента Темной Силы. Он знал, что будет делать, и план его был четко расписан по мгновения.
За миги подготовив себя к драке, Аттон мощным силовым прыжком взмыл над толпой и, с диким разворотом, упал на землю в самой гуще фронта. Смело очутившись под ногами двух сражающихся армий, Аттон с ловкостью змеи проскочил меж сапогами мандалорца, ударил, не вставая со спины, хотевшего выстрелить в него республиканского солдата, подкашивая ноги без щитков, уже в прыжке разделался с двумя, а после разворота – с еще двумя хитрыми вращениями лезвий. С кем – он даже не заметил и, очистив себе путь, резво побежал к развалинам; минуя ход в обломках и отколах, Аттон с помощью способностей запрыгнул на балкон.
Глухая тишина каменного коридора наполнилась его крадущимися звуками. Мечи здесь больше не годились – слишком громко и слишком осязаемо, а потому-то, спрятав их, он сразу вынул из-за пояса острый и тонкий прогибистый клинок. Ани была здесь – она широкими шагами летела вдаль по коридору, то и дело постукивая пальцем по барахлившему переговорнику.
- Север, Север, это Юг. Бросайте скалы и пробивайтесь к восточной границе... Да, здесь есть ход как раз со стороны дороги, парадный завалило. Идите на балконы и прикройте наших. Конец связи, - снова стукнула она по механизму и, не погашая меч, хотела уже покинуть главный зал и снова устремиться к болю битвы. Однако же не тут-то было – едва лишь повернув светящийся клинок, она, в его лучах, увидела сверкающие отблески холодных желтых глаз посланника. Коварный план его сошел на нет и, отбросив ненужное оружие и убрав с себя былую силовую маскировку, опять схватился за две световые бритвы. Для джедая все это – огромный промежуток, в течение которого она вполне успела бы расправиться с обезоруженным противником. Смогла бы, если бы хотела... Вместо того она свободною рукою подвинула визор на лоб и тут же погасила голубое пламя меча-посоха. Смятение хватило его голову – неужто она будет легкою добычей? Но нет, странное чувство, фонтаном вырвавшееся из недр его души, так и не дало ему свершить опасную петлю до своей жертвы. Ани стояла перед ним ровно и гордо, без тени страха и смятения – казалось, она даже улыбалась ему краешком рта, как никогда уверенная в собственном решении. Впервые в жизни Аттон видел, что будущая жертва ни капли не боится его помыслов.
- Ты не должен это делать, - сказала она, как минимум, с видом магистра, хотя и превышала его возраст всего-то на два года. – Не бойся, я ничего тебе не сделаю. Я просто вижу, что творится у тебя в душе – Сила, к счастью или нет, дала мне свойство видеть чужую боль как собственную...
- И что с того? – на всякий случай, прислушался он к внутреннему голосу; злость и раздражение, царившие в нем при опрометчивом поступке генерала, лишь добавляли силы его видению.
- Ты так увлекся этой миссией, что даже не удосужился припрятать свои мысли, - продолжила она в такой манере, как будто разговаривала с другом. – А ведь ты уже давно следуешь за мною по пятам... Знаю, твой мастер серьезно беспокоится о навыках уж слишком способного ученика. И, с такими темпами, вам светит уже открытая борьба, - Аттон обомлел – Ани сейчас читала его жизнь словно развернутую книгу. – И я не удивлюсь, если он давно придумал, как убрать свою ошибку...
- Это не твое дело. Я выстою, и точка, - огрызнулся тот, но что-то внутри него действительно сорвалось в пропасть темноты. При всех замашках ситха, он уважал - и, главное, боялся - темной Силы своего наставника...
- Я сомневаюсь в этом. И я не могу смотреть на это равнодушно, - без страха приблизилась она к вооруженному посланнику. – Тебе с самого начала суждено было стать Светом, но ты бросил этот путь из-за туманных перспектив. Подумай – что может дать тебе Тьма?? Страх, ненависть, извечный риск и существование без цели? Ты сейчас – всего машина, машина для убийства, и не более. Которая будет выброшена в хлам, если в ней сломается хоть винтик... У тебя еще есть шанс пойти за нами. Я вижу в тебе доброе, что рвется на свободу, - взглянула та едва не умоляюще; за окнами тем временем прогремела сильная темно-фиолетовая вспышка. Поставленные мандалорцами фасадные щиты немедленно исчезли в облаке таранной пушки. – Решайся. Времени нет.
Аттон недвижимо перебирал свои явившиеся мысли. Он понял, что и в самом деле был послушным механизмом – без мыслей, без воли и даже без капли собственного мнения. Только теперь он почувствовал себя одним в целой, пустой и серой для него Галактике. Внезапно девушка-мишень, не более чем новая ступень в его оттачиваньи навыков убийцы, открыла наглухо закрытые глаза; Аттон несмело докоснулся ее Силой и впервые за долгие годы ощутил, как кто-то искренне переживает за него... С пугавшей силой прогремел еще один удар по хрупким стенам, и больше думать было некогда – выбрав новую судьбу, он погасил кислотные лучи и дал ей свою руку, двойным прыжком покинув парапет навстречу битве...
... Они теперь вместе стояли на веранде с горем пополам отбитой цитадели. Ани, насколько могла поведав ему будущее, молча глядела в сумрачное небо, а он до сих пор боялся с ней заговорить, не зная, насколько правильным являлся его выбор.
- Мне нужно улетать, - наконец, промолвила джедай, взгляну по-дружески на час назад опасного врага. – Разумеется, тебя я не покину. Здесь скоро будут кое-кто из наших – они и заберут тебя на Корусант. А пока что я предоставлю тебе место в медицинском центре. Идем, - прошлись они по коридору, и вскоре же стояли среди холодных белых стен.
- Мать честная, - даже заикнулся медик-человек и, отталкивая надоедливого дроида, сам устремился к пациенту.
- Давай я помогу тебе. Это правда нужно, - промолвила та мягко и, подкатив мешающий рукав, придержала его локоть. Всего один момент, минувший после ввода загадочной субстанции, - и бывший ситх без толики энергии тюрбаном повалился на кушетку.
- Ограничитель, говорите? А это не опасно? – услышал Аттон сквозь искусственно пришедший к нему сон. – Я мало знаком с такими технологиями...
- Не удивительно – это секрет, известный единицам, который лучше не распространять кому попало. Не волнуйтесь, он будет только временным. Мой мастер знает, как его снимать, и он прибудет сюда уже через два дня.
- Действительно ли так необходимо? – замешкался он, выдержав испуганную паузу.
- А вы хотите, чтоб он за это время разнес все в силовые щепки? – получила та беззвучное согласие и продолжала. – Мы не навредим ему больше чем положено.
- Но как же...
- Я лично займусь этим, а вы послужите помощником..., - и Аттон, на миг увидев свет перед глазами, вновь погрузился в мутные глубины собственной души...
... Он снова сидел в кресле, недвижимо, молча и задумчиво, опустив отяжелевшую голову на самые колени. Будучи далеким от прошлого, он точно помнил, что ни через день, ни через неделю никто за ним не появился. Вернулись мандалорцы, и осада была прорвала с гигантскими потерями. Ему пришлось немедленно забыть о светлых перспективах и, вместе с прочими, бежать куда подальше, не зная, что ждет его потом. К счастью, он угодил на судно одного из опытных пилотов, которому как раз нужен был помощник... Но все это лежало слишком далеко от призрачной мечты о Силе.
Аттон сжался в кресле будто маленький зверек, испуганный рычаньем бешеного хищника. Как четко, как сильно и как многогранно испытал он за эти несколько минут все прошлые способности. Сейчас, в сравнении с былым агентом Тьмы, он чувствовал себя бессильным манекеном и выжавшейся тряпкой человека... Он поднял к лицу руки, заглядывая в них и понимая, что те больше никогда не поднимут в воздух тонкое светящееся лезвие. Из все – из-за Нее, хотевшей ему блага. Если бы на миг, всего на миг почувствовать в себе былую Силу... И тень поняла его без слов.
- Надеюсь, ты больше не захочешь прогнать меня отсюда, - промолвил незнакомец, снова обойдя его по полукругу. – Так вот... не хотел бы ты вновь ощутить себя тем сильным, независимым и необычным?
- Я все бы отдал за этот шанс, - почти без голоса ответил ему Аттон. – Все, и даже часть своих бесцельных лет... чтоб хоть на секунду обрести потенциал...
- Я дам тебе это, - довольно ухмыльнулся он глазами. – Но для начала... Просто подумай: у тебя на корабле находятся те, кто ищет след пропавшей Ани. Той самой, сделавшей из тебя калеку Силы и жалкого беспомощного человека, - до боли в сердце надавил он на каждое из слов. – Готов ли ты и дальше помогать им в этих поисках? Нет-нет, я вовсе не призываю тебя к лишнему насилию. Просто сломай свой верный – и тоже доставшийся от Ани – транспорт. Он уже давно стал никуда не годен, при всем уважении к «Соколам». Ты свяжешься с Фалеком, и он заберет тебя отсюда буквально через час, встретив на какой-нибудь поляне ближе к югу. Ты свободен – и они тоже свободны. Достойная плата за обретение себя.
Аттон промолчал, нервозно закусив губу от напряжения. Предать всех тех, кто верят в его силы, да еще детей – не самый лучший из поступков. Но каким же страшным отражением стояли они теперь в его реальности. Дети той, кто забрала его судьбу... и того, кто бесцеремонно занял его место... Злость внутри него горячими потоками лилась из переполненной до края чаши вселенского терпения. Если он помжет им, то так и останется жалким человеком. С другой же стороны, он ничем особо и не навредит... Чувства сжали его голову в невыносимые тиски; железная, выработанная годами логика медленно ржавела под натиском лавины из эмоций. Аттон уже не мог сопротивляться; пробив в сознании незакрываемую брешь, чувства смятения и мести сами ответили вместо него.
- Я согласен, - произнес он, глядя в пол, словно бы пряча глаза от собственной души.
- По-другому просто невозможно, - шепнула тень и на секунду докоснулась до плеча. Аттон мимоволи передернулся, почувствовав, как что-то маленькою молнией ударило его костюм.
- И что мне де..., - успел сказать он, обернувшись, однако было уже поздно. Дух за спиной исчез так же внезапно как и появился, а странная идея сильным импульсом ударила его в затылок. Что-то необъяснимое заставило его встать на ноги и, не медля, откупорить едва-едва заметно отделившийся металл от стенки дальней комнаты. Дрожащими руками скользнул пилот по грязной нише, и пальцы его мгновенно ухватили тонкий и короткий резной цилиндрик из металла. Световая рукоять, брошенная Визас в знак отречения от Дарта Нихелюса. Он очень аккуратно провел по ней ладонью и мигом активировал, как выяснилось, ничуть не сломанный клинок. Тонкий багровый луч, сиявший теперь почти как его взгляд, немедленно прорвался на забытую свободу с радостным шипением. Он ждал здесь слишком долго... а я же прождал вечность в надежде на отмщение...
... Лес под ногами, казалось, никогда не перестанет стелить ковер из жухло-оранжевой листвы. Мелькали темные столбы, горевшие немым огнем на фоне светлокорых молодых сородичей, и их сухие взгляды мрачно приветствовали шагающую напролом Канделу. Подумаешь, ушла, раздвигала та мешавшие кусты и юные поросли деревьев, подумаешь, одна, с разгону перепрыгнула девушка овраг, похожий на незаживающие раны от окопов – и, главное, подумаешь, болота, внезапно уловила та густой и влажный запах, идущий из земель неподалеку. И не такое видели... и не такое еще встретим...
Она сейчас как никогда поверила в свои возможности первопроходца – и даже если там лежат по-настоящему непроходимые, лишенные малейшей кочки сборища гнилой воды, Кандела все равно бы двигалась вперед со сцепленными челюстями, отплевывая тину, - всего-то навсего из вредности. Однако этого ей делать не пришлось: покинув яркий лес, девушка с противным чавканьем вступила в зелено-черные, поросшие неясного цвета бледной растительностью земли. То тут, то там прямо из воды торчали тонкие деревья, имевшие разделенный книзу столб и ветви, словно лианы, оплетавшие друг друга и так и костенеющие в корке древесины. Вдоль мутного покрова топей, казавшегося вездесущим, ровно тянулась на северо-восток грязная песчаная коса, покрытая травинками и чем-то вроде мха. А говорил, что те непроходимые, с улыбкой победителя ступила та на грунт, но тот мигом показался ей куда более упругим, чем размокшая земля на берегах. Ничего страшного, решила Кандела и без тени сомнений задвигалась по ней в болотистую мглу.
Дорога той шла ровно, будто бы ковровая дорожка; она была на удивленье гладкой и приземистой, и только иногда на пути ее встречались мягкие ухабы, сильнее остального поросшие влаголюбивой зеленью. Похоже, ее тут специально проложили, шагала девушка, ни капельки не замарав свои ботинки. Зуб даю, она же и выведет меня до поселения, мелькнуло в голове разрядом, и, поборов себя, Кандела на всем возможном ускорении рванулась к дальней цели. Однако это оказалось невозможным – ноги ее сильно заскользили по будто бы намыленной поверхности. Устав бороться за какую-никакую силу трения, она остановилась и присела на холме. Дальше путь ее стремительно кончался, ныряя в воду и еще слегка виднеясь оттуда где-то на полуметровой глубине, словно бы поддразнивая горе-путешественника. Не беда, взглянула девушка, и где-то через несколько шагов после конца возникло одинокое, сплетенное узлом сухое дерево, при всем желании служившее отличною опорой. Немного поодаль от него виднелись кое-как разбросанные кочки и холмы, вполне годившиеся для спуска по низине к недалекой суше. А для прыжков ей следовало лишь набраться сил...
Кандела спешно порылась в рюкзаке, найдя там герметично закупоренную флягу и, глотнув оставшейся воды, опять вложила вес на место. Интересно, а как там сейчас наши собиратели, незаметно для себя, заложила та обе руки под голову, глядя в сереющее, затянутое тучами низкое небо. Небось, уже запарились корчить из себя счастливых фермеров. Смешно же будет, когда я приду к ним раньше срока и с гордостью вручу готовый транспорт...
Глаза ее затем начали медленно, но верно слипаться под действием идеи и болотной тишины. Две ночи, проведенные на ногах и где попало, сказались на ней не самым лучшим образом. Дикая усталость, накопленная за десятки происшествий, и неэкономно потраченные нервы сильно рикошетили по векам, зашторивая их и сплетая все сознание как ветки окружающих деревьев. Да ладно, не засну. Сейчас, еще немного отдыха, подумала Кандела, и хмурое, призрачное небо медленно растаяло над головой, оставшись далеко за пределами ее мировосприятия...
... – Интересно, а что сейчас делает наш мусорщик? Тихо хохочет с трех идиотов? – спросила Тари, уже не разгибавшимися пальцами кладя листы в пакет.
- Скорее, решил заснять процесс на память, - прокряхтел Ретт, охапками приподнимая стелившиеся по земле последствия аварии.
- Дит, как думаешь, а медаль нам за отвагу выпишут? – продолжила сестра, но тот вдруг резко выпрямился и, бросив урожай, направил взгляд куда-то в подсознание. Как только пышная охапка рухнула на землю, таинственная мысль, накрывшая его холодной пеленой, мгновенно испарилась в никуда, забрав с собою блеск кирпично-красных глаз.
- Неаккуратно же ты как, - нагнулся к его ногам катар. – И что же ты увидел? Где Кандела?
- Она в окрестностях, - выдохнул Дитсан глубоким ровным голосом, который более всего ценил из своего пока что прыгающего диапазона. – С ней все в порядке, но возвращаться она пока не собирается.
- Так ясное же дело, что не собирается! – подпрыгнула она от возмущения. – Хорошенькая тактика - облить всех гадостью и смыться! Хотя... А вдруг у нее выйдет найти ход через болота?
- Разве что лесоноса обнаружит, - промолвил Ретт и критично осмотрел их урожай. – Ого, да мы уже и справились, похоже! Ну, и кто это потащит? – добавил он затем, и они вдвоем с Дитсаном, ухватив каждый по пакету, а еще один – взяв в руки двоих, чем несказанно обидели Тари (я, что ли, совсем шутка природы, или как?!), мгновенно принялись за дело. Дойдя до прежнего обрыва, они, усталые, но воодушевленные, остались там вдвоем, глядя, как Дитсан в прыжке достиг земли и передал находки мусорщику. Затем он, отдышавшись от полета, с легкостью взмыл в небо, на крепком силовом канате таща за собою сердце двигателя, и удачно приземлил ее в траву. Сам же он при этом едва не улетел назад со склона, вовремя придержанный обоими за плащ – было отчетливо заметно по лицу, что та былая легкость – не более чем ловко наигранная иллюзия спокойствия...
- Почти как новенький, - но начистить бы его не помешало, - восторженно взглянула Тари, а падаван на пару с Реттом ухватил тяжелую деталь. Чувствуя себя на высоте, все трое, едва сгибая ноги, как могли, спешили назад к раненому «Соколу».
- Я бы сейчас хоть листьев пожевала, - высказала Тари мысли своего желудка.
- Я б и от коры не отказался, - хмыкнул катар, укладывая двигатель в районе будущего трапа. – Сейчас все будет, - с этими словами он трижды постучал по кораблю, по три коротких стука каждый раз. Ответа та Ки не последовало...
- Может, он тебя не слышит? Хотя внутри та еще акустика, - задумчиво приложилась к двери девочка.
- Дай-ка я, - положил Дитсан чувствительное ухо на обшивку, и странный призрак мысли – той самой, гонимой им совсем недавно – еще сильнее покрыл его лицо холодным опасением. – Отойдите, - еле слышно промолвил он сквозь зубы. – Живо, метра на два в сторону!
Не зная почему – и не решаясь задавать лишних вопросов – они немедленно отпрыгнули подальше, даже забыв оттащить подальше двигатель. К счастью, с деталью ничего плохого не случилось; на миг прикрыв свои глаза, он медленно, словно на огромной глубине, приподнял руку, с напряжением сжимая свои пальцы. От этого трап вначале сильно покачнулся, затем – глухо застонал, скрипнул потревоженными механизмами и после, влекомый его мощною энергией, бессильно рухнул на поломанные ветви и деревья. Теперь они могли войти туда без всяческих проблем.
- Не спешите, - одернул прочих падаван, в нервозном жесте едва не выронив зажегшийся клинок. Он с легкостью кошки взлетел наверх по трапу, а двое же испуганно последовали внутрь, до сих пор не зная, что ждет их в корабле. Внезапно Дитсан остановился будто вкопанный и, выпрямившись в стойке, внимательно ловил то и дело прерываемую скрипом тишину.
- Похоже на машинный отсек, - заметила Тари, почувствовав вибрации стены. Дитсан шагнул вперед по коридору, схватив свой меч уже обеими руками, а те, не двигаясь, стояли возле выхода – так же четко как и он, слыша подозрительный жужжащий воздух. Наконец, сил у них хватило лишь на то, чтобы проникнуть к самому отсеку и заморозиться там в монументы ужаса и паники.
Силуэт пилота особенно четко виднелся в красноватом свечении тревожного огня. Аттон теперь не просто двигался по полу вдоль отсека, а плавал в раскаленном воздухе, летал меж его сгустками и ловко скользил, уничтожая пространство до маленьких несвязанных кусочков. Кандела бы в тот миг могла недалеко от правды пошутить, что даже Дитсан сейчас в открытую завидует его способностям. Но если бы он двигался без цели - размахивая тонкой каплей света, Аттон с силой и энергией касался проводов, наотмашь высекая искры из обшивки. Жизненные кабели висели будто рваные лианы, металл и пластик громко шикали от жара, испуская мутный дым, а сам несчастный «Сокол», если бы он только имел голос, давно бы застонал от непереносимой боли. Тревожный свет предупреждения почти что идеально сливался с молнией меча, отбрасывая блики на безумное лицо...
- Стойте! – выкрикнул Дитсан, поставив пред лицом зеленый луч. – Что вы делаете?!
- То, что должен, - прошипел он и мгновенно обернулся, показывая всем иссиня-бледное лицо с глазами-безднами. Тари пошатнулась, как-то рефлекторно ухватив болтавшийся на поясе резак; Ретт больно прикусил себе язык, хотев сказать ему о чем-то важном; а падаван, не шевелясь, смело глядел на странного пилота, держа в руках готовый к обороне меч.
- Немедленно оставьте все в покое, - строго, но спокойно промолвил юный джедай, глядя, как разрезанные проводки жадно извивались за его спиной.
- Зачем? – изумился он змеиным хриплым шепотом. – Хочешь опять сделать из меня ничтожество, как и твоя мать? Оставь это себе, мерзкое отродье! – взвыл он в небеса - и, едва почуяв в воздухе опасность, Дитсан и увернуться не успел, как тот, сложившись пополам в стремительном прыжке, ударил сапогами прямо в грудь. Ошеломленный падаван проехался по коридору на спине, впиваясь рожками в покромсанный металл, однако меч его все так же крепко покоился в ладони. И в этом было его счастье – как только пилот настиг того решительным прыжком, поставив ноги возле плеч, Дитсан умело заблокировал его размашистый удар; затем же он, приподнятый волной из чистой Силы, лихо проскользнул меж ног противника и встал на место будто ни бывало. Рассвирепев, Аттон снова проскользнул к невозмутимому противнику, сильнейшими ударами наотмашь проверяя оборону. Дитсан сражался с редким хладнокровием: в отличие от секшего направо и налево, он, не тратя лишних сил, вовремя подхватывал рубиновую молнию у самой своей робы, всем телом ощутив горячее дыхание клинков. Обезоруженный и безоружный, Ретт стояла у выхода, еще бледнее, чем обычно, глядя на их поединок. Тари нервно зажала в пальцах рукоятку бластера и как-то отрешенно водила по ним ярко-алой точкою прицела, будучи не в силах сделать этот выстрел. Дитсан не мог атаковать помощника и друга, каким бы он ни стал за пять минут, это никак не укладывалось в его строгой философии. Он мягко отступал, фиксируя удары, а Атттон, налегая, шагал за ним по узкому проходу, рисуя на стене акульи жабры и раз за разом отрезая все новые коммуникации. Давно же он не чувствовал такой огромной, исключительной и все не гаснущей озлобленности, что только придавала сил для продолжения. Энергия загнанного в угол падавана иссякла на глазах; даже экономя жесты, он делался слабей и неуверенней при каждом новом отражении. В глазах у Тари засверкало тихое отчаяние – клинки мелькали так стремительно, что она, даже видя пред собою спину Аттона, все равно боялась отражения в себя. Чувства метали ее между братом и собой – а тот, едва ли сдерживая темп, уперся спиной в угол без проходов...
Бледное, темное у век лицо с ужасными бездонными глазами нависло прямо над Дитсаном, прижав свой меч к его оружию. Противный скрежет бил обоих по ушам, пейзажи угнетали, и тот бы стопроцентно сдался – не будь он учеником Визас. Он твердо знал, что уши и глаза обманчивы, а потому стоял зажмурившись, смело ощущая разумом не самое простое для него оружие. В мгновенье ока Дитсан понял, что его мастер, еще будучи ситхом, пользовалась этой самой вещью, от которой ныне в его сознание перетекала почти угасшая ниточка озлобленности. И что оставила она ее не только из-за перехода, а и также из-за одного серьезного дефекта, с легкостью перебивающего луч в ответственный момент... И, только Аттон снова разорвал плетение оружий, Дитсан клубочком пролетел у него над головой, упав неподалеку от сестры. Он видел его меч так тонко и отчетливо, как будто тот сейчас лежал перед глазами, способными глядеть сквозь кортоозис рукояти. Нужен был всего один короткий мощный импульс, дабы закончить поединок, и он отчаянно пытался сконцентрировать энергию на маленькой детальке. Почти скрипя от напряжения зубами, Дитсан направил мутный, плавающий от усилий взгляд на меч отступника; короткий хруст и пара злобных пшиков – и длинный луч стремительно погас, обратившись в маленький дымящийся огарок. С досады Аттон бросил меч под ноги... и тут же последовал за ним, будто бы тот был тяжелым камнем, привязанным на шею. Все трое – и обескураженная Тари, и до сих пор дрожавший Ретт, и качающийся на ногах от прежней концентрации Дитсан – с опаскою приблизились к нему. Былой противник нехотя зашевелился, потирая свой ушибленный затылок, и с помощью троих был тут же пододвинут к недавно посеченной стене.
- Опять простой... жалкий человечишка..., - сжал он кулаки и снова опустил их, не чувствуя в себе потока дикой Силы. – Он обманул меня... подлый Голос без лица... Он обязательно поплатится...
- Какой еще Голос? – недоумевала Тари, усевшись рядом на полу. – Если честно, то я ничего не понимаю.
- Я тоже ничего, - обхватил голову Аттон, впиваясь пальцами в виски. – ОН пришел из ниоткуда... за моей спиной... и много говорил о прошлом...
- Как он выглядел? – спросил его Дитсан, видя, что Ретт до сих пор не может разговаривать от ужаса.
- Тень – резануло по ушам знакомое до боли слово. – Черная тень, без лица, с красными глазами...
- Чувствую, что мы его еще не раз увидим, - вполголоса ответил падаван.
- Увидим? Да куда ж мы денемся без транспорта? – махнул рукой катар, касаясь пальцами все еще теплой раны «Сокола».
- Боюсь, что я теперь не справлюсь, - печально огляделась Тари. – Если бы с нами был папа..., - Аттон в то мгновение едва заметно стукнул себя затылком по обшивке, чувствуя вину и прекрасно понимая, какую злую шутку сыграла с ним его ненависть...
... Странное, пронзившее все тело ощущенье невесомости медленно плыло из нее прочь, снова наливая свинцом пальцы, кисти рук, затекшие плечи, и так до самой головы – пока, наконец, пришедший в себя взгляд не выстрелил зрачками в ясное небо над Канделой. Сознание на миг крутнулось по оси, но вот уже она, а не легкий двойник сновидений, лежала на земле, ощущая под собой траву и давящие камни. Я что, заснула, покрутила та руками и распрямилась, подняв валяющийся рядом рюкзак. Сколько же прошло, достала она КПК и обреченно посмотрела вверх. Всего-то жалкий час... Не страшно, все равно они, небось, до сих пор гнут спины на благо этого зажравшегося мусорщика. Моя бы воля, сама бы переработала его в лекарства, со сцепленными зубами приподнялась она, отряхивая куртку. Затем Кандела бодрым прыжком вскочила на ноги и... снова упала на подкошенные ужасом колени. Она в упор не узнавала того места, где смогла так беззаботно подремать; мрачные болота, утыканные кочками и вьющимися по себе деревьями, как будто бы и не были. Кругом на этот раз стелилась мутная, почти ничем, кроме мелких островков, не прерываемая гладь, а впереди белеющим массивом лежали светлые холмы из рыхлой каменной породы. До берега осталось не менее пяти, а то и семи метров, а сам он обрывисто глядел на девушку, будто пощербленная временем стена известняка. Где я, вопрошала она небо, и как же я сюда попала? Неужели эта дорога... И легкий прямой путь вместо ответа поднял из воды небольшую голову-прямоугольник, как-то издевательски сияя ярко-желтыми глазами. Ах ты тварь, наконец, поняла Кандела, рассматривая вросшую в спину траву и кое-где видневшуюся кожу через слой земли и моха. Огромные неуклюжие создания, только и делающие, что фильтрующие воду в поисках еды... И, тем не менее, оно сумело унести меня, пока я дрыхла! Куда, зачем – теперь не разберешь, а делать что-то нужно...
Она опять вскочила на ноги, с новыми силами изучая положение и шансы. Ну ладно, придется напрямик, присела та на край и, выломав сухую ветвь ближайшего к ней дерева, очень аккуратно попробовала глубину. Всего чуть меньше, чем по пояс, поставила та палку вертикально. Значит, будем пачкаться... Решив так, Кандела сбросила ботинки, повесив их через плечо на связанных шнурках и, закатив повыше брюки, а заодно – не забыв стащить с себя и куртку, медленно, но верно побрела по скользкой жиже. Здравствуй, Школа, первый год, мысленно поблагодарила та инструкторов, прощупывая палкой дно. Шажок за маленьким шажком, ей все же удавалось ровно продвигаться к своей цели, не теряя брода; один раз девушка, однако, оступилась, едва не улетев в холодные глубины, но крепкая ветвь надежно послужила той опорой.
Наконец, достигнув берега, Кандела с муками взобралась по хрупким скалистым очертаниям. Сама себя до половины ненавижу, сплюнула она, оглядывая ноги, выпачканные почти до невозможности – и, придумав выход, снова дотянулась к ближайшему дереву, срывая с него пачку крупных листьев. Кое-как вернув себе нормальный вид, она опять поднялась с камня, на котором в память о походе все же лежали грязевые пятна, и принялась карабкаться по выщербленным каменным ступеням. Холодная гладь под сумеречным лесом немедленно - и резко - сменилась на палящие лучи. Вокруг Канделы было только небо, аквамариново-приветливое и нагретое до самого предела; накинув яркий плащ, она опять продолжила свой путь, взбираясь все выше и выше по светлой и на удивленье хрупкой, крошащейся из-под ботинок горе каменьев. И плоская вершина не заставляла себя ждать – еще буквально несколько подтяжек вверх по ломким уступам, и девушка уже стояла во весь рост, а далеко внизу блестел и колыхался величественный рыжий океан...
Так, кажется, сюда, повертела она свой КПК и двинулась вперед по гладкой вершине, чувствуя себя букашкой на столе, укрытом белой скатертью. И пусть эти собиратели гнут свои спины, хихикнула она и вот уже готова было повернуть налево и приняться за спуск... Но этому не суждено было свершиться – жуткий треск, от которого у путешественницы даже заболели зубы, нежданно прозвучал где-то совсем рядом. Кандела замерла на месте и, повинуясь чувствам, взглянула прямо под ноги. И, уже на следующий миг, глаза ее беспомощно уставились в яркое до слез аквамариновое небо; камни возле девушки не просто треснули или отлущились – они в буквальном смысле слов пробились изнутри от мощного удара. Засыпанная пылью и осколками, Кандела не сразу и не четко разглядела темно-зеленое чешуйчатое тело, нависшее столбом и тенью заслонившее ее. Ничего себе, отъехала та на спине и только лишь хотела убежать, как туловище это, издав гудящий рев, длинною петлей взлетело в небо и, на несколько секунд зависнув над Канделой, упала острым носом с точностью в то место, откуда та благополучно ускользнула. Гладкая гора теперь была похожа на изрешеченный кратерами спутник; не зная, что ей делать, девушка опять метнулась к спуску – и, не найдя его, готова была хоть и спрыгнуть вниз с крутого склона. Но снова не судьба: гигантская змея, присвистнув от полета, тут же оказалась перед ней, загнав ту в середину. Похоже, что я здесь надолго...
... Дитсан бежал так быстро, как только был способен в густых зарослях планеты. Ученик джедая, он просто выжимал все силы из себя, то и дело прибавляя ходу на пустых, но редкостных полянах. Она должна быть где-то здесь, твердило подсознание и гнало его вдаль, по тонкой и лишь одному падавану видимой ниточке. Дитсан двигался размеренно и твердо, не давая ни тревогам ни усталости лишить его уже последних сил. Петлянье меж холмов, ровная, неясно кем проложенная тропка, скачок на спину лесоноса – и тут он вовремя притормозил у самой головы, влезая в жижу кончиком сапог. Болота – черные, глубокие, казавшиеся почти непроходимыми, а спереди, как маленький маяк, белел один из склонов плоскогорья... Мне нужно время, а времени почти что нет, сложил он руки на колени в попытке отдышаться, но дикий рев, спускавшийся к нему с раздробленной скалы, еще сильнее разогнал пульсацию видений. А времени как раз и не осталось, кое-как собрал он себя в руки и, сделав небольшой разгон, бесстрашно приземлился на одну из кочек. Та в ответ его рывку ушла под тину так стремительно, как только было можно, но падаван не беспокоился – он ловко и умело, почти закрыв глаза перелетал с кочки на кочку, в последний миг соскакивая прочь. А вскоре же Дитсан с достойным джедая спокойствием упал на твердый берег, подняв лицо к слезоточивому безоблачному небу. Чувства не солгали – Кандела была там...
Беспомощная и растерянная, она только и успевала, что метаться от чудовища, бросая ему вслед яркие заряды бластера. Но знала ли она, что этот мерзкий червь носил на себе один из лучших панцирей в галактике, и все ее усилия – не больше чем щекотка? НЕ в силах уследить за гибким туловищем, Кандела палила в воздух наугад, то и дело попадая в чешую. Ему же хоть бы хны, наконец, заметила она, что это только раздражало тварь, и та с двойным остервенением крошила собой камни. Глаза, подумала невольница, увидев две желтевших злобных сферы, посаженные очень глубоко – и снова осеклась, попав ему в на миг оскаленные зубы. Червяк на этот раз завыл уже от боли – с надтреснутой эмалью, он снова ударил по вершине, вспахав ее как будто чернозем. Не помня как и почему, Кандела выскользнула в миллиметре от истекавшего слюною долота – и тут же угодила в чистый круг, а монстр опять ударил по обломкам, сломав уже последний тонкий переход...
Какой бы она ни была, но то моя сестра, за миги отразилось на лице Дитсана – и тот, увидев, что голодное чудовище всецело занялось Канделой, одним прыжком достиг вершины плоскогорья и, с лихим переворотом, рухнул ему на голову. Готовая к последнему удару, молча и покорно валялась та в разбитом круге – но только до поры: увидев, как затрепыхался до этого спокойно вившийся червяк, она опять привстала на ноги и – точно – несчастный падаван со всех возможных сил сжимал руками его челюсти, упершись сапогом в длинные чешуйки.
- Дит, бей его в глаза! – воскликнула она, все не решаясь целиться из-за сидевшего так рядом с ними парня. – У тебя есть меч, вперед! – но тот будто бы не слышал ее криков. Дитсан все так же хладнокровно придерживал лупившего хвостом и вьющегося монстра – и ровно до тех пор, пока он не издал скулящий длинный вопль. Ну ничего себе, лишь пораженно вырвалось у той, а змей, каким-то чудом став послушною марионеткой, в плавном жесте уложил возле нее голову.
- Залазь, места хватит всем, - мокрый от усилий, ухмыльнулся падаван, и та очень недоверчиво запрыгнула на плоский череп твари. – Держись а меня, - скомандовал Дитсан – и, только девушка примяла складки его джедайского плаща, созданье это вновь поднялось до небес и мелкими ползками направилось куда-то по болоту. – Обыкновенный контроль разума - которого тут, к слову, не то, чтоб слишком много. Не буду же я прибивать ни в чем не повинную зверюгу, хоть и голодную как свора кат-гончих? К тому же, отличный транспорт нам до «Сокола», а то на своих четверых мне не очень-то охота... Что-то не так? – наконец, заметил он нездоровое молчанье за спиной. Девушка на этот раз была безмолвной не из принципа или желания устраивать бойкот его идеям – просто ей было стыдно до предела за свой ребяческий поступок...
- Простишь свою двоюродную сволочь? – сгорая от румянца, спросила Кандела тихим шепотом. Дитсан в ответ лишь мягко улыбнулся, и те без лишних слов решили старые проблемы. Да уж, если бы не он, лежать бы мне в желудке твари по кусочкам, думала она, и девушке сейчас неимоверно стыдно было даже говорить с не требовавшим ничего взамен спасителем...
- Кстати, да – тебя, наверное, интересует, как же я нашел твою дорогу, - заметил падаван, не вынеся симфонии из монотонно чавкающей грязи. Всего лишь маленькая вещь – кажется, то был переговорник – которую нашла под кучей листьев Тари. Ты знаешь, мой мастер немного научила меня видеть через пальцы – как только я схватился за него, то понял, куда исчезла экспедиция аграриев. Руины, кстати говоря, сейчас перед тобой, - махнул он рукой вправо, и даже не остатки былой лаборатории, а только кратер, и не больше, виднелся на холме, усыпанный обломками. – Эти существа вконец рассвирепели – даже наемники не остаются тут дольше чем на сутки. Малая планета, а столько здесь гигантов..., - вздохнул он философски и снова приумолк, а Канделе тем временем более всего на целом свете хотелось провалиться сквозь Маскан. Подумать только, ты ему в лицо плешь, а он тебе – роса Создателя...
- Дит, - все-таки дала та волю мыслям. – Если кто и должен стать главою Ордена, то только ты. Атрис по сравнению с тобою – ситх в джедайской мантии, - и оба они, приняв это за шутку, рассмеялись, затирая хохотом самые колючие из граней разногласия. Из липкого болота, двое наездников немедленно попали в оранжевую гущу – и здесь Дитсан, резко тормознув увлекшегося змея, на пару с ней покинул длинный транспорт.
- Дальше нам опасно – там «Сокол» за холмом, и экипаж меня не извинит, если чего, - и тот, нагнувшись к грозной твари, с таким лицом взглянул в ее желтевшие огни, что та, издав прощальный тихий писк, на всех парах укрылась где-то в лесной чаще. – Пойдем, - жестом указал он на поляну, где, помимо «Сокола», гнездилось чье-то серое, компактное, раскинувшее над травою плоские бока средство передвижения.
- Ну наконец-то. Мы уже забеспокоились, припомнив «местных жителей», - встретил их высокий крепкий человек лет сорока, чье округлое лицо невероятно гармонично дополняла темная бородка. – Я Фалек, как вы догадались. Прилетел по зову Аттона, благо был тогда недалеко. Так что готовьтесь – доставлю вас на Нар-Шаддар, а там уже решу, что делать с бедным «Соколом».
- Мы уже готовы. Заберите нас подальше, - едва не умоляюще взглянула Тари на пилота. – Теперь я всю жизнь буду бояться оранжевого цвета.
- А я - собственного прошлого, - почти без звука, добавил следом Аттон...
- Одну минуту, - кивнул Дитсан в сторону пилота и резво заскочил на трап, исчезнув после в глубине. – Готово. Можем отправляться, - покинул он корабль с довольною улыбкой – и только Кандела заметила укрытый в рукаве поломанный меч Визас... Компания троих спокойно заняла места на длинном сиденьи-полукруге, глядя, как с рокотом их маленького двигателя тает внизу оранжевый массив, а яркое аквамариновое небо темнеет под напором высоты. Еще одно благополучно пройденное приключение. Но я уверена, что не последнее, терзали мысли девушку, пока Дитсан, полностью спокойный, вертел меж пальцев рукоять, а Тари - от нечего поделать скребла ногте обивку.
- Мне кажется, или и в корабле случились неприятности? – наконец, не выдержала тишины Кандела.
- Они самые, - как-то вяло ответила сестра, явно не желая вспоминать. – У пилота крыша съехала, и он попортил «Сокол» до неузнаваемости.
- Что, просто так взял и попортил? – даже хихикнула она от неожиданности. – Судя по его любви к этому корытцу, он себя скорей попортит чем его.
- Корытцу?! Да ничего себе, корытцу! – подпрыгнула от неожиданности Тари – но малый взгляд в лицо сосредоточенного падавана мигом успокоил ее гнев.
- Тень, - шепнул он будто сам себе, погладив пальцем меч. – Она была здесь... Совсем недолго, но достаточно...
- Хочешь сказать, что это он свихнул пилота? – не сразу поняла его Кандела. – Это уже интересно...
- Интересно как она попала в закрытый наглухо корабль, - вставила словечко практик Тари. - Чудеса и только...
- А вам не кажется, что это была голограмма? Сама обыкновенная, которой ничего не стоило проникнуть...
- Нет, Кана – с таким радиусом нужен мощный передатчик, а я его в упор не видела на «Соколе».
- Массовые галлюцинации? Как-то не смешно все это, - кисло ответила она и снова приумолкла, уставившись в открытый космос за иллюминатором.
- А кстати, Дит, - сильно ковырнула Тари шов - и, увидев, что испортила сидение, с невинными глазами прикрыла тот рукой. – Вот это твое зрение из пальцев... Полезная штуковина, нечего сказать... Случайно не подглядываешь ралли тренировки?
- Это исключено, - тихо рассмеялся он от неожиданности. – В конце концов, я джедай или кто?
- То есть, я так понимаю, ты твердо решился соблюдать дурацкий кодекс?
- С чего же он дурацкий? Не будь его, сестренка, мы были б хуже ситхов...
- А слушайся его родители, братишка, то не было бы нас, - заметила он и приумолкла, отлично понимая, что не переспорит дипломата. – Хм, а если ты все-таки увидишь воплощение мечты?
- Если, - добавил он многозначительно и странно улыбнулся. Ну что ж, проверим этот миф, как-то само явилось в голову Канделы.
- Тари, тебе заняться больше нечем? – отметила та недовольно, наконец-то оторвав глаза от плававшего мира за иллюминатором. – Поживем – увидим. И, может быть, уже сегодня...
- Чего?! – уставились те оба на гадалку поневоле. Эээ... Я это вслух сказала, или что?
- А, да так, вырвалось чего-то, - пространно ухмыльнулась им Кандела и снова принялась за наблюдения. Похоже, что-то со мной и в самом деле не в порядке...
