-Я так и знал, что ничего не выйдет!- сказал Серёжа и осторожно положил букет на край зелёной парковой скамейки, выкрашенной совсем недавно, но уже изрезанной многочисленными автографами и комментариями к ним.
Стараясь сделать это незаметно, он снова оглядел девушку всю, с головы до ног, она перехватила этот взгляд, и ей стало не по себе: почудилось, что именно так мясник разглядывает тушу, прежде чем приступить к разделке.
"Жалко его! - подумала она вдруг, - Пожалеть, что ли?"
Серёжа вздохнул, неловко развёл руками и сказал:
- Ну, я пойду? Извините. До свидания! - и, поскольку она молчала, повернулся и пошёл, на ходу поправляя рюкзачок, болтающийся на тощем плече.
Ещё можно было окликнуть, вернуть, начать это знакомство, но она молчала, кляня себя за подступившую вдруг нерешительность, за нелепый туман перед глазами, который никак не хотел рассеяться и вернуть мыслям и телу железную чёткость и безошибочность действий и слов.
"Пожалею!" - решила она наконец и, повернувшись тоже, направилась к выходу из парка, привычным быстрым движением через тонкую кожу сумочки ощупав острый мясницкий нож, лежавший в футляре из сложенной вчетверо газеты и уже ясно понимая, что не будет сегодня ничего: ни лёгкого стремительного флирта, уводящего по спирали в душную бездну близости, ни брызнувшей фонтанчиком крови из рассечённого горла, ни восхитительной, одуряющей, сводящей с ума агонии тела под ней - ничего сегодня не будет.
* * *
Шоколадное сердечко лежало в прозрачной пластиковой коробочке, тоже имевшей форму выпуклого сердечка, а сверху ещё была наклеечка, и по ней весёленьким шрифтом вязалась надпись: "С Днём Святого Валентина!"
Валентин внимательно рассмотрел сердечко, не прикасаясь к нему руками, а потом, подумав немного, снял очки с сильными плюсовыми стёклами, и валентинка сразу расплылась в неясное цветное пятно, а надпись с высоты роста не читалась совсем.
"Это она так шутит, - сказал он себе, пытаясь задавить поднимающуюся со дна души привычную глухую неприязнь, - Каждый год она так шутит. Наверное, я умру раньше, чем ей надоест эта шутка!"
Он глянул в окно, на весеннюю назойливо-нарядную улицу, и снова плеснуло теперь уже неконтролируемой волной ненависти, и он с силой опустил кулак, нещадно сминая, плюща и коробочку, и нелепый кусок шоколада в бессмысленное крошево, как будто вбивая последний гвоздь.
Стало значительно легче, и успокоившись, он брезгливо, двумя пальцами взял остатки того, что было сердечком, отнёс к мусорному ведру и закопал под груду картофельной шелухи, а после долго мыл руки...
Валентина спешила домой, и пёстрая майская улица пела и свистела вокруг неё, и звуки, краски, запахи были яркими и отчётливыми, и она сумбурно думала: "Валя, наверное, уже дома... уже нашёл подарок... Всё-таки здорово я придумала - отмечать день нашей свадьбы валентинкой!.. Он такой милый... и он так любит шоколадку... так любит, что каждый раз съедает её сам, не дождавшись меня!"
* * *
Денег набиралось не так чтобы очень: несколько сизых мятых бумажек достоинством в один червонец и горсть тускло поблескивающей мелочи, которая с некоторых пор рождала у Князя какое-то двойственное чувство - с одной стороны солидная, приятно ощутимая тяжесть в кармане, с другой - почти ничего не стоящий хлам, похожий на кучку мелких рыбёшек, выловленных рыбаком в ясный морозный день и уже успевших схватиться холодом возле лунки - вроде бы и рыба, а толку - чуть.
"На большую не хватит, - прикинул Князь, - Возьму маленькую."
Привычным взглядом скользнув по захламленной комнате (груды книг по углам - книжный шкаф давно продан и съеден, - потёртый продавленый диван с бесформенным комом одеяла, низкий ободранный журнальный столик), он выудил из стопки белья на гладильной доске застиранные джинсы, подаренные в прошлм году племянником, и стал одеваться.
Идти было недалеко, и спускаясь по лестнице, он испытывал сладкое чувство предвкушения - не менее, пожалуй, сладкое, чем само чувство обладания.
- Здрасте, Игорь Иваныч! - поздоровался сосед Серёжа, поднимавшийся ему навстречу, он рассеянно буркнул что-то в ответ и, уже не сдерживая себя, почти перескочил последнюю ступеньку, преодолел сопротивление мощной пружины на входной двери и замер на мгновение, щурясь, пока глаза привыкали к яркому весеннему солнцу, а потом деловито повернул направо, к магазинчику, прилепившемуся в простенке между двумя подъездами.
Покупателей в этот час было немного, и знакомая продавщица кивнула ему, а он, с достоинством ответив таким же кивком, вытащил из нагрудного кармана засаленный очешник, нацепил очки и медленно пошёл вдоль полок, ведя дрожащим пальцем по корешкам и подолгу вчитываясь в названия.
* * *
Отсюда, с крыши, казалось, будто некий богатырский ребёнок вытряхнул на пёстрый ковёр груду цветных кубиков, перемешал их как попало, и наигравшись, отправился спать, а оставленные им кубики за тысячу лет привыкли к новому месту, и в них даже завелась какая-то мелкая живность.
Равнодушное майское солнце освещало город, и жизнь закопошилась под его лучами, пробуждаясь от зимней спячки, и выползла наружу, протягивая к солнцу хилые лапки и бледные лица.
Андрон поморщился от этих мыслей и поднял взгляд выше, в ярко-синее ослепительное небо. Глазам стало больно, и он зажмурился.
Гнусно квакнул сигнал сотика, и он, сразу догадавшись, кто звонит, на ощупь придавил кнопку и сказал:
-Привет, Серёга! Где? Да там же, на крыше...Идёшь? Ну давай.
Ждал недолго. Стукнула чердачная дверца, пришлось открыть глаза.
Серёжа ступил на ровную нагретую крышу и сказал:
- Привет!
- Привет! - ответил Андрон и, приглядевшись, добавил:
- Ты откуда такой встрёпанный?
- Со свидания, - криво усмехнулся Сергей,- С девушкой познакомился...
- Как зовут? - перебил Андрон.
- Нина...
- Ну и...
- Ну, познакомился...Вернее, хотел познакомиться...Короче, договорились встретиться, я цветы, то-сё, а она посмотрела на меня и даже слова не сказала...
- А ты?
- А я повернулся и ушёл.
- Ну и дурак! Не мог расшевелить?
- Да не могу я так!..Если меня не хотят...
- Ладно, не парься! Вон их сколько вокруг...
Они помолчали.
- Читал? - спросил Серёжа, съезжая с неприятной темы, - Ещё одного мужика нашли в лесополосе. С перерезанным горлом. Деньги не тронули, ничего не взяли. Говорят, секта какая-то.
- Весна, - сказал Андрон, - Маньяки активизировались.
Они опять помолчали, разглядывая царапины переулков и муравьёв, ползущих по ним.
- Ну ладно, - поднялся Сергей, - Пойду. Надо к зачёту готовиться. И потом, у предков сегодня юбилей свадьбы, они в ресторан уйдут допоздна, а я хоть музыку дома на нормальной громкости послушаю.
- Иди, - легко согласился Андрон, - Я ещё посижу. Пока. Звони.
Он хлопнул рукой по подставленной ладони и проводил Сергея взглядом.
"Дурак! - сердито подумал он, - Ну сколько можно тебя охранять? Знал бы ты, чего мне стоило залепить мозги этой твоей Нине!"
Он повернулся и пошёл к краю крыши.
"Эх, люди! - сетовал он, - Ничто им не поможет..."
Он ступил на край, развёл руки в стороны и легко взмыл в синее небо.
Князь сидел на диване, читал свежекупленую книжицу и время от времени поглядывал на противоположную стену, где красовалось приклееное к обоям отмытое, выправленное, выглаженное пластиковое сердечко - шестое по счёту.
"Надо же, какой удачный сегодня день! - думал он умилённо, - А я ведь чуть не забыл! Когда-нибудь точно забуду..."
Он ещё раз посмотрел на ровный ряд валентинок, улыбнулся, пожевал губами и перевернул страницу.
* * *
