Красный цветок Глава 8 Поединок со зверем (Кладовка (проза, не вошедшая в рубрики))

Не прошло недели со дня убийства Дэй*рэка, как Миа*рон отправил меня на новое задание. Снабдив новым напарником.
Снег, недавно выпавший, не успел утратить первозданную свежесть. Казалось, улочки, дома, деревья сплошь покрылись драгоценными камнями. Сухой ветер обдирал кожу. Редкие прохожие, сражаясь с ним, не обращали на нас никакого внимания.
Я почувствовала «это» на подходе к старому кабаку: магия, настроенная на поиск. Словно улицу укрывало большим прослушивающим колпаком. Нас ждали.
Остановившись, я пыталась сообразить, что теперь делать дальше.
- В чем дело? Почему ты остановилась? - раздраженно прошипел мой спутник и единовременно, конвой.
- А ты куда-то торопишься?  - насмешливо отозвалась я.
- Нам нужно работать!
- Не торопись. Свое –  вскоре отработаешь.
Я понимала, это – начало конца. Департамент, наконец-то, предпринял конкретные шаги по поимке пресловутого Монстра - мне осталось  не долго бегать. Как ни странно, я почти легко мирилась с этим. Что рядить и судить, я заслужила ужасный конец. И тихий посмертный покой. Но сдаваться просто так не собиралась - никому никаких подарков.
Из окон доносились разные звуки: крики, мужской и женский хохот, стук посуды, удары кия по бильярду.
Темные тени плясали на чистом снегу.
- Жди меня, - велела я напарнику.
- Но…
- Жди! – скупо уронив, проскальзывая внутрь здания.
Вместо того, чтобы подняться вверх по лестнице, я спустилась вниз, в подвал, где располагались подсобные помещения, хранились продукты и  ненужная мебель. Откуда распространялась магия.
В подвале было холодно. Ещё холоднее, чем на улице. И темно.
Свет побежал по ряду темных коробок, оплетённых паутиной. Шар дрогнул, повернулся вокруг оси и медленно поплыл вверх, разгораясь ярче и ярче.  Из темноты выплыло красивое бледное лицо. Светлые длинные прямые волосы, завязанные в конский хвост. Хищный и острый взгляд жестких глаз.
Железная Крыса Чеар*рэ!
– Что ты здесь делаешь? - ядовитым шепотом спросили меня.  – Убирайся немедленно! Здесь находиться слишком опасно.
Я улыбнулась в ответ на раздраженный взгляд.
Мысль о том, что я могу убить его так же, как убивала других, умерла, толком не родившись. По моему глубокому убеждению Те*и был слишком красивым, чтобы некрасиво умереть. Повезло ему! Если бы на моем месте был мужчина, его бы такие мелочи не остановили. От каких под час мелких нелепостей зависят жизнь и смерть.
- Убирайся немедленно! –  отчаянный гневный шепот.– Здесь в любую минуту может завариться такая каша! Тьма знает…
Взгляд его стал колючим, дыхание поверхностным. Чувствовуя, как взгляд просачивается в мозговую коробку, как чужие холодные мысли, словно пальцы, пытались проникнуть, легко огибая выставленные препятствия я изо всех сил старалась, чтобы в голове осталось как можно меньше. Всего: воспоминаний, мыслей, чувств. Судя по выражению лица мужчины – холодному и сосредоточенному, - я не очень-то справлялась.
Мужчина стоял так близко, что я ощущала исходящий от него приятный сладко-терпкий аромат. Он был похож на своего слишком красивого племянника.
– Ты?! - Он схватил меня за плечи и встряхнул. -Кто ты?!
С оглушительным треском рухнула правая стена подвала, вместе с крошевом камня и дерева. Сверху упала черная тень, гася световой шар. Меня отбросило в сторону. Рядом сверкали синие изогнутые когти, от которых лишь каким-то чудом удалось увернуться.
В следующее мгновение пантера, наверное, все-таки меня достала бы, если  бы Чеар*ре  вдруг не решился выступить в роли защитника, выставив магический щит. Тот трудом  сдерживал натиск зверя. Дикая ярость, по мнению Миа*рона, преодолевающая любые барьеры и препятствия, явилась во всей красе и, безусловно, давала результаты - шит трещал и покрывался искрами, словно стекло трещинами.
Помещение заполнилось оглушительным рыканием. Откуда-то издалека доносились крики людей. Затем щит взорвался и, переливаясь всеми оттенками синего, рассыпался, заставляя светиться воздух мелкой пыльной блестящей крошкой.
Зверь снова взвыл и взвился в прыжок, нападая на Стальную Крысу.
Где-то далеко-далеко ревело пламя, порождающее и поглощающее, оранжевое и высокое. Я ощущала, видела, как оно, танцуя, нетерпеливо рвалось ко мне, хотело прийти, как  всегда приходит верный друг на помощь другу. Но я не подпустила его - это было равносильно признанию во всех убийствах, свершенных по наводке Миа*рона.
Лезвие Те*и на вышло из черного лоснящегося тела животного. Контуры его стали плавно перетекать обратно в человеческие очертания.
На полу лежал мой сегодняшний проводник. Жалкий, обнаженный и окровавленный. Смешно было с моей стороны подумать, что Миа*рон решит прикончить меня лично!
Тэ*и поднялся на ноги, придерживаясь рукой за стену. Длинные, изогнутые, острые кошачьи когти, видимо, не слабо его задели,. По белой рубашке щедро текли  ручейки крови.
- Шеф? – ревел взволнованный голос сверху,  –  Шеф?! Вы в порядке?!
- Более или менее, - тихий голос неожиданно легко перекрыл все посторонние звуки.- Больше никто не пострадал?
- Он пронесся по залу и кинулся вниз, - вещала огромная туша, затянутая в змеиный плащ, перекатываясь со ступеньки на ступеньку- Несся, как сумасшедший, тьма его дери! А потом дверь заклинило, мы никак не могли пройти. Простите, шеф!
- Ничего страшного.
- Вы ранены! – В ужасе вскричал великан, смешно всплеснув огромными руками.
- Прекрати кудахтать. Уволю. – Пообещали толстяку добреньким голосом.
- Опять  Черные барсы?! – продолжал причитать коротышка, обхватывая ручищами тонкую талию своего патрона, и поддерживая его нежно, как профессиональная сиделка,  успевшая нежно привязаться к подопечному за долгие годы службы -  Опять они! Когда же этому будет  положен конец?
- Ты меня слышал?
- Шеф, я…
- Сделай одолжение, - обманчиво мягко прошелестел маг. - Заткнись!
Я не стала дожидаться дальнейшего развития событий. У меня оставалось слишком мало времени. Весь пейзаж вокруг казался нарочитой декорацией к  развязке трагической драмы.
Тихо, как нас учили, стараясь сливаться с естественными тенями, я скользила по причудливо переплетающимся коридорам, в которых было пронизывающе холодно от  гуляющих сквозняков. Бесконечные занавески исступленно взвивались, стараясь попасть  в лицо. В душе воцарился холод, будто бы во всем мире не осталось не  единой  живой искорки огня.
Я нашла Миар*рона у подножья черного изображения Хантр*Руама. Оборотень сидел на коленях, уронив руки, словно находился в трансе. Может быть, так оно и было. Зверь поклонялся Скоту.
Любой ученик по окончанию срока обучения сдает экзамен.
Я была готова к тому, чтобы сдать свой.
Я за этим пришла.
Медленно-медленно, как под гипнозом, Миа*рон  повернул голову в мою сторону.  Бледные бескровные губы растянулись в улыбке, обнажая острые клыки:
- Ты? - Выдохнул он.  – Жива!!!
Угроза? Радость? Триумф? От звуков  низкого рокочущего голоса по спине бежали мурашки.
- Ты знал, что они почти выследил нас?  - спросила я, зная ответ заранее.
- Да.
- И что последний заказ сделан Департаментом?
- Да.
- Ты нарочно послал меня туда сегодня?
- Да.
- И приказал своему тигренку прикончить меня?
- Да.
В звериных глазах плескалась боль. Нечеловеческая. И не звериная. Непонятная. Безразличная мне боль.
- Что ж, - пожала я плечами, - я ждала этого.
- Нет, - усмехнулся зверь.
- Нет? – не поняла я.
- Нет! – решительно отозвался Учитель. – Будь ты проклята! - Закрыв лицо руками, отвернувшись, он глухо простонал: -  Ты, Одиф*фэ, стала моим наваждением, моей тайной мечтой. Я болен тобой! Я, слуга Хантр*Руама, вижу во снах не битвы, не кровь врагов, не бесчисленные жертвы – твое лицо, твои глаза! – Странным, с не свойственным ему бессилием, жестом, он уронил руки на колени и  вонзил в меня такой иступленный и безумный взгляд, что я попятилась.  – Твое прекрасное лицо… такое жестокое в  своем равнодушии. Твои глаза, в которых вся высота неба. Мягкие девственные губы, не знающие поцелуев. Твои волосы, в которых горит негасимый огонь!  - Он потянулся к ним, ко мне.  Люди никогда так не передвигаются. Так отвратительно. И так красиво.  –  Почему ты?! – продолжил он безумную тираду. -  О, Двуликие, почему ты?! Я ведь  всегда презирал женщин.  Слабые, капризные, глупые создания. В них нет той грации, что есть у совсем молоденьких юношей. Той первой гибкости ветвей, цветочного стебля! Их тела, подобные лучшим инструментам, равно  воспринимающие боль и наслаждение. Сколько же лет они влекли меня к себе гораздо сильнее мягких податливых жирных баб? Но с тех пор, как ты здесь, ни один самый страстный, самый прекрасный любовник не способен  меня воспламенить! Я вижу твой образ за любым из них! Я знаю, они не умеют драться так, как дерешься ты –  так свирепо! Так нежно! Ни один из них не может быть настолько грациозным и тонким, насколько тонка и грациозна ты! Никто, ни человек, ни оборотень! И ни один, ни один не бывает столь холоден, бесчувственен, смертоносен,  как холодна, бесчувственна и смертоносна ты, -  мой ядовитый красный цветок! Они все любят меня! – продолжал бредить безумец, встряхивая меня так, словно стремился вытрясти из тела душу.  – Все!!! А ты? Почему ты меня не любишь?!
Я это его я привыкла считать образцом разума и жестокости? Мне хотелось высунуться в какое-нибудь окошко и завыть на Сиа подобно волчице-оборотню! Когда же закончится Карусель Кошмаров?!
- Пустите меня, - только и смогла выдавить из себя я.
- Люби меня! – Продолжал Миа*рон,  словно не слыша.  – Когда ты не вернулась,  когда я понял, что возможно больше никогда тебя не увижу - я  впервые  почувствовал, что могу не захотеть  жить дальше. За триста лет, что я прожил, я никогда – НИКОГДА, слышишь?! -  не переставал хотеть жить!
Его руки, впивающиеся в мое тело, вызывали  отвращение. Его лицо, наполовину трансформировавшееся, наполовину человеческое, это чувство только обостряло.
Я засмеялась.
- Ты  смеешься!  – изумился он. -  Ты не смеешь смеяться. Не можешь быть такой бездушной.
- Не могу? Ошибаешься. Я не могу вернуть жизнь тем, у кого её отняла. Не могу восстановить сожженную плоть матери. Не могу смотреть в глаза людям. Зато я могу смеяться.  – Подавившись остатками своего смеха, внезапно осипшим голосом я не договорила, а дохрипела. - Любить тебя я тоже не могу, Миа*рон.
- Ты не можешь этого знать, девочка моя, – лапы скользили по моей шее, грозя переломить её пополам.  –  Ты  же никогда не знала любви! Ты не знаешь, что такое сила страсти! Позволь мне показать тебе! Позволь научить танцевать Танец Неги! Ввести тебя в новый мир тропой, о существовании которой знает далеко не каждый!
- Не знает, - согласилась я, - потому что на фиг никому не нужна твоя тропа! –  я поднялась с колен, пятясь назад под его тяжелым взглядом. – Развлекайся с мальчиками, сколько хочешь. А от меня свои лапы убери.
- Не говори так со мной! – то ли рык, то ли стон.
- Двуликие! Хватит!!! Я пришла сюда не для того, чтобы слушать любовные бредни. Прежде, чем удавка Чеар*ре затянется на моей шее, я тебя уничтожу. Тебя. И твоего никому ненужного Бога.
- Ты пришла сюда танцевать Танец Смерти? – горько усмехнулся он.
- Да.
- Ты  и вправду надеешься меня убить?
-  Да.
- Одиф*фэ? Я же оборотень. А ты –  ты всего лишь человек. Я мужчина. Ты – даже не женщина. Я прожил триста лет.  Тебе четырнадцать. На что ты надеешься?
- На себя.  На случай. На удачу.
Миа*рон покачал головой:
- Это будет неравный бой. Я  ведь никогда всерьез с тобой не дрался.
- Тогда я убью тебя просто так! - яростно прорычала я, почти теряясь в такой ситуации.
- Убивай,  - согласилось с моим предложением это невыносимое нечеловеческое  непонятное чудовище.
Наши взгляды снова встретились.  
- Ты не был так щепетилен с другими  своими жертвами, - напомнила ему я.
Он усмехнулся.
- Сегодня я уже почти поверил в то, что ты мертва. Я тебя уже потерял. Осознав это, я мечтал умереть до того, как узнаю, что в Мире Трех Лун тебя больше нет!  Теперь я знаю, что смерть от  любимой руки сладостна.
Воистину, Сиа свела его с ума! Миа*рон, - прагматик, садист, эгоист, кровосос,  -таких вещей говорить не мог.
- Дерись, Миа*рон, - с отчаянием проговорила я. – Ты же хотел со мной танцевать? Так танцуй! Танец Смерти единственное, что я могу тебе предложить по Эту Сторону Реки. Если любишь меня – дай мне единственное удовольствие, которое я способна принять из твоих рук, – твою смерть.
Он выхватил шпагу и встал в позицию. Я зеркально повторила его движения. Мы начали Танец. Теперь слово было за Яростью и Сталью! И того и другого у меня было в избытке.
Да, я знала только одну Страсть. К боли и  к крови! Я безумно хотела крови. Его крови! Того пьянящего восторга, когда она, алая, горячая, растекается по твоей коже, проходит сквозь неё и дает тебе Силу, СИЛУ, СИЛУ!!!
Я легко уходила от атак. Что мне за дело до того, что дерётся он в полноги? Его право! Меня учили использовать слабости противника, если тот её проявлял. И я использовала его слабость ко мне без зазрения совести. Так меня учили. Я просто хороший ученик.  Я нападала и отходила, нападала и отходила, пьянея от визга стали, от биения собственного сердца. Чередуя удары стали с ударами  огня.
Когда клинок вошел в его грудь, я заставляла себя верить, что радуюсь. Сколько ночей я верила, что  мгновение, в которое моя ладонь сожмется вокруг его черного сердца, станет счастливейшим в моей жизни? Сколько месяцев мечтала о возможности  его уничтожить? Мечтала, когда убивала  ни в чем не повинных мальчишек. Когда уничтожала безликих клиентов. Когда училась владеть орудием и огненным источником, -  только об одном.  Мечта о мести давала мне силы продолжать жить. Согласно выпестованным мечтаниям, я опустила руки в растерзанную грудную клетку, глядя в глаза поверженному врагу. Но вместо триумфа и окрыляющей силы, я чувствовала опустошение и отчаяние.
В моих снах его глаза в ответ на мои действия  горели ненавистью и страхом. А не любовью, насмешкой и триумфом!
Все же я заставила ладонь сжаться вокруг трепещущей огненной мышцы, привязывающей сотней тысяч алых нитей душу к телу. Сердце, как птичка, затрепетало в  руке. Оставалось одним движением вырвать его из тела, освободив смердящую душу от земных забот.
Сердце неистово, умоляюще колотилось, обагряя пальцы сочной теплой кровью.
- Что же? – насмешливо прохрипел мой враг. – Возьми то, что принадлежит тебе по праву, победителя и владычицы.
Я смотрела в щелевидные глаза. Ненавидела его всем сердцем. Всей душой. Всей  сущностью. Ненавидела так, как не ненавидела ни одну из убитых мною жертв. Но я не могла заставить себя убить. Его убить.
- Что же ты медлишь?
Я поднялась, вытирая руку об одну из любезных его все ещё бьющемуся сердцу занавесей.
Его глаза утратили человеческое выражение, заполнившись мраком:
- Добей меня!!! – рявкнул он.
Я покачала головой.
- Не стану.
- Добей меня, Одиф*фэ. Поверженного врага нельзя щадить. Поднявшись, он станет в три раза опаснее!
- К тому времени, как ты поправишься, Наставник, Тэ*и, скорее всего, успеет несколько раз отправить меня к Последней Реке.
- Тогда возьми меня с собой, - прорычал он. – Не оставляй! Не уходи так! Пощади!
- Ты даже не представляешь, Учитель, с какой радостью я отказываюсь выполнить твою просьбу.
Миа*рон смотрел на меня с бессильной яростью.
- Я найду тебя, Огненная Ведьма, Рыжая Кукла Смерти. И отомщу. Я превращу твою жизнь в разбитые осколки, и на каждом из них будет кровоточить кусок твоей души. Клянусь!
- Прощай, Учитель…
***
Я покидала проклятое место, до потолков забрызганное кровью, счастливой. Я  - Огненная Ведьма.  Я -  Рыжая Кукла Смерти.  Монстр Бэртон-Рив.
Город, по которому я убегала, утопал во мраке. Перед рассветом в Бэртон-Рив гасили все огни.
Я знала, что по моему следу пойдут лучшие сыщики. Во главе со Стальной Крысой - самой красивой крысой на свете. Понимала, что шансов выжить в этой гонке у меня не было.  И ни на что не надеялась.
Но впервые ощущала себя в ладу с собственной душой.