Первый свой выход в свет в качестве Деда Мороза я помню очень хорошо. В то время я работал в одном небольшом театре актёром вспомогательного состава, играя «кушать подано» в разных спектаклях. На новогоднюю компанию театральная труппа была разделена надвое, дабы одновременно играть несколько спектаклей на разных площадках, и мне досталась роль пьяного лешака. Радости, как вы понимаете, моей не было предела. Как же, почти весь спектакль на сцене, да ещё и текст есть. Играй – не хочу! Но в интермедию перед спектаклем, что играется в фойе, меня не ввели. Ещё бы! Парень в театре третий месяц, ему бы с ролью на сцене справиться, а тут прямо перед зрителями, спрятаться некуда, да и незакого.
И вот начались «ёлки»! Спросите любого актёра, что это за время, и вы услышите столько удивительных историй, которые случались с ним ли или с его коллегами, что не заслушаться просто невозможно. И самое интересное, что в основном все эти не вероятные приключения – правда! Во всяком случае, имеют под собой реальную основу. Сами подумайте, играть по три, четыре ёлки в день, а бывает и пять и шесть, тут может случиться всё, что угодно.
И вот, на третий или четвёртый день «ёлок», приезжая на спектакль, который шёл в одном из московских ДК, я ещё на проходной понял, что что-то случилось с нашим Дедом Морозом. Играл его заслуженный артист театра, любимец публики, в которого успели влюбиться все бабушки-вахтёрши и не пропускали ни одного его выхода на сцену. Он играл две роли: Мороза – в интермедии, а в спектакле – царя. И действительно, ситуация была аховая. Радикулит, который свалил актёра наповал, позволял ему находиться только в горизонтальном положении. Ну, царя он бы ещё как-то сыграл, в конце концов, «свита играет короля, а не король свиту»; а вот с Дедом Морозом было куда сложнее. Лежачий Дед Мороз в планы никак не входил. Если на сцену можно вынести кого угодно и что угодно, при закрытом занавесе, естественно, то с интермедией такое бы не прошло. Конечно Дедушка Мороз на носилках – это что-то! Но этого, как вы понимаете, не случилось.
Так вот, такая ситуация в театре называется срочным вводом. Кого вводить? Естественно, самого молодого, т. е. меня. Меня хватают в охапку костюмер и гримёр и начинают спешно превращать в Деда. Режиссёр, снегурочка, и ещё несколько артистов, которые были заняты в интермедии, хором и наперебой объясняют, что я должен делать. Сами понимаете, в голове каша неимоверная. Сердце от испуга и волнения с одной стороны и от радости (вот он – звёздный час) с другой выпрыгивает прямо в фойе. Ну, скорей бы, скорей! Томительные минуты ожидания вместе с многоголосицей актёрско-режиссёрских наставлений сливаются в один протяжный бой сердечной мышцы. Ещё чуть-чуть!.. Ещё!.. Ещё!.. Есть! «Де-душ-ка Мо-роз! Де-душ-ка Мо-роз!» - врезается в меня, как боёк пистолета в патрон и я пулей и выскакиваю к детям. Весь 2-х минутный диалог, который должен произойти между Дедом Морозом и Снегурочкой я оттарабанил один. Причём секунд за двадцать, не больше! Изрядно удивлённая актриса в роли Снегурки, смотрит на меня округлившимися до пятикопеечных монет глазами и никак не может прийти в себя. А я, довольный и счастливый, что самое страшное позади, поворачиваюсь к ней лицом и вижу, что её глаза уже округляются до олимпийских рублей. Потом я слышу грохот падающей стойки с микрофоном, которую я сбил большущим мешком с подарками, что был у меня за спиной, и нервный хохот моих коллег за кулисами.
Пауза! Какая это была пауза! Самый великий актёрский состав не сыграл бы её так, как её сыграли мы: я, Снегурочка и полторы сотни ребятишек присутствовавших при этом. Вот она – немая сцена «Ревизора»! Ни больше, ни меньше!
Первым в себя пришла Снегурка. Она ловко перепрыгнула меня и, судорожно подымая микрофонную стойку и сдерживая смех, что-то залепетала про дедморозовскую неловкость и плохое зрение. Увы! Это не помогло! Потому как, поворачиваясь в другую сторону, я умудрился сбить вторую стойку с микрофоном, чем привёл в ужас нашего звукооператора. Эта стойка тоже была поднята Снегурочкой, но сейчас она уже зашептала мне на ухо, чтобы я отошёл от них подальше, что я с радостью и сделал и тут же въехал мешком в двухметровую ёлку, которая стояла у меня за спиной. Слава Богу, её успели поймать дежурные по фойе и не дали свалиться на рояль, который я тоже попытался сбить своим громадным мешком с резиновыми шарами, что были засунуты туда для «габаритов». Но так как рояль оказался намного тяжелее меня, то я, отпружинив от него, полетел прямиком в объятия многострадальной Снегурки. Как она меня умудрилась удержать и не упасть со мной на пол, одному Богу известно. Кто-то из-за кулис зашипел, чтобы у меня отняли мешок, пока я всех здесь не поубивал. Как вы понимаете, задача эта не из самых лёгких, ибо подходить ко мне было крайне опасно. Поэтому решили послать сразу трёх актёров в образе Бабок Ёжек, чтобы сладить со мною как можно быстрее. Ну что ж, с этой ролью они справились блистательно! Двое спереди обхватили меня за руки и за ноги, чтобы я не вертелся и не зашиб третьего, который и стащил с меня этот злополучный мешок. И что же вы думаете, было дальше? Они были биты! Кем? Конечно же, детьми. Эта непосредственная публика не могла не защитить своего «доброго» Дедушку от «злых» Бабок. На них посыпался град ударов и пинков, улюлюканье и свист, и сильно потрёпанные, они убрались восвояси. Ну а я дальше доиграл интермедию без эксцессов и под аплодисменты зрителей покинул фойе.
