Подбока моих прозаических миниатюр (Рассказ)

Произведения защищены. Переносить на другие сайты - НЕ РАЗРЕШАЮ!
@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~
Один день из жизни женщины»
( Посвящён...)

Восемнадцатого сентября….
Самый счастливый день жизнь в жизни. Великий дар Бога.
Такие подарки делаются редко и остаются в памяти на всю жизнь…
Любовь спустилась к нам с небес и осветила светом, который есть только в раю… Каждой клеточкой тела, флюидами душ мы ощущали её присутствие …
Души сбросили с себя все наносное, обиды и неудачи прошлых лет. Они стали чисты и доверчивы, как в момент Сотворения.

Выходной.. Дача твоих друзей под Питером… Мы рядом… Мы впервые рядом…
Самые родные в мире глаза смотрят на меня, и я купаюсь в лучах обожания….
Хозяева впервые видят тебя таким счастливым за много лет.. Им не нужно ничего объяснять. Они понимают, что не мы приехали к ним в гости, а их кров для своего действа выбрала сама Любовь… Настоящая, без меркантильных намерений, без жертвоприношений.

Мы не можем разнять рук… Любое отстранение друг от друга, хоть на минуту, причиняет невыносимую физическую боль, как будто в нас раздирается что-то по живому...
Марьяна, хозяйка дачи, поёт под гитару нам романсы…. Слышим ли мы их…?
Наши сердце реагируют на звуки и танцуют какой-то доселе неведомый, никем невиданный танец…
Звуки то возносят сердце в небеса, то наполняют светлой, неясной грустью, то пробуждают бурю страсти…
Милый, милый, милый мой, сокровище моё неземное, есть ли ещё где-нибудь в мире такой человек как ты? Хочется кричать от счастья, бить поклоны Богу, пасть ему в ноги с такой благодарностью, которую невозможно передать словами, за то, что он даровал встречу с тобой.
Благодарность ко всему живому, этому миру переполняет всё существо.
Любимый мой, единственный, радость моя – правда ли то, что происходит? Или же это всего лишь сказочный сон?
Страшно проснуться, страшен возврат к прошлой жизни…. Господииии, не доведи!!!!

Уходим на озеро… Чувства переполняют нас… Слова излишни…
Пасмурно, но вдруг стало светло и выглянуло солнышко и окрасило всё таким красивым светом...... На фиолетовых волнах качаются утки, рябь проходит по животу озера…
Чувство прикосновения к вечному переполняет нас…

Бродим… Ноги утопают в золотом потоке листьев… Они ластятся и нашёптывают нам рассказы о своей прошлой жизни, об ураганах, которые их терзали, о ласковых дождях, которые заботливо омывали и поили их прожилочки парной влагой, о солнце, которое давало жизнь, но и нещадно подвергало их каждый день страху быть сожженными, о влюблённых, которые целовались под кронами деревьев, а листья их прятали от любопытных глаз. Лисья рассказывают, как они выстояли, и в награду за их терпение осень наградила их золотом. Листья танцуют для нас «Вальс победителей»…
Когда последнее па остаётся в прошлом - рябина щедро осыпает их рубинами, за мастерство.
Небо, расписанное гжелью, любуется вместе с нами…
Кудрявые облака, подсмотрев наше счастье, разносят его по свету…
Ты разжигаешь костёр…
Негодуя и злясь, огонь, лопает сушняк… Мы сидим и смотрим на огонь, прижавшись к друг другу..
Ты смотришь мне в глаза и говоришь:
- Девочка моя, я так долго тебя искал, не покидай меня никогда… Я люблю тебя всей душой. Счастье моё, я всегда был не в то время и не в том месте… Мой статус, моё богатство и все заслуги – пусть не пугают тебя. Я все нажил честным путём, я работал как вол, не щадя себя. Мы примем друг друга такими, какими мы пришли к сегодняшнему дню. С достоинствами и недостатками. Знай, что я просто люблю тебя и есть только я и ты.
Знаешь, я написал тебе стих.Слушай.

Ты самая добрая,нежная ,милая..
И ,знаешь,какой-то неведанной силой,
Меня к тебе сильно влечёт..
Не думай,что я скала-бессердечный..
Не думай,что просто хотел я развлечься..
От всяких рутинных забот..
Бываю я резким,и даже и грубым,
И ранить могу жестким словом...Не думая,
Что это страданья несёт..
Но ты моя звёздочка,ты моё солнышко!
Ты свет,без которого пусто и холодно...
И жизнь без тебя не поёт..
Мне нужно тепло твоих рук-бесконечное...
И взгляд твой и..........
Он улыбнулся и смущённо сказал:
- Банально канешна....Извиняй...Но как видилось....

- Господи! Это самое лучшее стихотворение в мире, а я самая счастливая в женщина.Спасибо , сокровище моё.
Я тоже буду для тебя писать стихи.
Отныне - каждая строка,
Любая буква, даже знак -
Тебе, мой друг, посвящены.
Моя любовь так велика -
Что жить отныне ей в веках
Не зная страха и вины!

Любимый мой, меня не пугает, богат ты или нищ, здоров или болен - я люблю тебя.
Сколько бы судьба нам не отмерила:век, день или час – я буду с тобой, лишь бы ты любил меня.
В твоей любви моя сила. Меня не сокрушить с твоей любовью, не огорчить ничем, не запугать. Я хочу быть самой лучшей для тебя. Я буду стараться во всем. Тебе не придётся краснеть за меня. Ты только люби меня.

Ты обнял меня и поцеловал в губы… Что это был за поцелуй… Огонь и нежность, восторг и томление…
А дальше… небо, которое только что улыбалось нам, покачнулось и упало на землю. Понеслось кувырком, разбилось на тысячи бирюзовых осколков, которые иногда озаряли сознание светом…
Вожделение и благодать, скромность и желание - всё смешалось..
Агония…
Милый, милый мой… Люблю, хочу, не останавливайся, возноси меня туда, где кроме чувства единения нет ни одного другого….

Ветер подхватывает сладкий стон и передал эху. Шаловливое эхо покатило стон по малахитовому мху, подняло над кустами, бросило в небо и… снова возвратило мне…. О, эта волшебная игра стона и эха…!. А ветер-проказник так и стоит начеку, ворует мои страстные вздохи и стоны… Мне не сдержаться…. Отдаю то, что переполняет меня.

Тёплый луч гладит по щеке. Ты смотришь на меня и говоришь:
- Цветочек мой аленький, как же ты прекрасна сейчас… Я люблю тебя.

Трепет в душе. Слёзы благодарности текут по моим щекам. Спасибо тебе, Господи, спасибо тебе Любовь, спасибо тебе мой милый за изведанное счастье ЖИТЬ И ЛЮБИТЬ, ДОВЕРЯТЬ И НАДЕЯТЬСЯ.

2008.

@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~

Кто родился в день воскресный, получает...

В маленькой деревушке, у самого железнодорожного полотна жила Мила с мамой.
Колыбельные песни ей заменяли паровозные гудки, время отмерял станционный колокол, а мечты рождались под стук колёс поездов, спешащих в дальние страны.
С самого раннего детства, едва научившись ходить, мама брала её в лес на заработки.
Мама, путевая стрелочница, как могла, старалась заработать лишнюю копейку. Помощи ждать не приходилось.

Бабушка Милы, которая многие годы не вставала с постели из-за болезни ног, не была помощницей в этой, состоявшей из одних женщин, семье.
Пребывание во время войны в немецком лагере дало о себе знать много лет спустя.
Бабушка была деревенской целительницей. Свои навыки она передала сначала своей дочери, а потом и внучке.

С самого раннего детства Мила знала, каким словом укротить нападавшую в лесу змею, по кроне могла определить под каким деревом следует сесть на отдых, чтоб получить силы, как выйти из леса, когда Леший захороводит так, что и дорогу домой забудешь, как заговорить кровь при порезе... Девочка знала с пелёнок, какая травка помогает при каком заболевании, в какую пору следует её собрать.

До школы она мало играла со своими сверстницами, все больше пропадала в лесу, копая корешки, собирая грибы и ягоды вместе с мамой.
А случалось - брала железнодорожный рожок, чтоб иметь возможность откликаться из далека, так как голос был слаб, и уходила в лес одна.
Уходила и попадала в чудо-мир.

Все дорожки в берендеевом царстве были известны Миле.
Трава-мурава и мох ковром стелились под детскими ножками, легкий ветерок гладил девочку по головке, птицы пели забавные песенки и было совсем нестрашно путешествовать одной.

Сосновый бор красив и щедр, для каждой твари есть приют,
Тут из земли, из самых недр ключи живительный бьют.
Ночами гномы варят мёд, а в полдень - потчуют стрекоз.
Дюймовочек спасает крот, для гнёзд готовит пух рагоз.
Дворцы возводят муравьи, пчела играет с резедой
И воспевают соловьи бессмертие любви земной...

В её простенькой, латаной-перелатаной одежонке была зашита с наговором одолень-трава против всякой нечисти и дурного глаза.

Все было ясно и понятно на пёстрой карте родной природы: ящерица греется на солнышке - будет ветер и дождь, муравьёв много около муравейника - жди хорошую погоду.
Лесные лакомства, ягоды да орехи, давали силы в течении дня.

И так, изо дня в день, срастаясь с природой душой, любуясь и играясь не с покупными бездушными игрушками, а постигая тайны бытия, и росла Мила.

А дома её ждала безрогая корова Ласточка, которая давала молоко всегда, когда девочка того пожелает. Стоило только подлезть под неё с кружкой и надоить столько, сколько возможно выпить, в курятнике лежали свежие яйца от пеструшек и хохлаток.

Продовольственную программу выполняла сама природа и не требовалось тратить время на обеды. Все потребности удовлетворялись сами собой и жилось, как дышалось, - легко и свободно.

Мама приглашала для Милы нянек, но никто не выдерживал свободолюбивого характера девчушки. Мила сбегала в лес при каждом удобном случае от надокучливых бабушек, которые бесконечно говорили о своих болезнях и учили её быть примерной и послушной.

То ли дело посмотреть как свиваются в ямке в единый клубок змеи, как белка заготавливает орешки и грибы, посмотреть на следы лесных животных, увидеть как распускаются цветы, как пауки ткут саваны для мух, как в любом месте и в любое время над смертью торжествует жизнь.

И вот пришла пора и прозвучал для Милы первый звонок.
Восторг и волнение переполняли все её существо. Новенькая школьная форма, с блестящими застёжками портфель, а в нём... несметные богатства: тетрадки, карандаши, шариковая ручка...

Сентябрь... Утро... Треволненье....
Портфель проверен сотни раз,
От формы - головокруженье...
Сегодня в школу! В первый класс!

Поётся ветерком Осанна
Идущим в вечный храм наук.
Букеты в пене целлофана,
Теплом согреты детских рук.

Идёшь - как князь, потомок лорда!
Ты - ученик! Тебе - семь лет!
И сердцу сладостно и гордо, -
Виват, счастливейший момент!

Надеждой светятся глазёнки,
Восторгов, впечатлений - шквал...
Вдруг школьный колокольчик звонко
Запел наукам мадригал.

В класс, за учительницей первой,
Летим, как мотыльки, на свет...
Она ж, богинею Минервой,
Даёт напутственный завет.

За свежевыкрашенной партой
Восторги распирают грудь...
Все приготовлено для старта.
Что ж?! Ветер в спину! В добрый путь!

Первая учительница, Мария Ивановна, говорит напутственные слова, и, как курица-наседка, ведёт первоклашек в класс. Всех рассаживают за партами согласно росту.

Мила оказалась за последней партой с долговязым мальчиком, с чёрным кучерявым волосом, с длинным носом и совсем не привлекательным, как показалось Миле.

Но делать нечего... Познакомились. Мальчик назвался Сашей.
С этого дня и началась их дружба. Саша был на год старше Милы и пошёл в школу на год позже из-за ревматизма сердца. Он был очень болезненным и дети его обижали. Мила, выросшая на молочке да сметанке Ласточки, впитавшая в себя свободу лесов и полей была главным Сашиным защитником.

Мила так сдружилась с Сашей, что друг без друга они уже не представляли себе ни дня. И в школе были вместе и после школы. Мила научилась играть с машинками, разбиралась в марках, в двигателях, а Саша слушал её первые детские стихи и бурно восхищался. Она была в его глазах самым великим поэтом всех времён и народов.
А ещё Мила училась в музыкальной школе и Саша был первым ценителем её музыкального таланта, который, конечно же, был ничуть не меньше, чем поэтический.

Так пролетали годы, но ничего не менялось в отношениях Милы и Саши на протяжении всей школьной жизни. Хотя со временем Саша окреп и стал первым школьным красавцем.
Он стал заниматься парашютным спортом, плаванием.
Девочки писали ему любовные записки, заигрывали и всячески старались привлечь его внимание. Но он, казалось, не замечал их. После школы cпешил к Миле и они, как всегда , вместе делали уроки, шутили, смеялись и делились всем, что выпадало на их юношескую жизнь.
Иногда они ловили себя на том, что разговаривают молча друг с другом и все понимают без слов.
Только глаза в глаза, душа в душу и сердце к сердцу...

Два ангела на жизненной арене, -
Неведом был им страх и боль, и ревность...
Друг друга постигали многомерность,
Определяли преданности цену.

Огонь страстей не будоражил вены -
Лишь тёплым ветром обнимала нежность,
И детский грёз святая безмятежность
Жила себе в неведеньи блаженном.

Бутоны роз защищены листвой
И клещ не выедает сердцевину,
И ветер не срывает лепестки.

Пора всему - заложена судьбой.
Прекрасна дружба лишь когда невинна,
Когда в ней нету чувственной тоски.

Пока Мила и Саша были детьми - рты деревенских кумушек были на амбарных замках, но как только пришла к друзьям юность - грязно-серым туманом из реки зависти поползли по закоулкам захолустной деревеньки слухи. Косые взгляды осокой, остями впивались в пластилиновые спины и бархатные сердца друзей.

О, цианид досужих слухов, сплетен,
В тебе обманчив запах миндаля!
Какие демоны благоволят
Тому, кто позабыл, что телом смертен?!

Что ж?! Пурпур щёк заметен лишь при свете,
А лузы - на своей спине болят...
Не помнит ложь, рисуя вензеля,
Что воздаяние - согласно лепте!

Но не ропщи, уставшая душа!
Сопротивленье - сирым искушенье!
И жемчуг аргументов не мечи!

Гром не минуем! Клеветник дрожа
Придёт к вратам, чтоб обрести спасенье...

От благодати дай ему ключи.

Да и сами подростки стали замечать за собой изменения в своих отношениях.

Мила с неясной тревогой наблюдала за любовными атаками девушек на Сашу, за их боями местного значения в поисках его внимания. И, хоть он повода не давал, - каждая лелеяла радужную мечту, что этот мальчик рождён именно для неё.
Его цыганистая, яркая внешность, духовная красота не давала покоя юным прелестницам.

Да и Мила внешне изменилась.

Из маленькой беспризорной дикарки она сформировалась в стройную высокую девушку, с волосом до пояса, с лукавыми зелёными газами, с тонкой талией и маленькими крепкими грудками.

Ещё не совсем понимая, что с ними происходит - ребята стали избегать встречи друг с другом.
Что-то тревожное, томно-сладкое росло у каждого внутри и избавиться от этого терпкого, всепоглощающего чувства не было никакой возможности. Да и как рассказать друг другу о первой царапающейся ревности, и о том, что заря вдруг стала такой парчово-переливчатой, резиновые дни перестали радовать своей новизной, и только соловьиные ночи, пропитанные запахами доселе неизвестными, манили в таинственный мир , дверь в который была пока не найдена. Предчувствие, предвкушение будоражило, завораживало и пугало.

Что же, что же там в этой таинственной комнате желаний? Почему кружится голова когда ночь , словно мозаику, выкладывает из обрывков слов и взглядов такие чарующие узоры?
Почему сознание ставит пунктиры там, где это не касается самого дорогого человека на земле, и только его слова весомы и значимы?! Почему маками вспыхивают щёки, когда он невинно прикасается к руке? Как же трудно стало удержать равновесие, когда небо и земля начинают вращаться в разные стороны от его взгляда.... Что же это? Что?

Чем упорней ребята искали ответы на свои вопросы, тем глубже скрывался от них смысл происходящего...

Осень позвала мальчиков в военкоматы. Пришло время отправляться служить и Сергею, двоюродному брату Милы, который был другом Саши.
Проводы в армию отмечали всей деревней. Было весело и грустно одновременно. Молодёжь веселилась, старики напутствовали новобранца, мама Серёжи украдкой смахивала слезу...
Рано утром Серёжу проводили в военкомат и гости разбрелись кто куда.

Саша проводил Милу домой.

Они медленно шли по просёлочной дороге к дому Милы.
Саша переживал , что его в армию, как других юношей, не возьмут из-за болезни перенесённой в детстве и до сих пор дающей о себе знать. А Мила в тайне была рада, что Саша избежит воинской повинности. Она была наслышана и о дедовщине, и об интернациональном долге, когда могут отправить в любую страну воевать. Всем своим девичьим существом она желала, чтоб её друг избежал несправедливой участи. А Саша шёл и с жаром говорил, что он упросит военкома и все равно отправится служить, как все. И если его отправят воевать - он почтёт это за честь.
Он сказал что парашютным спортом и плаваньем стал заниматься в надежде попасть в ВДВ.
Девушка, кривя душой, поддерживала его.

Вдруг Саша остановился и спросил Милу:

- Ты будешь меня ждать?

Саша спросил это таким голосом, что Милу пробила дрожь и она как-то неестественно-быстро, не задумываясь ответила:

- Да.

А разве могло быть иначе?!

И вдруг Саша обнял её совсем не так, как они обнимались ранее, а порывисто и страстно, и поцеловал. Горячо, в губы... Он не отпускал её несколько минут. Мила сначала дёрнулась всем телом отстраняясь, а потом затихла перепуганной птичкой в его сильных руках.
Приняла и его порыв, и его поцелуй. Женское естество помогло ей, пусть неловко, но ответить на это первое проявление стремления к единству.

Что происходило с ней в этот миг?!
Небо вдруг обвалилось на неё и стало трудно дышать, земля стала зыбкой , а ноги ватными, тысячи маленьких фейерверков разрывали помутневшее сознание, казалось сердце сейчас вылетит из груди, взовьется жаворонком к снежным облакам и будет со смущением и ликованием вещать миру нечто такое, что доселе никто и никогда не слышал.

Миг превратился в Вечность. И былое напускное безразличие, и мелкие обиды из-за отстранённости друг друга - канули в небытиё. Души наполнились безграничным доверием , постигли самые тонкие оттенки взаимопонимания и чего-то такого сокровенного, без чего не может быть самой жизни.

Как-то по обоюдному молчаливому согласию приняли решение в школу в тот день не идти.

Мила и Саша, вслед за стадом громко мычащих коров, побрели через выгон в лес.

О, эта была привычная для Милы среда обитания, знакомая до каждой купинки брусники, до каждого букетика ароматной травы, до каждого деревца подпитывающего желающих силой идущей из самых недр земли и космоса.

- Смотри, Саша, - тихо сказала Мила - осина показывает изнанку своего листа, значит будет дождь.
Я знаю, где нам его переждать. У меня есть недалеко землянка. Её когда-то оставили военные будучи на учениях. Я её давно укрыла мхом и дёрном, замаскировала, и часто в ней пряталась от дождя, когда ходила в лес одна.

Мила порывисто взяла Сашу за руку и они побежали к едва заметному возвышению под развесистой елью.
Немножко поколдовав у холмика, отбросив в сторону валежник, Мила отворила позеленевшую от сырости дверь в давным-давно оставленную без всякого присмотра военную землянку.

- Да... - смущённо проговорила Мила.
Никто в моём Тридесятом королевстве и не убирался без меня...

С потолка землянки свисали гирлянды паутины. Стоял крепкий запах прели.

Саша взял хворостину и снял шёлковые гобелены трудяг-пауков.
Ребята убрались в землянке, наносили мха и опавших листьев, Мила принесла какой-то травки и потерев в руках воткнула пучки между брёвен. Сразу запахло мятой, мелисой и материнкой...

- Здорово! - восхищённо сказал Саша. Милка, ты колдунья?

- Да, это у нас наследственное, - смешливо сказала Мила.

Землянка действительно приобрела завораживающий вид.

Золотисто-изумрудное пушистое ложе приглашало присесть, аромат лесных трав пьянил и воскрешал в памяти какие-то иреалистичные картины из жизни язычников, ведруссов...

Мила попросила Сашу немножко подождать, а сама сбегала к дикой груше за угощением.
Найдя кусок коры и прикрыв его листьями - Мила преобразила его в блюдо с резными салфетками. На него уложила дикие груши-гнилки. Они были маленькие, но вкусные и сочные.
Их жилище с Сашей было готово, и стала красна "изба" не только углами, но и "пирогами".

Ребята, оставив дверь в землянку открытой,присели на пёструю перину. В проёме проплывали пломбирные облака сдобренные солнечной стружкой, эхо доносило пение крылатых менестрелей, воздушный коктейль пьянил молодые головы.

Мила и Саша сидели рядом и смотрели друг на друга.

В те минуты Миле казалось, что они с Сашей не десять лет вместе, а видит она его впервые в жизни - что-то неуловимо-новое было в его взгляде, в его осанке... Она вдруг заметила какие у него красивые широкие плечи, какие большие и крепкие ладони, какие упругие мышцы...

Тепло рябью пробегало по всему телу, а стук сердца стал перекрывать все звуки в мире... Мила сидела молча и не могла проронить ни слова.

Вдруг Саша сказал:

- Мил, погоди минутку, - и вышел, а скорее выбежал из землянки.

Саши не было довольно долго. Мила вышла из оцепенения и уже стала беспокоиться, но он вернулся с необычным букетом: рябиновые ветки были декорированы лесной травой копытень.
Саша опустился перед Милой на колени и протянул свой дар.

Мила взяла в руки букет, поблагодарила и лукаво спросила:

- Саш, а ты знаешь, что за травку ты сорвал?

- Нет, мне просто понравились её листья, я и сорвал.

Мила потерла в руках листочек из букета, согрела его дыханием, что-то прошептала и велела Саше вдохнуть аромат лесного чуда.

Саша понюхал смятый листок и... начал безостановочно чихать.

Мила весело рассмеялась.

- Мила, помоги остановиться! - уже сквозь слёзы попросил Саша.

- Прижми язык к внутренней стороне верхней губы и все прекратиться, - успокоившись от своей выходки, посоветовала Мила.
Санечка, мне приятен твой букет, он самый лучший из всех букетов на земле, только я тебе хотела показать, что каждое растение для чего-то предназначено. Эта травка предназначена не только для чиханья, но и для радости, ты вдохнул её и скоро почувствуешь. А народ окрестил эту травку земляным ладаном.

Мила отыскала в букете подсохшую веточку копытеня, попросила у Саши спички и окурила помещение от злых духов этим волшебным растением.
И стала старая заброшенная землянка храмом для двоих.

Как-то внезапно природа онемела, у ветра сменилось настроение и он стал швырять янтарь осени прямо в нехитрое укрытие ребят, а через мгновение дождь занавесил вход густой вуалью.
Саша прикрыл дверь, снял куртку и накинул на сидящую девушку.

- Жаль, что у нас нет свечи, - тихо сказала Мила.
- Разве тебе не светло, ты же со мной?! - смешливо прошептал Саша.

Мила вдруг ощутила, что ей действительно и тепло , и светло , и надёжно с ним. И совсем стала ненужной свеча, да и вообще всё и все выпали в одно мгновение из дырявого кармана памяти. Был только он. Его дыхание, его запах, его рука на её плече. В голове Милы все беглые мысли стёрли за собой даже крохотные следы сомнений и переживаний. Истома патокой заполняла тело девушки.

Рука Саши, доселе лежавшая на плече , поползла вниз. Мила не отшатнулась, а лишь положила голову на дорогое плечо. Она услышала, что дыхание Саши участилось, рука смелее стала оглаживать спину, талию...

Жар окатил девушку от неясного желания, смущения, дрожь волной пробежала по юному телу.
Вдруг шквал чувств охватил обоих. Саша привлёк Милу к себе и начал целовать, целовать в губы, в глаза в шею...
Он касался девичьей груди, но Мила не отталкивала его рук, а наоборот открывалась ему, вторила его движениям, и отвечала на его ласки. В эти мгновения в ней рождалась женщина.
Она и не заметила, как оказалась лежащей рядом с ним на их прекрасном, дарованном лесом ложе.
Под аккомпанемент шуршащей от движений листвы Саша говорил ей самые нежные слова, которые Мила слышала в своей жизни.

- Мила, милая, единственная, я так люблю тебя, я давно люблю тебя, Мила, ягодка моя лесная, колдунья моя зеленоокая, никогда, никогда я не покину тебя...
Скажи, ты любишь меня?

В полубреду от слов и ласк Мила шептала в ответ самые заветные слова, что выносила в своём ещё неискушённом страстями сердце.

Ничего не было ни страшно, ни стыдно ей в тот момент. Каждая клеточка просила его касаний, ненасытные губы целовали все, что с ними соприкасалось, руки на ощупь познавали секреты мужского тела. Калейдоскоп сознания каждое мгновение выкладывал мозаичные узоры из чувств и каждый последующий рисунок был прекрасней предыдущего.
Но вдруг, как из какого-то вязкого тумана Миле почудился голос соседа-ловеласа, который частенько цинично повторял фразу:
- "Если девушка говорит "нет" - это значит: "может быть", если девушка говорит "может быть" - это значит: "да", если девушка говорит "да" - то какая же это девушка?!"
Мила даже тряхнула головой, избавляясь от наваждения. Ей совсем не хотелось в эти мгновения думать о всяких пошлых присказках.
Она любила. Любила и хотела любви.

Но Саша, как будто подслушал её мысли, остановил этот неистовый танец желаний и отстранился.

Дождь уже прошёл и юноша приоткрыл дверь.

Свежий воздух змейкой пополз по разгорячённому телу Милы.

- Саш, что случилось? Не оставляй меня, - прошептала просяще Мила.

- Мила, родная, дорогая моя, у нас всё с тобой будет красиво.
И венчание, и первая брачная ночь, и мы проживём с тобой сто лет и умрём в один день. Я так хочу. Давай подождём и сразу после школы поженимся?!

Миле в голову пришла мысль, которая была в тот момент совсем некстати:

- Саша, как же мы повенчаемся? Мы же комсомольцы?!

- Мила, но твоя и бабушка, и мама верят в Бога?! И мои тоже. Мы обязательно повенчаемся. Знаешь, я хочу, чтоб на века мы были вместе. Даже когда умрём. Давай поклянёмся друг другу, что никогда не расстанемся, чтобы не случилось?!

- Давай, - с мыслями о комсомоле автоматически пролепетала Мила.

Саша вдруг достал из кармана перочинный ножик и не успела Мила ещё ничего сообразить, как он рассёк руку под большим пальцем. Алая кровь ручейком стекала на пол землянки.

Мила в изумлении смотрела на Сашу и ком в горле мешал ей сказать хоть слово.

- Теперь ты сделай надрез на левой руке.

Мила, как во сне, взяла ножик и прошлась по холму Венеры.

Саша взял её руку и соединил раны.

- Я клянусь , что никогда не изменю тебе и не оставлю тебя. И в горе, и в радости мы будем вместе. А ты клянёшься?

- Саша, родной, я клянусь тебе , что буду верна нашей любви всегда.

Так , поклявшись на крови и скрепив свои слова поцелуем - Мила и Саша стали потихоньку приходить в себя.

Мила взяла руку Саши и стала что-то быстро-быстро шептать над раной.

- Милка, ну неужели ты всерьёз веришь в эту тарабарщину?

Мила продолжала шептать не обращая на его скепсис внимания.

К удивлению Саши ранка на руке просто на глазах перестала кровить и саднить.
Девушка пошептала и над своей раной. Кровь унялась.
Саша с восхищением и некоторым страхом смотрел на действо подруги, а потом обнял и поцеловал свою целительницу.

Ребята до вечера сидели в землянке и говорили обо всем.
Мечтали, смеялись, целовались.

Этот день соединил их души и мысли, дал уверенность друг в друге и покой. Ничто больше не могло разлучить их.

Мила и Саша стали часто навещать землянку. У них даже появился нехитрый скарб: несколько свечей и пара тарелок. Их тайна требовала уединения и лес предоставлял его.

Ноябрь в том году выдался на редкость холодным. Мороз Иванович ежедневно рассыпал пригоршнями серебро, но щедрость его лишь разгоняла народ по домам. Деревья иероглифами сообщали миру о затяжной зиме, а кляксы пустых гнёзд навевали уныние.

В один из вечеров Саша возвращался с тренировки.
Возле закрытого сельского клуба трое парней приставали к местной девушке. Не долго думая Саша стал отбивать девушку у хулиганов. Завязалась драка. Девушка, воспользовавшись моментом, убежала.
А Саша, хоть и был очень физически развит, справиться с тремя парнями не смог. Его избивали долго и жестоко. Когда юноша потерял сознание, трое молодчиков на машине довезли его до шоссе и положили на проезжей части в надежде, что жизнь его в эту ночь будет намотана на колесо.
Но колесо фортуны не стало в ту ночь для парня чёртовым колесом. И мороз, хоть и сердит норовом, в ту ночь пощадил Сашу.

Деревенское шоссе было пустынным, и каким-то чудом парню удалось сползти на обочину дороги. Его, обмороженного, избитого, почти бездыханного к утру нашли местные жители и доставили в больницу.

Мила узнала о случившимся как только пришла утром в школу.
Ни минуты не мешкая она раненой птицей полетела в больницу. Страх, слёзы застили глаза.

- Боже, помоги ему. Пусть он выживет, пусть он выживет. Господи, забери мою жизнь взамен его, только позволь ему жить, - шептала Мила всю дорогу.

К Саше её не пропустили, но его мама была там и рассказала все, что ей сказали доктора. Травмы были не совместимые с жизнью, однако врачи вытащили его с того Света.

Настало тревожное время.
Каждый день после школы Мила спешила в больницу к Саше.
Иногда она просто сидела у его кровати или разговаривала, держа за руку.
Из-за травм Саша говорить не мог. Мила старалась за двоих. Она рассказывала школьные новости, придумывала смешные стихи для него и истории, старалась чтобы Саша не отстал от школьной программы - ведь летом экзамены. Сопричастный взгляд, касание тёплых рук - врачевали, как молитва.

Когда весна воскресила природу, распустила косы ручейков и вселила любовь в каждое живое существо - Саша вышел из больницы.

И снова они были вместе.

Хоть юноша и получил после трагедии инвалидность, но молодость, которой все по плечу, брала своё.
Мила с Сашей расставались только на ночь, да и то не всегда. Когда мама Милы работала в ночную смену - Саша оставался у неё.
Ни сплетни всевидящих местных трещоток, ни увещевания родителей, ни насмешки заклятых друзей не могли разрушить единства молодых людей.
Ребята готовились вместе к экзаменам, Мила играла для Саши на фортепиано, пела, читала стихи, показывала свои картины. Саша уже не мечтал об армии, он строил с Милой планы их совместной жизни. Теперь все было непросто. Но Мила сказала , что не пойдёт учиться, а станет после школы работать, пока Саша будет восстанавливаться.

Вера в Бога, друг в друга давала силы.

И вот экзамены позади. Они выстояли! Жизнь открывала новые горизонты, идти к которым им отныне рука обо руку.

Прощальный школьный бал!
Сколько тревог связано с этим прекрасным событием!
Местные портнихи каждый год пополняли свой бюджет за счёт юных форсух, придумывавших себе невероятные наряды для этого праздника.

Мама Милы тоже постаралась на славу для дочери: белое шёлковое платье, подогнанное в талии и полный солнце-клёш - изумительно подходило к её стройной фигурке, длинным завитым волосам, которые были украшены маленькими белыми розами, и первым туфлям на каблуках.

Воля!

В школе были правила пуританские: школьная форма, никаких каблуков, волосы в косу и никаких "конских хвостов" и распущенных волос, никаких серёжек в ушах и других украшений, избави Боже подкрасить ресницы или одеть капроновые колготки...
Отчитывали и выставляли напоказ перед всей школой на школьной линейке, а потом публично избавляли от влияния капиталистического образа жизни на неокрепшие умы отроков.

И вот всё то, что было нельзя и чего так хотелось - стало в одночасье можно, и никто за это наказывать не собирался.

Восторг опьянял.

Туфельки Милы были от Золушки. А ещё мама презентовала свои дорогие немецкие капроновые чулки со швом сзади. Это был особый шик и Мила долго училась их носить так, чтоб шов не был перекошен ни на миллиметр.
А косметика... О, это был особый ритуал священнодействия! В ход шли такие ухищрения, что даже индейцы племени чероки удивились бы изобретениям деревенских красавиц. Чтоб ресницы сделать как у Мальвины - требовалось отстричь от цигейкового или каракулевого воротника, или шубки клочок ворса. Подкрасить ресницы дешёвой, но очень удлиняющей "Ленинградской" тушью, а потом аккуратно иголочкой прилепить ворсинки к ресничкам, и все это сооружение снова покрыть тушью. Зрелище было впечатляющим: ресницы доставали до бровей!
А помада?! Тут тоже была целая технология, как имея только одну помаду накрасить губы в любой цвет.
Стрелкам и теням над глазами позавидовала бы сама Клеопатра!
Залюбуешься! Красота страшная - сила!

Но Миле мама запретила испробовать на себе боевую раскраску местных бледнолицых, сказав: нужно косметику наносить так, чтоб её не было видно, и строго контролировала процесс превращения дочери из обычной школьницы в сказочную принцессу. За что ей честь и хвала: Мила выглядела свежим, нераскрывшимся бутоном дивного цветка.
Уже собравшись на бал - Мила то и дело подбегала к зеркалу, вертелась и так, и сяк, глазки сияли изумрудами. Хороша! Скоро её такую увидит Саша. Собственно для него-то она так и старалась.

Последнее мамино наставление:

-Милка, не вертись во время танцев перед глазами ребят, танцуй позади них, чтоб не ты голову воротила и глаза косила, а они на тебя, - при этом мама лукаво подмигнула дочери, а Мила в ответ только улыбнулась.

В дверь постучали. Вошёл Саша. Он выглядел как английский джентльмен: черный костюм, белая рубашка и какой-то невиданного фасона галстук.
Где он только его взял такой?! - пронеслось в голове у девушки, но мама их уже напутствовала: не пить спиртного, не баловать и зарю до следующей ночи не встречать.
С тем и отправились Мила с Сашей на последний школьный бал.

Ах, как было все празднично и красиво!
Одноклассники - взрослые, нарядные и торжественные, классная руководительница такая родная, разрумянившаяся от собственной значимости , от важности момента и от нескольких капель спиртного!
Шутки, смех, танцы всю ночь напролёт, а утром пошли встречать рассвет.

Дорога к "Бродвею", месту облюбованному не одним поколением выпускников, была неблизкой. Берёзовая роща на взгорке и объединяла всех некогда учившихся, и разделяла жизнь каждого на "до" и "после". На прохладных и мокрых от утренней росы ветвях вызревали тайны прошлых лет, набухали и срывались прямо в сердца выпускников, и это делало их сопричастными и к этой природе, и к своей школе. Прошлое и настоящее сохраняли и объединяли в себе ценою собственных ран белоствольные красавицы.
Израненные ножиками выпускников деревья сообщали пришельцам о тех, кто был до них в этом месте: " Таня+Миша = Любовь" "10"б". Выпуск 1956г", "И мы тут были, и водку пили" ," Вперёд, заре на встречу!", и т.д., и т.д., и т.д....
Стволы берёз были расписаны сверху до низу.

Саша прошептал Миле:

- Мил, давай и мы отметимся?!

- Саш, не нужно, им же больно!

Но Саша не послушал Милу. Старательно и глубоко он вырезал на берёзе: "Милка, я тебя люблю! Саша. 26.07.19..Г."

Миле хоть и жаль было берёзу, и не поощряла она варварские действия молодых людей, но сегодня ей не хотелось читать Саше мораль. Мила была счастлива. Она оглянулась на одноклассников и быстро чмокнула парня в щёку.
Выпускники взошли на самое высокое место и стали ждать восход солнца.

И вот серый морок утра прорезала тоненькая розовая ниточка.
Воздух на мгновение сгустился, стал менее прозрачен и приобрел какую-то особую тягучесть и преломляемость.
Как по мановению волшебной палочки лес встрепенулся. Шалунишка-ветерок выбрался из-под нарядных платьев выпускниц и стал ласкать ветви берёз, поднимать лесные ароматы к небу, будить лесных певуний. Первые золотистые лучи по одному и пучками пронзали сонное безразличие рощи. Влажные листья берёз задерживали малахитовыми листочками сверкающих зайчиков, поили их росой, гладили, игрались.
Румяным колобком медленно выкатывалось солнышко на обозрение ребят и росло как на дрожжах.
Мутный мир наливался светом, пел, дышал, жил.

В момент, когда солнце взошло - ребята прокричали "ура!" и стали обниматься, смеяться, кружиться... Заря уверенно разметала свои локоны по горизонту... Новый день пришёл на эту землю кудесником, факиром, волхвом... Вот она новая жизнь! Буйство неудержимой радости завладело ребятами. И казалось, что если каждый именно сейчас не выскажет все, что у него клокотало внутри - он лопнет от этого всепоглощающего восторга.

- Саша, представляешь, а на Меркурии солнце восходит дважды. Сначала покажется, потом исчезнет и снова восходит, - сказала с долей сожаления Мила, когда рассвет полностью вошёл в свои права. Вот бы ещё разок сейчас посмотреть как солнышко просыпается... Так долго ждали и так быстро всё свершилось...

- Нам, землянам, эти шуточки природы не нужны, - улыбаясь заметил Саша. Каждый рассвет, как и рождение, возможен только однажды. Мила, давай уйдём в нашу землянку?!

- Холодно в землянке, - резонно заметила Мила.

- Я забегу домой и возьму что-нибудь нам укрыться.

Девушка улыбнулась и кивнула головой.

Саша и Мила незаметно удалились от одноклассников.

Их убежище снова дало им приют.

Саша захватил из дому одеяла, бутылку вина, и кой-какой провиант. Продолжение банкета началось!
И хоть вино пили не из бокалов, а из пластиковых стаканчиков, а вместо изысканных блюд было всего несколько наспех приготовленных бутербродов да овощи - для Милы этот праздничный "стол" стал лучшим в её жизни.

Школьный бал, встреча рассвета, вино, свежий воздух, предвкушение чего-то нового - сделали своё дело.

Это был их день.

Саша обнял Милу и стал расстёгивать пуговки на платье.

- Помнём ведь, - тихо, как бы оправдываясь, сказал он.

Мила не сопротивлялась действиям юноши. Они давно перестали стесняться друг друга. Столько пережито вместе, столько прочувствовано....
Сашу била дрожь, пальцы совсем не слушались его...
Своенравные пуговки не желали сдаваться и пропускать "завоевателя" к доверенному им телу. Одновременно Саша целовал её в губы, в шею и шептал слова любви...
Сколько нежности было в его ласках, поцелуях, словах, сколько огня!
Голова Милы шла кругом. Серпантин желания возносил душу на небывалые высоты. Запах мужского тела заставлял подсознание ярче проявлять женское естество. Казалось, это будет длиться бесконечно.
Вселенная сузилась до размера их ложа, и все остальное стало неважно...
Но вдруг Саша произнёс:

- Мила, давай сегодня скажем твоей маме, что мы решили пожениться? Мои уже знают.

Волны чувственности, трепета внезапно исчезли и девушка разом пришла в себя. Сделалась тихой и немного грустной.

- Хорошо, скажем, - ответила Мила.

Она уже знала мамины планы насчёт её учёбы и дальнейшей жизни, и они совсем не совпадали с её планами.

Когда начало смеркаться - ребята пошли к Миле домой.

Мама стала корить их за то, что они пропадали неизвестно где целый день.

Саша собрался с духом и выпалил:

- Ядвига Михайловна, мы с Милой решили пожениться. Я прошу у Вас руку и сердце вашей дочери...

Тишина зазвенела надоедливой мухой. Мила держала Сашу за руку и чувствовала, как он нервничает. И, хоть слепая вера не знает страха, - в горле девушки образовался колючий комок, а веки настолько отяжелели, что мешали посмотреть в лицо матери.

Ядвига Михайловна ответила не своим голосом:

- Саша, вы давно с Милой дружите и я знаю, что ты надёжный парень, но давай об этом поговорим завтра. Вы сегодня уставшие, голодные, да и я перенервничала за вас. Не время решать на ночь глядя такие серьёзные вопросы. Утро вечера мудреней. Приходи завтра и мы обо всем поговорим.

Мила так и осталась стоять изваянием, а Саша попрощался и ушёл.

Как только за Сашей захлопнулась дверь - мама схватила Милу за руку и стала говорить ей в лицо обидные слова:

- Мила, ты соображаешь, что делаешь? Я тебя одна разве для калеки растила, стрелки от снега годы чистила днями и ночами? Я на коленках проползла весь шар земной собирая ягоды, травы и грибы, чтоб выучить тебя, чтоб помочь тебе жить, а ты что делаешь?!! Да, Саша порядочный парень, но он с детства болен, а после этой драки совсем никакой надежды нет на то, что он будет тебе в жизни опорой. Доченька, я же тебя носила в себе два лишних дня, чтоб ты родилась в воскресенье и в день памяти двух святых. Помнишь слова из сказки Гауфа: "Кто родился в день воскресный - получает дар чудесный"?! А какой дар тебя ждёт в жизни с Сашей?

Мила вдруг очнулась и сказала , как отрезала:

- Я выйду за него замуж и сколько буду счастлива - сто лет, месяц, неделю или час - не имеет никакого значения. Я люблю его!

- Доченька, ты ничего не понимаешь ни в любви, ни в мужчинах...

Мама хотела ещё что-то добавить, но вдруг отворилась дверь и вошёл... Саша. Он забыл куртку которой укрывал Милу и вернулся за ней. Весь разговор он слышал.

Саша глухо сказал:

- Мила, если ты со мной - пошли сейчас к моим родителям жить.

Мила собралась уйти с Сашей, но мама бросилась наперерез и задержала дочь. Она развернула её к себе лицом и глядя в глаза жёстко сказала:

- Мила, если ты сейчас уйдёшь - больше ты меня никогда не увидишь.

Глаза матери горели неистовством. Такой Мила её ещё никогда не видела. Ужас окатил её с головы до ног. Тревога била набат, а девушка не знала, что делать.Она стояла между двумя самыми близкими людьми на свете и должна была сделать выбор. Выбор в котором нет правильного решения. Нет и быть не может.
Собрав последние крохи самообладания Мила старалась оттянуть развязку, снять противостояние застывших любимых сердец. Она обращалась то к Саше, то к маме, просила их поговорить, обсудить всё, но они оба молчали. Молчали. Мир оглох и онемел. Пустота простирала к Миле свои когтистые лапы и спастись не было возможности.

Саша вдруг тихо-тихо сказал:

- Мне пора.

Развернулся и ушёл. Мила бросилась его догонять. Мама преградила путь. Мила пыталась вырваться, но, подвернув ногу, ударилась виском об угол кухонного шкафчика. Вспышка и...

Когда Мила очнулась - мамы в комнате не было. Девушка, как была, в одном платье - бросилась в ночь. Она прибежала к дому Саши и стала стучать в двери, в окна...

На стук вышел отец парня сказав, что сын ещё не возвращался, но они не беспокоились, так как считали, что он у Милы.

Где он, где он?! - молот страха ковал раскалённый вопрос в голове девушки.

Не помня себя, Мила бросилась в лес - к их землянке. Лес, такой добрый, такой родной лес превратился в зловещего монстра: он рвал её белое платье, царапал ноги, беспощадно хлестал по лицу.

Вбежав в землянку Мила руками ощупала и пол, и стены не желая верить, что Саши тут нет.
Она кричала, звала его... Она так надеялась, что он где-то рядом.
Только филин отозвался на её зов, да эхо разнесло по спящему лесу отчаяние.

Мила, оборванная, босая, израненная побежала к сельскому клубу: вдруг он там или кто-нибудь видел его...
Шедшие навстречу ребята сообщили, что на шоссе Сашу сбил грузовик .

Моля Господа о чуде - Мила вновь побежала к дому любимого.

Во всех окнах горел свет и слышались причитания Сашиной мамы.

Мила вбежала в незапертый дом и поняла: Саши больше нет...
Пол покачнулся... Милосердное сознание сжалилось над ней...

Мила пришла в себя через несколько дней после похорон Саши.
Она нискем не разговаривала: ни с доктором, ни с мамой, ни с навещавшими друзьями.
Для себя она стала адептом тайного ордена Иуд и пятидесятницы для отпущения греха для неё не было.
Тяжело убить врага и еще тяжелее друга, а как жить на свете убив, пусть и косвенно, любимого?! Приговор был вынесен без права обжалования.
Наивная уверенность в праве выбора казалось была близка к осуществлению...

Тепла прошу! Хоть уголёк!
Согреться тем, что время лечит,
И, сквозь ледник противоречий,
Мечты проклюнется росток?

Родной мой, ты в земле продрог...
Скажи, твоей душе там легче?
Я жду с тобой, любимый, встречи,
Чтоб ты там был не одинок.

В начале июля, купив бутылку водки, снотворные таблетки и пачку лезвий - Мила ушла в лесную землянку.

Храм для двоих превратился в склеп для одной.
Сознание медленно показывало ей радугу, а ветер шептал в ушко слова из сказки:
- Кто родился в день воскресный, получает... Кто родился в день... Кто родился... Кто...

@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~

«Танцор»
( Посвящён Анатолию И.)

Они были знакомы давно. И хоть говорят, что не возможна дружба между мужчиной и женщиной, Татьяна в это не верила. Считала, что все мы люди из плоти и крови, всем бывает как весело, так плохо, и в любой жизненной ситуации нужен человеку друг, а какого друг будет пола – вопрос для неё не стоял. Друг – он и есть друг. Конечно, на ранних этапах их дружеских отношений, вопросы секса волновали Анатолия. Но Татьяна пресекала даже разговоры на эту тему. Так их дружественный дуэт и плыл по житейскому морю.
Общих тем было много: музыка, художественная фотография и, конечно же, любимая поэзия. Восхищаться красотою слова они могли часами. Спорили, хохотали, что- то на ходу придумывали. Было весело. Расходились всегда тяжело, пытаясь продлить радость встречи хоть на минутку.
Татьяна часто бывала за границей, и там у неё появилась маленькая тайна – мужской стриптиз. Однажды посетив стриптиз-клуб, она уже больше не представляла себе без него жизни. Татьяна упивалась красивыми телами, изысканными движениями. Да и сама обстановка будоражила кровь. Подругам о своей тайне она не рассказывала, так как
в её кругу подобное занятие считалось не приличным. Единственным человеком,
знавшим об этом увлечении, был Анатолий.
Однажды в её квартире раздался телефонный звонок. Звонил Анатолий. Он просил разрешения прийти, хотя они договаривались о встрече на другой день. Татьяна обрадовалась и согласилась. Скоренько перенесла запланированные встречи на более позднее время. Для визитов Анатолия всегда был зелёный свет.
Он пришёл в очень хорошем настроении, какой-то помолодевший. Татьяне даже показалось, что на нём новая одежда. Как всегда посидели, попили кофе, обсудили новости.
Вдруг, чуть смущаясь, Анатолий тихо сказал:
- Знаешь, я дома, когда никого нет, включал видеокассету со стриптизом и пытался научиться танцевать. Ты не могла бы оценить мои усилия в этом безнадёжном деле?
Кого-то из друзей просить об этом я стесняюсь, да и честно говоря, они не смогут это сделать, так как видели стриптиз только по телевизору, да и то женский.
Татьяна ответила положительно, хотя у неё уже был опыт подобного зрелища. Ничем хорошим, кроме бешеных припадков смеха он не закончился. Когда-то за ней ухаживал
мужчина, который очень хотел добиться её расположения. Однажды он ей сказал, что готов сделать для неё всё, что только она пожелает. Из чисто женского озорства Татьяна попросила его станцевать стриптиз. Ухажёр, даже в страшном сне не видел себя в подобной роли. Но, делать нечего – слово не воробей. Мужчина начал медленно под музыку раздеваться. Когда дело дошло до трусов – Татьяна не смогла удержаться от смеха
Они у него были из алого сатина. На этом кроваво-красном фоне красовались головы волка из мультфильма «Ну, погоди!». Трусы были до колен и из-под них виднелись очень худые волосатые ноги.
Татьяна тогда попросила прекратить представление, но из этого ничего не вышло. Мужчина вошёл в раж и выписывал такие кульбиты….Татьяна смеялась так, как никогда в жизни. Дело дошло до истерики. Ей казалось, ещё немного и ничто уже её не спасёт.
Мужчину такое непочтительное отношение к его таланту обидело, он быстро оделся и ушёл. После этого все посягательства на её девичью честь со стороны этого кавалера резко закончились. Больше никогда он ей не предлагал достать звезду с неба, да и ей хватило и воспоминаний о чудо-танце.
И вот сегодня она внутренне сжалась, представляя нечто подобное. Но Анатолий был её другом, и отказать ему в такой малости Татьяна бы не решилась.
Анатолий попросил зажечь свечи, мотивируя тем, что это поможет скрыть вероятные погрешности в движениях. Татьяна сделала это с удовольствием, так как сама боялась рассмеяться. И, что б уже совсем угодить другу, зажгла благовония. Анатолий поставил диск с секс. музыкой и танец начался.
То, что она увидела, превзошло все её ожидания. Танцор медленно, как бы нехотя, начал под музыку раздеваться. Движения его были плавными и отточенными. Из колонок музыкального центра доносились недвусмысленные вздохи и стоны. Восточные ароматы благовоний нежно щекотали нос. Свечи отбрасывали блики на полированную мебель. Татьяне на мгновение показалось, что она участница неведомой мистерии. Голова её начинала кружиться. Анатолий стал двигаться быстрей. На нём остались маленькие трусики стренги.
По его мускулистому телу струился пот, который в тускловатом свете только подчеркивал рельеф мужской фигуры. В своём танце Анатолий почти касался Татьяны. Она слышала его запах. Было уже не до смеха. Татьяна поняла, что безумно хочет его. Всё её естество было подвластно его движениям. Она больше не могла выносить этой пытки. Плоть бушевала и требовала своё. Татьяна поймала себя на том, что она стонет, и это отчётливо слышит Анатолий. Она тихонько прошептала: - « Иди ко мне…» Он ответил, что это всего лишь танец. Татьяна ухватила его за край трусиков и тоненькая резиночка лопнула.
Трусики упали на пол. Анатолий продолжал танцевать уже без них. Танец стал совсем быстрым, в нём уже присутствовали элементы брейка. Желание завладело Татьяной настолько, что онa стала умолять Анатолия взять её. Он, танцуя, начал её целовать.
Молча, словно пара змей, они извивались на полу, даря друг другу ласки. Она попросила его разрешить сходить ей в ванную комнату. Насилу разъединились объятия, с трудом они смогли оторваться друг от друга.
Татьяна уже представляла, какое неземное блаженство они доставят друг другу. Трепеща, она почти выбежала из ванной….. Анатолий стоял одетым. На её недоумённый вопрос, о том, что же случилось, он холодно ответил:
-Я все эти годы хотел тебя так сильно, как сегодня ты хотела меня. Но ты даже говорить на эту тему запрещала. Мне было очень любопытно узнать, на самом ли деле ты настолько холодная женщина, как кажешься, или же так научилась скрывать свои мысли и чувства в вопросах секса. А теперь я ухожу.
Татьяна спросила растерянно: - «А как же я? ».
Анатолий ответил: - « Ты сильная, справишься. Ничто так не мешает сексу как дружба, и ничто так не убивает дружбу, как секс. Прощай».
Металлическая дверь жалобно скрипнула, словно отдавая последнею дань ушедшему в никуда другу.
Татьяна стояла посредине комнаты обнажённой. В ней в эти минуты медленно умирала женщина, которая ещё минуту назад пульсировала и билась от страсти. Но и это было ещё не самое страшное. Она вдруг поняла и ужаснулась, что всё это лицедейство было жестоко спланировано, а все эти годы дружеских отношений были с подтекстом, и, по сути, вовсе не дружескими.
Она поняла, что сегодня не только над её телом, но и над душой близкий человек поставил чудовищный эксперимент. Она поняла, что не существует дружбы между мужчиной и женщиной.

@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~

Наказ просящему дай!
- Как надоели попрошайки мне, - сказала дочь, когда мы шли вдвоём. И я ей рассказала о войне, за счёт чего на свете мы живём.

Война. Концлагерь. Нет воды, еды…. Стрельба да окрики: - «Хальт!», «Русиш швайн!»
«Колючки» неприступные ряды, существование людей без тайн. Среди пленённых - три сестры и мать. А голод, холод - косит жизнь косой… Кусочка брюквы даже не достать, в обед дают по мисочке помой….. Кромешный ад слегка облегчит ночь - ведь немец тоже подремать горазд.
Толкает мать под проволоку дочь, чтоб в город шла - авось кто, что подаст.
- Иди, дитятко. Эссен… Брот… - проси и помни, что сестрички есть хотят. Сама не съешь всё, им чуть принеси. Смотри не заблудись, вернись назад.
И девочка в лохмотьях поднырнёт под пороволоку, в город убежит. Кого ни встретит – простит:
- Эссен… Брот…
Глазёнками печальными глядит. А подадут – она ни крошки в рот, хоть голодуха всё нутро свела. Той девочке - седьмой шёл только год, но выжила и близким помогла.
И я живу, и ты, и малыши, что кто-то нашей бабушке подАл в тот страшный год, когда была и мышь деликатесом. Пленник всё съедал….
Поэтому, пусть совесть не умрёт в наш век колючий, где просящих много. И пусть твой мятый рублик отведёт беду, во имя Бога, от живого.

@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~
Первый день осени
Солнечный день радует покоем.
По бирюзовой долине неба мчатся белогривые облака... Красиво смотрятся прожилки позолоты на малахитовых листьях...

Осень. День первый...

Оказывается осень - это время любви.
После зимних вьюг непонимания, после весенней нежности, после летнего зноя и ураганов потерь приходит, Её Величество - Осень.

Женщина идёт и улыбается...
Она шепчет слова которые рождаются у неё в голове, вихрем кружат и врываются в форме стихов в этот мир...

Осень... Убралась земля коврами.
Воздух полнит тихая печаль...
Желтый лист сложился оригами,
Журавлёнком носится кругами,
Крылышком касается плеча.

Облака несутся в край былинный,
Им поёт вдогонку ветерок,
В такт гнут травы шёлковые спины,
А рябины - гроздьями рубины
Щедро предлагают у дорог.

Сущность упоением объята,
Очи видят только благодать.
Хочется любить, менять наряды,
Хочется любимой быть в награду,
Хочется с Всевышним созидать.

Забыв о возрасте, Женщина вдруг запрыгала на одной ножке по нарисованным детьми на асфальте "классикам". Как же давно она не ощущала себя такой счастливой....
Живя почти год на пустынном острове Терзаний, среди валунов " Почему?" - она вдруг дождалась своего Грея, который приплыл к ней на своём кораблике:" Надежда" и подарил за одну ночь все радости бытия.
Мысли рифмуются в голове у женщины и сыплются на дорожку...

А живёшь - как идешь по пустыне, -
Безразличны все лица встречные,
Но как встретишь однажды Мужчину! -
И... пропала на веки вечные.

Что ни скажет - душе все нравится.
Что ни сделает - сердцу дорого .
Под руками его воском плавиться -
Счастье - сладостней нет которого.

Что это была за ночь?! Последняя ночь уходящего лета...
Женщина, иссохшая без мужской ласки, оживала от взглядов, от самых обычных слов Мужчины. Вся нерастраченная нежность хранившаяся как в алавастре для того, кто пренебрёг ей - досталась другому. Досталась тому, кто мгновенно флюидами души понял и принял её без лишних вопросов.
И в эту последнюю летнюю ночь они были одни на всем белом Свете...

Ветер врывался в комнату и будоражил занавеску, она дышала привидением. За окном играл капричио на скрипке дождик...

Мужчина вышел на балкон, за ним следом вышла Женщина с бокалом вина в руке.

В свете фонарей, под музыку дождя - парк, куда выходил балкон квартиры, казался сказочным лесом Берендея.
Мужчина прикурив от звезды сигарету - сказал Женщине:

Ты не наскучишь никогда!
Расслабься, милая голубка,
Пригубь чуть-чуть вина из кубка -
Уймётся мыслей чехарда.
Доверься мне, моим рукам.
Я не покину, не предам!

Женщина стояла и ощущала приливы то радости от своей нужности, то возбуждения, глядя на Мужчину со стороны, то лёгкой печали о том, что она так долго ждала его, а уходящий год унылый и униженный, - ковылял в Вечность...
Но все же она дождалась...
Мужчина докурил сигарету, обнял женщину и повёл в комнату...
Нега от прикосновений растекалась по телу Женщины... Было боязно вздохнуть громко, чтоб не улетела эта голубая шестикрылая птица - Счастье.
Мужчина поцеловал Женщину...
Страсть закружила, заволокла туманом глаза и дальше был дивный танец двоих, где подчинение сменялось властностью, где сердца резонировали друг от друга, где каждое па рождало последующее, где гамма чувств переливалась всеми цветами акварели, то переходила в музыку и снова превращалось в танец.

О, всеобъемлющая страсть!
Влюблённым не нужны подсказки...
Сознание сгущало краски,
Стыдливость дымкой унеслась...

О, нежность рук! О, слабость ног...
Спина в истоме выгибалась,
А тело соком наливалось
Даря любимому восторг.

И полу шёпот , полу крик
Над этим миром возносился, -
Когда огонь внутри разлился,
Когда пришёл желанный миг...

Последняя летняя ночь капельками нектаря стекала в Лету.
Пришёл первый осенний день.
Женщина шла по бульвару и улыбалась.Ей вслед шептались о чём-то пикантном кустики, выпячивали свои брюшки альпийские горки, голуби старательно занимались тайнописью... Внутренняя гармония сливалась с гамонией природы и давала уверенность, что Бог за все тяготы однажды награждает человека небывалой радостью, даёт уверенность в том, что стоит жить!

Былое, прочь! Устала от мольбы!
Не обжигай мне больше сердце болью.
Закончила с постылой, горькой ролью -
Быть нищей на задворках у судьбы!

Нужна и я! И этот мир поёт
Со мною вместе Богу:" Аллилуйя!"
Я больше не страдаю, не тоскую...
Меня отныне МОЙ Мужчина ждёт.

Не буквовка! Со мною говорят,
Не упрекают, соль не сыплют в раны.
Я отвечаю чувством первозданным,
Любовью наполняя звукоряд.

Огнёвка-осень, как ты хороша!
Иду с тобой румяной и пригожей,
И улыбаюсь радостно прохожим,
И новым чувством полнится душа!

@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~

Праздник детства
( Посвящён Екатерине Алёничевой)

Катюша бежала домой, а её хрупкое тело сотрясали рыдания. Господи, как же больно, есть ли где спасение от этого чувства бесконечной, бесконечной жалости к нему, такому чуткому и доброму , такому красивому и сильному… Как же стыдно было ей за него сегодня, как же стыдно… Как же больно… Ну почему всё так???? Её принц, её рыцарь, её герой, которому она верила безгранично, который помогал ей и подкармливал, вдруг превратился на её глазах в злобно-хихикающего гномика…
Как же теперь быть дальше? Где спрятаться, чтоб забыть сегодняшний день. Как сделать так, чтоб он исчез из памяти навсегда и было всё по-прежнему?
А ведь всё могло быть иначе, все так достойно начиналось…

Катенька сидела в раздевалке и горько плакала. Никто в целом мире не мог пожалеть её.
Мама оставила их с сестой-билзнецом, когда им не было ещё и трёх лет, бабушка….
Да бабушка кормила их, как могла, но всегда они были лишней обузой на её седую голову, и как только подвернулся случай - сбагрила их с сестрой в интернат. Им повезло, тренер увидел девочек на тренировке в возрасте пяти лет, они ему понравились, и он устроил близняшек в спортшколу, интернат олимпийского резерва при ЦСКА. Там учились ребята из очень обеспеченных семей, у которых родители высокопоставленные чиновники, близкие к государственной кормушке. Таких, как сестрички - были единицы. А в школе они и вовсе были изгоями, в социальном плане. А ребята, завидовавшие их воле к победе, невиданному терпению и трудолюбию – всячески изводили их.
И вот сегодня за то, что тренер похвалил Катерину и привёл в пример другим ребятам – она была ими же жестоко наказана.
Ребята скопом раздели её донага, затолкали в холодную душевую и облили холодной водой, а душевую подперли, чтоб она не смогла выйти.
Её маленькое, худенькое тельце дрожало от холода на стылом кафельном полу, даже обиды уже не было. Было просто страшно.
Вдруг дверь душевой открылась, и появился высокий красивый мальчик, старше её на года четыре.
На плече у него висело махровое полотенце, а в руке полиэтиленовый пакет с мылом и с чем-то ещё…
Катюша смотрела на него во все глаза и всхлипывала. Ей на миг показалось, что пришёл её очередной мучитель, чтобы доделать своё чёрное дело. У неё не было сил, только всевозможные мысли стаями проносились в её голове.
- Ты чего тут делаешь, заморыш? Кто тебя обидел? – спросил мальчик.
Катенька ничего не ответила, а только закрыла свои махонькие пуговки-сосочки ладошкой.
- Ясно, наши поработали, - сказал юноша. Погоди, не уходи, сейчас приду.
Катя и без его слов не могла даже шевельнуться. Тело закоченело и не слушалось её.
Через несколько минут он принёс одеяло, укутал её и повел, почти понёс в комнату.
Так они и познакомились. Мальчика звали Колей. Ему было 13 лет, и он был из древнего рода русских князей. В школе он тренировался.
Так и началась их дружба..
Каждый день после тренировок они встречались и гуляли по парку, пока за Колей не приезжал шикарный лимузин. И вот сегодня он пригласил её и её сестру Катаринку к себе на день рождения…
Это было для Катеньки событие века. Никогда Коля ранее не приглашал её в свой дом, да и вообще мало кто приглашал их на любые празднества.
Катарина заболела и пойти на День рождения она уже не могла. Но не пойти и Кате – не представлялось возможным.
Что же одеть и что же подарить….? Одежды нет. Всё старое, с чужого плеча… Денег тоже нет и никто не даст…
Девочки день решали эту сложную задачу и, в конце концов, решили, что Катенька пойдёт в почти новом спортивном костюме. Ну и что, что немножко коротки рукава и штаны? Их ведь можно подложить , чтоб было незаметно…
А в подарок Катарина отдала свою, подаренную ей шоколадку, которую она жалела съесть сама и берегла, как « золотой запас» на чёрный день. И ещё Катя нарисовала на весь ватманский лист икону Божьей матери. У неё всегда получалось хорошо рисовать, и икона получилась на славу. Всё своё старание и умение Катенька вложила в рисунок, всю свою душу, всю благодарность Коле за его дружбу и помощь.
Когда пришёл час – Катерина собралась и отправилась в гости. Сердце её трепетало от неизвестности, она по дороге сто раз продумала, какими словами поздравит друга, как им будет хорошо всем вместе…
В прихожей встретила Катюшу добродушная Колина мама. Катеньке все люди казались очень добрыми, которые хотя бы улыбались ей тепло. А Колина мама была красивой, предупредительной и она была КОЛИНА МАМА, а это совсем не то, что просто добрая тётя.
Катеньку пригласили в комнату. Дети увидели её и прекратили свой галдёж, все уставились на неё с открытыми ртами. Наступила тягостная минута молчания. Коля сидел надувшись и никак не реагировал. Вошла его мама и представила Катю гостям. Катя поднесла Колю подарок и поздравила с Днём рождения. Это вызвало у детей приступ веселья и поток издёвок потёк в Катину сторону… Но Коля почему-то не сделал ничего, чтоб это прекратить.
Катя не обиделась, не выскочила вон из комнаты. Она понимала, что Коля и все его друзья не такие как она и поэтому видимо, имеют право так себя вести. Бабушка всегда ей говорила, что не в тряпках счастье и Катя свято в это верила.
Но тут и Коля стал поддерживать издёвки друзей. Почему? Ведь они же дружат и доверяют друг другу?! ОН ЖЕ НЕ ТАКОЙ, КАК ОНИ. Катя точно знала: Коля – не такой, он добрый, он самый лучший на свете, но почему же….?
Дальше - больше. Коля сам уже начал едко подшучивать над ней. Больно… Уйти? Нет… Катюша решила, что бы там ни было - добыть до конца праздника. Коля уже открыто называл её заморышем. Она улыбалась Она поддерживала все его шутки, все его каверзы над собой, но вдруг она стала видеть этот праздник как бы со стороны… Кривляние Колиных друзей, сюсюканье их нянек, она, в роли клоуна, блеск хрусталя, начатые блюда, брезгливый вид Коли…, его мама, пытающаяся скрасить её обиды…. Голова Кати кружилась… Всё было как в калейдоскопе… Ей было так противно от этого видения, от неестественности происходящего. Ей хотелось раствориться, пропасть, исчезнуть, но вечная воля к победе, упорство и терпение, выработанное годами, не позволили ей встать и уйти. До конца, до конца! Она пробудет до конца этого представления, чего бы ей это не стоило… Она не испортит ему праздник, пусть даже за счёт своего унижения.
Через некоторое время Колина мама на серебряном блюде внесла в комнату большой, красивый торт. Катя никогда в жизни даже в магазинах не видела такого красивого торта. Она от его вида, даже забыла все обиды. Ей очень хотелось попробовать это чудо. Хоть маленький кусочек…
Следом за тортом – внесли всё, что нужно для чаепития. Детям поставили красивые приборы, налили в чашки чай и отрезали всем по большому куску торта… Вот он желанный момент! Катенька предвкушала, как она сейчас начнёт смаковать это лакомство… Розочки на её кусочке были как живые, пахло ванилью и шоколадом, взгляд к себе приковывали орешки…
Вдруг одна девочка с огромными бантами и в кружевном платье, похожая на принцессу из сказки, встала из-за стола, подошла к окну и сказала Кате.
- Катя, иди сюда, я тебе что-то скажу на ушко.
Катенька встала и подошла, хотя считала неприличным шептаться в присутствии многих, но снова вызывать насмешки ей не хотелось
Девочка стала ей говорить какую-то ерунду, а потом зло заявила:
- Ты всё равно ничего понять не можешь, пошли за стол.
Вернувшись за стол, Кате вдруг показалось, что изменился цвет чая в её чашке. Катюша поднесла напиток ко рту… Все дети, как по команде, уставились на неё. Чуя своим сердечком подвох, Катя медленно пригубила чай. Чай был сильно солёным и с перцем. Хотелось немедленно выплюнуть эту гадость и прополоскать пылавший огнём рот. Усилием воли она превозмогла первое желание отставить чашку встать и уйти. Торжество в глазах детей и любопытство Коли не позволило ей этого сделать. Катя ложечкой взяла такой желанный торт, поднесла ко рту и запила его чаем. Она кушала медленно и делала вид, что не замечает полного молчания за столом, не замечает того, что дети не притронулись к угощению, а только смотрят на неё в изумлении. Ни звука не было в комнате. Мёртва тишина. И под эти набаты гнетущей тишины она ела и ела это отвратительное угощение. Медленно, не поднимая от тарелочки глаз. Когда с тортом и чаем было покончено, Катя встала, сказала, что ей пора отправляться в интернат, попрощалась со всеми и пошла к выходу. Никто в ответ ей не сказал ни слова.
Коля побежал следом, чтоб провести её, но Катюшка мило ему улыбнулась и сказала, что она помнит дорогу до двери. Коля, не сделав ни шага, застыл на месте…

Катенька бежала в свой интернат и твердила себе заклинанием: - он не такой, он не такой, он не такой …
Она не винила его, не обжалась на него, нет…. Ей было так жаль его, так жаль…..
Она толком ещё и не понимала, как правильно назвать то, что произошло, но чувствовала, что произошло что-то катастрофически-чудовищное, такое, чему она не может найти объяснение…

@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~

Веры вам, люди

На улице завывал по-волчьи ветер. Казалось, весь мир враждебен и неприветлив.
В комнате было жарко натоплено, но три поколения женщин одной семьи сидели и их бил озноб.
Мать, женщина преклонных лет, со скрюченными ревматизмом руками, её дочь и внучка.
Внучка, девушка лет двадцати, держала в руках письмо.
В комнате повисла гнетущая тишина. Казалось, что опускается потолок , давит и уменьшает с каждой минутой их жизненное пространство…

Вдруг дочь пожилой женщины горестно произнесла:
- Хорошо, что бабушка не дожила до сегодняшнего дня. Она бы не вынесла этого известия.
- Да... – печально произнесла пожилая женщина и по её щекам покатились слёзы от воспоминаний…

Жизнь никогда не баловала её пряниками. Всё кнут да кнут гулял по её телу и душе. А помнит она себя с шестилетнего возраста….

Избушка их, на курьих ножках, всегда была полна детей. Восемь голодных ртов готовы были проглотить что угодно, чтоб заглушить изнуряющий голод.
Мать сама родила четверых, а ещё ей, от умершей при родах матери, достались в опеку один брат и три сестры. И вот эта молодая женщина, в сущности сама ещё ребенок, заботилась о такой ораве сорванцов.
Отец был красивый мужчина, очень-очень добрый. Любил мать и баловал всех детей, насколько позволяли возможности семьи. У него сохла рука. Практически правой рукой он ничего не мог держать. Семья перебивалась случайными заработками, но меж её членами царила любовь и взаимопомощь.
А тут война….
Отца в действующую армию не взяли, по причине болезни руки и он остался с семьёй в деревне.
Через какое-то время он пошёл служить в полицию. Это был страшный удар и позор для всего рода. А для семьи - страшнее, чем голод, страшнее, чем смерть…
Мать просила уйти его оттуда, но он сказал, что будет там служить до конца войны, чтобы ни случилось. Сказал, как отрезал. Ни мольбы, ни уговоры на него не действовали.
И тогда мать, собрав нехитрые пожитки, забрав восьмерых малолетних детей, втайне от мужа отправилась в город. Навсегда.
Для неё страшнее было жить с предателем, чем остаться одной с восмью детьми.
В городе жизнь была не мёд, но как-то нужно было выживать. Продуктовые карточки на неработающих не давали и младшие дети попрошайничали, а старшие ходили мыть полы к более богатым людям. Сама мать устроилась прачкой.
Через какое-то время отец разыскал их, умолял вернуться к нему, но мать осталась непреклонной.
Позор перед людьми был сильнее веры и любви к собственному мужу.

Прошло время.
Однажды пришли к ним на съёмную квартиру полицейские, и всех угнали в лагерь. Позже погрузили в вагон товарного поезда и отправили в Германию, в концлагерь.
Отец пытался помочь, но он был слишком мелкой сошкой в полиции. Не сумел ... Хотя свидание, перед отправкой семьи в Германию, ему всё же позволили. Мать не стала прощаться с отцом, даже не вышла к нему. Разрешила проститься только детям. Это был последний день, когда она видела своего отца.

Как они выжили все – знает только Бог.
Выжили…
Освободили их американцы…
Все вернулись в свои родные края. Работали, непокладая рук. И снова выживали. …

Чтобы там ни было, они, в глазах людей и властей, оставались семьёй предателя, не смотря на все мытарства, не смотря на отречение от него.
Детям в семье строго-настрого запрещалось упоминать имя отца и деда на протяжении поколений.
А когда Германия стала выдавать компенсации узникам концлагерей, мать не позволила её получать всем своим детям, сказав:
- «Пусть эти деньги будут тем, кому Иуда, с которым я жила, принёс горе. Это кровавые деньги, и подачка от детей наших мучителей, за всё причинённое их отцами горе.Не вернуть ничего и ничем не оплатить всё то, что сделали фашисты. Не искупить им. А мой муж и ваш отец был с ними заодно. Кто из вас позарится на тридцать серебрянников - прокляну! Не прощу никогда!"

Компенсацию никто из семьи не получал, даже когда вызывали для подачи заявления в соответствующую инстанцию.

И вот сегодня это письмо из органов КГБ, где сказано, что их отец, дед и прадед по заданию партии служил в немецкой комендатуре. Был разоблачён фашистами и расстрелян….. Погиб смертью храбрых.
А их мать, бабушка и прабабушка так и умерла, не простив своего мужа…

@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~

Тадж Махал.
На берегу извилистой Джаманы, как песнь любви, вознёсся Тадж Махал. В небытиё ушли раджи, султаны, а он стоит века, как и стоял. В лучах рассвета блещут самоцветы на тёмном лике времени слезой, а башни, арки, окна , минареты - быль повествуют о любви большой.
Он, Шах-Джахан, хоть был летами молод, да Повелителем Вселенной стал. Её увидел - и неясный холод в душе неискушённой пробежал....Он не был сердцеедом и повесой, но сразу понял: без неё - не жить! Да брак с другой, с персидскою принцессой, никто уж был не всилах отменить.... Пять лет ждал счастья быть с любимой рядом, в ночной тиши о будущем мечтал, через пространство к ней тянулся взглядом, а в мыслях нежил, холил, целовал...
Вот, наконец-то, звёзд благоволенье! Мумтаз Махал - красавица-жена! Жизнь обретала смысл, полёт, горенье,ведь рядышком - Она, Она , Она! Наложниц юных позабыл он ласки и много лет витал с ней в облаках.. Мумтаз Махал - в ней музыка и краски, и солнца свет, и свежесть родника... Всё ей доверил: и печать и сердце.
Ни дня прожить не мог без милых глаз, да вот беда своё сыграла скерцо: ей час рожать, а тут мятеж как раз.
Не бросила жена его в походе, как за иголкой, ниточкой пошла. В палатке, в знойный полдень, на природе она ему ребёнка родила. Да за победу над мятежным людом, Бог, жизнь его единственной забрал. О, как же он надеялся на чудо, но Бог молитвам на сей раз не внял...
Жизнь потеряла смысл в одно мгновенье. Он восемь дней у гроба просидел, но не вернуть её и по веленью. Тоска, разлука - вот его удел...
С палатки скорбной вышедши смиренно, любовь свою оставил там навек... Он был уже не Господин Вселенной, а сломленный бедою человек.
Помчались мимо годы чередою, жене он усыпальницу ваял, да сын родной стал новаю бедою: -
всё у отца безжалостно забрал и Шах-Джахана заточил в темницу, возможность дав на мавзолей смотреть. К Мумтаз Махал душа летела птицей... Перед любовью, что такое смерть?!
Он сыну не вменял в вину измену и сын, в награду, повеленье дал, чтоб изумруд вмонтировали в стену, чтоб видел в нём отец свой Тадж Махал. И, как-то, к изумруду прислонившись, на веки Шах-Джахан глаза закрыл. Там, за чертой, душой освободившись ,
с Мумтаз Махал он в небо воспарил....
На берегу извилистой Джаманы, как песнь любви, вознёсся Тадж Махал. В небытиё ушли раджи, султаны, а он стоит века , как и стоял. В лучах рассвета блещут самоцветы, арабской вязью мрамор говорит... Средь стройных кипарисов чудо света Любовью сотворённое стоит. И красотой своею всем живущим он громогласно подтверждает вновь, что людям память вечная присуща, что есть на свете вечная любовь!

@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~
Верность»

Жизнь дорожает с каждым днём, нищает, бедствует народ...Скажу о случае одном, в нём речь о верности пойдёт…

Когда-то по соседству жил со мной Иван Петрович – добрый человек. Жил тихо, мирно со своей семьёй, был уважаем. Да пошил чёрт мех.
Завод, где он работал, год стоит, ну а семью кормить однако ж надо. Иван от мыслей по ночам не спит: где денег взять, когда дадут зарплату?
Так надоело подаяньем жить…. Купил рекламу и завербовался в тайгу, лес вековой валить. В дорогу через день засобирался.
Жена просила:
- Проживем и тут. Чего здоровье гробить там напрасно? Ведь люди как-то, Ванечка, живут? Не надо ехать. Очень уж опасно.
Но закусил Петрович удила. Вперёд и всё! Жену целует нежно. Машина тут же к трапу подвезла и самолёт в Сибирь доставил спешно. На снегоходе повезли в тайгу. Доставили до места назначенья. Вагончик - до серёдки весь в снегу. Внутри - буржуйка трескает поленья.
Железные кровати вдоль стены. Витает запах гари, керосина…. Лежит гитара без одно струны. Ружьё висит, а рядышком картина. А на столе - старинный самовар, пять чашек, рафинад, в тарелке сушки. У входа сапоги стоят. Пять пар. Вот всё убранство комнатушки.
Явились, как стемнело, мужики и вместе с ними женщина. Стряпуха. Знакомство началось… Вино…. Смешки…. Узнал Иван, какая тут житуха. Но время шло. Пора ложиться спать.
Свет тусклый, в лампу дунув, погасили. С рассветом на работу всем вставать и нужно сохранить для дела силы.
Подкрался сон. Петрович задремал и тут он через дрёму шорох слышит. Проснулся и прислушиваться стал, подумалось ему: скребутся где-то мыши. Но шорох - в скрип кровати перешёл.
Уже Петрович явно стоны слышит. Качается, как палуба в шторм, пол. Тут стало ясно, что это за «мыши».
А стоны продвигаются по кругу. Уже в кровати ёрзает сосед.
(Ну, как же терпят хлопцы эту суку? Ах, прости Господи! Зла на такую нет!)
Тут баба бригадира «обуздала» и свистопляска сразу началась…Кобылой «Преживальского» скакала, как будто бы дурмана опилась. А через полчаса - другой уж стонет и, как в горячке, белый мир чистит. "Пургу» такую от восторга "гонит" – что хоть святых на холод выноси! Прошло ещё минут пятнадцать-двадцать… Стряпуха шепчет:
- Нет туда пути… Местечком я другим хочу отдаться… В пещерку, что чуть выше заходи…
Ишь, как разобрало, как закрутило… И кто бы мог развратницу унять? Но тут Петрович рядом слышит:
- Милый, подвинься чуть, дай лягу на кровать.
Петровича слова те - окатили и он как заорёт, как заорёт:
- Давай мотай, шалава, за три мили! Мой на таких, как ты, и не встаёт!
Забыл Петрович то, что с гневной бабой - тягаться даже не решится чёрт. И будь она рябой, горбатой, слабой, но коль отвергнешь – то хлебнёшь забот.
Прищурив глаз, стряпуха тут сказала:
- Ну что ж, милок? Ты выбрал свой удел. Не хочешь - и не надо. Горя мало. Вот только, чтоб потом не пожалел
А мужики хихикают. Противно. Подначивают:
- Что ж ты за мужик? А может ты, милок, того…, пассивный?
Лежал Петрович проглотив язык.
Да рявкнул бригадир:
- Не приставайте. Нам месяц вместе лаптем щи хлебать. Отбой. Всё. Поиграли - засыпайте, иначе завтра будет не поднять.

Уснули все. Петровичу не спится. Ворочается и судьбу клянёт.
(Эх, дома бы сейчас мне очутиться! Но месяц ждать придётся самолёт)
Настало утро. Шумною толпою, на дальнюю делянку и пошли, чтоб распрощались близкие с нуждою, чтоб «зашибить» таёжные рубли.
Обеды повариха там же варит. Проклятием Ивану стал обед.И хоть стряпуха и печёт и жарит -но для него обеда-таки нет.
И так у них нашла коса на камень… То пересол, то перца бросит в чай… То лёд к нему, а то, как зыркнет – пламень… Пойди, права с такою «покачай». Причина, чтоб нагадить, находилась. Но кто перечить станет ей в тайге? Она ведь ночью к каждому мостилась, и тем держала всех «на поводке». Уже Петрович ноги чуть волочит. Святые мощи. Краше в гроб кладут. Он есть и спать ежеминутно хочет, но этого как раз и не дают. И, что ни ночь – в вагончике шалеют, а бедолаге нет куда уйти. Петрович больше и сказать не смеет - ведь он один да супротив пяти.
А если и уйдёшь? Ни зги не видно! Закон - тайга. Пурга. Мороз стоит… Просится у шалавы, ох, обидно, хоть всё нутро уже огнём горит!
И вот однажды занемог он дюжа, да вышел по нужде и вдруг упал. А на дворе - мороз под сорок, стужа…. Сознание Петрович потерял и всё, что было голо, – отморозил. На улице он полчаса лежал. Когда его спасли - кричал, елозил и бабу-стерву всяко проклинал.
……………..

Скажу я в шутку про мораль рассказа: НЕ СТОИТ ОТБИВАТЬСЯ ОТ ЛЮДЕЙ! Бывает оскорбленная «зараза» так почудит - не соберёшь костей.

@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~

Тихая охота

Едва первый солнечный зайчик вскочил на тяжёлую штору окна – сон испугался и убежал из моего дома….
Хочется полежать, понежиться, но манит к себе щедротами сентябрьский лес.
Что ж? Пора…
Собираюсь и... в путь…

Только вышла на дорогу ведущую в сторону леса, как вижу несколько человек себе подобных – с корзинками да с ведрами. Уже неплохо…
Лес оживает.

Первый шаг в лес…
Приветствую его и всех в нём живущих.
В лес хожу с 6 лет одна. Когда-то не разрешали мне ходить в лес одной, но я убегала. Тогда моя бабушка, видя бесполезность запретов, научила меня простой молитве:
« Господи, спаси меня и помилуй от зверя бегущего, от гада ползущего и от плохого слова человека злого».
Так до сих пор я и хожу без людей в лес, доверяя этой молитве. Пока Бог миловал.
Не люблю компаний. Мне кажется, что ауканье, спешка нарушают гармонию царящую в лесу.

Первые солнечные лучи слепят, пронизывают заросли леса, играют на росной траве…
Свежо…
Тишина…, только дятел сообщает миру простую истину: «кто рано встаёт – тому Бог подаёт»

А вот и первые грибочки – сыроежки. Рассыпались разноцветным драже по зелёному влажному мху… Крепенькие… Жаль пройти мимо…. Собираю…
Между разноцветными сыроежками - янтарная россыпь лисичек…
Каждому грибочку нужно отбить поклон до земли за благодать природы, за восторг от находки…
Стражниками, в своих красных беретах, стоят мухоморы. Они видны издалека…
Рядом со съедобными грибами - растут ложные. Они облачены в более яркие наряды, чем съедобные грибы.
Да… Всё у грибов так, как и у людей: чем меньше от них толку – тем крикливей их вид, ложный гриб старается пробраться в компанию к настоящим. Что тут скажешь? Каждый выживает, как умеет…

Рядом со мной упала шишка…
Понятно, что не в музей пришла – не обращаю внимания. Но опять упала шишка и попала мне по спине…
Поднимаю голову, а на дереве резвятся белки…
Радуюсь тому, что на елях не растут камни… Любуюсь озорницами и иду дальше.

На старом пне присели две «курочки».
(Это такие грибы: шляпки от розового до бордового цвета у них, а пластинки под шляпкой - желтые. Вкусные грибочки, но при варке делаются чёрными. Зато не бывают червивые)
Ооо! Да это не «курочки», это «куры» юрского периода. Шляпки в диаметре сантиметров 20, ножки толстые. Красавицы! Уселись на пне и ни с места… Но у меня есть орудие - нож. Ура, я победила! Две великанши отправляются безропотно в мою корзинку.

« Курочки, курочки» - вертится в голове и вспоминается деревенская история…
В моей деревне стали исчезать куры, а ещё усилилось воровство овощей из огородов….
И вот однажды, рядом с железнодорожным вокзалом, у колонки я увидела, что собрался народ. А дом мой прямо окнами на вокзал выходит. Вышла и я полюбопытствовать…
Оказывается мой сосед, Иван, поймал вора. Иван рассказал собравшимся следующую историю…
Он был во дворе, как вдруг увидел, что курица, которая ходила вольно по улице, странной «походкой» подалась в кусты через дорогу.
Она упиралась, била крыльями, но упорно двигалась вперёд…
Это представление Ивана заинтересовало. Он стал наблюдать.
И что же? Приезжий грибник решил побаловать себя не только грибами, но и дармовой курятинкой. Вор на крючок от удочки насадил червяка и бросил курам, которые ходили по улице. Одна из них заглотила наживку, и этот разбойник притащил её в кусты, где он прятался, как рыбку. Курица безвременно трагически погибла от рук злодея.
Увидел это Иван, взял вора за шиворот и потащил к колонке. И, на виду у всех собравшихся, заставил вора есть курицу сырой, прямо с перьями, запивая водой.
Когда вор упирался – Иван ему грозил расправой. Думаю, вор наелся курятины на всю жизнь. Вот такая нравоучительная история была в моей деревне… « Не воруй!»

Чего только не придёт в голову, когда ты наедине с собой и природой…

По пушистому мху, словно шарики для пин понга, рассыпались болотянки…
Укутали мхом свои толстенькие ножки и стоят крУгом, как близкие подружки.
Много их.. Режу не разгибаясь…

Режу….
Много споров идёт между грибниками, как нужно собирать грибы: одни говорят, что нужно вырывать с корешком, а другие утверждают, что нужно подрезать гриб под корешок .
Я аккуратно выкручиваю гриб рукой. Раньше подрезала, а потом посмотрела естественнонаучную передачу по ТВ, где говорилось, что если гриб подрезать и оставлять корешок – оставшаяся часть корешка загнаивает и начинает болеть вся грибница.
Век учись…

Куда ни глянь – везде жёлтые шапочки болотянок..…
Нарезала сразу пол корзинки…
Увлеклась…

Чу! Какой-то странный запах?!
Огляделась…
Ага…, ясно…
Это «весёлка обыкновенная» так распахлась.)
Оо, это удивительный гриб! Он выходит из своеобразного яйца и источает резкий запах. Мухи летят на него и разносят споры. Это самый загадочный гриб наших лесов. Учёные выяснили, что его летучие, пахучие вещества внедряются в любые вирусы и просто взрывают их! Целители используют гриб в народной медицине от разных заболеваний. Даже лечат им всё стадии рака.
Собираю весёлку аккуратно в припасённый пакет.

И опять вспомнилось…
Мой другой сосед, самый большой бабник в деревне, ест этот гриб сырой и утверждает, что он очень повышает потенцию.
Так это или нет – не знаю, но женщины ходят в его дом чередой))
И что интересно: у каждой деревенской дамы или барышни, которую он отметит своим вниманием, мой сосед требует….. пуговицу! Это его пристрастие стало притчей во языцех . Если у какой–либо женщины или девушки отсутствует на одежде пуговица….. – местные «трещотки» могут такое сочинить….
А у соседа на столе стоит трёхлитровая банка и в ней больше половины разных пуговиц….
Коллекционер…

Иду дальше… и вдруг, зацепившись за какую-то корягу, па-да-юююю…..
Но в последнее мгновение тот, кто призван меня беречь – удерживает от полного падения… Немножко ушиблась, зато перед моим носом - богатырь-боровик!
Кто ж это так немилостиво мне его показал?!
Кто бы это ни был – знакомиться я с ним не хочу!)
А около богатыря-боровика - рядышком ещё один, а чуть дальше - два боровичка стоят столбиками… И вон ещё…. И ещё…
Ба! Да это же « ведьмин круг».Это ведьма тут ночью устроила свои ритуальные пляски… Хоть и страшно, но какой азарт! Почти три десятка красавчиков подняла … Каждого так и хочется целовать в шапочку…Эх!

Корзинка полная, иду домой, а грибы меня просто «за ноги держат». Как нарочно…
То ходила, искала, а тут…. - рядами и разные.
Ой, неспроста это, неспроста…. Видно Леший на жадность проверяет…
Шепчу ему: - «Батюшка-хозяин, отпусти меня подобру-поздорову. Грешна, азарт одолел, не дай надорваться…»
Но батюшка Леший, как и не слышит моих просьб. Видимо хочет проучить меня, жадину) Ну и я ж не лыком шита – выхожу на дорогу! А глаза.. , ах эти завидущие глаза.. «Сколько волка ни корми, а он все равно в лес смотрит!»
Полная корзинка грибов, два пакета – ну куда ещё больше? Нет, азарт сильнее разума! -собираю грибочки все, что попадаются по дороге…

Иду…
Раздолье…
Душа радуется, но и грустит одновременно.
Я живу часто в стране, где народ очень бережёт свои природные богатства. Леса чистые.
Весь валежник убирается и перерабатывается, нет свалок мусора. Расколотые молнией деревья там связывают проволокой и так продляют им жизнь. Даже не заблудишься там. Деревья вдоль тропинок помечены краской. У каждой тропинки цвет свой. Нет кострищ.
Душа болит видя плохое отношение к природе у нас… Разбазариваем богатство… А нужно бы поберечь…

Еле тащусь домой…
На встречу идут грибники, а из леса выходят те, кто уже вознамерился идти домой. Приято, что и я « в краю отцов не из последних удальцов».
Прощаюсь с лесом, благодарю его за дар и доброту.

Вот и дома.
Теперь нужно грибочки перебрать, а это не менее приятное дело, чем сбор -
переживаются по новой все восторги связанные с находкой каждого грибочка…
Перебранные, порезанные, помытые – на сковороду…
Ээх, знатная жарёха получится: с лучком, с морковью, с домашними настоящими специями, со сметанкой….. – объедение! Под такое блюдо не грех и рюмочку пропустить тем, кто это уважает…

А ночью…. гудят ноги и снятся … грибы.
А чуть забрезжит рассвет, и солнечные лучи проникнут в комнату - лес снова поманит в гости…

@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~