варваров цивилизации,
волны римских легионеров
набегающих на песчаное
тело Африки, царапаюших
дно твердыми скулами,
играя мускулами налитыми,
сверкая потом, лоснящихся,
напружинивших тела,
отягощенные острым железом
пахнушим кисло, острощерясь
зазубренно, склизко.
Юной Африкой девственно
дремлющей, продираясь жаркой,
сухой, доверчиво знойно
дымящейся и свободной.
Надвигаясь, шлифуя пятки
круглые римских мачо,
неотступно прекрасной Африкой.
Вижу круглые ядра, зада литые,
круглящиеся в рифму адамову
яблоку проступающие глазницы
постепенно, спиралью уши
изнутри завитые, снаружи
хищно прижатые к головам.
Что же, главное
развлечение этих вечных
носителей воли Римской
империи дело: львов Африки,
где попало живьем распинать.
Пытаясь, как им диктует
опыт жалкий, скроенных ладно,
брошенных в пекло - взбодриться,
в скушном и душном мареве,
пока их история вертит
на ступенях Египта
мудро, безжалостно, дико.
Что возразить здесь, если
застывшие на макете памяти
с раскрытыми ртами люди
в львиной крови и шерсти
ровно покрытые пылью,
рельефно до барельефа,
место свое в витрине
наконец обрели - музея,
для умных и хилых граждан,
изучающих быт героев,
желающих быть героями, хотя бы
кавказкими пленниками,
кого изучают в школе,
пленниками проастранства.